Глава одиннадцатая
Верхнее течение Рио-Гранде
Луис Альберто был не прав насчет доли своих помощников. Двое из них действительно погибли в самом начале: один – у конюшни, другой – неподалеку от занимаемого ими флигеля. Будь ты трижды опытен и решителен, при отсутствии оружия судьба в бою предрешена. Пока сообразили, делать что-либо стало поздно, и все отличие от большинства павших заключалось лишь в том, что оба еще как-то попытались бороться за жизнь. Увы, без всякого результата.
Зато неожиданно повезло третьему. Он решил немного поохотиться на той стороне Рио-Гранде и отправился в путь, когда остальные обитатели поместья лишь продирали глаза после сна.
Дальше подключилась обычная удача. Индейцы не могли перекрыть все подступы к раскинувшейся на большом пространстве асиенде. Группа Змея на самом вероятном пути да три дозора по два человека на остальных направлениях. Гарсиа счастливо избегнул встречи с единственным дозором, осматривающим берег, перебрался вброд на другую сторону и отправился в прерию.
Далеко отъехать он не успел. Звуки на открытом пространстве разносятся далеко, и охотник сразу насторожился, услыхав слабые отзвуки криков. Элементарная осторожность заставила немедленно свернуть, двинуться назад и чуть в сторону, где с высокого холма можно было различить дома асиенды. Если там происходит действительно нечто нехорошее, лучше узнать сразу и лишь в зависимости от этого решать, что делать дальше.
Вдруг почудилось и ничего страшного нет? Тем более холм имел скрытый подход, ружье было под рукой, а теряться в догадках…
Лошадь Гарсиа оставил у подножия. Так, чтобы ее не было видно со стороны. Поднялся, осторожненько выглянул, стараясь оставаться незамеченным для любых посторонних наблюдателей.
Зрение у мужчины было хорошим, и он сразу заметил мельтешащих вокруг домов всадников. Загадки разрешились быстро. Подобно прочим людям Луиса Альберто, Гарсиа прожил довольно бурную жизнь и уже сталкивался с команчами.
Опыт и здравый смысл подсказали: асиенда обречена. Может, кто успеет добраться до оружия и оказать какое-то сопротивление, может, нет, на общую картину это не повлияет. Надо уходить, побыстрее и подальше. В идеале – в Сан-Антонио, но так как столица штата далеко, то для начала хотя бы на соседнюю асиенду. Предупредить людей, заменить коня, не получится, так хоть дать лошади небольшой отдых, и самому скакать и скакать, якобы за подмогой.
Только бы по дороге не нарваться на индейцев! Гарсиа был уверен в собственной меткости, отнюдь не был трусом, но что толку в глупой бессмысленной гибели? Судьба вынесла его из опасного места незадолго до нападения, может, сия капризная дама и дальше будет на его стороне?
Уже в седле Гарсиа услышал далекий ружейный выстрел. Значит, оружием кто-то успел завладеть и теперь пытается сопротивляться. Скорее всего. У индейцев тоже ведь имелись ружья. Но – будем рассчитывать на лучшее. Хотя ему-то что? Проживет кто-то чуть дольше, погибнет сразу, своя рубашка к телу ближе.
Довольно долго Гарсиа мчался легким галопом и, лишь отъехав на значительное расстояние, перешел на крупную рысь. Силы лошади необходимо беречь. И на случай нежданной встречи, и просто так. В прерии пешком далеко не уйдешь. А до соседей ох, как далеко! Когда земли вокруг хватает, нет смысла селиться рядом.
Поутру было еще ничего, но затем солнце вошло в полную силу, и путь превратился в мучение. Да еще необходимость постоянно быть настороже, осматривать окрестности: не появятся ли где чужие всадники?
Мало ли?..
Прерия у реки
– Сейчас бы кваску холодненького! – мечтательно выдохнул Туроверов.
– Ишь! Размечтался! – покачал головой Ситников.
