ГЛАВА 28

Согласие Эртогрула оказать помощь Санду и Осману в посещении Руси придало им задор и новые силы. Они стали обдумывать, кого взять с собой. Фодых подошел вне очереди. В последнем их странствовании он показал себя человеком, умеющим говорить на одном языке с торговыми людьми, знал цены, да и ответственности ему не занимать. Решено было взять и с десяток человек. В основном брали из янычар.

И с нетерпением следили, как идет выздоровление бея. Он поправлялся, но болезнь, несмотря на все усилия шамана, медленно покидало тело. И вот, когда казалось, что через несколько дней бей будет готов отправиться в путь за охранной грамотой, в стойбище прискакал нарочный из Коньи. Главный визирь просил прибыть к нему… Османа.

Эту бумагу Эртогрул с Эдебали читали несколько раз. Им было непонятно, почему вдруг понадобился Осман. Может, ошибка? Смотрят печать. Нет, настоящая.

– Ну что, – расстроенно сказал бей, – Османа, так Османа! Быстрей возвращайся, сынок! Непонятно, зачем ты там понадобился. Это срывает мою поездку к хану.

С ним хотел было ехать и Санд, но по просьбе отца остался. Бей боялся, что, прослышав про его болезнь и отсутствие сыновей, кое-кто из соседей захочет этим воспользоваться. Санд чуть ли не полпути провожал своего брата. Когда они оба поняли, что Санду пора возвращаться, обнялись.

– Я быстро, – крикнул на прощанье Осман и хлестнул коня.

За ним устремилось с десяток воинов. Как-никак, дороги стали опасны.

Осман скакал долго, как бы доказывая самому себе, что его дела не расходятся со словами. Он не хотел остановиться даже когда почувствовал, что от усталости конь начал запинаться. Он был захвачен желанием скорее вернуться, однако просьба нищего монаха заставила его остановиться.

– Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, не проезжай, путник, мимо, окажи помощь ближнему, да будешь ты вознагражден Всевышним за свою доброту и сердечность, да пошлет тебе Аллах удачу.

Осман осадил коня.

– Чего надо, добрый человек? – наклоняясь к нему, спросил Осман.

– Ноженьки мои совсем отказали. Нет сил дойти до ближайшего очага. Одежда моя мокра. Дыры хороши только в теплую погоду. Да вознаградит тебя Аллах! Да пошлет он тебе удачу.

– Давай руку.

Осман протянул свою и поднял дервиша.

– Садись на моего коня, а я побегу рядом, – сказал Осман, помогая дервишу оседлать лошадь.

Какое-то время Осман бежал рядом с конем, пока дервиш не позвал его:

– Сын мой, я вижу, что благостью наполнено сердце твое. Лошадь твоя сильна. Я легок, как трава в копне. Садись рядом. Она, – он хлопнул по крупу, – выдержит нас двоих.

Осман не стал спорить, легко вскочил на конскую спину. Стало смеркаться. Осман уже стал подыскивать место для ночлега, как дервиш, почувствовав, что юноше надо, произнес:

– Не ищи место здесь, скоро будет очаг.

И действительно, впереди замелькали огоньки.

То было поселение из нескольких домов. В одном из них нашлась большая комната, в которой расположился Осман со своей командой. Нищенствующего монаха Осман положил рядом с собой, отдав ему свою меховую куртку.

Ночью похолодало и выпал снег. Проснувшись еще до рассвета, дервиш, совершив утренний намаз, простился с Османом, пожелав ему счастливых дней и получив взамен горсть акче, босиком отправился в путь. Дальше дороги их разошлись.

Осману в комнате спалось плохо. Ему казалось, что здесь душно, и он с радостью покинул ее, не без сожаления вспоминая свой шатер. Вот это настоящее жилье. Садясь на коня, он еще раз с облегчением посмотрел на это строение.

– И как только в нем живут? – хлестнул коня, точно боясь, что его могут вернуть.

Какой день Наим подкарауливал Арзу, чтобы вручить ей подарки. И какой раз она ловко ускользала от него. Но на этот раз она не смогла от него увернуться. Они встретились нос к носу.

– Арзу, солнышко мое, куда ты так торопишься? – он старался говорить ласково, мило улыбался.

– А тебе какое дело? Иди своей дорогой, а то отцу скажу, что ты пристаешь.

– Побойся Аллаха! – воскликнул он, – да разве я к тебе пристаю? Просто мы встретились, и я рад этой встрече. Я тебе давно хочу вручить подарки. Смотри, какие они красивые.

Она скосилась одним глазом и замахала руками:

– Нет! Нет! Мне ничего от тебя не надо.

