ГЛАВА 42
Удивление девушки, что она находится в Париже, вызвало у Раймунда еще большее желание выяснить, кто она такая и что с ней случилось. Но ее упорное нежелание открыть свою тайну как-то оскорбляли юношу.
– Если вы мне не доверяете, я уйду. Тем более, что погони больше нет.
Не успел он произнести эти слова, как девушка пошатнулась, и Раймунд едва успел схватить ее, чтобы она не упала.
– Что с вами? – участливо спросил он, стараясь в темноте рассмотреть ее лицо.
Но девушка молчала, безвольно повиснув на его руках. Бросать ее в таком состоянии он не решился. Желание узнать, кто она такая, не оставило его.
– Кто вы? Что с вами случилось? – сыпал он вопросы.
Она, высвободившись из его невольного объятия, продолжала молчать. Тогда Раймунд возмутился:
– Опасность для вас миновала, и теперь вы вправе самостоятельно выбирать дорогу.
И тут он услышал ее голос:
– Вы хотите меня оставить одну?
– Если мне нет доверия, то зачем нам дальше продолжать путь?
Девушка подняла голову:
– Не сердитесь, пожалуйста, я вам все…
И вдруг она напряглась:
– Тссс, – произнесла она шепотом, приложив пальчик к губам. – Стойте тихо, – попросила она и повернула назад голову, прислушиваясь. – Слышите?
Напрягая слух Раймунд услышал далекий лошадиный топот.
– Слышите? – переспросила она.
– Да.
– А вы говорите, я в безопасности. Они ищут меня! – почти трагически прошептала она. – Уходите!
– Ну уж нет! – воскликнул он, – давайте спрячемся!
Между тем топот быстро нарастал.
– Да, да, – торопливо она поддержала его и показала на темнеющую гряду кустов, – бежим туда.
– Туда нельзя, – почти крикнул Раймунд, – там они будут искать в первую очередь. Я вижу ямку, заляжем в нее.
Приближающий топот заставил их броситься в ямку. Для выбора времени не оставалось.
Вскоре подскакала группа всадников. Они остановились невдалеке.
– Чего здесь смотришь, – раздался чей-то недовольный голос, – они, поди, чешут уже около Нотр-Дама.
– Будешь так болтать, Боже тебя почешет, мало не покажется. Марш в те кусты!
«Опять Боже, – мелькнуло у Раймунда, – ну навязался». Они лежали, затаив дыхание.
Двое всадников ринулись к кустам. Один поехал напрямую, другой – в обход. Было слышно, как всадник ломился сквозь ветви. Вскоре они вернулись:
– Я же говорил, что их здесь нет, – нудно проговорил один из них.
– Вперед! – и они пришпорили лошадей.
Когда стих конский топот, Раймунд с таинственной незнакомкой поднялись. Отряхнувшись, Раймунд спросил:
– Есть ли у вас здесь жилье?
– Да. Но дорогу к нему не знаю.
– Я тоже не знаю дороги к моему жилью, – печально сказал Раймунд.
Девушка поняла, что спасена, и настроение ее поднялось.
– Тогда начнем поиск. Чье первое жилье найдем, там и остановимся. Вы согласны?
Раймунд кивнул, и они отправились на поиски.
Чутье подсказывало ему, что его жилье должно быть где-то рядом. И он не ошибся. Вдали мелькнул церковный силуэт. Он показался ему знакомым. Только почему-то оказался справа, а когда они ехали, был слева.
– Ты постой, я кое-что проверю, – сказал он незнакомке.
Когда он вернулся, девушка увидела на его лице радостную улыбку. Еще бы! Сам того не ожидая, он нашел свой дом.
– Идем! – обрадовано произнес он, беря ее за руку. – Мой дом совсем рядом.
Он вел ее уверенно, широко шагая. И если бы не тянул ее за руку, она бы далеко отстала.
Вначале она шла не сопротивляясь. Потом стала оглядываться, что-то рассматривать, порой даже пытаясь остановиться.
– Вот и пришли. Это мой дом! – сказал он, показывая на ворота.
Они выделялись среди других тем, что столбы венчали женские головки. Девушка тоже обратила на них внимание. Их очертания четко вырисовывались на фоне лунного света, пробившегося сквозь толщу облаков.
– Так это и… мой дом, – неуверенно произнесла она.
– Твой? – переспросил юноша.
– Да… мой! – повторила она.
– Как тебя звать?
– Констанция!
– Констанция?!
– Да. А тебя?
