Рассказ о незваных гостях, обнаруженных на побережье, в крепости выслушали спокойно, без малейшей паники. Малакай сразу же отправил гонцов к вендалинскому королю с просьбой о помощи. Оповестили близлежащие деревни полуфэйцев, велев всем, кто не в состоянии сражаться, как можно скорее покинуть эти места. Не забыли и про поселение целителей. Всем больным, кроме прикованных к постели, помогли перебраться вглубь континента.

Из Варэса гонцы явились с ободряющей вестью: король обещал выделить солидное подкрепление. К радости Селены примешивалась тревога. Если здесь появится Галан и другие ее родственники по материнской линии… Ну и что? Она выдержала свидание с Маэвой, выдержит и встречу с Галаном. И потом, у нее были заботы посерьезнее возможной встречи с наследным принцем. Моля всех богов о скорейшем прибытии подкрепления, Селена вместе с остальными обитателями крепости готовилась к обороне. Враг не застанет их врасплох. По ее представлениям, вначале нужно будет расправиться с адарланскими солдатами, а потом приниматься за чудовищ. Еще неизвестно, как воинство Наррока поведет себя вдали от своих защищенных нор.

Командование крепостью Рован взял на себя. Никто не возражал. Наоборот, все были только благодарны. Даже Малакай. Рован упорядочил караульную службу, до сих пор довольно расхлябанную. Каждый в крепости получил задание. Рован не уставал напоминать, что победа зависит от слаженности действий. События могли развиваться двояким образом. До подхода сил вендалинского короля оставалось несколько дней. Если за это время противник ничего не предпримет, по адарланским пришельцам будет нанесен упреждающий удар. Но войско Наррока само могло двинуться на крепость. Тогда нужно будет задержать его дальнейшее продвижение и уничтожить как можно больше вражеских солдат. Рован учитывал все. Состояние крепости, непригодной для длительной осады. Боеспособность караульных, оставлявшую желать лучшего. Но решимость и смекалка – тоже оружие, о чем Рован постоянно напоминал обитателям крепости. К тому же у них было одно существенное преимущество – знание местности. Ободряло и то, что чудовищ осталось всего двое. Судя по звукам ночной битвы, оборотни уничтожили бледнолицего. Значит, творения адарланского короля вовсе не такие уж неуязвимые.

Рован благоразумно умолчал, что наутро они с Селеной обыскали все место ночного сражения, однако тела бледнолицего так и не нашли и не узнали, каким образом он был убит. Скорее всего, оборотни утащили трофей с собой.

Рован и Селена ходили в лес вместе с небольшими отрядами, помогая устраивать заграждения. Если силы Наррока двинутся на крепость по оленьей тропе, ловушки будут подстерегать их на каждом шагу. Они на собственной шкуре испытают, каково падать в тщательно замаскированные ямы. Мирные с виду рощицы окажутся пристанищем ядовитых тварей. А дальше – снова ямы с острыми кольями на дне и прочие ловушки вроде подпиленных деревьев, капканов в траве и ниточек-паутинок, что тянулись к увесистым камням, спрятанным между ветвей. Кого-то лесные сюрпризы убьют, кого-то серьезно покалечат, а гарнизону Рована подарят дополнительное время на ожидание подкрепления. Рован предвидел и самый тяжелый вариант, о котором даже ему не хотелось думать, – осаду крепости. Если станет совсем туго, придется отступать. Крепость имела подземный ход. Древний, давно заброшенный. Похоже, кроме Малакая, о его существовании никто и не знал. Конечно, отступление – это крайний случай, но лучше уйти, чем стать добычей врага.

Через несколько дней Рован собрал в столовой военный совет, на котором присутствовали командиры дозорных отрядов.

– Люди Басса сегодня были на берегу и видели адарланских чудовищ. Такое ощущение, что вскоре может начаться наступление на нашу крепость.

Рован склонился над картой:

– Как дела с первым и вторым поясом лесных укреплений? Они готовы?

Командиры дружно закивали.

– Тогда завтра же начните устройство еще нескольких поясов.

Стоя рядом с Рованом, Селена восхищалась его умением проводить военные советы. Никакой спешки в словах. И в то же время Рован мгновенно обрывал все разговоры, не связанные с обсуждаемым вопросом. Он помнил о всех сторонах оборонной стратегии. Всех командиров знал по именам. Более того, он знал имена и задания рядовых караульных. Спокойный, сосредоточенный, он даже улыбался, хотя прекрасно понимал, в какой ад их может ввергнуть вторжение сил Наррока.

Селена видела, с каким вниманием полуфэйцы слушали Рована. Чувствовалось, они уповали на его уверенность, холодную решимость и острый ум, не говоря уже о многовековом опыте. Она завидовала Ровану. Ее собственное спокойствие было чисто внешним. Внутри постоянно нарастала тяжесть, с которой ей было не справиться. Когда настанет время покинуть Вендалин, она, если вообще останется жива, предпочла бы уплыть отсюда… не одна.