Ему, с позиций опыта, мелкие неудобства представлялись сущей ерундой. Бывает много хуже. Кваску, оно, конечно, неплохо, так ведь вода имеется. Это Митька, лишь вступивший в службу, понятия не имеет, когда по-настоящему тяжело.
Третий из дозора, Шевахов, ничем не проявил отношения к сказанному. Зачем?
– Так ведь жарко же, Кузьма Тимофеевич! – Туроверов сдвинул на затылок фуражку, которую многие использовали в походе вместо излишне теплой папахи.
Пот заливал лица, словно пытался смыть дорожную пыль.
По-всему следовало бы устроить привал, но командовавший сотней подъесаул Абрамов, очевидно, хотел как можно скорее исполнить поручение. Сказано проверить весь район до самых крайних поселений у Рио-Гранде, вот и надо проверить, не медля и не задерживаясь по случаю жары или дождя. И уж затем с сознанием выполненного долга можно будет спокойно отдохнуть. Благо, до одного из последних поместий не так и далеко. Задолго до вечера можно добраться.
Шли с соблюдением всех мер предосторожности. Дозоры широко раскинулись по прерии. Вдруг где да притаились таинственные команчи? Сказано было – вряд ли, но раз одна группа пыталась проникнуть на российскую территорию, вполне может объявиться и другая. Наместник лично приказал проверить все, и сотня Абрамова была не единственной, рассекающей высохшие от жары травы. Весь полк рыщет в поисках налетчиков, и даже дивизион драгун подключился к делу.
Негоже, если драгуны найдут врага раньше. Негоже.
Только есть ли враг? Сказано: может быть, а так ли оно, никто не знает. Ну, попытались прорваться мимо крепости. Получили отлуп. Чего другим-то соваться?
А солнце все палило с небес, словно старалось превратить здешние земли в пустыню. Даже звери попрятались, обессиленно лежали где-нибудь в овражках, даже не пытаясь выйти на солнцепек. Им никто не давал никакого приказа.
С другой стороны, Абрамов прав. Лучше уж пораньше достигнуть асиенды да там спокойно отдохнуть. Толку жариться в степи!
– Кузьма Тимофеич, вроде скачет кто-то, – подал голос Шевахов.
Как ни хотелось Туроверову, но первым заметил не он.
– Где?
Однако урядник уже сам заметил пыль за одним из холмов.
– Должно быть, одиночка, – заметил Шевахов.
Молодой казак поневоле пригляделся получше, чтобы понять, как его более старый товарищ определил количество едущих. По величине облака?
– Давай взглянем, – урядник мотнул головой и поудобнее перехватил пику.
Может, конечно, и свой. Даже скорее всего свой. Что делать налетчику в одиночку? Однако проверить и убедиться все равно не мешает.
Они увидели друг друга воочию на полпути. Всадник крупной рысью выехал из-за холма. Был он в широкополой шляпе, какие носили местные жители и какие уже стали модными среди поселенцев.
Значит, точно – свой.
Всадник заметил казаков, резко повернул коня, собираясь пуститься в бегство, но запоздало понял, кто перед ним, и двинулся навстречу.
Казаки уже шли к нему, на всякий случай привычно расходясь веером. Основное внимание уделялось встречному путнику, однако никто из казаков не забывал про окрестности. Мало ли?
Наездник был явным мексиканцем. Запыленное после долгой скачки лицо со сдвинутым на шею платком, небольшие усики, столь модные среди кабальеро, вид усталый и вместе с тем – радостный, словно только и искал казачий разъезд…
– Асиенда Лавренков… Команчи… Нападать… – от волнении кабальеро не мог найти слов.
– Команчи? Нападение команчей? – немедленно встрепенулся Ситников. – На Лавренкова?
– Си, сеньоры. Нападение, – подтвердил мексиканец. – Я ехать охота, а команчи налететь на асиенда.