– Раймунд.
– Раймунд? Так ты… мой брат? – она даже отступила назад. – Откуда ты взялся? Ты же… погиб.
– Как видишь, сестренка, жив, здоров. Вот так встреча! Но пошли. Меня дядя заждался. Как он будет рад!
– Он здесь?
– Да.
– Вот здорово! Брат!
– Сестренка! – они обнялись.
Затем Раймунд пяткой стал стучать в ворота.
– Кто там? – раздался голос.
– Раймунд. Открывайте, – отозвался он.
И услышал громкие крики:
– Раймунд нашелся! Святой отец, Раймунд нашелся!
Когда ворота открылись, то они увидели, что двор был заполнен людьми. Стояли оседланные лошади. Все говорило о том, что люди явно собирались куда-то отъезжать.
Услышав голоса, на крыльцо выскочил де Буа.
– Дядя! – раздался до боли знакомый радостный девичий крик.
Услышав его, де Буа схватился за сердце и опустился на пол.
– Лекаря, лекаря, – завопили кругом.
– Тихо! Тихо! – произнес де Буа, поглаживая грудь. – Сейчас все пройдет.
Не в силах поднять руку, он поднял глаза:
– Господи! Как я благодарен тебе за моих дорогих детей!
Высокий, крепкий деревянный забор спасал дом от постороннего взгляда. А то бы многим показалось странным, что среди ночи он вдруг засиял огнями. А опасаться надо было. В церковной сторожке невдалеке от дома поселились двое странных людей. Кюре разрешил им там жить, так как они бесплатно согласились поддерживать вокруг чистоту и порядок.
Не то радость такой нечаянной встречи, не то настои лекаря подействовали, но де Буа поднялся и, взяв под руки племянника и племянницу, повел их к себе. Они сели на его кровать, а он, не выпуская их из своих объятий, слушал, как те поочередно рассказывали о своих злоключениях.
Давно рассвело, рассказчики утомили слушателя. Дядя наконец сказал:
– Мои дорогие, пойдемте, заморим червячка, а там решим, что дальше делать.
В трапезной их ждал праздничный стол. Дядя поднял кубок:
– Раймунд, за тебя, за твой первый необычный день. Потерял дорогу к дому, зато сестру нашел. И за тебя, дорогая моя племянница. А в общем, за вас! Будьте счастливы, мои дорогие. И пусть Господь не оставляет вас своими милостями, – и он отпил несколько глотков.
Разморенный едой, ночным бдением, де Буа после обеда сказал:
– Я хочу отдохнуть. Да и вам советую. Ты, Констанция, сиди дома и на улицу глаз не показывай, пока все не выяснится. А ты, Раймунд…
– Я вечером пойду на встречу с шевалье Робином. Дал слово.
– Ты и его нашел, – засмеялась Констанция.
– Если дал слово, – сказал дядя, – надо держать. Но будь осторожен. Да дорогу не забывай, – он улыбнулся и, зашаркав ногами, пошел к себе.
– Я тоже пойду прилягу, – сказала Констанция.
Прошло два дня после этого неожиданного события, и утром за завтраком Констанция вдруг стала проситься у дяди отпустить ее домой. Дядя, хранивший тайну о предстоящей свадьбе, попытался ее отговорить. И вроде это ему удалось. Но на другой день ее просьба повторилась. Причем уже сопровождалась слезами. А мужчинам слезы размягчают сердца. Дядя и на этот раз ушел от ответа. Но ее просьба лишила его спокойствия. Он не знал, как лучше поступить. Сохраняя ее инкогнито, он, несомненно, мог оттянуть свадьбу. А за это время попасть к королю, где, как он считал, все могло решиться. Но тут же задавал себе вопрос: а если король тянет с его приемом и сам хочет выиграть время? То как поступить в этом случае? Идти на конфликт с королем, что против ветра… только себя обрызгаешь. Шутки шутками, а с королем шутить опасно. И он решил: «А что если… как будет, так и будет. Дам ей охрану, и пусть едет. По крайней мере, вины нашей не будет. И если завтра… то…»
Наступило завтра. Она повторила свою просьбу. Для де Буа было ясно, что это не только ради матери. «Тут замешаны сердечные дела. Или ее так напугали тамплиеры, что она боится дальше оставаться в Париже», – решил он.
Хорошо зная стремления молодежи, ее порой не очень обдуманные поступки, и в то же время понимая, что только обжегшись, они поймут свою глупость, дядя произнес:
– На все воля твоя, Господи!