– Иди поспи, – сказал ей Рован. – Какая от тебя помощь, если ты вовсю зеваешь?

Селена встрепенулась. Военный совет закончился. Командиры расходились по своим отрядам.

– Извини. Тебе… почудилось, – возразила она и принялась тереть глаза.

Сегодня… нет, уже вчера, они встали на рассвете и весь день помогали готовить последние пояса обороны и проверяли состояние ловушек. Рядом с Рованом вся работа казалась легкой, почти не требующей усилий. Он не ругал ее за ошибки, а ей не нужно было оправдываться. Конечно, Нехемию ей никто не заменит, да Селена и не хотела подобной замены, но в присутствии Рована ей становилось спокойнее. Словно все эти месяцы она задыхалась и только сейчас начала по-настоящему дышать. И вот на́ тебе…

– Ты ведь хочешь что-то сказать. – Рован смотрел на нее и хмурился. – Говори.

Их разделял стол с разложенной картой.

– С адарланскими солдатами мы можем справиться. А вот эти чудовища и сам Наррок… Нам бы не помешала помощь настоящих фэйских воинов. Таких, как твой друг, которому ты недавно делал татуировку.

У нее язык не повернулся назвать Гареля «желтеньким котеночком» и даже произнести его имя.

– Пятеро твоих друзей существенно повлияли бы на ход битвы.

Склонившись к карте, Селена провела пальцем по горной цепи, отделявшей эти земли от владений Маэвы.

– Ты ведь не послал за ними. Почему?

– Сама знаешь.

– Думаешь, Маэва приказала бы тебе вернуться в Доранеллу и бросить крепость на произвол судьбы?

Он сжал зубы:

– У нее бы нашлись причины.

– И ты служишь такой королеве?

– Когда я пил ее кровь, чтобы скрепить клятву, я находился в здравом уме и твердой памяти.

– Тогда будем надеяться, что подкрепление из Варэса не запоздает.

Надув губы, Селена собралась уйти.

– Не смотри на меня так. – Рован схватил ее за руку.

На его подбородке слегка дрогнула жилка.

– Как? – не поняла Селена.

– С таким… недовольством.

– Я не… – начала было она, но осеклась, наткнувшись на его сердитый взгляд. – Рован, все это…

Она ткнула пальцем в карту, затем кивнула в сторону двора, где шла сосредоточенная подготовка к обороне:

– Тебя никто не обязывал заниматься всем этим. Ты мог бы вообще плюнуть на эту крепость и вернуться в Доранеллу. Но тебя заботит участь здешних полуфэйцев. А потому… потому она не заслуживает таких воинов, как ты. Думаю, ты и сам это знаешь.

– Тебя это вообще не касается. – Рован отвернулся.

– Конечно. Но я не жалею, что высказалась.

Рован не ответил и даже не поднял глаз. Селена пошла к двери. Прежде чем выйти, все-таки обернулась. Рован по-прежнему стоял над картой, согнув мускулистую спину и упираясь ладонями в стол. Но Селена знала: он смотрит совсем не на карту и думает не об обороне.

«А чего ты хочешь? – мысленно спрашивала себя Селена, направляясь в их общую комнату. – Чтобы он отправился с тобой в Адарлан или в Террасен?»

Наивные и бессмысленные желания. Он не нарушит кровной клятвы, данной Маэве. Но даже если бы случилось чудо… что она, Селена Сардотин, могла предложить этому бессмертному воину? Королевой она не была и не хотела быть. Тогда что?

В мозгу замелькали многочисленные «если». Селена сознавала всю нелепость своих мечтаний, однако… однако ей все равно хотелось уплыть с Вендалина вместе с Рованом.

Назавтра, перед обедом, Селена зашла в их комнату умыться и перевязать предплечье, обожженное в ходе неудачных опытов с огненными кинжалами. Она обещала Эмрису помочь на кухне, а потому, быстро забинтовав рану, толкнула дверь… Ее поразила странная тишина, охватившая крепость. После шума и суеты минувших дней эта тишина была еще тягостнее.

Такой напряженности крепость не знала со времени визита Маэвы.

Вряд ли ее тетка решила появиться здесь вторично. Селене пока было нечего ей показать. Разве что огненные щиты и кое-какие магические трюки.

Перепрыгивая через две ступеньки, Селена понеслась в кухню. Вдруг Маэва узнала о готовящемся вторжении и приказала Ровану покинуть крепость? Не сбивать дыхание и не позволять страху овладеть мыслями – только так можно было выдержать встречу с древней королевой.

Из кухни тянуло жаром и вкусно пахло выпечкой. Селена остановилась, задрала голову и замедлила шаг. Вряд ли тетушка снизошла бы до встречи на кухне. Разве что хотела выбить ее из равновесия.

