Надо отдать должное храбрости караульных: внезапное появление Рована на парапете их не испугало. Их острые глаза еще на подлете заметили белого ястреба. Правда, от караульных слегка попахивало страхом, но Рован к этому привык, и сейчас запах чужого страха волновал его не больше, чем в прошлом. А вот его вопрос сразу заставил их переминаться с ноги на ногу.

– И давно она там… упражняется?

– Где-то уже час. – Караульный взглянул на вспышки пламени внизу.

– А какое утро по счету?

– Четвертое будет.

Все три дня, когда Селена вставала спозаранку, Рован думал, что она торопится на кухню. Однако вчера он вдруг заметил, что ее умение возросло. Надо же, как быстро. Рован даже похвалил ее за понятливость.

А теперь эта девчонка стояла позади охранительных камней и сражалась сама с собой.

Из ее руки вылетел огненный кинжал, затем еще один. Казалось, она целилась в голову противника. Но кинжалы наткнулись на невидимую магическую стену вокруг крепости. Охранительное заклинание развернуло их, послав обратно. Селена встретила свои кинжалы огненным щитом. Она действовала быстро, умело и уверенно. Настоящий воин на поле битвы.

– Никогда не видел, чтобы кто-то… так сражался, – выдохнул караульный.

В его словах Рован почуял вопрос, но отвечать не стал. Караульных это вообще не касалось. Еще неизвестно, понравится ли это Маэве. Магию она считала привилегией фэйцев, а не полукровок. Не говоря уже о таком применении магических сил. Рован и не собирался рассказывать об этом своей королеве. А вот Лоркану он обязательно расскажет во всех подробностях. Как-никак Лоркан был его командиром; единственным в Доранелле, кто превосходил его по званию. Может, им стоит перенять кое-что из опыта Селены.

От метания кинжалов она перешла к рукопашной схватке, нанося удары огненными кулаками. Цвет пламени все время менялся: золотистый, красный, оранжевый. Что же касалось самих ударов и того, как она двигалась… Ее хозяин был настоящим чудовищем, однако выучку у него она прошла отменную. Она пригибалась, кувыркалась, делала выпады в сторону. Каждое движение было наполнено неукротимой яростью и…

Селена заковыристо выругалась: невидимая магическая стена ответила сгустком рубинового пламени. Она успела загородиться, но сила удара опрокинула ее, заставив приземлиться на собственный зад. Никто из караульных не посмел засмеяться. Трудно сказать, кого они больше опасались: Рована или ее.

Вскоре Рован получил ответ. Он ждал, что Селена закричит от досады, плюнет и уйдет. Однако террасенская принцесса молча встала и продолжила упражнения, даже не потрудившись стряхнуть с себя землю и листья.

Через неделю появился новый труп. Дрянное начало для бодрящего весеннего утра. Селена и Рован понеслись к месту трагедии.

Всю прошедшую неделю Селена совершенствовала свои навыки магического нападения и защиты. Лишь однажды занятия пришлось сократить из-за визита знатной фэйской персоны, чей путь пролегал через крепость. Посмотрев на персону и его свиту, Селена поумерила свой пыл. Ей расхотелось в Доранеллу. К счастью, фэйские гости провели в крепости всего одну ночь, а наутро уехали, не помешав ее занятиям.

Селена работала только с огнем, словно забывая, что вода тоже немного ей подвластна. Она постоянно пыталась призвать воду, когда пила и мылась, когда шел дождь. Вода не отзывалась. Значит, только огонь. Селена быстро догадалась, что Ровану известно о ее утренних упражнениях, но во время основных занятий он не давал ей никакой поблажки. И тем не менее… она могла поклясться, что иногда их магия… вступала во взаимодействие. Ее пламя насмехалось над его льдом, а его ветер плясал среди ее углей. Каждое утро Рован выдумывал для нее новое, более трудное и изощренное задание. Это постоянно заставляло Селену думать о собственной никчемности и одновременно восхищаться Рованом. Он был великолепен. Дьявольски изобретателен и великолепен.

