ЧАСТЬ 3
Талисман Гуальбареля

Шильонский замок, резиденция князя де Шильон-Пьемонт, возвышался на скале, вздымающейся из воды озера Леман[82].

Замок представлял собой укрепление из нескольких стен и башен, изрезанных бойницами. Самая высокая из них – донжон доминировала над окрестностями, и была видна на многие лье.

Со стороны суши замок защищали две параллельные стены, между которыми пролегала естественная насыпь. Северная сторона Шильона, обращенная к дороге, имела три полукруглых башни. На южной стороне располагались жилые помещения князя и шамбеллана. Восточная сторона была укреплена Часовой башней, слева от неё находился подъёмный мост, соединявший замок с берегом. При осаде неприятеля стража приводила в движение подъёмные механизмы моста, он поднимался – Шильон превращался в остров, окружённый со всех сторон водой.

Шильонский замок принадлежал князьям Пьемонта на протяжении почти трёх столетий. Его основатель Томас II, потрясённый красотой озера Леман, решил воздвигнуть на его берегу свою резиденцию.

Сыновья Томаса II, Амадей V и Томас III всячески соперничали за обладание родовым гнездом. В итоге длительной междоусобной войны Амадей V получил титул графа д’Альбон Савойского и, породнившись с влиятельным родом д’Альбон, – резиденцию Монкальери в Сузе, раскинувшейся в долине Валь-де-Суза.

Томас II окончательно закрепил свою власть в Шильоне и окрестных землях, сохранив за собой титул князя Пьемонта.

Страсти улеглись почти на три столетия, но потомки Томаса III, князь Людовик де Шильон-Пьемонт и герцог Амадей VIII, прозванный Миролюбивым, возобновили соперничество за земли Шильона. Вернее, герцог Савойский решил захватить Шильон. И тому было немало причин. Первая и главная из них – зависть, которую он испытывал по отношению к Людовику.

Мало того, что князь удачно женился на красавице Эльзе де Мотре, он ещё и прославился, как искусный алхимик, постигший тайну процесса получения золота из свинца. Возможно, именно по этой причине Шильон богател с каждым днём. А Людовик постоянно пребывал в своей лаборатории…

Эльза охотно помогала мужу в лаборатории и вместе супружеская чета достигла немалых успехов. Поговаривали, что княгиня владеет магией.

Герцог Савойский всячески пресекал сии слухи, дабы отцы инквизиторы не заинтересовались Шильоном и его обитателями. Ибо он сам намеревался стать его полновластным хозяином.

На протяжении последних лет князь перестаивал замок. За счёт этого жилая часть Шильона стала более просторной. По приказу Людовика была возведена специальная пристройка, в которой он устроил лабораторию, где страстно предавался своим изысканиям.

Стрельчатые окна покоев графини, украшенные цветными витражами в свинцовых переплётах, выходили на озеро Леман. И перед взором Эльзы открывался живописный вид, сквозь мутное стекло она даже могла различить животных, оленей, медведей, кабанов, бредущих по берегу. К спальне княгини прилегала часовня Святого Георгия, где она порой любила уединяться и предаваться размышлениям. Она не считала, что увлечение алхимией и магией в разумных пределах противоречит церкви.

Убранство рыцарского зала, выполненного с особой роскошью, подчёркивало богатство хозяина замка. Высокие сводчатые потолки поддерживали мраморные колонны. Его стены украшали росписи из повседневной жизни, в том числе и охоты, а также гобелены. Потолок был расписан гербами рода Шильон-Пьемонт – белый равноконечный крест на красном поле, издревле принадлежавший Шильону и очень похожий на него герб Пьемонта, с той лишь разницей, что его верхнюю часть украшала синяя замковая стена с тремя машикулями. Камин же поражал воображение гостя своим великолепным убранством и огромным размером, казалось в нём можно зажарить целого вепря. Оружие и доспехи, давшие название залу, напоминали гостю о том, что предки князя снискали неувядаемую военную славу. Рыцарский зал при помощи винтовой лестницы сообщался с судебным залом, где князья де Шильон-Пьемонт творили правосудие на протяжении трёхсот лет.

Нижний этаж жилых помещений занимала комната шамбеллана, далее располагалась кухня и большая столовая, разделенная рядами из четырех колонн из резного дуба.

….Герцог не раз пытался подкупить кого-нибудь из слуг кузена, и вот, наконец, это удалось. Людовик, несмотря на тягу к наукам и искреннюю любовь к жене, питал слабость к женскому полу. Последним его увлечением стала юная дочь шамбеллана. Она благополучно понесла ребёнка от князя, в положенный срок у неё начались роды. Но, увы, ребёнок лежал неправильно и девушка умерла. Ребёнок так и не родился. Шамбеллан затаил ненависть… Герцог, наводнивший окрестности Лемана своими шпионами тотчас попытался использовать это обстоятельство.