– Туроверов! Аллюр – три креста к есаулу. Передай – команчи объявились, – коротко приказал урядник.
– Слушаюсь! – Молодой казак с места взял в галоп.
Именно к Лавренкову направлялась сотня. Оставался сущий пустяк – переправиться через Рио-Гранде, а там от памятного брода – верст пятнадцать-двадцать. И вот на тебе!
– Ты не путаешь, амиго? – на всякий случай спросил Ситников.
– Я видел, – почти без акцента произнес мексиканец. – Очень рано, солнце поднялось. И – крики. Посмотрел – команчи. Встречался с ними давно.
– Много? Хотя откуда тебе знать, – вздохнул урядник. – Меня Кузьмой Тимофеевичем звать.
– Гарсиа, – представился в ответ беглец.
Он явно испытал облегчение. В присутствии вооруженных казаков поневоле опасности станут казаться меньше.
Все-таки если человеку везет, то везет. И спасся, и помощь встретил.
Правда, понадобится ли она кому-нибудь, кроме него самого? Зная методы индейцев…
Асиенда Лавренкова
Воины не зря любили ходить в походы с Бьющим Орлом. Вождь старался предусмотреть все – по мере возможностей. В набеге главное – ударить, захватить, уйти. Для одного похода уже хватало сражений и потерь. Близилась Большая Охота, и необходимо было возвращаться с добычей.
Исключить появление регулярной армии бледнолицых в очередной раз было нельзя. Потому вернувшийся Змей был почти сразу послан обратно вдоль реки – следить, не движется ли кто-нибудь к поселению? Еще пара человек разъехалась в других направлениях с тем же заданием. Дозорные все равно получат свою долю добычи. Они же делают общее дело, а не прячутся стыдливо в стороне.
В отличие от Змея, Черный Медведь остался среди обыскиваемых домов. В одном углу самого большого строения несколько бледнолицых пытались сопротивляться, и довольно успешно, но в прочих местах все было закончено. Оставались сущие мелочи – собрать все, что может пригодиться в кочевой жизни, будь то дети, женщины, оружие, вещи – нужные ли самим или годные к обмену с другими племенами и бродячими торговцами.
Одни воины пытались сломить сопротивление запершихся бледнолицых, другие уже сгоняли в стадо скот, укладывали на лошадей добычу или продолжали искать что-то упущенное в домах.
Какое-то предчувствие повело юношу к отдельно стоявшему небольшому домику. Тут уже побывали, но смотрели явно второпях. Медведь заглядывал то в одно помещение, то в другое. Он никогда не был в жилищах бледнолицых, и потому интерес представляло все. Скажем, почему они спят на кроватях, когда вполне достаточно обычной подстилки? Про кровати объясняли бывалые люди, уже сталкивающиеся с этой стороной жизни соседей. Как и про прочую мебель в виде столов, стульев, шкафов… А ведь были еще многочисленные двери. Как только люди могут жить в подобных условиях! На одном месте, среди дерева и камня… Жуть!
Кое-что было разломано второпях. Кое-чего уже явно не было. Кое-что валялось на полу, ненужное, никчемное. Но вдруг что-то пропущено? Искать, главное – искать!
Духи были благосклонны к юноше. За распахнутой настежь дверью совершенно неожиданно обнаружилось подлинное сокровище – длинноствольное ружье, прислоненное к стене. Очевидно, первые ворвавшиеся сюда просто не посмотрели за преграду и пропустили самое ценное.
Зато, к глубокому разочарованию юноши, нигде не обнаружилось ни пороха, ни пуль. Очевидно, их-то побывавшие здесь прежде не упустили.
Ничего. Было бы само ружье, а чем стрелять – найдем. Обменяемся с другими, благо, будет чем. Оружие принадлежит тому, кто им первым завладел, но многое из добычи делится между всеми участниками набега.
Снаружи продолжали постреливать. Засевшие в доме не желали умирать бесславно и старались продать жизни подороже. Надо признать: среди бледнолицых хватает воинов, достойных уважения.
