Эдион негромко присвистнул и протянул Шаолу бутылку вина, принесенную им на крышу жилища Селены. Шаол покачал головой. Сейчас его совсем не тянуло на выпивку.

– Жаль, я этого не видел. – Эдион оскалил зубы в волчьей улыбке. – Удивлен, что ты даже не возмущаешься.

– Кого бы король ни послал с Нарроком, вряд ли это были ни в чем не повинные люди, – отозвался Шаол. – Скорее всего, от людей там осталась одна оболочка.

Она победила Наррока и его головорезов! Событие настолько впечатлило Эдиона, что и спустя пару дней он продолжал праздновать победу Селены. Разумеется, втайне.

Этим вечером Шаол пришел сюда, собираясь рассказать Эдиону и Рену о том, каким образом король десять лет назад заморозил магию и как можно разрушить королевское заклятие. Но время текло, а капитан молчал. Он сомневался, не толкнет ли его рассказ их обоих на поспешные и непродуманные действия. Тем более что следить за ними будет некому: через три дня Шаол уедет в Аньель.

– Когда она вернется, ты в своем Аньеле сиди тихо, – сказал Эдион, покачивая бутылкой. – Представляешь, какая буча поднимется, когда узнают, кем она была все эти годы?

А буча действительно поднимется. Шаол это знал. Он вовсю готовился к побегу Дорина и Сорши из замка. Даже если они сами не сделали ничего плохого, они были ее друзьями. Если король узнает, что Селена – это и есть Аэлина, головы могут полететь без разбору. И то же случится, если король узнает о магических способностях Дорина. Когда она вернется в Эрилею, все изменится.

Да, Аэлина вернется. Но не к Шаолу. И не в Рафтхол. Она отправится в свой родной Террасен, к Эдиону, Рену и возрождаемому двору. Она вернется, чтобы начать войну с адарланским королем. Скорее всего, война будет кровопролитной. В глубине души он до сих пор не мог понять, как она расправилась с Нарроком, если ее боевой клич так быстро услышали в Адарлане. И принять часть ее личности, жаждущую крови и готовую уничтожать врагов. Даже когда она находилась в облике Селены, ему временами бывало непросто с нею, и на многое он старался закрывать глаза. Но Аэлина… С того самого момента, как Шаол докопался до ее настоящего имени, он понял печальную истину. Селена бы выбрала его. Аэлина – нет.

А на Эрилею вернется не Селена Сардотин. Шаол знал: ему понадобится время, чтобы все улеглось и он смог бы думать о ней без душевной боли. Но никакая боль не длится вечно.

– Да, вот что… – Эдион плотно сжал губы, решая, говорить ли дальше. – Ты хочешь ей что-нибудь передать или отдать?

Вопрос не был праздным. Эдион в любое время мог покинуть Рафтхол и помчаться в Террасен, к своей королеве.

Глаз Элианы, висящий на шее Шаола, потеплел. Шаол едва не потянулся к амулету. Нет, он не мог вернуть ей медальон. Не мог полностью оборвать все связующие нити. Что-то не позволяло ему это сделать, как не позволяло рассказать о часовой башне.

– Передай ей, что мы с тобой за все это время и двух десятков фраз не сказали. И что с Дорином у тебя тоже не было тесного общения. Еще скажи, что мне хорошо живется в Аньеле и мы все находимся в безопасности.

Эдион надолго замолчал. Шаол встал, чтобы уйти.

– Что бы ты отдал, чтобы снова ее увидеть? – вдруг спросил генерал.

– Сейчас это не имеет значения, – не оборачиваясь, ответил Шаол.

Он предпочел не встречаться глазами с Эдионом.

Сорша лежала, упираясь щекой в грудь Дорина, и вдыхала его запах. Принц уже крепко спал. Сегодня они почти переступили черту в их близости. Но Соршу опять что-то остановило. Ее голова опять наполнилась дурацкими сомнениями. Когда Дорин спросил, готова ли она, ей хотелось ответить «да», но она сказала «нет».

