Хотя нарушение собственных стандартов поведения рождает в нас чувство вины, оно редко терзает нас очень долго. Если мы пренебрегаем правилами диеты, тратим слишком много денег или плохо исполняем свои обязанности, то можем постараться все исправить, и вряд ли такие проступки повлекут за собой тяжелые психологические травмы. Никто не просыпается посреди ночи в холодном поту и не содрогается при мысли о съеденном на Рождество шоколадном торте. Если отрицательные эмоции, связанные с недостойным поведением, не спешат нас оставлять, то обычно они порождают чувство сожаления, а не вины.

Нездоровое чувство вины обычно возникает в ситуациях, затрагивающих наши отношения, – когда из-за нас страдают другие люди. Обычно это чувство принимает три формы, каждая из которых наносит определенные психологические раны: незаглаженная вина (самая распространенная и зачастую самая опасная форма), вина выжившего и вина в эгоизме (или тесно связанная с ней вина в неверности).

Вина в сфере отношений рождается по целому ряду причин, но незаглаженной она остается, как правило, потому, что мы приносим извинения не так хорошо, как нам кажется. Но, даже когда мы извиняемся как положено, причиненный вред может быть слишком большим, чтобы человек так просто нас простил. Возможно, он и рад бы отпустить наши грехи, но чувствует себя неспособным это сделать (что часто говорит о неэффективности извинений). В каждом из этих случаев вина остается незаглаженной и надолго поселяется в нашей душе, выделяя отравляющие вещества.

Иногда мы испытываем чувство вины, не сделав ничего плохого. Люди, выжившие в результате войн, катастроф, тяжелых заболеваний и других трагедий, нередко не могут вернуться к нормальной жизни, потому им не дают покоя воспоминания о погибших. Эти люди часто задаются вопросом, почему выжили они, а не кто-то другой. Или они чувствуют себя ответственными за происшедшее, хотя не могли ничего предотвратить. Многие из тех, кто испытывает острое чувство вины выжившего, также страдают посттравматическим стрессовым расстройством. В таком случае вина является симптомом более сложного психического нарушения и предлагаемые здесь методы лечения не принесут облегчения. Если чувство вины выжившего связано с войной, несчастными случаями и другими травмирующими событиями, лучше обратиться к профессиональному психологу, который специализируется на лечении посттравматического стрессового расстройства.

Чувство вины выжившего часто усугубляется обстоятельствами. Возможно, мы поругались с братом как раз накануне аварии, в которой он погиб, забыли позвонить подруге, а на следующий день ее нашли вскрывшей себе вены, или оскорбили коллегу за несколько минут до того, как ему сообщили об увольнении. Один из самых ярких примеров того, как обстоятельства способны усугубить чувство вины выжившего, мы можем позаимствовать из жизни Уэйлона Дженнингса, гитариста Бадди Холли. Дженнингс должен был лететь вместе с Холли на самолете, но решил ехать автобусом, уступив свое место Дж. П. Ричардсону, которому нездоровилось. Самолет разбился, и все пассажиры погибли. Если этого недостаточно, чтобы испытать чувство вины выжившего, вспомним последний разговор Дженнингса с Холли, когда последний пошутил над ним, сказав: «Надеюсь, твой старый автобус замерзнет». Уйэлон на это пожелал ему, чтобы «его самолет разбился». Хотя Дженнингс затем стал звездой мирового масштаба, он всегда корил себя за смерть Ричардсона и за пожелание в адрес Бадди Холли.

К счастью, многие ситуации, провоцирующие чувство вины выжившего, являются куда менее драматичными. Когда мы считаем себя более удачливыми или счастливыми, чем другие, – либо потому, что у нас все получается отлично, либо потому, что у других не выходит ничего путного, – сочетание угрызений совести и сопереживания может усилить чувство вины. В результате мы чувствуем душевный дискомфорт, даже если делаем все как положено. Например, нам сложно наслаждаться повышением, потому что наш друг и коллега тоже претендовал на эту должность. Мы не можем в полной мере радоваться тому, что нашли женщину своей мечты, поскольку наш старший брат все еще один. Мы не способны праздновать зачисление в колледж, потому что наш лучший друг, увы, остался за бортом.

Избавление от чувства вины выжившего дается нелегко, потому что нет действий, за которые нам следовало бы извиняться, и мы никому не причинили вреда, который обязаны компенсировать. Чувство вины не приносит пользы сохранению или укреплению наших отношений с окружающими, а его предупреждающие сигналы – это не более чем ложная тревога, которая отравляет нам жизнь.

Вина в эгоизме сопряжена с прекращением наших отношений с людьми или временным расставанием для того, чтобы мы могли двигаться дальше и преследовать свои цели. Нам трудно наслаждаться романтическим свиданием с мужем, когда мы чувствуем себя виноватыми за то, что оставили детей с сиделкой, даже если им с ней комфортно. Порой мы корим себя за то, что живем вдалеке от пожилых родителей, хотя у них есть все, что нужно для жизни. Или мы чувствуем себя виноватыми из-за того, что уехали работать или учиться за границу, зная, что близкие будут по нам скучать.

Вину в неверности мы испытываем, если настолько преданы своей семье или друзьям, что преследование своих собственных целей или принятие решений, которые не соответствуют их ожиданиям, заставляют нас испытывать дискомфорт. Мы беспокоимся о том, что близкие нам люди сочтут наши решения и поступки неуважением к их ценностям и предательством по отношению к семье. Такое чувство вины обычно возникает на почве религии и сексуальной ориентации. Одна мать, с которой я работал, обратилась к своей дочери-лесбиянке (которая только что открыла ей правду и согласилась поучаствовать в психотерапии) со словами: «Как ты могла так со мной поступить?» В ответ дочь сказала ей: «Я никак с тобой не поступаю. Я просто хочу быть счастлива!» – после чего разрыдалась, сквозь слезы бормоча извинения.

В подобных ситуациях члены семьи часто считают себя преданными и, к сожалению, не стесняются говорить об этом открыто. Конечно, многие взрослые дети также чувствуют себя преданными своими родителями, которые не оказали им никакой поддержки. Но на их плечи, как правило, ложится куда более тяжелый груз вины, нежели на плечи их родителей и других членов семьи, а также друзей и знакомых.

Конечно, нельзя не учитывать влияние наших решений на отношения с близкими, но нездоровый характер вины связан совсем с другим: мы испытываем ее за то, в чем не виноваты. Мы просто хотим выражать свое «я», жить своей жизнью, принимать решения в соответствии со своими психоэмоциональными потребностями.

Независимо от того, является ли нездоровое чувство вины следствием наших проступков, чем оно сильнее или чем дольше не оставляет нас в покое, тем больше вред и тем глубже раны, которые оно наносит нашей психике.