Никакой Маэвы в кухне не было.

Зато там был Рован. Он стоял спиной к лестнице, в другом конце кухни, и негромко разговаривал с Эмрисом, Малакаем и Локой. Селена замерла, увидев непривычно бледное лицо Эмриса. Старик крепко держался за руку Малакая.

Видимо, почувствовав ее присутствие, Рован обернулся. Его губы были плотно сжаты, а глаза – широко распахнуты и полны непонятного ужаса и горя. Теперь уже замер весь мир.

Пальцы Рована сжимались и разжимались. Селене захотелось вернуться в комнату. Больше всего она боялась, что Рован ради ее спокойствия сейчас начнет врать.

Рован шагнул к ней. Всего один раз. Селена замотала головой и подняла руки, словно хотела оттолкнуть его.

– Пожалуйста, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Скажи как есть.

Рован медленно шел к ней, будто гонец, принесший весть о чем-то непоправимом. Удары судьбы не отменишь. Бесполезно падать на колени и взывать к богам, чтобы они отодвинули время назад и пустили события по другой дороге.

Рован остановился на расстоянии вытянутой руки. Его лицо снова сделалось жестким, но не жестоким. То, о чем он собирался сказать, они должны выдержать вместе. И Ровану сейчас нужно оставаться спокойным.

Он сглотнул. Потом еще раз.

– На… на каторге в Калакулле вспыхнул бунт.

У Селены зашлось сердце.

– После убийства принцессы Нехемии… в Калакулле начал зреть бунт. Толчком послужило убийство надсмотрщика. Его убила девушка-рабыня, над которой он издевался. Рабы захватили все поселение и начали расправляться с охраной. Адарланский король спешно отправил туда два легиона, чтобы усмирить бунтовщиков. В результате их всех убили.

– Рабы убили адарланских солдат?

Впервые за все это время Селена вздохнула. В Калакулле томились тысячи рабов. Вместе они составляли внушительную силу, которая вполне могла смести адарланские легионы.

– Нет. – Рован с удивительной нежностью взял ее за руку. – Солдаты убили всех рабов.

Окружающий мир затрещал во всем швам. Селена услышала предсмертный вопль тысяч и тысяч обреченных.

– Но в Калакулле были тысячи узников!

Рован молча кивнул. Селена следила за его лицом. Когда он открыл рот, она вдруг поняла: он еще не все ей рассказал.

– Эндовьер? – спросила она, отчаянно надеясь, что он покачает головой.

Дурацкие надежды, когда имеешь дело с адарланским королем.

Рован медленно, словно нехотя, кивнул:

– Получив известие о бунте в Эйлуэ, адарланский король отправил два других легиона на север. В Эндовьере не щадили никого.

Рован схватил ее за руки, словно стараясь удержать от падения в пропасть. Селена не видела его. Перед нею мелькали лица каторжан, от которых она сбежала, ухватившись за шанс вырваться на свободу. Пепельно-серые горы. Общие могилы, которые копали каждый день и в которых каждый день хоронили отмучившихся. Она всматривалась в призрачные лица своих соотечественников. Тех, кто делил с нею страшные дни. Тех, о ком она позволила себе забыть, обрекая на дальнейшие страдания. Они молились о спасении, надеялись, что хоть кто-то помнит о них. Тонкая ниточка надежды, позволявшая не сойти с ума.

Она бросила их. Опоздала.

Она подвела соотечественников Нехемии, узников из других мест. И узников Террасена – тоже. Когда-то родители твердили ей, что королевский двор силен, лишь когда силен и счастлив народ. Ее отец и мать искренне любили народ.

Даже в Эндовьере находились мятежники, боровшиеся за будущее родного королевства, пока она… пока она…

В Эндовьере были и дети. В Калакулле – тоже.

Она не сумела защитить никого.

Стены и потолок кухни давили на нее. Жаркий воздух невозможно было вдохнуть. Потом стал исчезать и он. Она задыхалась.

– Аэлина, – тихо-тихо прошептал Рован.

Имя, когда-то обещавшее миру лучшее будущее… имя, которое она мечтала навсегда забыть и не вспоминать. Имя, которого она не заслуживала.

Селена вырвалась из рук Рована. Толкнув дверь кухни, она вышла во двор и двинулась дальше. За цепь охранительных камней, вдоль невидимой преграды. Она шла, пока не отыскала место, которое не просматривалось из крепости.

Воздух звенел от криков и стенаний, грозя утопить ее в этом море скорбных звуков.

Селена ударила своей магией по невидимой преграде. Зашатались окрестные деревья, задрожала земля. Она направила распиравшую ее магическую силу в эту невидимую стену, умоляя поглотить. И древние камни послушно поглотили всю волну, пока не остались тлеющие угольки. Селене казалось, что они смотрят на нее и ждут новой волны.

Их было много, этих волн. Селена жгла, жгла и никак не могла остановиться.