Книга: Ковчег Могущества
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

Появление Тутмоса в Золотом доспехе произвело на его спутников ошеломляющее впечатление. Большинство сегеров, в том числе Хранитель драгоценностей, рухнули на колени как подкошенные, буквально лишившись дара речи. Хафра же впал в состояние оцепенения и застыл, подобно храмовым изваяниям богов, уставившись на эрпатора немигающим взором. Наконец, в голове пронеслось: «Который из двух Золотых доспехов подлинный? Тот, что на эрпаторе, или тот, что на статуе Гора?..»
Камос также воспринял появление своего господина в новой ипостаси не однозначно. Придя в себя, он приблизился к нему и спросил:
– Что это значит, око солнца? Почему на тебе этот нагрудник?..
Теперь настал черёд Верховного жреца. Он подошёл к алтарю, простёр руки к статуе Гора и произнёс:
– Богам было угодно причислить нашего эрпатора к избранным и посвятить в свои тайны! Он – воплощение на земле самого Гора!.. – голос жреца звучал уверенно, каждое слово отчетливо разносилось по всему храмовому залу.
Камос, испытав внезапно прилив неведомых ему доселе возвышенных чувств и повинуясь им, опустился перед эрпатором на колени и не менее торжественно, чем жрец, провозгласил:
– Да будет так!
– Мы навек – твои верные слуги, о, божественный! – последовал его примеру и Хафра. Про себя же подумал: «Так можно объявить воплощением бога кого угодно… А где доказательства? Что, если Золотой нагрудник на эрпаторе – всего лишь искусная подделка? Или наследник и впрямь решил заполучить все реликвии, дабы обрести безграничную власть? Но зачем? Неужели для того, чтобы свергнуть фараона, родного отца?! А почему бы, кстати, и нет?.. Любой египтянин, узнав, что эрпатор – земное воплощение Гора, пойдет за ним слепо и беспрекословно… И смена правителя в Та-Кемете произойдет, таким образом, без излишнего кровопролития…»
* * *
Представив на мгновение удивленные и потрясенные лица Нахмина и его воинов в момент, когда он предстанет перед ними в Золотом доспехе, Тутмос почувствовал себя отчего-то неловко и, поразмыслив, решил доспех пока снять. Сегеров же, весьма растрогавших его проявлением верности и преданности, он попросил сохранить услышанное от жреца в тайне хотя бы до утра, дабы не будоражить сей ошеломляющей новостью воинов гарнизона Элефантины. О местном населении он не беспокоился: ивримы исповедовали единобожие.
Ночь у эрпатора выдалась бессонной. Он почти не сомкнул глаз, пытаясь разобраться в себе, своих чувствах, желаниях и стремлениях. «Я владею жезлом и доспехом, но что же дальше? – мысленно вопрошал себя Тутмос. – Отправляться на поиски Ковчега в Нубию? Однако ни один из верховных жрецов не в состоянии указать мне его местонахождение даже приблизительно… А что, если Ковчег вообще утрачен навсегда? Погиб, например, в огне или варварски уничтожен невеждами?.. Хорошо, предположим, что я всё-таки найду его… И как же мне надлежит поступить с реликвиями далее? Воплощением бога Гора меня здесь, на Элефантине, уже объявили, значит, скоро молва об этом достигнет и Инебу-Хеджа. Как, интересно, отреагирует по сему поводу отец? Не воспримет ли своеобразным покушением на его трон? Но я ни в коем случае не хочу узурпировать власть! Я всего-навсего хочу стать хранителем Ковчега Могущества!.. Надо будет постараться объяснить отцу, что я желаю лишь одного – служить богам и охранять реликвии… Он должен поверить мне…»
С этой мыслью Тутмос и заснул, когда за окном уже забрезжил рассвет.
* * *
Недолгий сон эрпатора был прерван поутру шумным вторжением в его покои Камоса: лишь ему, по старой дружбе, дозволялась подобная дерзость.
– Прости, око солнца, что разбудил, но у меня плохие новости: в Нубии – восстание! – срывающимся от волнения голосом сообщил сегер. – Наместник Мермос прислал на Элефантину гонца с депешей, в которой умоляет начальника гарнизона о помощи. Нахмин просит принять его…
Тутмос мгновенно поднялся:
– Прикажи позвать Хранителя гардероба…
Эрпатор умел приводить себя в порядок по-военному быстро, поэтому уже очень скоро принял Нахмина, и тот подробно доложил ему о событиях, произошедших в Нубии.