Семейство де Шильон-Пьемонт пробудилось летним утром 1418 года, как обычно. Князь даже не подозревал, что войско его кузена Амадея Миролюбивого, изрядно пополненное наёмниками-ломбардийцами приближалось к Леману.

Приграничные гарнизоны княжества, а они были немногочисленны, были полностью уничтожены по приказу герцога. Но командиру одного из них удалось выбраться из кровавого месива живым, но израненным, и он попытался пробраться в резиденцию князя.

Замки вассалов, что повстречались на пути герцога, были преданы огню. Увы, они не имели должных укреплений, подобных Шильону.

Князь и княгиня по-обыкновению позавтракали вместе и затем направились в лабораторию. Они так увлеклись совместными опытами, что не мыслили жизни без них.

Их дочь, Ангелика шести лет, похожая на пухленького ангелочка, порученная попечению фрейлинам княгини, предавалась детским шалостям в обществе детей вассалов, которых княжеская чета в соответствии с царившими нравами в благородных семьях приняла на воспитание по достижении четырнадцатилетнего возраста. Словом, девочка росла в компании сверстников.

К полудню в замок примчался капитан одного из разгромленных гарнизонов и сообщил страшную весть: ещё накануне войска герцога Амадея VIII вторглись в пределы княжества и сметают на своём пути всё живое.

Людовик недоумевал: отчего ему не сообщили о нападении?

Но израненный капитан не смог дать объяснений, ибо силы оставили его и он потерял сознание.

Князь понимал, что время упущено, войско уже не собрать. Он приказал принять всех, кто искал в замке убежища, поднять мост и быть готовыми к обороне.

Через два дня ломбардийцы приблизились к Шильону и осадили его. Асмодей понимал: штурм непреступного Шильона – авантюра. Он потеряет как своих людей, так и наёмников, и потому, он решил ждать, надеясь, что шамбеллан подкупленный его верным человеком сделает то, что обещал.

…Людовик, облачённый в кольчугу и красное сюрко с изображение белого креста, стоя на замковой стене, наблюдал как неприятель разбивал лагерь вокруг озера. В этот момент он осознал, что слишком много времени уделял алхимии, но отнюдь не обороне замка, надеясь на то, что родственные узы, связующие его с Асмадеем – не рушимы. Он жестоко просчитался…

Предатель сделал своё чёрное дело – отравил колодцы замка. Он считал, что таким образом он поквитался с князем за смерть дочери. Сам же он предусмотрительно запасся вином, воды не пил совсем.

Княжеская чета также употребляла по большей части вино. Первой недомогание почувствовала прислуга. Но Людовик не придал сему обстоятельству значения. Но когда заболела их дочь и дети вассалов, он не на шутку обеспокоился.

Эльза, владевшая навыками врачевания и умевшая изготавливать несложные лекарства, лечила их. Ангелика пошла на поправку, но дети, увы, умерли. Но к тому времени в муках скончалось ещё пять человек из прислуги и стражи.

Князь в очередной раз прозрел: колодцы отравлены, в замке предатель. Пока он терялся в догадках, прислуга схватила предателя-шамбеллана.

Перед тем, как предать негодяя казни, Людовик пожелал говорить с ним:

– Как ты мог замыслить такое против меня, твоего сеньора? – возмущался князь.

Шамбеллан, утёр тыльной стороной ладони окровавленное лицо (прислуга изрядно потрепала его) и спокойно ответил:

– А как вы могли соблазнить мою дочь, пользуясь своим правом?.. Она умерла из-за вас… Вы причина её смерти…

– Причём здесь я? – негодовал Людовик. – Смерть женщины при родах – обычное дело!

– Для Вашей светлости, может, и обычное… – ответил шамбеллан. – А я лишился самого дорогого в жизни.

Людовик не знал, что ответить… В чём-то шамбеллан был прав. По его убеждению князь лишил его дочери, и он же решил отплатить тем же.

Вечером, после того, как в часовне Святого Георгия отслужили вечерню, шамбеллана повесили на смотровой площадке одной из башен, дабы герцог и его люди могли видеть, что предатель наказан.

Но сие обстоятельство не отнюдь не расстроило Амадея. Судьба шамбеллана была ему безразлична. Главное, что тот успел отравить колодцы.

Эльза, благодаря своим зельям, спасла жизни многих домочадцев. По приказу герцога воду в колодцах не черпали, а под покровом ночи, пополняли её запасы прямо из озера. Постепенно внутренние колодцы заполнились новой свежей водой.

