Весть о том, что саксы намереваются вступить с союз с данами и совместным усилиями напасть на Бургундию привела короля Гунтара в бешенство. Он приказал тотчас созвать военный совет и с нескрываемым раздражением выговаривал своим советникам, полководцам и букелариям, в особенности Хагену.

– Почему я получаю весть о предстоящей войне от фризов? У нас что нет своих шпионов? Что скажешь Хаген? – обратился он к одному из своих букелариев. – Сколько денег ты потратил из моей казны на оплату мнимых шпионов? Отвечай!

Хаген стоял, понурив голову, понимая, что час расплаты настал. Ещё пять лет назад король приказал ему наводнить сопредельные королевства соглядаями, дабы быть в курсе тамошних событий. Безусловно, Хаген выполнил приказ короля… Но в полной ли мере? Как раз в Саксонии у него был верный человек, проживавший в приграничном селении и вести из столичного Сахен-Анхельта до него доходили с большим опозданием. А в последнее время соглядай и вовсе перестал отправлять отчёты Хагену, так как тот стал не в меру скуп и нехотя выплачивал надлежащее вознаграждение. А как говорится: какова отплата, таков и труд. Вот и остался Хаген без вестей из Саксонии.

Гунтар приблизился к Хагену.

– Ну что молчишь? Куда потратил деньги? На шлюх? Или пристроил к своему замку новую башню? – ярился он.

Хаген тяжело вздохнул, решив, что в данной ситуации лучше всего признаться.

– Да, мой король, башню построил…

– А!!!! – взвыл король. – Башню! Слава Логосу, что не на девок потратился! По крайней мере, одной башней в Бургундии стало больше!

– Я готов понести наказание и возместить все убытки, – пообещал Хаген.

Гунтар бросил на него злобный взгляд.

– Ещё как возместишь… – прошипел он и, обращаясь к Совету, произнёс: – Я хочу услышать от вас конкретные предложения: как обезопасить границу с саксами?!

Варениус Петроний Квинт обвёл взором понуривших головы мужей, и взял слово.

– Позвольте мне высказаться, мой повелитель?

Гунтар одобрительно кивнул.

– Говори… Ты не раз давал ценные советы.

– Благодарю тебя, мой король, – начал велеречивый советник. – Думаю, что союз саксов с данами очень опасен. К тому же к ним могут присоединиться тевтоны и герулы, а для них вообще нет понятий о чести… Нам также следует вступить в военный союз…

Взоры присутствующих устремились на Петрония.

– И с кем же? – полюбопытствовал Гизельхар, младший брат короля.

– Разумеется, с тюрингами. Они ненавидят саксов и не упустят возможности поквитаться за последнее поражение.

– Тюринги слабы! – вставил своё слово Хаген.

Гунтар смерил его гневным взором.

– Это твои соглядаи сообщают? – недовольно спросил он.

– Да, мой король…

Но Петроний не сдавался:

– Тюринги – единственные, кто может прийти к нам на помощь. У них свои счёты с саксами.

– А почему бы нам не заключить союз с франками? – предложил Гернот, средний брат короля.

Петроний, прекрасно осведомлённый в силу своего происхождения, имевший связи в Риме и при необходимости ловко их использовавший, не преминул расставить все точки над «i».

– Рипуарские франки предпочитают не вступать в военные союзы. Они слишком независимы и воинственны. Между их вождями и так происходят постоянные трения. Салические франки пытаются вытеснить рипуарских с берегов Рейна. Их вождь Фарамонд захватил земли Токсандрии и укрепился в Торнакуме. А недавно он женился на племяннице короля Зигмунда…

– Значит, Фарамонд, хоть и не вступает в военные союзы, окажет при необходимости помощь фризам… – сделал вывод Гунтар.

– Не исключаю этой возможности… – осторожно подтвердил Петроний.

– Нам следует отправить послов в Триверорум к галлам! – высказался Фольгер.

– Или к алеманам! – подхватил Хаген.

В итоге мнения разделились.