Сначала мятеж охватил южные области, примыкающие к землям Унешек и Шуа, а затем распространился практически по всей стране: местные феодалы, заручившись поддержкой племенных царей, вознамерились отделиться от подвластной Та-Кемету Нубии, дабы править своими территориями самостоятельно. Разрастаясь неслыханными темпами, восстание охватило вскоре Напату и теперь стремительно приближалось к северным областям Нубии, угрожая Куббану, Ибриму и, возможно, даже уже Небехту – резиденции самого наместника.
Для противостояния мятежникам наместник Мермос в срочном порядке сформировал временную армию, навербовав жителей из северных земель Нубии: лишь там египетское влияние укоренилось столь сильно, что местное население не только не поддержало мятежных единоплеменников, но даже и само требовало жестокого их наказания. Мермос лично произвел смотр наёмников и пришел к выводу, что в целом новоиспеченное войско должно отлично справиться с возложенной на него вспомогательной функцией: поддерживать продвижение профессиональных армейских частей вглубь южных территорий.
Однако людей, увы, по-прежнему не хватало, а оголять территории, прилегающие к Небехту, Мермос категорически не хотел – из опасения, что ливийские племена, воспользовавшись ситуацией, могут нанести по резиденции наместника неожиданный и сокрушительный удар. Потому, собственно, и отправил гонца на Элефантину с просьбой о помощи.
В заключение Нахмин подчеркнул, что вверенный ему гарнизон находится в боевой готовности, поэтому он может отдать приказ о погрузке на корабли и отправке в Нубию в любой момент.
Выслушав начальника гарнизона Элефантины до конца, эрпатор похвалил его за верную службу, после чего изъявил желание принять личное участие в предстоящих военных действиях.
…Отправляясь в Абидос с целью прохождения обряда Посвящения в храме «Миллионов лет», Тутмос и предположить не мог, что ему придется выступать с военным походом в Нубию, поэтому и о соответствующем боевом облачении, разумеется, не позаботился: прихватил в дорогу лишь меч. И вот теперь он стоял перед выбором: облачиться ему в Золотой доспех Гора или же воспользоваться амуницией арсенала местного гарнизона?
Сомнения наследника разрешил вездесущий Камос, который явился в покои эрпатора вместе с Хранителем гардероба, благоговейно несущим на вытянутых руках священный доспех.
– Надень его, око солнца, и произнеси в нём для воинов напутственную речь, – посоветовал Камос. Заметив же, что Тутмос колеблется, «участливо» осведомился: – Ты сомневаешься, что достоин доверия богов?
Эрпатор вздохнул: чего греха таить, сомнения действительно терзали его. Однако было и желание облачиться в нагрудник, повести за собой войско и разгромить мятежников, дабы снискать, хотя бы толику военной славы деда, Тутмоса IV.
В силу относительно малых размеров острова до Нахмина уже докатился слух, что накануне Верховный жрец храма Гора вручил эрпатору Золотой доспех и объявил его земным воплощением бога. Будучи же человеком глубоко верующим, начальник гарнизона, естественно, ни на минуту не сомневался, что так оно и есть.
Поэтому когда Тутмос предстал перед выстроившимся на центральной площади гарнизоном в Золотом доспехе, выступать с напутственной речью ему не пришлось: воины гарнизона, в большинстве своем египтяне по происхождению, все как один пали перед ним на колени. Нахмин же, от природы не славившийся красноречием, приблизился к эрпатору и коротко, но вдохновенно произнес:
– О, божественный, я и мои воины приносим тебе клятву верности! Веди же нас вперед, на войну с мятежниками!
Сразу после этого воины гарнизона поднялись с колен и дружно ударили мечами о щиты, выразив тем самым единодушное согласие со словами командира. Коротко, но с чувством поблагодарив всех, Тутмос отдал приказ подниматься на корабли и отправляться в Небехт, дабы объединиться там с силами наместника.
Добравшись до места, эрпатор в окружении свиты отправился во дворец Мермоса, дабы засвидетельствовать тому своё почтение как номарху, преданному короне Та-Кемета. Наместник, никак не ожидавший увидеть эрпатора, ибо вообще не знал о его путешествии из Нижнего Египта на Элефантину, был безмерно потрясен прибытием наследника в Небехт, да ещё в качестве командующего гарнизоном. Несколько растерявшись, он, тем не менее, поспешил навстречу с самым радостным выражением лица, какое только смог изобразить. Заметив же на том военную экипировку, дополненную Золотым доспехом, Мермос вновь растерялся и даже стушевался.
Будучи человеком умным, проницательным и деликатным, эрпатор, видя замешательство номарха, решил избавить его от лишних речей.
– Фараон не единожды рассказывал мне, – доброжелательно проговорил он, – что Небехт процветает и богатеет с каждым годом. И теперь я, видимо, смогу убедиться в том воочию. Правда, мне было бы намного приятнее посетить твою резиденцию, Мермос, в мирное время, а не в период мятежей и военных действий, но так уж получилось. Я прибыл на остров Элефантина с целью посещения древних святынь накануне получения Нахмином твоей депеши с просьбой о помощи.