Чем славнее враг, тем значительнее победа.
Легкой победы уже не получилось. Два окна в доме, без стекол, с разбитыми переплетами, чуть дымились от порохового дыма. На пространстве перед ними в разных позах лежало шестеро. Кто-то еще шевелился, кто-то застыл навеки. Еще чуть в стороне, вне поля зрения неприятеля, лежали и сидели еще несколько раненых, и возле них возились другие воины, здоровые, накладывали перевязки на пострадавших товарищей. Валялись брошенные пучки соломы, кое-что из оружия… Последнее обязательно бы подобрали, однако ведущийся из окон огонь был слишком убийственным. Главное же – даже подскочишь вплотную, внутрь все равно не залезешь. Надо прежде хоть раму высадить, а как это сделать под свинцовым градом?
– Будем поджигать соседнюю комнату. Дом больше не нужен, – поведал Медведю кто-то из стоявших в стороне приятелей.
Погрузка добычи была практически закончена. Назначенные воины уже погнали прочь трофейное стадо. Дележ будет производиться в другом месте, более укрытом и безопасном. Скотина – в первую очередь мясо, только ведь коровы – не лошади, быстро перемещаться не станут. Потому лучше убрать их сразу. Во избежание любых нежелательных случаев. К ночи надо вообще уйти из ближайших окрестностей, благо, укромное место давно намечено.
Больше всего Черному Медведю хотелось испытать новое оружие. Посему он не стал присоединяться ни к тем, кто заканчивал вьючить добычу, ни к тем, кто все еще пытался добраться до последних уцелевших бледнолицых. Добраться до врага юноша был бы не прочь, только неплохо бы слегка довооружиться.
Далеко не каждый захочет поделиться порохом. Предложили пули, однако те не подходили к ружью. В итоге процесс поиска поневоле затянулся. Пока юноша раздобыл десяток подходящих зарядов, команчи уже натаскали поближе к осажденной комнате сухой соломы, а дальше вообще никаких проблем.
Полыхнуло сразу. Дождей давно не было, а полы в доме были деревянными. Как балки и мебель. Главное здание было подожжено с разных концов, и никто не сумел бы загасить огонь. Несколько воинов бросились по двору, подпаливая остальные строения. Поселок бледнолицых должен быть уничтожен. Чтобы и памяти о нем не осталось.
– Змей скачет, – Бьющий Орел как раз давал последние распоряжения, но на то он и был вождем, чтобы первым замечать происходящее.
Прославленный разведчик несся наметом. Новый жеребец действительно являлся лучшим из всех, которые доводилось видеть Медведю и многим другим воинам. Во всяком случае, немногие лошади вынесли бы такую бешеную скачку.
– Воины бледнолицых! – выкрикнул Змей, осадив коня прямо перед вождем. – Много. Конные. Идут сюда.
– Далеко?
– Я видел их у самого горизонта. Время еще есть.
От горевших домов к небу начал подниматься дым, извещая далекий отряд о судьбе поселения. Если бледнолицые воины перед тем не торопились, сейчас обязательно ускорят движение. Какие еще знаки нужны, чтобы поведать миру о постигшей асиенду судьбе?
Бьющий Орел скользнул по лицам ближайших команчей.
– Меткий Глаз и Дикий Койот. Останетесь здесь. Подождете, вдруг бледнолицые попытаются вылезти? Не задерживайтесь. Мы уходим. Быстро.
Поторапливать никого не пришлось. В набег шли люди умеющие. Выдерживать сражение с подмогой никому не хотелось. Да и добычу требовалось довезти до дома.
Все сборы заняли мгновения. Ценное было уложено, скотина и пленные давно исчезли за горизонтом. Даже пыль осела, словно не проходил тут никто и никогда. Какая-то минута, и десятка три индейцев, все, которые еще находились в асиенде, были на конях и крупной рысью устремились прочь. Лишь взметнулась пыль, и все. Отряд растаял, будто его никогда не было. Только занимающиеся пожары да валяющиеся тела убитых напоминали о недавно разыгравшейся здесь драме.