Гунтар внимательно выслушал предложения своих букелариев и военачальников. Наконец, утомлённый прениями, он обратился к вездесущему Петронию:

– Что скажешь, советник?

– Обратиться к галлам, конечно, можно. Возможно, наместник Триверорума за щедрое вознаграждение выделит нам пару когорт, но не более. Местные племена галлов необходимо постоянно сдерживать…

– Две когорты… – размышлял король, – это семьсот двадцать отличных воинов… Третий Галльский легион всегда славился своей воинственностью… Как ты думаешь, Петроний, во сколько нам обойдётся помощь Триверорума?

Советник пожал плечами.

– Смею предположить, что очень дорого.

– А что ты скажешь о Первом Вспомогательном легионе?

Петроний закатил глаза. Гунтар понял всё без слов: на помощь алеманов можно не рассчитывать.

– Итак, слушайте моё слово! – громко произнёс король. – К тюрингам отправятся Гернот и Гизельхар. Надеюсь, вы без труда убедите короля Фисуда присоединиться к нам против саксов. Петроний же нанесёт визит наместнику Галлии.

Петроний подчинился приказу короля. Однако он был преисполнен уверенности, что наместник Галлии заломит непомерную цену за свои когорты, что дешевле будет обойтись помощью тюрингов.

На следующий день, спешно, Петроний отправился в Северный Рим, Триверорум, а братья короля – на поклон к королю Фисуду. Гунтар же в срочном порядке решил провести смотр своей дружины и подытожить силы. Вскоре он пришёл к неутешительным результатам: в его распоряжении полторы тысячи воинов и без помощи союзников против саксов и данов Бургундии не выстоять.

Зигфрид был прекрасно осведомлён о последних событиях в Ворбетамагусе. И тотчас выказал желание прийти на помощь бургундам, правда, силы его были слишком скромны – дружина из пятидесяти воинов.

Гунтар охотно принял молодого фриза и выслушал его заверения в дружбе и преданности. Однако, сложившуюся ситуацию фриз решил использовать с пользой для себя. Ослеплённый красотой Кримхильды, он намеревался во чтобы то ни стало добиться её руки.

– Я готов принять от тебя помощь, Зигфрид, – подтвердил король. – Пусть даже она не велика.

– Я счастлив служить тебе, Гунтар. – С горячностью заверил фриз. – Но я прошу тебя перед битвой с врагами: объяви Кримхильду моей невестой!

Гунтар улыбнулся.

– Ты так желаешь мою сестру?

– Да!!!

– Тогда принеси мне вассальную клятву… – предложил Гунтар и с нескрываемым любопытством воззрился на фриза. Он прекрасно знал, что король Зигмунд потерял интерес к власти и в скором времени трон Кастра Ветеры перейдёт его сыну.

– И Кримхильда станет моей?

– Да!

– Тогда я готов!

Гунтар ликовал. Он даже не предполагал, что сможет заполучить земли Фризии столь лёгким путём.

…В этот же день Зигфрид поделился приятной новостью с Мердоком и Константином. А заодно и упомянул о своём обещании принести вассальную клятву.

Первым возмутился Константин:

– Зигфрид опомнись! Неужели эта девчонка стоит твоего королевства! Ты же официально передашь свою будущую власть Гунтару! А сам станешь его вассалом!

– Пусть так! Если это единственный способ жениться на Кримхильде – я готов!

– А если Гунтар умрёт и трон займёт Гизельхар, ты будешь уже его вассалом! – не унимался Константин.

Но Зигфрид не внимал его словам. Он думал лишь об одном: как он овладеет прекрасной Кримхильдой.

Через несколько дней Зигфрид официально принёс вассальную клятву королю Бургундии и скрепил договор своей подписью в присутствии курия, придворных, королевы-матери Утты и Кримхильды:

Гернот и Гизельхар в сопровождении свиты двигались по направлению к форту Агриппина. Прошло почти пять лет со времён опустошительной войны тюрингов с саксами. Но, увы, ещё уцелели печальные отметины тех дней. На пути кортежа периодически встречались сгоревшие полуразрушенные дома. А если бургунды проезжали по какому-либо селению, его обитатели поражали их своей бедностью.