Но он хотел вручить их ей насильно. Она отбила его руку и со словами:

– Выбрось этот хлам, – убежала к себе.

Наим скрипнул зубами, подбирая безделушки.

– Ну, ладно, – бросил он ей вслед, – ты у меня еще покаешься.

Взбешенный, пошел он в сторону своего шатра. В его груди вспыхнула злоба и желание как можно сильнее ей отомстить.

Ждать пришлось недолго. Через пару дней в шатре бея что-то произошло. Оттуда доносились яростные крики, умоляющий женский голос, плач.

Направлявшийся было к бею Наим, услышав этот содом, войти не решился, но почувствовал, что это может принести ему пользу.

– Только бы это было с Арзу, – тихо прошептал он свое желание отомстить ей.

Она оказалась «легкой на помине». Выскочив из шатра, вся в слезах, Арзу опрометью бросилась мимо него.

Он подождал, пока все успокоится, и, как обычно, вошел в шатер. Но там было так тихо, словно витала какая-то тайна. От немногочисленных слуг, которые попались ему, он ничего не смог узнать. Они, видать, боялись сообщить правду. И все равно Наим своего добился: он узнал страшную весть – Арзу была беременна! Сколько отец ни пытал ее, от кого она ждет ребенка, Арзу упорно молчала. Отец не выдержал и выгнал ее.

И тут в голове Наима всплыла охота на Османа, его короткая жизнь на отдаленном стойбище, где он узнал тайну посещения ненавистного уруса Арзой с этим уродом. Он понял: его время настало. Надо только выбрать удобный момент. Он выскользнул из шатра. Но не успел сделать и нескольких шагов, как его окликнули и позвали к бею. Сердце его забилось от радости.

Это был первый день, когда Эртогрул с аппетитом пообедал. И он только хотел отойти ко сну, как вдруг раздался конский топот, а потом громкие голоса. Явно что-то случилось. Бей поднялся и, накинув на плечи широкополую шубейку, направился к выходу. Отбросив полу, он увидел незнакомого воя в забрызганной с ног до головы одежде. В руках у него была какая-то бумага и до ужаса знакомый талисман.

– Да это же подарок прадеда, который он, в свою очередь, передал Осману! Что случилось? – ударило в голову бею.

Охранявшие всадника бейские нукеры, видя, как изменился в лице их хозяин, схватили воина под руки.

– Оставьте, – приказал бей.

Те отступили на шаг.

– С чем явился? – исподлобья глядя на него, спросил бей.

– Меня прислал ваш сын Осман, – и в подтверждение подал его талисман.

Бей взял его. Да, это был его подарок, он не ошибся. Оторвав от него взгляд, он вопросительно посмотрел на незнакомца, потом спросил:

– У него были свои воины, почему он послал тебя?

– Они не знают дороги, а он просил, чтобы я быстро исполнил его просьбу.

– Какую просьбу? Что нужно Осману? – бей немного успокоился, поняв, что сын жив, здоров.

– Он просит, чтобы его брат срочно прибыл к нему в Конью. Больше я ничего не знаю.

– А это что у тебя за бумага? – бей пальцем показал на лист, который воин держал в руке.

– Охранная грамота от главного визиря, – он протянул ее бею.

Но бей смотреть не стал. Поняв, что больше он не нужен посланцу, приложив руку к сердцу, поклонился и сделал шаг назад.

– Накормить, дать сто акче! – приказал бей.

И еще приказал срочно вызвать к нему Санда. Как только Санд узнал, с какой целью прибыл посланец, в тот же миг, простившись с беем, отправился в путь.

Юноша бешено гнал коня. Его охрана еле поспевала за ним. И если его Рыжий с Клыкастым могли еще выдержать этот темп, то лошади охраны начали сдавать. Крикнув им, чтобы они догоняли, он продолжал нахлестывать коня. Ему почему-то стало казаться, что с братом что-то случилось и он зовет его на выручку.

– Но что? – мучил его вопрос.

Озадаченный случившимся, он ничего не замечал, что творится вокруг. Не заметил он и большую группу всадников, которая притаилась в ближайшем лесу.

Наим выбрал хорошее место. Дорога от леса резко поднималась в гору, и всадник при всем желании не мог от них скрыться.

– Едет! – крикнул наблюдавший за дорогой вой, забравшись на высокую сосну.

– Дай-ка! – выхватил Наим лук у одного из воинов, – я сам. А то еще убьешь нечаянно.

Он достал мешочек с каким-то зельем. Послюнявив наконечник стрелы, обмакнул его в этот порошок.

Санд скакал уже мимо и был один.

– Стреляй! – шепнул Наиму какой-то вой.

