Люди шли к морю. Впереди был маврузий, самый опытный и сильный, за ним шагали Малх и Мидаклит. Шествие замыкал Ганнон. Одиночные кусты, поднимавшиеся среди сероватой травы, вскоре превратились в чащу. На влажной земле виднелись следы каких-то зверей. Деревья оплетены колючими растениями. Всё имело такой зловещий вид, словно боги хотели преградить дорогу в этот лес. Приходилось пробираться через колючую чащу, шипы рвали в клочья одежду. Руки и ноги были в крови. Людей, привыкших к просторам моря, быстро утомил душный и влажный воздух этого леса. По спинам сбегал струйками горячий пот. Над головою жужжали крупные мухи, они, казалось, не жалили, а кололи.

Лишь вечером путники вышли к морю. Оно встретило их рокотом огромных валов. Валы нетерпеливо накатывались на низкий отлогий берег, обрамляя его сверкающей пеной. Неподалёку виднелся холм, заросший сочной травой. Ганнон поднялся на него. Он долго всматривался в морскую даль, словно надеялся увидеть крыло паруса. Но море было пустынным. Солнце медленно опускалось за линию горизонта.

Здесь же решили заночевать. Небо покрылось бесчисленными звёздами. Из темноты доносился торжествующий рёв, завистливый вой, злорадный хохот. Невидимые хищники вышли на ночную охоту, давая о себе знать другим обитателям леса.

Только один Бокх мог различать голоса отдельных животных. По рыку льва он знал, что царь зверей уже насытился и лежит около растерзанной туши какого-нибудь животного, а шакалы жмутся поодаль, опустив морды, в молчаливом ожидании, как изголодавшиеся слуги перед господским столом.

— Весёлая музыка! — вздохнул Ганнон, поворачиваясь на бок.

Он чувствовал свою беспомощность перед этой тёмной и враждебной ему стихией и с ужасом думал, что его ожидает бесчисленное количество таких же ночей, наполненных звериным воем и ещё более пугающими шорохами.

— Там! Там! — вдруг раздался шёпот эллина.

Все посмотрели в ту сторону, куда указывал Мидаклит. Локтях в двадцати от них, в кустах, они разглядели два горящих огонька.

— Леопард! — закричал Малх, хватаясь за дротик.

Ещё через мгновение его дротик полетел в хищника. Ганнон невольно вздрогнул. Сейчас зверь с рёвом обрушится на них. Люди замерли. Но что это? Горящие зрачки не двигались. Словно зверь хотел сначала испытать их терпение, а потом уж расправиться с ними.

— Ха-ха! — раздался вдруг язвительный смех маврузия. — Хотите, я принесу вам глаз леопарда?

Бокх смело шагнул в темноту и слился с нею. Слышно было, как он шарит в кустах. Вот трещат ветки под его ногами. Маврузии возвращается. И там, где раньше горели два огонька, теперь сверкал лишь один.

— Вот вам и глаз леопарда! — Бокх протянул ладонь. На ней лежал чёрный комочек. Это был просто-напросто светящийся жучок.

— Как же это ты? — посмеивался над Малхом маврузии. — Дал себя обмануть таким маленьким козявкам! Возьми свой дротик!

Укутавшись в плащ, Ганнон лежал с сомкнутыми глазами. Он надеялся быстро уснуть, но сон бежал от него. К полуночи его одолела усталость, и он забылся.