…Осада длилась уже несколько месяцев. Наёмники изнывали от безделья и разграбили все окрестности. Герцог понимал, что просчитался: большая часть обитателей замка осталась в живых. Теперь он мог надеяться только на то, что в Шильоне начнётся голод. Но его обитатели решили и эту задачу: слуги смастерили длинные удочки и начали ловить рыбу прямо со стен замка.

Но с приближением холодов, когда лёд сковывал поверхность озера, обитатели Шильона лишились последнего пропитания. Однако, смельчаки выбирались из замка, по льду добирались до берега, обходили дозоры герцога, дабы в лесу добыть дичь. Увы, никто из них не вернулся обратно.

Людовик решился на отчаянный шаг: отправиться на переговоры с кузеном. Но Эльза была категорически против, потому как считала: Амадей только это и ждёт. Если Людовик покинет замок, то герцог прикажет схватить его и умертвить.

Князь пребывал в отчаянии: что же делать?

Наконец, первым не выдержал герцог. Он письменно изложил свои требования и передал их с парламентёром князю. Тот безотлагательно ознакомился с ними.

Герцог предлагал: безоговорочную передачу Шильона и всех окрестных земель в его владение. За это он обещал сохранить жизнь князю и его семье.

Людовик принял решение защищать своё родовое гнездо до конца. Жене и дочери он приказал покинуть замок, прихватив с собой самое необходимое.

Эльза негодовала:

– Не успеем мы достигнуть берега, как нас схватят люди герцога!

– Пусть так… По крайней мере, вы останетесь живы. Потом, вы можете сказать, что бежали из Шильона намеренно… – возразил Людовик.

Эльза долго не решалась на бегство. Наконец, когда от голода слегла почти вся прислуга, она поняла: другого выхода спасти дочь просто нет.

Эльза и Ангелика оделись, как можно теплее, прихватили с собой драгоценности и немного вяленой рыбы, и под покровом ночи покинули замок, намереваясь по льду, сковавшему озеро, добраться до берега.

Им это удалось. Ночь выдалась холодной и обленившиеся дозорные герцога спали около костров. Эльза и Ангелика, словно мышки проскользнули мимо них и скрылись в лесу.

Эльза пребывала в отчаянии, она боялась заблудиться; боялась, что она неё и дочь нападут волки или грабители…

Мысленно она обратилась к Деве Марии за помощью, и она не преминула последовать: утром они выбрались из леса целыми и невредимыми, и встретили бедную повозку, направлявшуюся к границе Миланского маркграфства.

На следующий день Амадей Савойский, окончательно озверевший под стенами Шильона, к тому времени большая часть наёмников покинула его войско, решился на штурм. Надеясь на то, что силы защитников Шильона истощены, он приказал приблизиться по льду к замку и бефроем[83] выбить ворота. Применять штурмовые лестницы и перебраться через стены не представлялось возможным, ибо они были слишком высоки. А штурмовые башни, по его мнению, были слишком тяжелы и могли уйти под лёд.

Сия операция не увенчалась успехом, под весом людей и осадного орудия лёд дал трещину. Пехотинцы бросили бефрой на лёд и разбежались. Не успели они бесславно покинуть «поле брани», как бефрой погрузился в воды Лемана.

Герцог пребывал в бешенстве, понимая, что замок достанется ему не раньше, когда в нём умрёт последний защитник.

После захвата замка людьми герцога, беглянки обосновались на окраине Милана в небольшом домике. Спустя четыре года Эльза умерла и Ангелика осталась сиротой в десять лет. К тому времени, драгоценности, прихваченные из замка, иссякли, и девочка побиралась около городских стен и ей хорошо подавали.

И вот однажды мимо проходили цыгане. Старая цыганка посмотрела на неё и сказала:

– Идём дитя, негоже знатной девочке питаться на милостыню.

Так Ангелика попала в цыганский табор, научилась гадать на картах, предсказывать судьбу, смотреть в магический кристалл. У неё хорошо получалось, видимо, она унаследовала способности матери. Ангелика скиталась с цыганами по итальянским королевствам. Когда Ангелике исполнилось пятнадцать, табор добрался до Вероны.

Верона – богатый торговый город, многие торговцы с удовольствием платили за предсказание судьбы и исхода деловой сделки. У Ангелики скопилась приличная сумма серебром. Юная гадалка начала задумываться над тем, что она уже взрослая и могла бы оставить табор.

Но судьба распорядилась по иному: именно в Вероне произошла её встреча с бароном Жилем де Рэ.