– Пусть отъедет! Нам нельзя его убивать!

Он погладил стрелу, заложил ее в лук.

– Ну… милая! – натянутая тетева щелкнула, стрела блеснула в полете.

Санд внезапно почувствовал, как кто-то словно ударил его между лопаток. Он хотел было рукой пощупать спину, как вдруг ощутил слабость, земля закачалась, и он, теряя сознание, рухнул на землю.

Видя его падение, из леса, улюлюкая, вырвались несколько конников. Но первым к Санду подскочил Клыкастый. Он учуял на Санде чужой запах и обнюхал стрелу. В это мгновение подскакали всадники и, заорав, отогнали зверя. Но этот запах Клыкастому запомнился.

Наим, гарцевавший на коне около поверженного Санда, торжествовал: наконец-то победа осталась за ним.

– Посмотри, жив? – приказал он воину.

Вой соскочил с коня и, ощупав Санда, крикнул:

– Жив!

– Выдерни скорее стрелу и живо его на коня.

Наим явно торопился, понимая, что вот-вот появится охрана.

Кавалькада в тот же миг поскакала на север. Они безжалостно гнали лошадей, порой меняя их. Спали в седлах. Наим словно кого-то боялся, пытаясь скорее избавиться от своего пленника. Наконец увидели огни. Это была Никомедия. Но кавалькада, не заезжая в город, последовала напрямую в порт, где на берегу их ждала лодка. Вои, сопровождавшие Наима, поняли, что все было заранее подготовлено.

Наим приказал тащить пленника в лодку. Когда Санда стащили с лошади, сразу стало видно, что его тело ослабло настолько, что казалось ватным. Голова безжизненно упала на грудь. И только дыхание говорило, что он еще жив. Один из воев, подмигнув Наиму, сказал со смешком:

– Здорово сработала твоя ведьма!

Видать, Наим не выдержал и разболтал свою тайну. А может, захотел похвастаться.

А на рейде их ждала одиноко стоявшая галера. К ней-то и подплыла лодка. Пленник был тяжел, и пришлось поднимать его через блок. Очередной «товар» встретил сам капитан, который из-за него задержал отплытие. Уж очень ему хотелось взглянуть на расхваленного пленника. Ему захотелось увидеть его лицо. Он поднял за волосы голову, и его взгляд застыл на лице пленника. Потом он посмотрел на француза, и снова посмотрел на пленника. Затем приказал:

– Уберите того…! – он показал пальцем на соседа француза, – посадите пленника рядом с графом.

Тут же появился кузнец. Он быстро расковал одного и на его место посадил пленника, крепко-накрепко приковав к упорным брусьям. К такой замене все отнеслись безразлично. Возрадовался только француз, который ненавидел своего старого соседа, которого он называл про себя людоедом.

Капитан вновь подошел к только что прикованному пленнику, опять поднял его голову одной рукой, а другой поочередно проверил веки. Они были красны, и он убедился, что тот будет жить. А покупать себе рабов в подобном состоянии ему было не впервой.

После этого он подал Наиму мешочек с деньгами. Тот жадно схватил его, сунул за пазуху и, кивнув своим подручным, направился к лодке. Как только те отплыли от борта, капитан приказал поднимать паруса. И они разошлись – большой корабль и малая лодчонка, – чтобы больше никогда не встретиться. Наим и капитан радовались каждый по-своему. Наим – что он избавился от своего ненавистного врага, да еще получил за это деньги, а капитан – что опутал этого азиата, купив такого раба за полцены.

Тем временем в стойбище вернулся Осман. Найдя шатер пустым, он ринулся к отцу, надеясь застать там и брата. Бей был не один. Его, еще окончательно не выздоровевшего, пришел проведать Эдебали. Увидев вернувшегося сына, отец очень обрадовался и попросил рассказать, зачем его приглашал к себе старший визирь. Эдебали, хотевший было уйти, по их просьбе остался. Он и отец услышали, что никакой визирь его не принимал, а один из помощников визиря, забрав письмо, сказал, что надобность отпала. Рассказывая, Осман часто поглядывал на вход. Отец догадался:

– Ты ждешь Санда? – спросил он.

Осман кивнул.

– А разве он не с тобой? – удивился отец.

– Нет, а что?

Отец показал ему его талисман.

– Твой? – и подал его сыну.

– Мой. А как он к тебе попал?

Отец все рассказал.

– Странно, – произнес Осман в задумчивости.

Да, потерю талисмана он не сразу обнаружил. За долгое время его ношения он так к нему привык, что потерял его ощущение. Но когда спохватился, не знал, что и подумать. Он почему-то вспомнил недавнюю встречу.