Усадьба
– Уходят, сволочи, уходят!
Педро первым заметил мгновенно поднявшуюся суету.
Комната постепенно наполнялась дымом. По двери уже пробежал первый робкий язычок пламени. Какие бы причины ни вызвали поспешный отъезд врага, все черные дела команчами были уже сделаны. Несколько минут, и огонь ворвется в последнее убежище, а дальше вопрос, угорят ли защитники, или сгорят живьем.
– Подождем чуть, и выбиваем раму, – распорядился Луис Альберто.
Про себя он подумал: команчи наверняка оставили несколько человек как раз на подобный случай. Многого не надо. Два-три хороших стрелка мгновенно заметят действия мексиканцев, и останется лишь взять окно на прицел.
Пройти же через комнаты было абсолютно невозможно. Судя по гулу, огонь занялся всерьез. Не успеешь проскочить через первую комнату, как сам загоришься не хуже пучка соломы.
Ждать было тяжело. Дым уже ел глаза, а опасность поджариться вселяла ужас. Гораздо больший, чем погибнуть от томагавка или от стрелы.
– Ускакали уже, – Педро вновь осторожно выглянул наружу. – Нет вокруг никого.
– Ладно, ломаем, – разрешил управляющий.
Вдвоем со слугой они в несколько ударов прикладами выбили остатки переплета.
– Давай и второе! – приказал Луис Альберто.
– Зачем? – Педро явно торопился поскорее выскочить из огненной западни.
– Ломай, кому говорю?!
Огонь возник на потолке. Дверь вообще откровенно занялась. Дышать становилось нечем. Сколько еще осталось? Минута, две?
– Прыгайте и сразу бросайтесь в стороны, – распорядился Луис Альберто. – Оружие не забудьте. Сальваторе, ты как? Выбраться сможешь?
– Смогу, – Сальваторе заметно ослабел, но бывают ситуации, когда человек напрочь забывает о ранах.
– Давайте. И пошевеливайтесь.
Последнее управляющий мог бы не говорить. Кажущийся неповоротливым Педро вмиг запрыгнул на подоконник, чуть примерился и устремился наружу.
Из другого окна попробовал вылезти Сальваторе. Но рана помешала ему проделать прыжок с потребной быстротой, и задержка оказалась роковой. Мужчина дернулся и стал стремительно заваливаться обратно. Из груди его торчала стрела.
Снизу раздался короткий вскрик. Очевидно, Педро тоже оказался не таким удачливым, как показалось вначале.
– Ты как? – управляющий склонился над Сальваторе.
– Достали… – прошептал тот. – Гады… Луис, не бросай меня.
– Не брошу, – с готовностью подтвердил Луис Альберто. – Сейчас я их только уберу…
Он подобрал выпавший у приятеля пистолет. Еще два за поясом да ружье, плюс – шпага… Только дадут ли пустить весь арсенал в ход?
Но выбора уже не было. Пламя, наконец, проникло в комнату. Дым валил так, что ни смотреть, ни дышать было совершенно невозможно. Оставалось надеяться: команчи решили, что больше защитников не осталось, и утратили бдительность. Да и дым ведь тоже на руку. Не так легко в нем кого-нибудь разглядеть.
– Не бросай… – Сальваторе нашел в себе силы приподняться.
– Я мигом, – Луис Альберто примерился и с коротким разбегом прыгнул наружу.
Приземлился, немедленно упал на бок. Над головой что-то прошелестело. Глаза все еще не отошли, воздуха не хватало, и все же поправить дела можно было лишь быстротой.
Немыслимый рывок туда, где почти рядом лежало тело слуги.