– М-да… И с этими тюрингами мы намерены заключить военный союз… – разочарованно произнёс Гернот, миновав очередное селение.

– Другого выбора у нас нет, – подтвердил Гизельхар. – Будем надеяться, что Петроний сторгует у наместника Галлия пару когорт по сходной цене.

Гернот усмехнулся.

– Сомневаюсь…

По мере того, как бургунды приближались к форту Агриппина, некогда построенного римлянами, земли Тюрингии преображались. Появлялись всё чаще каменные строения, выложенные традиционной римской кладкой; селения выглядели более зажиточно, а крестьяне сытыми.

Гернот и Гизельхар несколько успокоились, а когда достигли самого форта, то смогли оценить его фортификацию по достоинству. Ведь саксам так и не удалось захватить его. Также на бургундов произвели неизгладимое впечатление воины тюрингов: высокие, мускулистые, лохматые, с бородой, зверским выражением лица; облачённые в шкуры и кожаные нагрудники, вооружённые боевыми топорами – истинные дикари, обитатели непроходимых лесов. Они подозрительно разглядывали чужаков, что-то зычно выкрикивали и воинственно потрясали оружием. В какой-то момент у Гернота создалось впечатление, что тюринги накинуться на них и изрубят на мелкие кусочки своими остро отточенными топорами. Он мысленно помолился Логосу…

Из-за манеры бриться, коротко стричься и богато одеваться бургундов на протяжении всего пути принимали за римлян. Отношение к римлянам среди тюрингов было миролюбивым. Ведь легионы давно покинули эти земли, оставив в наследие местным племенам десяток фортов, дороги и три виллы, некогда принадлежавших римской знати. Один из таких фортов, Агриппина, и стал столицей Тюрингии.

…Король Фисуд принял гостей незамедлительно. Ему давно доложили, что по направлению к Агриппине движется отряд римлян. Фисуд приказал не трогать пришельцев, подозревая, что они прибыли с некой миссией. Иначе, зачем они явились? Вряд ли для увеселительной прогулки. Каково же было его изумление, когда он узнал, что гости отнюдь не римляне, а бургунды. Мало того, они прибыли по поручению короля Гунтара и намерены предложить ему совместно выступить против саксов. Фисуд ликовал: наконец-то он покончит с ненавистным Людегером! Он тотчас пообещал привлечь в качестве наёмников тевтонов, герулов и маркоманнов, покуда его не опередили саксы. И в течение ближайшего времени собрать тысячу воинов. Однако, он поставил бургундам одно условие: после победы над саксами Кримхильда должна стать его женой. Герноту и Гизельхару ничего оставалось делать, как дать такое обещание. Гернот, как старший и рассудительный решил: интересы королевства превыше любви Кримхильды и Зигфрида, да и к тому же на войне всякое случается: Фисуд, хоть и король, но смертен, как и все простые воины. На том братья и порешили, и с чувством выполненного долга отправились обратно в Ворбетамагус.

Переговоры Петрония в Тривероруме, столице Галлии, были отнюдь не так легки, как переговоры братьев короля Гунтара в Тюрингии. Несмотря на то, что наместник принял посла весьма гостеприимно, обсудил с ним политические вопросы, а также угрозу Бургундии со стороны саксов, он не спешил предоставить военную помощь. Петроний понимал: торопить наместника бесполезно, лишь вредить делу. И занял выжидательную позицию. Наместник же обдумывал: какую цену ему запросить за когорты? И вообще предоставлять ли помощь федератам Рима? А если не представить и саксы разгромят бургундов? Что тогда? Не обвинит ли его Рим в измене? В то же время наместник опасался последствий: если мятежные галлы узнают, что две когорты покинули пределы Белгики? Не воспользуются ли они сложившейся ситуацией, чтобы снова восстать против Рима? Словом, наместник жаждал пополнить свои карманы золотом, но уж очень опасался очередного мятежа. И оттого не давал Петронию определённого ответа.