35

Нейтральную полосу между адроанской и кезанской армиями Таниэль пересек под покровом темноты.

Он мог бы это сделать и днем. Чтобы проверить действие заклинания, Таниэль прошел через весь адроанский лагерь – беспрепятственно. Оно работало. Но какой-то внутренний страх мешал ему полностью доверять Михали.

На место он прибыл сразу после полуночи. За полмили от кезанского лагеря начались сторожевые пикеты. Если бы у кезанцев были такие же порядки, как в адроанской армии, то в часовые назначали бы побольше Одаренных – людей, способных видеть в темноте или слышать самые тихие звуки. К тому же все они имеют третий глаз. Таниэль забыл спросить, действует ли заклинание и на него тоже.

Или что случится, если он будет шуметь, проходя мимо.

Он остановился в нескольких десятках ярдов от ближайшего часового, высыпал немного пороха на тыльную сторону ладони и одним долгим вдохом втянул в себя.

Таниэль вытер нос и скорчился на дне пересохшего ручья. Нечего было и думать о том, чтобы отыскать здесь укрытие. Все кусты давно вырубили на дрова или при расчистке места для палаток, а то и просто от нечего делать. Доносился запах выгребной ямы, вырытой поблизости.

Он оценил расстояние между двумя часовыми. Примерно пятьдесят шагов. Затем медленно направился между ними.

Под ногой хрустнула ветка, и часовой повернулся к Таниэлю.

– Пароль! – крикнул солдат по-кезански.

Часовой подождал несколько мгновений. Ствол его мушкета дрогнул, и он прищурился в темноту.

– Повилл? – позвал кезанец. – Повилл!

– А?

Ответ прозвучал меньше чем в десяти футах, так что у Таниэля сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Ты никого не видел?

– Что за дурацкий вопрос? Если бы видел, то сразу бы поднял тревогу.

– А я все-таки что-то слышал. Кажись, шпион.

– Идиот. Если это был шпион, он теперь знает, что я здесь.

– О! – В голосе первого часового послышалась довольная нотка. – Значит, мы его отпугнули, правильно?

– Ради Кресимира, ты совсем умом тронулся! Просто стой и смотри.

Таниэль обошел то место, откуда раздавался второй голос. Даже со своим зрением Отмеченного он не смог разглядеть фигуру часового в темноте. Должно быть, тот очень хорошо спрятался.

Без всяких происшествий Таниэль миновал еще несколько постов и оказался в самом сердце кезанского лагеря. Он не знал наверняка, когда перестанет действовать заклинание Михали, и старался двигаться как можно тише.

Кезанский лагерь выглядел опустевшим. В адроанском всегда кто-нибудь не спал. Даже после заката солдаты переговаривались, прачки стирали белье. Всю ночь горели костры, слышался негромкий шум голосов. Однако в кезанском лагере…

Палатки располагались по безупречно прямой линии, поэтому Таниэль хорошо видел проходы между ними. За пять минут он не заметил ни одной живой души, потом наконец появились патрульные. Быстрым шагом они прошли по лагерю, глядя строго перед собой и неся на плечах мушкеты. Это выглядело скорее как наказание провинившихся, чем как несение караульной службы.

Таниэль обошел еще несколько патрулей и пробрался к задней части лагеря. Найти нужную цель оказалось нетрудно.

Штабная палатка была огромной, как городской дом: ее составили из десяти обычных. Через равные промежутки стояли караульные. Сквозь щели палатки пробивался свет, и слух Отмеченного позволил Таниэлю различить звуки горячего спора.

Значит, кто-то еще не спал. Это Таниэля полностью устраивало.

Он сел на корточки позади солдатской палатки, наблюдая за входом. Ему не нужен был кто-то особенный. Просто человек, хорошо знающий кезанский лагерь. Лучше всего подошел бы старший офицер.

Миновало немало времени, прежде чем спор, что бы они там ни обсуждали, постепенно затих. Через пять минут офицеры потянулись наружу.

Таниэль наблюдал, как они расходились, отмечая, кто куда направляется.

Майор. Еще один майор. Полковник – уже хорошо. Генерал – еще лучше.

Он пододвинулся ближе, не выходя из укрытия и готовясь следовать за генералом, когда ему на глаза попался еще кое-кто.

Таниэль узнал этого человека. Фельдмаршал Гутлит, назначенный вместо Тине. Тамас всегда отзывался о Гутлите как о грамотном стратеге, для которого людские потери представлялись не более чем цифрами в рапорте. Такой без колебаний бросит десятки тысяч солдат на верную смерть, чтобы добиться даже незначительного успеха.

Гутлит двинулся на юг, к самому краю кезанского лагеря. Караульный пошел за ним следом.

Так же поступил и Таниэль.

Гутлит квартировал в деревенском доме всего в нескольких сотнях ярдов от штабной палатки. Фельдмаршал вошел, а караульный занял пост возле двери.

Таниэль обошел дом кругом. Два окна, оба с надежно закрепленными ставнями. Запасного выхода нет.

Он прижался к стене и подкрался ко входу. Охранник не успел поднять шум, Таниэль зажал ему рот и всадил нож между ребрами в левое легкое. Затем снова замахнулся и ударил прямо в сердце, после чего осторожно опустил тело на землю.

– Паули! – позвал изнутри Гутлит. – Подойди сюда.

Таниэль открыл дверь – раздался скрип. Внутри было темно, но из другой комнаты пробивался свет.

