Дело это Логинову представлялось все более интересным. Мало того, что убили Караваева и Алису, так теперь еще напали на Антонину Петровну. Игорь беседовал с ней рано утром, в палате, где она лежала с забинтованной головой и с виноватым видом признавалась в том, что снова забыла запереть дверь своей квартиры и проснулась только тогда, когда почувствовала, как над ней кто-то склоняется. Потом она ощутила боль в области виска – и все, больше она уже ничего не помнила. Он снова и снова задавал ей уже прозвучавшие ранее вопросы, пытаясь выведать нечто такое, что в дальнейшем послужило бы зацепкой для следствия. Антонина Петровна отвечала примерно то же, что и раньше, но потом она на какое-то время вдруг замолчала, пристально глядя ему в глаза, и он понял, что она усомнилась в чем-то. Возможно, она все же что-то знала, что прежде скрывала.

– Я не хотела говорить раньше не потому, что боялась чего-то, вернее, кого-то, нет. – Она едва шевелила бледными губами, и вид у нее при этом был такой жалкий, что ее так и хотелось погладить по маленькой, с растрепанными волосами, голове, туго замотанной бинтами. – Но теперь, когда на меня напали, – а это значит, что меня могли убить, – я не буду молчать… Я-то думала, во-первых, что все это несущественно, понимаете? Ну, видела я недавно Алису в обществе одного молодого мужчины, высокого брюнета с внешностью артиста. Увидела и подумала – ей не следовало бы так себя вести, тем более что она почти каждую ночь стала проводить у Дениса Евгеньевича, и вообще у них, по моим наблюдениям, было все серьезно.

– Вы хотите сказать, что видели Алису незадолго до ее смерти с молодым человеком?

– Понимаете, они не просто разговаривали, как это могло бы случиться, будь они, скажем, обычными знакомыми. Нет, я почему-то подумала, увидев, как они воркуют, сидя на парковой скамейке, что их отношения – далеко не приятельские. Что они – близкие люди. Ну и не смогла, конечно, удержаться и спросила ее вечером, кто это был. Она так густо покраснела, что я заранее уже знала ответ. Она не сразу мне призналась, что это был тот самый Георгий, который… Ну, в общем, вы поняли? Понимаете, я не хотела показаться ей каким-то цербером, это ее жизнь, и она вправе встречаться, с кем хочет. Но ведь она от этого Георгия столько натерпелась…

И тут Игорь задал ей вопрос, который занимал его все это время:

– Скажите, Антонина Петровна, как могло такое случиться, что чек на оплату медицинских услуг, оказанных Алисе «Медикс Плюс», мы обнаружили среди бумаг Дениса Караваева? Разве еще во времена Алисиного романа с Георгием она была близко знакома с Караваевым?

– Понятия не имею. Она с Денисом тогда еще не встречалась, и Алиса сама собрала деньги на эту дорогостоящую операцию – на аборт. Может, она в порыве откровенности рассказала ему о Георгии? Знаете, как это бывает у женщин. Вовремя не сумела отомстить, а боль осталась, вот она и рассказала эту историю Денису в расчете на то, что тот со своими связями и деньгами разыщет его и накажет.

– Да, и такое весьма возможно, я понимаю. Но тогда зачем же она встречалась с самим Георгием?

– А если она встретила его случайно и захотела выведать, кто он такой на самом деле, где учится-работает, фамилию, наконец! С тем чтобы потом доложить все Денису, а тот уже начал бы действовать. То есть решила облегчить Денису задачу. Так могло быть?

– Могло, конечно. Но вы же сами говорите, что они беседовали в парке на скамейке, как близкие люди…

– Значит, она пускала парню пыль в глаза!

– Вы хотите сказать, что Алиса, продолжая любить Георгия, разыскала его, назначила встречу, а потом взяла и рассказала ему о Караваеве. И они вместе решили ограбить его?

– Об этом я и подумала, очнувшись на койке в больнице.

– Но вас-то ему зачем убивать?

– А вдруг он заметил меня тогда, в парке, когда я увидела их вместе?

– Предполагаете, что Георгий позвонил в дверь квартиры Караваева в назначенное Алисой время, Алиса ему открыла, Георгий вошел, увидел, скажем, Дениса Евгеньевича, разглядывающего свою коллекцию (предположим, Алиса именно в эту минуту попросила его показать ей свои медали-ордена), схватил приготовленную Алисой заранее гантель, ударил и убил Караваева, а потом прикончил и Алису, после чего инсценировал мотивированное глумление над ее трупом? Так?

– Я не знаю, я устала…

– Вы случайно не знаете, в каких ресторанах обычно бывали Денис Евгеньевич с Алисой?