– Неужели это сделал тот дервиш? Не может быть! Это же святой человек.

И он поведал о случившемся отцу и шейху. Эдебали пояснил, поняв юношескую неопытность:

– К сожалению, еще встречаются люди дьявола, которые принимают обличье не только дервишей, но кого угодно, и творят свои черные дела. Поэтому в подобных делах надо быть осторожным.

Эти слова поддержал и отец.

– Но зачем они это сделали? – недоуменно спросил Осман.

– Кому-то мешает твой брат! – отец задумался, – не дай Аллах, если с ним что случилось! Мы только что с ним, – он показал на Эдебали, – обо всем договорились.

Тот, в подтверждение слов бея, закивал головой.

– В таком случае, его надо спасать. И немедленно, – Осман вскочил, готовый ринуться в путь.

– Постой, сын! – остановил его отец. – Сначала надо узнать, кто это мог сделать, что с Сандом, где он может находиться, а не идти биться с ветром. Узнав это, мы примем меры.

Слова бея поддержал Эдебали. Сказанное охладило пыл Османа, но укрепило его желание во что бы то ни стало найти брата, оказать ему помощь.

– Я помолюсь за него, – промолвил Эдебали, собираясь домой.

Из Никомедии Наим возвращался от счастья на крыльях. Главный его враг повергнут и до конца своих дней как был рабом, так им и останется. Теперь очередь за этой Арзу. Она еще узнает, как отвергать его любовь. Обиды он не прощает.

Триумфально въехал в свое стойбище Наим. Правда, его почти никто не встречал, но это Наима не опечалило. Главное сделано. Сейчас он получит награду от самого бея, а заодно скажет, кто отец будущего внука бея. Вот запрыгает Арзу! Так ей и надо. Пусть все знают и боятся его. Обид Наим не прощает.

И Наим не ошибся. Бей торжественно встретил миролена. Он даже открыл полу шатра, чтобы пропустить в него героя.

– Ну, рассказывай, – не сдерживая любопытства, выпалил бей, когда они остались одни.

Надо было слышать, каким героем оказался на этот раз его миролен. А каким жалким был этот постылый урус. Как он умолял Наима не отдавать его на галеру, валяясь у него в ногах. Но…

– Подожди, – перебил его бей, – ты же мне говорил, что достал зелье, которое подвергнет его в спячку на несколько дней.

На мгновение Наим замешкался.

– Пожалел я его, каюсь. Не стал заряжать стрелу полным зарядом. Да… думаю, это мы сделали зря. Раздули его славу: батыр, не человек, а на деле… тьфу… когда я, – он ударил себя в грудь, – по-настоящему взялся за него, то от этого батыра остался один пшик!

Бей подозрительно посмотрел на не в меру расхваставшегося миролена.

– А не получится ли так, что завтра или послезавтра он явится и потребует твоего ответа?

Руки Наима забегали по туловищу. Сам он даже уменьшился ростом.

– Ха, ха, – рассмеялся бей, – ну и напугал я тебя. Скажи мне правду: ты сдал его на галеру или нет?

– Клянусь Аллахом, – Наим воздал руки кверху, – сдал. Это подтвердят мои воины.

Он даже сделал попытку выйти наружу, чтобы пригласить свидетелей.

– Ладно, верю, – остановил его бей.

Он как-то по-особому посмотрел на Наима. Тот даже похолодел: уж не задумал ли что его хозяин? Потом бей заговорил медленно, растягивая слова. Так делают люди, которые приняли какое-то решение, но не до конца уверены в своей правоте. И в это время любое вспыхнувшее недоверие может все поломать.

– Через три дня я соберу совет, чтобы объявить свое решение, – бей замолк и еще пристальней посмотрел на миролена, – …о тебе!

Эти слова были сказаны таким тоном, что лишили Наима дара речи и повергли его в недоумение. Что бей хочет с ним сделать? Он забыл даже рассказать бею страшную тайну о его дочери. А как он к этому готовился! Как ему не терпелось насладиться тем гневом, который покажет бей в отношении ее и покалеченного уруса, который набрал столько власти. Об этом Наим вспомнил, подходя к своему шатру.

В то время когда бейлик Умур-бея готовился к торжеству, в бейлике Эртогрула стала подниматься паника. А породил ее… Осман. Первое время он еще надеялся, что брат вот-вот ворвется в шатер, чтобы крепко его обнять, но эти надежды не оправдались, как и поиск людей Эртогрула, которых он разослал во все концы. Это посеяло тревогу, а от нее до паники – один шаг. Терпение Османа кончилось, он взял акынжы и дважды проверил дорогу до Коньи. Но все было бесполезно. Никто Санда не видел.