Ее мнение не менялось, хотя иногда ей хотелось выть от бессилия.

Селена понимала: все это делается не по злобе, не из желания поиздеваться над нею (как бывало прежде), а с единственной целью – убедить ее, что противники не дадут ей передышки. Они воспользуются каждой ее слабиной. Нельзя, чтобы ее магическая сила дрогнула. Если такое случится, это ее погубит.

И потому Рован бросал ее то в мутные от глины воды ручья, то в траву. Его оружием по-прежнему оставались лед и ветер. И снова Селена поднималась и метала огненные стрелы. Огненный щит стал ее верным и надежным союзником. Она безумно уставала, валилась с ног от голода, до нитки промокала под дождем и в тумане, обливалась потом. Учеба будет продолжаться до тех пор, пока все навыки не будут доведены до рефлекса, пока она не научится с закрытыми глазами метать стрелы и кинжалы и творить огненные щиты. Пока однажды ее магия не заставит Рована приземлиться на собственный зад. Каждое утро Селена надеялась, что это случится сегодня, и каждое утро оказывалось, как много она еще не знает и не умеет. Огонь сопровождал ее постоянно, проникая даже в сны.

Правда, иногда ей снился кареглазый парень из далекой империи. Иногда, проснувшись, она тянулась к теплому мужскому телу, лежащему рядом, и замирала. Это был не капитан. Никогда уже она не будет лежать вместе с Шаолом. После всего, что случилось, такое было просто невозможно. От этого ей иногда бывало больно дышать.

Они с Рованом по-прежнему спали в его постели, занимая разные края громадной кровати. Ничего романтичного в этом не было. И уж конечно, ничего романтичного не могло быть на том месте, где обнаружили труп. Разгоряченная бегом, Селена расстегнула рубашку. Морской ветер приятно обдувал кожу, проникая сквозь взмокшее нижнее белье. Даже Рован распахнул свой плотный камзол. Все это делалось тихо и молча. Мало ли кто еще может находиться поблизости.

– На этот раз я почуяла его еще на расстоянии, – глотая воздух, призналась Селена.

Судя по положению солнца, они добирались сюда менее трех часов. Так далеко и быстро Селена еще не бегала. Если бы не ее фэйское обличье, она бы не выдержала столь изнурительного темпа.

– Похоже, этот труп гниет уже давно. Дольше, чем тот, который мы обнаружили три дня назад.

Селена промолчала. Узнав о предыдущем мертвеце, Рован категорически отказался брать ее с собой. Он полетел один, а ее заставил упражняться самостоятельно. Но сегодня, едва увидев огонь в ее глазах, сдался.

Селена осторожно ступала по ковру из хвои, ища признаки драки и следы убийцы. Как и в местах прежних трагедий, земля была перепахана вдоль и поперек. Из-за валуна выглядывала мятая груда одежды. Над нею жужжали мухи, которых не отпугивало даже близкое соседство шумного ручья.

Рован злобно выругался, правда вполголоса. Зажав себе нос и рот, он принялся разглядывать останки полуфэйца. Лицо убитого было искажено ужасом. Селена тоже собралась взглянуть на останки, но ее насторожил… другой запах.

Он был слабее трупного, однако сохранился. Селена тут же затолкнула поглубже воспоминания, пробудившиеся от этого запаха. Достаточно с нее курганов, когда она не сумела удержать воспоминания и те захлестнули ее.

– Убийца знает, что привлек к себе наше внимание, – сказала Селена. – Полуфэйцев он убивает по двум причинам: или хочет подать нам знак, или потому, что… ему нравится их вкус.

Селена мысленно представила себе карту Рована, испещренную крестиками.

– А вдруг их несколько – этих сущностей?

Рован ограничился удивленным взглядом. Селена подошла ближе, стараясь не затоптать возможные следы. Рассерженный живот выплеснул ей в горло струю желчи. Тогда Селена представила огромную ледяную стену, которую не мог растопить даже ее огонь, и этой стеной придавила свой ужас и отвращение.