– Знаю. В «Европе», в «Али-Бабе», в «Москве»… Но чаще всего они заказывали предварительно столик в «Берлоге», где Дениса знал весь персонал, он был у них самым почетным клиентом. Дело в том, что Денис Евгеньевич время от времени дарил этому ресторану старинное оружие, пистолеты там всякие, они сейчас украшают ресторан, картины со сценами охотничьей жизни и что-либо другое, оригинальное и непременно ценное.

– Хорошо, спасибо. Еще вопрос. Алиса или Денис Евгеньевич могли бы приготовить себе на ужин отбивную, скажем?

– Отбивную? – На бледном лбу Антонины Петровны образовались две глубокие складки, а тонкие, почти прозрачные брови взлетели почти к самым корням волос. Она была явно удивлена этим вопросом. – Не думаю… Алиса уж точно не стала бы себя так утруждать! Спагетти бы сварила, из кетчупа и специй соус томатный сделала бы, это она умела, я сколько раз видела. А вот из мяса отбивную приготовить, да так, чтобы она еще и избалованному ресторанами Денису Евгеньевичу понравилась, – не думаю. А почему вы спросили про отбивную?

– Оба незадолго до своей смерти ели свинину с картошкой и все такое прочее… – вздохнул Логинов, который терпеть не мог озвучивать свидетелям результаты подобных экспертиз.

– Тогда они точно ужинали в «Берлоге», и знаете почему? Да потому что там, по словам Дениса Евгеньевича, очень хорошо готовили настоящую кабанятину. Вот! Хотя какая разница, где они были и что ели перед смертью… – Глаза женщины наполнились слезами, и Логинов подумал, как же ей много пришлось вынести за эти несколько дней. – Можно, теперь я спрошу вас кое о чем?

Игорь кивнул головой.

– Когда мне отдадут ее тело, чтобы я похоронила свою девочку? Ведь я уже просто извелась. Вся на нервах… Жду звонка, чтобы мне сказали, откуда ее можно забирать, и тогда я свяжусь с похоронной фирмой. Мне же еще поминки надо устроить, все приготовить… Не хочу заказывать никакое кафе, пусть все будет по-домашнему, в ее квартире.

– А кто будет хоронить Караваева?

– Так ведь брат его приедет сюда, – она вдруг подняла на него испуганный взгляд.

– Откуда вы знаете?

Она отвернулась.

– Я позвонила ему, как только все это случилось, и сказала про Дениса – не могла не сказать. Вот он и едет.

– Значит, вы знали номер его телефона, но мне почему-то не сообщили! И мне пришлось посылать в Оренбург своего человека, чтобы он узнал, что никакого брата там нет – Василий Караваев уже давно живет в Москве. Почему вы мне ничего не рассказали о брате Дениса?

– Игорь Валентинович, я рассказала вам все, что знала, – о том, что брат у Дениса есть, что он существует, а уж где он там живет, я и в самом деле не ведаю. Сначала он вроде бы обитал в Оренбурге, откуда они родом, потом, кажется, перебрался в Москву, но, может, у него просто была длительная командировка в этот город, я не в курсе, честно. А что у меня номер его телефона есть – так это Денис Евгеньевич мне сам его дал однажды, когда почувствовал себя плохо. Он тогда один жил, с Василисой они уже расстались. Ему как-то раз плохо стало, температура поднялась, он испугался, он вообще очень боялся болеть. Вот он и подумал – если вдруг с ним что-нибудь случится, у него же только один близкий человек и есть – его брат. И Денис попросил меня, если с ним что-нибудь случится, позвонить Василию. Вот я и позвонила. Но ведь это мобильный номер, откуда мне знать, в каком городе Вася проживает постоянно?

И в самом деле, в душе признал ее правоту Игорь, он же сам не догадался спросить, знает ли она номер телефона Василия, а теперь с обвинениями набросился на пожилую женщину.

– Извините, Антонина Петровна. Ну, а вы-то сами? Лежите сейчас в больнице, а у вас-то есть кто-нибудь близкий?

– Теперь – нет, – она проглотила слезы. – Алиса была, а теперь ее нет. Денис был, но и его больше нет. Правда, есть у меня одна хорошая приятельница, подруга, можно даже сказать. Но она меня уж точно не сможет проведать, она слишком далеко, в Испании. Переехала туда вместе с дочкой и внучкой.

– Ясно. Антонина Петровна, я понимаю, что утомил вас, и все же – как вы думаете, кто мог на вас напасть? Да еще и ударить гантелью? Причем приблизительно такой же, какою были убиты Алиса с Денисом? Думаю, это вторая гантель – обе из одного комплекта, ведь в квартире Караваева мы нашли всего лишь одну, и похожей там не было.