Да, Констанция не раздумала и в следующие дни. Была так же настойчива и более решительна.
– Хорошо, – вздохнул дядя, – я вижу, что все мои доводы бесполезны, поезжай. Я дам тебе охрану.
Она бросилась к дяде на шею и поцеловала его.
– Дядя, я провожу ее! – неожиданно заявил Раймунд.
Сестра посмотрела на него такими счастливыми глазами, что могло показаться, что ей удалось решить все вопросы.
– Братец, что я слышу! Ты у меня самый лучший.
Де Буа не знал, что делать.
– А к королю… – пролепетал он.
– Дядюшка, мы уже сколько ждем, а от него нет никаких вестей. Я там задерживаться не буду. Сдам ее матери и сразу назад.
– А если позовут?
– Придумаешь что-нибудь. А мне к королю не в чем идти. Не пойду же я в этом балахоне, – он оттянул полы суконной куртки. – Все равно ты с ним будешь говорить. Надо будет, он меня еще раз позовет.
– Ну ты, Раймунд, сказал! Короли по два раза не зовут.
– Эх, дядя! Сестру я тоже бросить не могу.
Дядя махнул рукой. Будь что будет.
Сборы были недолги. Де Буа для сопровождения отдал всех мужчин, способных держать оружие. Таких набралось с десяток человек. Чтобы не мозолить лишним людям глаза, по совету Раймунда, решили отъезжать в полночь.
Два типа, которые наблюдали из сторожки за домом, долго не могли решить: спать или не спать ночью. Помня грозное лицо Боже, все же решили ночью не спать. Проведя несколько бессонных ночей, передумали, не обнаружив за это время ничего подозрительного.
Но как иногда бывает: маленькое событие может менять большие дела. И в эту ночь, какой-то жалкий вяленый лещ мог изменить если не историю Франции, то по крайней мере жизни отдельных личностей. Напившись после соленой трапезы воды, одному из тех, кто должен следить за домом де Буа, ночью приспичило встать. Отойдя за угол, он осмотрелся. И вдруг увидел, как ворота открываются. От удивления он даже забыл, зачем вышел. Выехавшая карета его доконала. Он ворвался в сторожку и принялся трясти напарника, который крепко спал. Когда наконец он его растряс и сказал, в чем дело, сон смахнуло как рукой. Он в чем был, в том и выскочил на улицу. Ворота уже закрылись, а карета в сопровождении небольшого отряда проехала мимо.
– Дуй к Боже, – сказал тот, которого разбудили, – а я прослежу, куда они поедут.
– Ночью? – испуганно спросил напарник.
– А ты разве не слышал, как он сказал, что хоть днем, хоть ночью?
– Тогда я… бегом.
Это известие всполошило Боже, уже несколько дней бесплодно проживавшего в Париже. От радости он потирал руки.
– Чует мое сердечко, рыбка там! Только умело надо расставить сети!
А это означало, что он пошлет за ними солидный отряд и тот под видом разбойного люда нападет на карету. И рыбка попалась!
Уже после обеда этого же дня отряд, разбитый на небольшие группки, отправился на юг. Всем было сказано, чтобы под Клермон-Ферраном они объединились и по мере того, куда двинется карета – в сторону Лиона или Лиможа, ехать за ней. В удобном месте напасть. Взяв девушку, доставить ее в замок Беллели. А два бдительных стража получили на радостях по паре ливров. Было с чем завалиться в кабачок. Не зря старались.
Раймунд всех торопил. Пока шло все нормально. Ничего подозрительного он не замечал. Короткая ночь на постоялом дворе и снова в путь. Достигнув Клермон-Феррана, Раймунд, не раздумывая, повернул на запад. Он хотел обойти земли Лангедока, район сильного влияния тамплиеров. И пусть этот путь был длиннее, но гораздо безопаснее. И вот вдали замаячали колокольни Монтобана. А от него до Тулузы рукой подать. Последняя ночь и впереди дом. Многие радовались, что напрасно чего-то ожидали, дом рядом.
По сравнению с парижской погодой здесь была весна. Соскучившись по теплу, всадники «рассупонились», слышны были смешки, нашлись веселые рассказчики. Сам Раймунд, глядя на других, тоже расслабился, обдумывая, как лучше ему на обратном пути заглянуть в замок Водан. Там он хотел узнать, где в Париже можно найти Агнессу. Первое время после их такого странного расставания он даже не думал о ней. А потом возникло непреодолимое желание найти ее. Что это такое?