– Ты же куда старше и опытнее меня, – сказала она Ровану. – Помнишь свою карту? Если соединить все места, где находили трупы, приличный кусок получается. Неужели это одна и та же сущность? И возле кургана, и во всех остальных точках. Что-то я сомневаюсь. Вдруг их действительно несколько?

Рован сощурился и лишь кивнул. Селена осмотрела лицо убитого, потом ее взгляд переместился на порванную одежду.

Порванная одежда. Порванная странным образом. Манжеты располосованы так, словно убитый сам порвал их ногтями. В других местах одежда была вообще не тронута, но эти полосы…

Селена отогнала назойливых мух.

– Рован… Рован, ты видишь то же, что и я.

С его губ сорвалось второе ругательство. Рован опустился на корточки и острием кинжала отогнул кусок ткани, порванной возле воротника.

– Этот полуфэец…

– Сражался. Отбивался от того или тех, кто на него напал. А все прежние жертвы пассивно принимали смерть. Мы это видели. И отчеты дозорных подтверждают то же самое.

Трупное зловоние было таким, что Селена побаивалась, как бы не грохнуться в обморок. Но она заставила себя присесть на корточки возле изуродованной руки трупа. Своего оружия у нее не было, и она потянулась за кинжалом Рована. Рован мешкал. Селена ждала.

«Только на это время», – мысленно прорычал он, протягивая ей кинжал.

Селена торопливо схватилась за рукоятку.

«Знаю и помню. Я еще не заработала право на свое оружие. Можешь не топорщить перышки».

Оборвав их мысленный диалог, Селена повернулась к трупу. Рован что-то прорычал… Нет, пикироваться с ним она будет потом. Занятие приятное, но не рядом с разлагающимся трупом.

В том, что она делала, было что-то очень знакомое, словно когда-то она уже занималась тем же самым. Селене пришлось коснуться руки трупа и развернуть его пальцы. Ей нужно было добыть немножечко грязи из-под его изломанных ногтей. Воспользовавшись острием кинжала, она поскребла за ногтями двух пальцев, после чего растерла черный катыш на тыльной стороне своей ладони. Обычная грязь и черная… черная…

– Это еще зачем? – удивился Рован.

Селена молча протянула ему ладонь. Рован принюхался и отпрянул.

– Там же не просто грязь под ногтями, – прорычал он.

Это и не было грязью, имеющей обыкновение набиваться под ногти. Субстанция, растертая на ладони, была чернее ночи и воняла так, что трупное зловоние могло показаться ароматом цветов. Впервые этот запах Селена вдохнула в подземелье под библиотекой. Она помнила черную маслянистую лужицу странной крови. Запах слегка отличался, но ненамного. Кровь разных людей тоже пахнет по-разному. А та лужица крови на полу принадлежала…

– Быть того не может, – прошептала Селена, вскакивая на ноги. – Это… это…

Чтобы унять дрожь, она начала ходить взад-вперед.

– Я ошибаюсь. Таких совпадений не бывает. Я ошибаюсь.

В заброшенной подземной темнице под королевской библиотекой было полным-полно камер. Они тянулись далеко, достигая места, где на поверхности стояла часовая башня. Ей тогда казалось, что башня сложена из обсидиана. Нет, обсидиан для зловещих целей короля не годился. Это был… камень Вэрда. Существо, на которое она наткнулась в одной из камер, имело человеческое сердце. Должно быть, его оставили в подземелье по причине изъянов. Неудачный образец, брошенный на произвол судьбы. Значит, были и более удачные? Что, если их перевели куда-то в другое место? Или в несколько мест, одним из которых оказался Вендалин? Вдруг король получил желаемые результаты и вывел чудовищ, пригодных для своих гнусных замыслов?

– Рассказывай все, что знаешь, – потребовал Рован.

Наверное, он острее чувствовал опасность, затаившуюся совсем неподалеку, и готов был вступить в бой.