Мермос догадался, какую именно из святынь острова возжелал посетить эрпатор: любому египтянину было известно, что на Элефантине расположен храм Гора, возраст которого насчитывает уже более тысячи лет, и что тамошние жрецы из поколения в поколение чтут и славят Бога света.
– Око солнца, я тоже несказанно рад видеть тебя, тем паче в ипостаси военачальника, – поспешил он заверить наследника. – Мне, к сожалению, никто не сообщил о твоем визите на Элефантину, иначе я непременно отправил бы туда своего советника, дабы он умолил тебя посетить Небехт. Тем не менее, в силу сложившейся ситуации ты всё равно прибыл, и, повторяю, я безмерно рад, что именно сын фараона возглавит войско. Уверен: сие обстоятельство необычайно укрепит боевой дух воинов, и они быстро уничтожат мятежников.
Тутмос сдержанно кивнул и перешел к делу:
– Я хотел бы, Мермос, учинить смотр сформированной тобой армии, а затем обговорить план действий с военачальниками.
– Всенепременно, око солнца! Но прежде я прошу тебя отужинать со мной. Да и отдохнуть тебе не помешало бы. А делами займемся завтра с утра.
Резонно рассудив, что наместник прав, эрпатор согласился с его предложением.
Пока эрпатор принимал ванну с плавающими лепестками роз, Мермос пригласил к себе Нахмина, к коему за двадцать лет знакомства успел проникнуться безграничным доверием.
– Что это значит, Нахмин? – набросился он на начальника гарнизона с вопросами, едва тот перешагнул порог его покоев. – Как ты оказался в одной компании с эрпатором? Это что – уловка фараона? Аменхотеп перестал доверять мне?..
Нахмин добродушно рассмеялся:
– Ах, вот, что тебя беспокоит, Мермос?! Не волнуйся: думаю, фараон по-прежнему доверяет тебе. Для него важно, что налоги в казну Инебу-Хедж поступают исправно… Остальные же дела, такие, как скажем, мятеж, его будут интересовать и волновать только тогда, когда нубийцы начнут опустошать земли Та-Кемет. А этого не произойдёт… Не так ли? Иначе, зачем я здесь?!
– Да-да, ты, как всегда, прав, – облегченно вздохнул наместник. – А я ведь, кстати, не отправлял пока гонца в столицу с донесением о мятеже…
– И правильно сделал, – вновь успокоил его Нахмин. – Не стоит беспокоить солнцеподобного подобными мелочами. Надеюсь, мы тут быстро управимся…
Последнее замечание старого вояки и вовсе привело наместника в прекрасное расположение духа. На радостях он даже решил угостить приятеля дорогим вином, привезенным по случаю из царства хеттов.
– Отличное вино, – одобрил Нахмин, отведав хмельного напитка из золотистой ониксовой чаши. – Давно не пил такого! Наверно, не меньше пятидесяти серебряных дебенов за бочку стоит?
Мермос небрежно кивнул, после чего, тоже пригубив немного вина, заговорщически понизил голос:
– А теперь расскажи мне правду: зачем эрпатор пожаловал на Элефантину?..
– Да я, признаться, и сам толком не понял, – развел руками Нахмин. – Он прибыл с малочисленной свитой на корабле «Маат». Кажется, из Абидоса… Я поселил его в доме богатого купца. А в тот же день вечером он посетил со своими спутниками храм Гора, и наутро предстал передо мной и гарнизоном в золотом нагруднике. Причем, я заметил, точно в таком же, каким украшена статуя Гора в храме…
– Что значит – точно в таком же? – удивленно перебил собеседника наместник. – Он что же, заранее заказал копию божественного доспеха?!
– Вряд ли… Думаю, наоборот: копия – это в храме, на статуе. А настоящий нагрудник Гора жрецы наверняка прятали в одном из своих тайных хранилищ и…
– …И теперь решили отдать Тутмосу, – закончил за Нахмина фразу Мермос. – Интересно вот только, почему?!
– Этого я не знаю, – вновь развел руками начальник гарнизона. – Я – воин и не привык задавать лишних вопросов. Моё дело – получать приказы и исполнять их. И если Верховный жрец Элефантины объявил Тутмоса земным воплощением Гора, я не собираюсь подвергать его слова сомнению.
– Что ж… На завтра по желанию эрпатора у нас назначен армейский смотр, – подытожил беседу Мермос, – и, думаю, моим воинам и наёмникам будет полезно узнать, что их новый главнокомандующий – живое воплощение бога Гора.
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5