И вот однажды поздно ночью в шатер к объятому горем Осману завели беглого умурбеева раба по кличке Хасан, на самом деле русского Ивана. Бежал он от Умура, чтобы спасти Адила и Арзу, бееву дочь, которая ждала ребенка, как он догадывался, от Санда, ибо только его одного она допускала к себе.

А до этого произошли события, которые и привели Хасана к побегу. Когда Наим прослышал от подхалимов, что бей хочет сделать его своим преемником, он возликовал, и у него появилось желание рассказать бею, что его дочь забеременела от Санда. А способствовал этой встрече Адил.

Бей вначале не поверил, но Наим все рассказал, выразив сожаление, что зря убил свидетеля. А подтвердил он свои слова очередной клятвой, обращенной к Аллаху. Это сработало. Бей был взбешен до предела. Он приказал обоих бросить в ямы и назначил над ними судилище. Ну а что их ждет, было ясно. И взыграла в Хасане русская кровь. Он знал, что Адил был урусом, всегда старался его поддержать. Да и об Арзу ничего плохого сказать не мог. Тем более, что ребенок-то тоже от уруса. А тут пошел слушок, что бей хочет верного и преданного миролена прилюдно сделать своим преемником. Народ, не любивший Наима, шептался между собой, что тот, по всей видимости, убил Санда, за это бей и хочет его возвеличить.

Да только посвящение Наима сорвалось. И виной тому оказался… волк. Как он незаметно подобрался к ханскому шатру, никто сказать не мог. Но когда Наим торжественно приближался к бею, и оставалось всего несколько шагов, чтобы народ получил нового повелителя, вдруг откуда ни возьмись выскочил волчище. Его появление было столь неожиданным и стремительным, что никто не успел даже пошевелиться. А зверь бросился со всего маха Наиму на грудь, сбил его с ног и вцепился клыками в его горло. Наим было дернулся, издал жалобный писк, и его голова упала на бок. Подскочивший бей отрубил волку голову. Но и потом никто не смог разжать его челюсти. Больше ждать было нечего. И, Хасан, понимая, что после этого случая бей ожесточится еще сильней, преодолевая страх, бежал. Как-то надо было спасать Адила и Арзу.

Все это Хасан и рассказал Осману. И юноша понял все их хитроумные ходы. Они выманили вначале его, Османа, а потом брата, чтобы встретить его по дороге и… убить. Клыкастый же сотворил свой суд! И он не хуже зверя отомстит за брата! Осман вскочил на ноги.

– Ты, – он ткнул в грудь Хасана, – поведешь нас.

И вот застонала земля от топота тысяч копыт бешено мчавшихся коней. Когда вдали показалось селение, мирно готовившееся встретить день, Осман придержал коня и выхватил саблю.

– Игиды, – загремел его голос, – отмстим за моего брата и верного друга. Аллах акбар!

– Аллах акбар!

Умур-бей бешено сопротивлялся. Но еще бешеней, злее нападали на него янычары. Перед ними стоял образ любимого ими командира. И вот встретились бывалый, закаленный воин и молодой, горевший жаждой мести за гибель брата. Многим Осман был обязан брату. И особенно тому, что тот научил его биться на саблях. И помогло это учение победить опытного бойца. Разрубленный надвое, пал бей на поле брани, а его рать после этого разбежалась.

Арзу извлекли из ямы. А Адилу, князю, воздали княжеские почести. По возвращении в свое стойбище Осман выделил им по шатру, дал рабов, денег. Все видели, каким почетом он их окружил. Вскоре к Осману обратился Эвренос и сказал:

– Мы не можем позволить, чтобы сын Санда остался без отца. Разреши мне взять Арзу в жены. Я воспитаю его сына, как своего, чтобы он был достоин памяти великого отца.

Осман обнял преданного воина. Эдебали как-то встретил Адила. Узнав, кто он такой, дал совет Осману отправить его в Иудею, где были лучшие врачи. Осман охотно исполнил совет Эдебали.

Осман почему-то не очень верил или не хотел верить в смерть брата и надеялся… Но разные события застилали память, удаляя его от Санда. Но иногда наступали в его жизни мгновения, когда он оглядывался назад, и первым, кого он вспоминал, был Санд. Как его не хватало! И он еще не раз посылал людей на его поиск. И однажды блеснул луч надежды. Кто-то обмолвился о галере. С жадностью вцепился Осман в это сообщение. Не пожалел кучу денег. Да… печальную весть принесли его люди: погиб тот корабль в битве с египетской стражей. Море унесло тайну.