– Я не знаю. Но теперь мы хотя бы понимаем, что меня пытался прикончить тот же самый человек, преступник, который убил их обоих… Игорь Валентинович, мне страшно! Мне очень страшно. И еще, я не понимаю, почему у него рука дрогнула, почему он нанес мне такой слабый удар? Просто оглушил – и все?!

– А может, вы лично не представляли собою опасности для него, но в вашем доме было нечто такое, что указало бы на него как на убийцу? Как вам такой вариант?

– Да я и сама уже обо всем таком передумала… И все равно, не понимаю, какой прок убийце от моей смерти? Если бы я знала, кто это такой, если бы у меня имелись доказательства или же я могла оказаться свидетелем преступления, тогда все более или менее ясно. А так? За что меня стукнули по голове? И почему не убили?

– Такое впечатление, – улыбнулся Логинов, – что вы словно даже расстроились оттого, что остались в живых…

– Нет, не в этом дело, просто я пытаюсь найти какое-то логическое объяснение всему случившемуся, но у меня ничего не получается. И вообще моя голова отказывается думать.

– Вам принести что-нибудь, Антонина Петровна? Может, белье, фрукты, не стесняйтесь, – предложил неожиданно для себя Игорь.

– Нет-нет, что вы?! Уверена, что меня скоро выпустят отсюда. А просьба у меня к вам будет такая – посодействуйте, чтобы мне поскорее отдали тело Алисы. Я должна выйти из больницы и похоронить ее. Приедет Василий, и я помогу ему с похоронами Дениса Евгеньевича. Вот такие печальные дни мне предстоят… А потом, честно вам скажу, я поеду отдохнуть. Меня зовут в одно прекрасное место…

– Вот и хорошо. Но для начала сообщите-ка мне все-таки номер телефона Василия Караваева.

…Игорь вернулся в машину, незаметно прихватив с собой мобильник Антонины Петровны. Знал, понимал, что он поступает противозаконно, что это некрасиво, наконец, по отношению к Курепиной, но для очистки совести – и чтобы уж окончательно исключить ее из списка подозреваемых (который сейчас был буквально переполнен людьми, окружавшими Караваева и Алису в последнее время, включая и Василия Караваева, пусть и жившего в другом городе) – он решил проверить ее звонки. И выяснилось, что звонков было невероятно мало. За исключением одного – с кодом Испании! Так Логинов вычислил номер подруги Антонины – Людмилы Васильевны Ласкиной.

Однако, проговорив с ней более получаса и сделав пометки в блокноте, он понял, что и здесь не за что уцепиться. Богатая старушка решила поместить все свои денежки в недвижимость на берегу Средиземного моря. Прихватила туда с собой единственную дочь и внучку. Логинов не поленился и навел справки о покойном муже Ласкиной, и выяснилось, что он был довольно-таки крупным чиновником в свое время и неплохо поживился в период приватизации. В сущности, семья Курепиной и в советское время тоже отнюдь не бедствовала, и ее покойный муж, так же, как и муж Ласкиной, сделал себе состояние на государственной ниве, ограбив огромное количество находившихся у него в подчинении людей – при помощи все той же варварской приватизации. И Курепин, и Ласкин, пребывая у власти, имели возможность скупить по дешевке многочисленные предприятия, земли, склады, здания столовых, детских садов и даже больниц! Мужей – обоих – уже в живых не было, а их жены, Антонина Петровна и Людмила Васильевна, воспользовавшись наследственными правами, имели в своем активе вполне реальные деньги от аренды всех этих помещений.

Но только если у Ласкиной имелись дочь и внучка и ей было для кого стараться и о ком заботиться, рассчитывая на помощь в старости, то Антонина Петровна, выбравшая себе в приемные внучки Алису Пирогову, после ее смерти оставалась совсем одна – и без каких-либо надежд обрести в ближайшем будущем близкого человека.

Однако разговор с Ласкиной, разнеженной горячим испанским солнцем, дал Логинову кое-какую пищу для размышлений. Вроде бы мелочь, но запомнить не мешало бы…

Интересную информацию сообщил по телефону и Леня Фролов.

Встретившись с судмедэкспертом, который под мягким давлением Лени сознался в том, что он скрыл важные для следствия факты и изложил в экспертизе лишь характерные признаки смерти от падения с высоты, утаив некоторые важные детали, а именно – след электрошокера в области живота погибшей Раисы Атаевой, Леня добавил к делу о смерти Дениса Караваева и Алисы Пироговой новые краски. То есть получалось, что Раису Атаеву, несостоявшуюся невесту Василия Караваева, попросту говоря, убили. А потому не исключалась версия, что все эти три убийства связаны между собой. Плюс покушение на убийство Антонины Петровны. Выходило, что все эти убийства имеют отношение именно к личности Дениса Евгеньевича Караваева, поскольку Василий – его родной брат.