Сон не шел. В животе ощущалась тяжесть. В мозгу безостановочно мелькали мысли. Сорше хотелось так много сделать вместе с Дорином, побывать с ним в разных местах и многое повидать. Но она чувствовала: мир меняется. Менялось направление ветров над континентом. Аэлина Галатиния была жива. Более того, она бросила вызов королю. Даже если бы Сорша до последней капли отдала себя Дорину, ближайшие недели и месяцы будут для него очень непростыми. Ему хватит своих волнений, чтобы еще волноваться за нее.

Если капитан и принц решат действовать сообразно тому, что узнали, если магия вернется на Эрилею… начнется хаос. Внезапное возвращение магии отзовется таким же массовым помешательством, каким было ее внезапное исчезновение. О том, как поведет себя король, Сорша боялась даже думать.

Но что бы ни случилось завтра, на будущей неделе или в будущем году, она была благодарна. Благодарна богам, судьбе, самой себе, что тогда набралась смелости и поцеловала принца. Благодарна за те крупицы счастья, что выпадали ей рядом с Дорином.

Сорша постоянно вспоминала слова капитана о королеве-целительнице. Возможно, Шаол просто хотел сказать ей что-то приятное. А Дорину… если он переживет грядущий водоворот событий… ему нужна настоящая королева. И когда-нибудь Сорше придется отпустить его ради блага королевства. Разве может она – маленькая, тихая, робкая – стать королевой? Если ей далеко не всегда хватает смелости возразить Амитии, как она сможет сражаться за свободу своего родного Фенхару?

Нет, не быть ей королевой. Ее смелость имеет предел, и ее возможности – тоже.

А пока… пока она еще может наслаждаться крупицами счастья.

Целых два дня Шаол обдумывал способы бегства Дорина и Сорши. Эдион ему помогал. Потенциальные беглецы не возражали, а глаза принца даже облегченно блеснули. Покинуть замок им предстояло завтра. Внешне это выглядело как проводы Шаола, который отправлялся в Аньель. Вполне естественно, что Дорин решил проводить своего друга детства. Вряд ли король заподозрит неладное. Шаол знал, что Дорин попытается вернуться в Рафтхол и принца придется удерживать чуть ли не силой. Но по крайней мере в одном их мнения совпадали: Соршу нужно срочно увозить из замка. Часть личных вещей Эдиона уже находилась в жилище Селены, где Рен вовсю занимался сбором провизии в дорогу.

Оставалась последняя церемония, требовавшая его обязательного присутствия. Завтра король объявит, кого из предложенных Шаолом кандидатов он назначает новым командиром гвардейцев. После стольких лет службы, стольких надежд и замыслов… он уезжает. По сложившейся традиции Шаол должен был передать преемнику свой меч, однако эту традицию он нарушил без сожалений. Завтра. Главное – пережить утро, а там…

Когда в дверь постучали, Шаол меньше всего ожидал увидеть на пороге королевского адъютанта. Король срочно требовал господина Эстфола в свою особую совещательную комнату, находящуюся в личных покоях. Придя туда, Шаол увидел Эдиона, окруженного пятнадцатью гвардейцами. Никого из них капитан не знал. У всех на мундирах был вышит черный дракон.

Адарланский король широко улыбался.

Едва узнав, что отец вызвал Эдиона и Шаола, Дорин бросился к Сорше.

Увидев ее на привычном месте, за рабочим столом, от облегчения принц чуть не упал в обморок. Мысленно отругав себя за слабость, он подскочил к столу и схватил Соршу за руку:

– Мы покидаем замок. Немедленно. Сорша, слышишь? Дальше тебе здесь оставаться опасно.

– Что случилось? – насторожилась Сорша. – Почему так…

– Мы убираемся отсюда, – тяжело дыша, ответил Дорин. – И немедленно.

– А я так не думаю, – раздался насмешливый женский голос.

В дверях стояла старшая королевская целительница Амития. Она улыбалась, но ее улыбка уже не была льстивой и заискивающей, как прежде. С Амитией Дорин бы справился, однако за ее спиной он увидел незнакомых ему гвардейцев – пятеро или шестеро.

– Король требует вас обоих в свои покои. Немедленно.