– Паули! – снова крикнул из комнаты Гутлит. – Ту девочку, о которой я говорил, так и не привели. Эти проклятые квартирмейстеры ничего не могут сделать как полагается. Пойди и приведи ее сейчас же. Уже поздно, я хочу через полчаса лечь спать.

Таниэль ухватил мертвого охранника за пояс и втащил внутрь, затем закрыл дверь.

– Солдат, я сказал «сейчас же». Если я не…

Гутлит вышел из комнаты с фонарем в руке, уже без мундира. Это был лысеющий мужчина среднего роста с широкими плечами и властным взглядом. Он затряс головой, очевидно в приступе гнева. Но тут же замер, увидев труп охранника.

Таниэль мгновенно подскочил к нему с окровавленным ножом в руке, другой рукой он зажал рот Гутлита, чтобы заглушить крик.

– Ш-ш, – прошептал Таниэль. – Успокойтесь немедленно – или я вырву вам сердце. – Он помахал ножом перед глазами Гутлита. – Запомните: если вы закричите, я убью вас. Попытаетесь бежать – я убью вас. Я быстрее, сильнее и не стану колебаться ни секунды. Вы все поняли?

Под рукой Таниэля губы Гутлита прошептали:

– Я говорю только по-кезански.

– Не лгите. Я видел вас несколько лет назад на балу у Манхоуча, и вы прекрасно говорили по-адроански. Теперь ответьте мне: вы все поняли?

Гутлит вздохнул:

– Да.

Таниэль отошел от Гутлита, продолжая следить за ним краем глаза. Выглянул за дверь: никаких признаков тревоги. Никто не заметил, что охранника нет на посту.

– Вы видите меня?

– Что? – удивленно спросил Гутлит. – Конечно.

Значит, заклинание Михали уже потеряло силу.

Гутлит медленно опустился на стул.

– Кто вы? – заговорил он по-адроански. – Вы пришли убить меня? У меня много денег. Я сделаю вас богатым человеком.

– Меня не интересуют ваши деньги, – оборвал его Таниэль. – Я не убью вас, если вы будете делать то, что я прикажу.

Таниэль прекрасно помнил, как отец рассказывал, что Гутлит не отличается храбростью. Его сила была в точном расчете. Он старался держаться как можно дальше от схватки и атаковал врага лишь тогда, когда имел огромное преимущество.

– Я не предам свою страну, – заявил Гутлит, вскинув голову.

Таниэль оставил мертвого охранника и ударил Гутлита по лицу. Тот испустил тонкий стон и попытался вжаться глубже в стул.

– Если вы не поможете мне, я не задумываясь раздавлю вас, словно мышь, забравшуюся в кладовку.

Послышался новый стон.

– Вам не нужно никого предавать, – успокоил Гутлита Таниэль. – Никто никогда не усомнится в вашей верности. Хотя вам придется придумать какое-то объяснение смерти Паули.

Он отодвинулся подальше от Гутлита, от которого уже слегка пахло мочой, и закончил стаскивать сапоги с мертвого солдата. Затем снял его брюки и мундир. Они были немного великоваты, но вполне годились.

– Расскажите мне о Кресимире.

Гутлит не ответил.

– О боге, живущем в вашем лагере, – нетерпеливо пояснил Таниэль. – Где он сейчас?

– Он обитает в старом замке. Приблизительно в миле к югу отсюда. Сначала поселился в Будвиле, в доме бургомистра, но два дня назад дом был разрушен адроанской магией.

– Адроанской магией, да? – Таниэль усмехнулся. – Ваш Генеральный штаб поверил в эту глупость?

Гутлит облизал губы. Достаточно, чтобы понять ответ.

– Значит, он находится в Срединном замке?

– Именно так.

– Кто его охраняет?

– Светочи аналоя.

Отборные солдаты на службе церкви Кресимира. Насколько слышал Таниэль, церковь официально заявила, что не участвует в этой войне. Похоже, они все же решили защищать своего бога.

– Сколько их?

– Не знаю.

– Снаружи или внутри?

– Везде.

– Кресимир когда-нибудь приходил в лагерь?

– Никогда. – Гутлит покачал головой. – Мы сами к нему ходим.

– Правда ли, что он носит маску без правого глаза?

– Да.

Таниэль провел языком по зубам. Интересно.

– Кто вы такой? – задал вопрос Гутлит, пока Таниэль надевал брюки мертвого охранника.

Пороховой маг затянул пояс.

– Смените брюки. От вас пахнет мочой. И наденьте мундир.

Руки Гутлита дрожали, когда он переодевался. Таниэль следил за ним, просто чтобы убедиться, что кезанский фельдмаршал не собирается выпрыгнуть в окно.

В углу Таниэль заметил шкаф с напитками. Подошел к нему, взял бутылку виски, налил полстакана и протянул Гутлиту.

Тот выпил с жадностью двумя большими глотками, затем закашлялся, согнувшись. Таниэль поморщился и прислушался, не зазвучат ли снаружи голоса. Все было тихо.

– Вы ведь он самый и есть, не так ли? – спросил Гутлит.

– Кто?

– «Глаз позади ружья». Таниэль Два Выстрела.

У Таниэля похолодело в груди. Вот как! Слухи, о которых говорил Михали, оказались верны: Кресимир искал его.

– Пора идти. – Таниэль поднял мушкет. – Помните: любое неосторожное слово или движение – и вы мертвец.

Гутлит расправил мундир. Виски, казалось, придал ему храбрости.

– Что вы хотите от меня?

Таниэль открыл дверь. Михали рассказывал, что бог по ночам кашляет кровью.

– Вы поможете мне украсть простыни Кресимира.