Предположить, кто мог убить Раису, было несложно. И снова – несколько версий. Первая: ее убил кто-то из братьев (чтобы не мешала). Вторая: ее убила (опять же, чтобы не мешала) женщина, возможно, возлюбленная Василия. Третья: ее убили как свидетельницу какого-то неизвестного пока что преступления. Четвертая: ее убила разъяренная Василиса, как свою соперницу.

Бедная Рая Атаева, и кому же именно она так сильно насолила? Кому стала до такой чудовищной степени опасна, что ее убрали? Оглушили, ввели в бессознательное состояние электрошокером, а потом выбросили из окна. Да еще и проделали все это в непосредственной близости от того дома, где жил Василий.

Получался какой-то очень запутанный, тугой клубок из разнообразных версий, преступлений, мотивов.

А тут еще Антонина Курепина вспомнила, что видела незадолго до смерти Алисы высокого брюнета, Георгия. Но еще утром Логинову доложили, что его алиби подтвердилось полностью: допросили женщину, с которой он был той ночью, и она подтвердила, что Георгий провел все это время с ней и никуда не выходил. Конечно, она могла и солгать, но человек, беседовавший с ней, сказал, что ей проще было бы выдать с головой Георгия – поскольку он для нее ничего не значит, она вообще встречалась с ним всего два раза в жизни, – нежели лгать и подставляться под статью о лжесвидетельстве. К тому же, когда она услышала, в чем его подозревают, она так испугалась, что даже попыталась припомнить, а не выходил он, скажем, за сигаретами в ночной ларек или на балкон. Но он и правда никуда не выходил и после ужина и любовных утех спал так крепко и так храпел, что женщина испугалась – услышат соседи и потом доложат обо всем ее уехавшему в командировку мужу.

А ведь чтобы убить двоих людей и инсценировать столь неприязненное, презрительное отношение к одной из жертв, ему потребовалось бы время, и немалое. Ну, не получалось ничего с этим Георгием! Да и Антонина – по старости – могла что-то перепутать.

Игорь решил пообедать в «Берлоге». Бывал он там редко, поскольку в этом заведении было принято предварительно заказывать столик, а у него со временем всегда было напряженно, к тому же он не считал это заведение таким уж респектабельным, чтобы для посещения этого тесного, полутемного, украшенного кабаньими и оленьими головами заведения еще и записываться. Куда приятнее пообедать или поужинать в солидной просторной «Европе»!

– Вы записаны? – спросили его на входе.

В ответ Игорь протянул администратору фотографии Караваева и Алисы и спросил, были ли они здесь седьмого июля вечером? На что молодой человек, отлично вышколенный, с аккуратно прилизанными волосами и пахнущий каким-то очень терпким парфюмом, сразу ответил – да, они были здесь седьмого, и он запомнил их потому, что в этот же вечер справляли день рождения одного из клиентов, и официанты обслуживали именинника и его свиту в каминном зале.

– Эта парочка – наши постоянные клиенты. Его фамилия Караваев, а девушку зовут Алиса. Фамилию не знаю.

– Вы можете припомнить, что они заказывали?

– Нет, я не обслуживаю столики, я лишь все здесь контролирую. Но я могу найти официанта, он, может быть, вспомнит.

Пригласили официанта, и тот вспомнил, что в тот вечер Денис Евгеньевич заказал жареного кабана с клюквенным желе, картошку фри и салат из свежих помидоров. Логинов спросил, сидели ли они вдвоем, или, может, к ним присоединился еще кто-нибудь, на что ему ответили, что эта парочка всегда ужинает или обедает исключительно вдвоем. И официант вообще ни разу не видел, чтобы Денис Евгеньевич ужинал с кем-то помимо Алисы. Разве что прежде его сопровождала Василиса Иванова, но потом она стала приходить в «Берлогу» с другими мужчинами, и чаще всего – с господином Гулькиным.

– Хотя… Было один раз такое, – официант вдруг задумался и поскреб пальцем подбородок, припоминая. – Весной… Господин Караваев обедал, когда к нему подошел один господин, не местный. Но очень солидный. Денис Евгеньевич его ждал и заметно волновался. Этот гость ничего не заказывал, они немного поговорили, потом пожали друг другу руки, и этот человек ушел. И больше он у нас ни разу не был. Мы еще отметили, что этот незнакомец, вероятно, чем-то сильно обрадовал Караваева, потому что он тогда угостил нас всех дорогим виски…

– Вы могли бы составить фоторобот этого человека?

– Думаю, да.

Игорь записал номер телефона официанта и сказал, что с ним свяжутся. После этого к нему подошел, судя по походке и выражению его гладко выбритого лоснящегося лица, хозяин ресторана или человек, замещавший его. Очень серьезный мужчина с испуганным взглядом.

– Я хотел бы пообедать, – сказал Игорь. – Оленина у вас есть?