Дорога поднималась вверх. И когда забрались на плоскогорье, открылся прекрасный вид. Возвышенность, расступаясь, переходила в долину, рассекаемую небольшой речушкой с обросшими лозой берегами. Здесь сохранилось много рощ с зеленью. А дорога вилась между ними. В одном месте ее как тиски сжимал подступивший лес. Глянув на это место, Раймунд даже подумал: «Удобное место для нападения». Почему он так вдруг подумал, трудно сказать. Наверное, ожидал от Боже какого-нибудь подвоха. Его удачный побег и такая неожиданная встреча с сестрой, за которой тот так, охотится, – все это говорило о том, что он должен был предпринять какие-то меры. «Может быть, Боже и рассчитывал на то, что у порога дома мы расслабимся, а он неожиданно нападет. Нет, определенно надо принять меры», – думал он. И решил действовать. Подозвал одного из всадников. Это был мужчина средних лет с серьезным взглядом серых глаз и боевыми отметинами на лице.
– Прости, как звать? – спросил Раймунд.
– А что, сеньор? – полюбопытствовал тот.
– Будешь за старшего, если что произойдет.
– Я Рауль.
– Слушай меня, Рауль. Видишь, какое удобное место для нападения? – он показал на лес.
– Сеньор, страшное позади, рядом дом.
– Дом-то дом, а ты посмотри на дорогу. Хоть и каменистая она, но видишь, сколько отпечатков конских копыт.
Рауль посмотрел и удивился:
– Действительно, много. Похоже, крестьяне табун гнали.
– Если табун, это хорошо, – Раймунд повернулся к Раулю, – а если нас ждут?
– Да, так что мне делать?
– Возьмешь тех четверых, – он показал на группу, которая дружно над чем-то смеялась, – в случае чего будешь защищать карету. Кучеру скажешь, когда я дам сигнал, чтобы погнал коней во весь дух. А мы останемся, чтобы не пустить их дальше. Когда проскочишь вон тот мостик, возьмешь в карете топор и подрубишь стойки моста. А карета пусть не останавливается, мчится дальше. Четверка будет ее охранять. Подрубишь стойки, догонишь их. На нас не смотрите. Ясно?
– Ясно!
– Тогда в путь.
Вступив на равнину, отряд по-прежнему продвигался медленно, явно демонстрируя отсутствие какой-то тревоги. Когда первая пара лошадей вступила в черту леса, Раймунд крикнул:
– Гони!
Кучер знал свое дело. Знал и другое – его жизнь тоже зависит сейчас от того, успеет или нет он проскочить этот опасный участок. Он нещадно гнал лошадей. Все это случилось так неожиданно, что коренастый командир отряда не успел добежать до своих, как карета пронеслась мимо.
– За мной, – вскакивая на коня, заорал он.
Обхитрили его, старого волка. Флангового нападения не получилось. Отряд успел их проскочить. Теперь ничего не остается, как пускаться вдогонку.
– Стой, – скомандовал Раймунд своей пятерке, когда, услышав лошадиный топот, понял, что его догоняет конный отряд.
Раймунд выхватил шпагу и скомандовал:
– За мной!
Он повел своих людей в атаку на преследователей. Нападавшие опешили. Они такого трюка не ожидали. Завязалась упорная сеча. Карета тем временем приближалась все ближе к мосту. И вот под колесами застучал деревянный настил. Констанция была спасена!
А битва не стихала. Потери были с обеих сторон. Как и предвидел Раймунд, враг, несмотря на численное превосходство, не мог им воспользоваться. Густой, непроходимый лес мешал это сделать. Как ни старался коренастый, но противник не дал ни на шаг им продвинуться. Особенно отличался их командир. Он поспевал везде. Где был он, там отступали прославленные рыцари. Не один из нападавших валялся на дороге от ударов его шпаги. Но сила ломит силу. Все меньше и меньше становилось защитников. Можно уже организовать погоню. Но первые конники, въехав на мост, оказались в воде. Это была губительная задержка. Они вернулись назад разъяренные. Вот уже остался один предводитель. Он вертелся, как волчок. И все же чей-то предательский удар сзади свалил его на землю.
Когда Раймунд очнулся и открыл глаза, было темно, сыро, пищали бегающие крысы. «Опять в этом каменном мешке», – уныло подумал он. У него сильно болел затылок. Он провел по нему рукой и обнаружил запекшуюся рану. Превозмогая боль, поднялся и ощупал стены. Прижался затылком к холодной стене. Стало полегче.