Педро дернулся. Луис Альберто обрадовался было, что верный компаньон жив, но то были лишь вздрагивания от очередных стрел.
Вот они!
Двое команчей стояли так, чтобы их было не видно непосредственно из окна. Оба опять натягивали луки, только Луис Альберто не желал больше играть с судьбой.
До противника было шагов сорок, пустяк для человека, жизнь которого частенько зависела от умения стрелять.
Повезло – при всех перипетиях Луис Альберто так и не выронил ружья. Прочее оружие тоже было на месте, хотя и здорово мешало при прыжках и падениях. Особенно шпага с вычурным эфесом, довольно больно впившимся в бок.
Ерунда. По-прежнему лежа, Луис Альберто приложился к ружью. Команчи как раз успели наложить стрелы и сейчас целились в лежащего за трупом приятеля человека.
Порох на полке вспыхнул. Ружье ударило в плечо. Вокруг ствола образовался клуб дыма, но и сквозь него управляющий отчетливо понял: попал!
Выстрел оказался удачным вдвойне. Тяжелая пуля ударила Меткого Глаза в ребра так, что тот невольно шатнулся и задел приятеля. В итоге стрела Койота ушла чуть в сторону от намеченной жертвы.
Один из лучших стрелков племени не выронил лука из рук. Он даже не сразу упал. Боль оказалась сильной, пришлось стиснуть зубы, избегая стона, но Меткий Глаз еще пытался отомстить обидчику.
Дожидаться следующего хода со стороны противника Луис Альберто не стал. Убегать на ровном месте – глупо. Пусть угол дома недалеко, да стрела куда быстрее человека.
Иногда, чтобы выжить, надо рисковать.
Управляющий рванул вперед, прямо к противникам. Ружье осталось лежать, зато руки теперь были свободны, и на бегу Луис Альберто выхватил пистолеты.
Когда Койот вновь наложил стрелу на тетиву, половина расстояния была уже преодолена. Первую пулю управляющий выпустил на бегу. Попасть не попал, но и команч поспешил, позорно промахнувшись на небольшом расстоянии. Грохот ли, дым, внезапный бросок Луиса Альберто чуть в сторону, все ли это, вместе взятое…
Выстрелить второй раз Койоту было не суждено. Луис Альберто застыл в десятке шагов и, словно на дуэли, спустил курок второго пистолета.
Меткий Глаз наконец-то собрал оставшиеся силы, поднял лук, только пистолетов у его противника было три. Не зря же он взял оружие у бедного Сальваторе.
Вторая пуля бросила команча на землю рядом с бьющимся в агонии Койотом. Меткому Глазу повезло – обе раны пришлись на грудь, и смерть должна была явиться к нему с минуты на минуту, а вот его напарник получил кусок свинца в живот и теперь катался, согнувшись, упорно борясь за ускользающую жизнь.
Если бы команчей было трое, положение управляющего превратилось бы в отчаянное. Оружие было разряжено, а на длину клинка сблизиться трудно. Однако Бьющий Орел оставил лишь двоих, и Луис Альберто напрасно выглядывал в округе очередного противника.
Мертвецов вокруг хватало. Индейцы забрали своих, зато тут и там валялись убитые обитатели асиенды. Белые, черные, уравненные в правах фактом смерти, и какая разница, был ли покойник при жизни богат или беден?
Из дома вдруг раздался дикий крик. Луис Альберто невольно вздрогнул. Кричал Сальваторе. Мужчине не суждено было умереть от последней стрелы, как и не суждено было задохнуться в дыму. Дождаться помощи – тоже. Полыхало так, что лишь безумец попытался бы залезть в дом даже на краткое мгновение.
Луис Альберто дернулся было, но вздохнул. Безумцем управляющий не являлся. Да и крик вдруг оборвался, сделав попытку ненужной.
Все ненужно. Были соратники, и нет соратников. Было доходное место, не стало места. И даже непутевого барина в чем-то жаль. Пропали кони, вещи, та часть сбережений, что находилась здесь… Ничего, кроме одежды на теле, отнюдь не самой лучшей и дорогой, да оружия.