У Селены зачесался глаз. Она подняла руку и тут же отдернула, вспомнив, чем запачкана ее ладонь. Вытереть о рубашку… Вот только рубашки не было. Селена сняла ее и оставила в том месте, где они сменили бег на шаг. Сейчас на ней была лишь мягкая белая лента, закрывающая грудь. Ее тело не только охладилось – оно успело жутко промерзнуть. Селена бросилась к ручью и песком стала оттирать с ладони пятно, злясь на себя, что крупицы этой дряни попадут в воду. Потом коротко рассказала Ровану о чудовище из подземелья под библиотекой, о Ключах Вэрда и о важных сведениях, касающихся уничтожения этой черной силы. Маэва знала, где искать Ключи, но молчала. А сила была действительно страшной. С ее помощью адарланский король мог создавать чудовищ и вселять их в тела людей, чья кровь несла в себе магические способности.

Селену обдуло теплым ветром. Это немного успокоило ее.

– Но каким образом чудовище попало на Вендалин? – спросил Рован.

К нему вернулось его прежнее ледяное спокойствие.

– Сама не знаю. Надеюсь, что ошиблась. Но запах… такой запах я не забуду до конца своих дней. Это запах существа, сгнившего изнутри. Как будто от него осталась лишь оболочка.

– Но, судя по твоему рассказу, то чудовище сохраняло каплю разума. И тот, кто орудует здесь, тоже не полностью безмозглый. Ведь не напрасно трупы выставляются напоказ.

У Селены пересохло во рту. Помыв руки в ручье, пить оттуда она не решалась.

– Полуфэйцы… чем не идеальные тела для вселения? У многих есть магические способности. А если полуфэйцы исчезают и погибают, ни Доранелле, ни королевству смертных нет до этого никакого дела. Но я все равно не могу понять. Для вселения нужны живые тела, а не трупы. Зачем убивать тех, в кого хочешь вселиться?

– Скорее всего, эти оказались не слишком подходящими. Для вселения не годились, так почему бы не выпить из них все соки и не умертвить?

– И все же до сих пор не пойму, зачем оставлять трупы там, где они обязательно попадутся нам на глаза? Чтобы запугать нас?

Рован молча встал и обошел вокруг, осматривая местность. Он приглядывался к деревьям, траве, камням.

– Аэлина, сожги тело.

Он отстегнул пояс, на котором висели ножны кинжала, и бросил ей. Селена поймала их левой рукой.

– Будем охотиться, – сказал Рован.

Больше они ничего не нашли. Рован превратился в ястреба и долго летал над лесом и побережьем, но тоже безуспешно. Так прошел целый день. В сумерках они забрались на самое мощное и раскидистое дерево. Втиснувшись среди ветвей, Селена и Рован прижались друг к другу и приготовились коротать ночь. Разводить костер, даже совсем крошечный, он не позволил.

Озябшая Селена посетовала на условия. Чтобы утешить, Рован сказал ей, что ночь сегодня ожидается безлунная. Самое скверное, по здешним лесам шастали оборотни. Селена моментально закрыла рот и молчала, пока Рован не попросил еще раз и как можно подробнее рассказать о существе из брошеной темницы под библиотекой. Его интересовали все сильные и слабые стороны чудовища.

Выслушав рассказ, Рован вытащил длинный нож (из арсенала, который носил при себе) и принялся чистить. Селена находилась в фэйском обличье и потому обыденное, в общем-то, занятие воспринималось совсем по-другому. И сталь в неярком свете звезд блестела совсем по-другому. Иначе двигались руки Рована и мышцы его плеч. Он сам был превосходным оружием, закаленным столетиями постоянных упражнений и битв.

– Думаешь, я ошиблась? – спросила Селена.

Рован молча убрал нож и достал другой. Как и первый, этот не нуждался в чистке, но Селена решила смолчать.

– Я про то существо, – добавила она.