Сколько он там находился, трудно сказать, но вот загремел засов. Слабые факелы осветили фигуры. Все они были в капюшонах, подвязаны веревками. Один из них скрипучим голосом сообщил, что его будут судить за покушение на человеческую жизнь, богохульство и… предательство. И приказал идти за ним.
Он вышел в коридор. Слева была полная темнота. Справа, меж этих зловещих фигур, он увидел стол и за ним несколько человек в подобном одеянии. Как он догадался, это и были судьи. Представители тамплиерской курии шли не спеша, этим как бы подчеркивая величие предстоящего судилища. Когда дошли до стола, остановились и встали по обе стороны от стола. Встал и Раймунд. Судьи, как по команде, опустили головы. Видать, они часто осуществляли свое судилище.
– Граф Тулузский, подойдите ближе, – не поднимая головы, произнес кто-то из них.
Раймунд, ничего не подозревая, думая только о том, как ему защищаться, сделал пару шагов и вдруг пол под ним провалился, и он полетел в бездну. Морская качка научила его, как обороняться от неожиданных ударов волн. Он успел расставить ноги и руки и упереться в стены. «Так вот как они судят, – пронеслось в голове. – Что делать?» Ему было ясно, что внизу его ждет нечто страшное. Долго держаться он не мог. «Подниматься кверху – бесполезно. Надо медленно и осторожно опускаться», – решил он. Откуда взялись силы! Держась на руках, ногой он стал ощупывать пространство под ним и чуть не напоролся на что-то острое. Чем больше он его обследовал, тем больше его охватывал ужас. Там были вертикально натыканы копья. Силой воли подавив в себе ужас, он попробовал сбить одно из них. Ему это удалось. Тогда он принялся сбивать их по очереди, очищая для себя пространство. Когда оно оказалось достаточным для приземления, силы оставили его. Прыжок был удачным. В яме ему легче дышалось, и это говорило о том, что откуда-то поступает свежий воздух.
Отдышавшись, он взял два копья с наконечниками и с силой ударил друг о друга. Искры осветили две большие дыры, одну против другой. Он ощупал эти отверстия. Одно шло вверх, другое – вниз. Сначала он решил подняться вверх, но это оказалось очень трудным делом. Стены были скользкие, покрыты плесенью, и удержаться было невозможно. Решил спуститься вниз и чуть не угодил в яму, которая внезапно разверзлась пред ним. Преодолеть ее было невозможно.
Отчаяние овладело Раймундом. Он в первый раз почувствовал, что здесь может закончиться его жизнь. Юноша пытался что-то придумать, но ничего в голову не приходило. Стены в яме были далеко друг от друга, не упрешься, а глубина такая, что не выбраться. Он сел, положил голову себе на колени. И полезли мысли, что больше никогда ему не встретиться с Агнессой…
Наверное, он задремал. Его разбудил резко нараставший довольно странный гул. Какая-то сила ударила его, швырнула вниз. Вода! Она быстро наполнила яму, подхватив его, и стремительно понеслась вниз. Сначала вода не заполняла собой пространство, что позволяло ему дышать. Ударившись головой, он понял, что проход сужается, и скоро весь оказался в воде. Он долго крепился, но почувствовал, что предел кончается, а конца не было видно. Огромное желание жить на какое-то время победило. Но все равно жизненных сил был использован полностью. «Всё, конец!» – мелькнуло в его голове. И в это же мгновение он вдруг почувствовал, что над головой возникает какое-то просветление. Откуда-то появились силы, и он поднялся на поверхность. Как сладок был этот первый вздох! Он запомнился на всю его жизнь. А еще над ним было прекрасное голубое небо.
Он оказался в реке; с обеих сторон его окружали заросшие берега. Раймунд прибился к одному из них и выбрался на берег. Юноша долго лежал лицом вниз, раскинув руки. Силы медленно возвращались к нему.
* * *
А в это время в кабинете магистра трое известных людей тайно праздновали свою победу. Наконец-то этот граф наказан. Больше никогда он не станет на их пути. Сейчас открыли шлюз, куски его тела будут унесены в реку и станут добычей хищных рыб.
А через несколько дней король получил сообщение, что Констанция нашлась и находится дома. Но она приболела. После выздоровления выезжает в Париж. Король был счастлив. Вскоре об этом узнали и тамплиеры. Тройка поскрипела зубами, но объявить открытую войну Людовику не решилась. Зверь затаился.