Нет, кое-что отложено на черный день в местах иных. Определенный образ жизни приучил не таскать все капиталы с собой. Только и до иных мест еще требуется добраться.
Справедливости ради, о материальных утратах Луис Альберто подумал мельком. О соратниках – чуть подольше. Потом же наступила липкая пустота. Не отпускавшее последние часы напряжение куда-то ушло. Если бы по-прежнему угрожала опасность, может, подобного и не было бы, но вокруг было тихо. Если не считать треска пожаров. Хотелось сесть прямо на землю и не вставать никогда.
Луис Альберто заставил себя действовать. Он оттащил от горящего дома бездыханное тело слуги. Огонь пожрал Сальваторе, но хотя бы одного из компаньонов надо похоронить.
Тут же на ум пришло более практическое соображение. Управляющий пошарил в карманах Педро и извлек из них мешочек с порохом и пулями. Как раз хватило зарядить два пистолета, а прочее заряжать было нечем. Хоть что-то…
Строения вокруг полыхали. Дым поднимался к небу. Показалось, именно он закрыл солнце и привычную голубизну, однако Луис Альберто быстро понял ошибку.
Гроза, долгое время собиравшаяся прийти и все не являющаяся, решила сдержать слово. Укрыться от нее наверняка было негде. Или поискать? Вдруг команчи что-то пропустили и в асиенде сохранился какой-нибудь овин, сарай или просто навес?
Но безразличие не позволило подняться и пуститься на поиски. Бывший управляющий пылающего имения просто сидел на таком расстоянии от строений, что жар не слишком донимал его. Даже шляпа куда-то пропала, и будет ли голова мокрой, нет ли, большая ли разница?
Апатия оказалась на поверку весьма относительной. Сквозь гул и треск померещился стук копыт, и Луис Альберто немедленно встрепенулся.
Руки сами потянулись к пистолетам, словно реально отбиться двумя зарядами на открытом месте от превосходящих числом врагов. Однако страха не было. Хватит на сегодня. Придется помереть, никуда не денешься. Лишь бы прихватить с собой на тот свет еще хоть кого-то.
Не вышло. Между огней промелькнуло несколько всадников, явно не имеющих к команчам ни малейшего отношения. Уж казачью-то форму трудно спутать с любой другой.
С противоположной от приближающихся казаков стороны прилетел ветер. Первый порыв, сулящий скорую бурю.
Подумаешь, буря! Спасен ведь! Спасен!!!
Севернее асиенды Лавренкова
Уходить от погони надо с умом. Это же не просто бегство. Отягощенный добычей беглец всегда медлительнее, следовательно, находится не в лучшем положении. Тут главное – сбить врага со следа, направить в другую сторону, где он никого и никогда не сможет поймать.
Судя по приметам, должна была помочь гроза. Если духи будут благосклонны и не задержат ее приход, как уже бывало в предыдущие дни.
Надеяться исключительно на духов не годилось. Они помогают тем, кто достоин помощи и умеет все предусмотреть и предвидеть.
На всякий случай кое-что было намечено заранее. Медлительных коров (отобраны были самые лучшие) угнали почти сразу и несколькими стадами. Погонщики старались вести скот там, где уже были чьи-то следы. Точно так же обстояли дела с прочей добычей, будь то дети с женщинами или вещи.
Разные отряды должны были слиться в единый в заранее обговоренном месте. Точно так же, как делалось при налетах всегда. Однако и это было не все.
Группа в два десятка человек, едва не самая многочисленная, во главе со Змеем отходила демонстративно. Тут имелось даже небольшое стадо для большего правдоподобия картины. Пусть неведомые враги выйдут на ее след, пустятся в погоню, думая, что гонят главные силы. В решающий момент стадо будет брошено, и Змей с воинами просто превратит отход в бегство. Каждый команч одвуконь, груза практически нет, кто имеет хоть малейший шанс догнать их?