Чтобы легче добираться до своего арсенала, Рован сбросил рубашку, обнажив свою мускулистую, испещренную шрамами спину. Женская суть Селены, которую она нечасто выпускала наружу, по достоинству оценила это зрелище. Ей нравилось разглядывать его обнаженный торс. Он так вообще видел ее совсем голой. Тогда, в купели. Да и для нее, благодаря Шаолу, мужское тело не было тайной. При чем тут Шаол? Селене совсем не хотелось вспоминать о нем. Особенно сейчас, когда она ощущала такую великолепную уравновешенность, ясность мыслей. Когда ей просто было хорошо.

– Мы не знаем, кто создал этих чудищ и откуда они явились, но мы имеем дело со смышлеными и смертельно опасными хищниками.

Теперь Рован начищал небольшой кинжал, висевший на груди. Селена скользнула глазами по его татуировке, начав с лица и постепенно добравшись до шеи, плеч и руки. В свете звезд черная цепочка казалась более жесткой и даже пугающей. Интересно, шрамы на лице Шаола исчезли бесследно или остались вечным напоминанием о ее атаке?

– Если ты ошиблась, можно считать, что нам крупно повезло.

Селена привалилась к стволу. Она дважды подумала о Шаоле. Должно быть, она сегодня сильно устала. Других объяснений для нее не существовало.

Не все ли ей равно, как Шаол жил эти месяцы и что думал о ней? Но он мог выдать адарланскому королю то, что узнал от нее. А король… послал этих чудовищ, чтобы выследить ее и уничтожить. Но в замке остался еще и Дорин. Селена так заплутала в своих страданиях, что о принце даже не вспоминала. Удалось ли Дорину сохранить в тайне пробудившиеся магические способности? Пусть боги уберегут его.

Селена продолжала изводить себя мыслями. Рован, покончив с чисткой оружия, достал бурдюк с водой и ополоснул руки, шею и грудь. Селена искоса поглядывала на него. Капельки воды красиво блестели на его коже. Хорошо, что Ровану она безразлична, а то она в своих глупых и безрассудных мыслях дошла до… Можно подумать, телесное сближение с фэйцем возместило бы ей потерю Шаола.

Хотела она признавать или нет, но у нее в груди оставалась зияющая дыра, которая не затягивалась. Наоборот, становилась все шире. Даже затащив Рована в постель, она бы не смогла залатать эту дыру. Бывали дни, когда кольцо с аметистом казалось ей дороже всего на свете. А иногда она с трудом удерживалась, чтобы не расплавить его в магическом пламени. Возможно, она была просто дурой, раз полюбила человека, служащего адарланскому королю. Но после гибели Саэма и ада соляных копей она нуждалась в Шаоле.

А сейчас? Сейчас она и сама не знала, в ком нуждается и чего хочет. Селене не хотелось признаваться даже себе, но она утратила четкое разграничение между Селеной и Аэлиной. Она вообще не знала, кто она теперь. Не знала, какая ее ипостась нырнула в пропасть горя и отчаяния. Но оттуда выберется совсем другая личность. Это единственное, что ей было ясно.

Рован снова оделся и тоже прислонился к стволу. От его тела шло приятное тепло. Теплый кусок скалы. Помолчав еще немного, Селена все же решилась заговорить.

– Однажды ты мне сказал, что, если бы я нашла свою настоящую пару, у меня и мыслей не возникло бы причинить вред своей половине. Я бы скорее покалечила себя, чем его.

– Да, говорил. А почему ты вспомнила?

– Я пыталась его убить. Расцарапала ему лицо, потом занесла кинжал над его сердцем. Я считала его виновным в гибели Нехемии. Если бы меня не удержали, я бы его убила. Значит, Шаол – не моя пара, иначе у меня бы не поднялась на него рука?

Рован ответил не сразу.

– Ты десять лет не принимала своего фэйского обличия. У тебя притупилось чутье. Иногда пары вначале сближаются чисто телесно и лишь потом между ними возникают настоящие узы.

– Пустые надежды. Незачем за них цепляться.

– Хочешь услышать правду?

– Только не сегодня. – Селена уткнулась подбородком в камзол и закрыла глаза.