Не понадобилось. Порыв ветра известил: духи снизошли до воинов. Еще один порыв, сбивающий с ног, поднимающий в воздух прятавшихся в прерии птиц, и грянула буря.
Молний блеснуло немного. Зато масса воды хлынула на иссушенную землю. Ее потоками были смыты все следы. Даже следопыты, действительно опытные и пользующиеся заслуженной славой, наподобие того же Змея или погибшего Шелеста, не смогли бы ничего обнаружить посреди бескрайних равнин.
Все мгновенно вымокли до нитки. Медведю, подобно иным счастливцам, имевшим ружья, пришлось приложить все старания, чтобы хоть как-то спасти порох и кремневые замки. Никакой бой на дальней дистанции был сейчас невозможен. Затравочный порох просто отсыревал бы на полках, кремни не срабатывали, тетивы на луках провисали… Лишь честная схватка лицом к лицу на копьях, саблях, томагавках. Прямо посреди разбушевавшейся стихии.
Трудно сказать, кто мог бы взять в ней верх. По-любому, погоне требовалось прежде найти команчей, а сделать этого сейчас она не могла. Так что индейцы откровенно радовались погоде. Да, неприятно, мокро, перемещаться приходится с трудом, зато каждое мгновение дождя увеличивает шансы на благополучный исход дела. Достаточно отдалиться на дневной переход, и тогда уж точно никто никогда не догонит и не найдет отважных налетчиков.
Ливень лил, к вящему удовольствию воинов. Долго, словно небо решило за один раз отдать земле годовой запас воды. Даже стемнело, словно поздним вечером, что тоже было на руку людям Бьющего Орла. Жаль лишь, скорость заметно снизилась, и тем не менее…
Потом ливень превратился в обычный дождь. Он моросил остаток вечера и добрую половину ночи, вселяя в сердца надежду на лучший исход.
В назначенном месте до утра собрались фактически все. Даже Змей с прикрытием. Единственные, кого недосчитались команчи, были Меткий Глаз и Дикий Койот. Ничего страшного. Непонятно, почему они задержались, только двое всегда выберутся, где большее число обязательно бы увязло. Найдутся. То ли увлеклись грабежом, найдя какой-нибудь не подожженный и целый дом, то ли намеренно водят за собой погоню бледнолицых, норовя заработать себе очередное ку. Воины опытные, не пропадут.
Бьющий Орел не мог позволить людям долгого привала. Еще те, кто добрались до места первыми, кое-как отдохнули. Последние же едва успели смежить веки, как пришла пора выступать.
Дождик, на удивление, все моросил. Тронулись, как водится, затемно, но и наступившее утро почти не принесло света. Так, стало возможным разглядеть что-нибудь неподалеку, а прочее терялось в захватившем мир полумраке.
Погони видно не было. По-хорошему, следовало бы разделать хоть часть коров, только сохранится ли мясо, если его нельзя даже как следует обработать? Пусть команчи не держали рогатый скот, но стадо было дополнительным подспорьем племени, своего рода довеском к Большой Охоте. На месте все пойдет в дело. Шкуры – на одежду, мясо будет или съедено, или отложено про запас.
Лишь бы суметь доставить его. Тоже подвиг, и не из последних…
Змей почти постоянно следовал позади отряда. Дождь не дождь, предосторожности никогда не помешают. Где не поможет мастерство, иногда приходит на помощь случай, и совсем исключить неприятную встречу было нельзя. Вдобавок, врагов может быть очень много, и они просто начнут прочесывать прерию небольшими отрядами.
Но прошел день, ночь, еще один день, и стало ясно – людям Бьющего Орла удалось уйти. Вместе с добычей. Пусть даже какая-то часть скота и пленных погибнет по дороге. Часть – всегда меньше целого. Подумаешь!
