Книга: Кровавый поход
Назад: 31
Дальше: 33

32

Карета Рикарда Тумблара тряслась по извилистой дороге у подножия Горелой гряды, направляясь на север к Деливскому каналу. На востоке прямо перед ними высились горы, а вдали на севере виднелись другие, чьи белые вершины напоминали покрытые глазурью остроконечные кексы. Карета загремела колесами по каменному мосту через приток Адры и затем вернулась на разбитую грунтовую дорогу.
Адамат смотрел в окно и старался не обращать внимания на тряску. Меньше всего ему хотелось всю дорогу подпрыгивать на бархатном сиденье.
Его совсем не радовала перспектива провести пять суток в карете, даже такой замечательной, как у Рикарда. У нее была новейшая подвеска на рессорах, а толстая обивка сидений смягчала толчки, но это не мешало Адамату приходить в ярость от каждой глубокой выбоины.
Будь они прокляты, эти северные дороги!
Зато Фей, похоже, наслаждалась путешествием, насколько позволяли обстоятельства. После решения не отправляться за Жосепом в Кез она еще глубже ушла в себя. Тем не менее жена больше не плакала и старалась делать вид, будто ничего страшного не случилось, чтобы не тревожить других детей.
– Дорогу отремонтируют, как только канал заработает в полную силу. – Рикард высунул голову из окна. – Надеюсь, мы сможем полностью замостить ее брусчаткой, и постоянная бригада из нашего союза будет следить за ее состоянием круглый год.
Адамату хотелось лишь поскорее добраться до места. Если верить Рикарду, оставалось всего два-три часа. Они остановятся в самой прекрасной гостинице северного Адро. Обед в номер, массаж, горячая вода. Гостиница была совершенно новой, построенной для чиновников и торговцев, путешествующих по каналу через Горелую гряду.
– Не проще ли предоставить это Горному дозору? – спросил Адамат. – Я говорю про обслуживание дороги. Это ведь горы. А горы считаются их территорией.
Рикард погрозил ему пальцем:
– Нет! Нет, нет и нет. Я зубами грызся за то, чтобы каналом занимался только наш союз. Горный дозор потребовал, чтобы его тоже допустили. Утверждал, что это его юрисдикция, и нес прочую чушь, но канал – это дело союза! Союз наймет для обслуживания добропорядочных, трудолюбивых адроанцев. А не преступников и мятежников, приговоренных к принудительным работам, как в Горном дозоре.
– Но они, разумеется, будут охранять канал, – предположил Адамат.
– Нет, – гордо заявил Рикард. – Все будет делать только союз. Вплоть до охраны шлюзов.
Адамат не мог не удивиться. Горный дозор занимался не только принудительными работами. Он, по давней традиции, охранял горные дороги – это были привратники Адро. И во время недавней обороны Вершинной крепости дозор снова доказал свою надежность.
Адамат понимал, что Рикард очень гордится своим союзом, но мысль использовать его для защиты границ внушала сомнение.
Они остановились пообедать в гостинице в нескольких милях к югу от канала. Адамат и Фей уселись за стол с детьми и нанятыми няньками, а Рикард вместе с Фель рассматривали карту гор. Перекусив, Адамат решил пройтись, чтобы размять ноги.
Гостиница стояла рядом с небольшим ручьем, стекавшим с гор. Адамат послушал, как он журчит, пробегая вдоль дороги к реке, затем посмотрел на север.
С того места, где он стоял, шлюзы уже были хорошо видны. Они поднимались по склону горы, словно ступеньки, рядом с ними петляла дорога. С такого расстояния сооружение казалось игрушечным, и, даже видя все собственными глазами, Адамат едва мог поверить в его реальность. Канал через всю горную цепь!
Сами шлюзы называли венцом инженерной мысли, ничего похожего мир еще не видел. Их соорудили простые строители, без всякой магической помощи, если не считать нескольких Одаренных, которых союз нанял на работу за их разнообразные полезные навыки. Несмотря на все неудобства поездки, Адамат понимал, что путешествие к шлюзам того стоило.
Жосеп был бы рад посмотреть на этот канал.
Рикард и Фель вышли наружу, продолжая изучать карту и указывая на дорогу. Адамат слышал, как они обсуждают преимущество каменной кладки перед кирпичом или цементом.
Что-то на склоне горы привлекло взгляд инспектора. Издали он не мог сказать с уверенностью, но…
– Рикард, – позвал он, прерывая беседу, – у тебя есть подзорная труба?
– У меня есть, – ответила Фель.
Она направилась к карете, а через мгновение вернулась и протянула Адамату трубу.
– Мне показалось, вы говорили, что канал не откроют до завтрашнего утра? – уточнил Адамат.
Прищурившись, Рикард посмотрел в сторону канала:
– Да, не откроют.
– Надо полагать, никакого движения по нему еще не было?
– Нет. То есть шлюзы, конечно, проверяли, но коммерческое движение начнется только после торжественного открытия. Да что ты там увидел?
Адамат поднес трубу к глазам и отыскал шлюзы. Они попали в фокус, а затем он увидел и то, что привлекло его внимание.
В каждом из шлюзов стояли суда – и не просто суда, а большие океанские торговые корабли с пушечными портами и высокими мачтами. Их было не меньше десятка, и Адамат разглядел крошечные фигурки людей, открывавших и закрывавших затворы, пока вся вереница кораблей спускалась по склону горы.
На мачтах развевались полосатые бело-зеленые флаги, с лавровым венком в центре. Ноги Адамата вдруг подогнулись, и глубоко внутри начал разрастаться страх.
Он передал подзорную трубу Фель:
– Усадите детей в карету. Мы возвращаемся в Адопест. Немедленно.
– Что? – Рикард выхватил у нее трубу. – Что тебе не понравилось? Завтра будет торжественное открытие, и мы…
Едва поднеся трубу к глазам, он затих.
– Как удачно, что ты не позволил Горному дозору охранять свой канал! – крикнул Адамат и рванулся к гостинице. – Иначе Гурло-Бруданской торговой компании было бы труднее провести по нему свой проклятый флот.
* * *
– Они хотят отправить меня в Адопест, – сказал Таниэль.
Ка-Поэль приоткрыла один глаз. Тот, что не заплыл от побоев.
– Генерал Кеть говорит, что это – гражданское дело, – продолжал Таниэль. – Я больше не служу в адроанской армии и еще официально не поступил в «Крылья Адома». Меня должны отправить в Адопест, чтобы я ожидал там суда под домашним арестом. – Таниэль зашагал по тесной палатке, сжимая в руке записку от бригадира Абракс. – Это может занять много месяцев. К тому времени война закончится, и закончится нашим поражением.
Таниэль прекратил шагать и опустился на раскладушку. Что он мог сделать? Он целый час спорил с Абракс. Как уверяла бригадир, у нее связаны руки. Все, что она может сделать, – это предоставить Таниэлю домик в Адопесте. Устав «Крыльев Адома» не позволяет принимать в свои ряды человека, находящегося под судом.
– Я убью ее, – решил Таниэль.
Ка-Поэль с трудом села на раскладушке. Им отвели палатку в самом дальнем углу лагеря «Крыльев». Зеленые глаза девушки были влажными. Таниэль подозревал, что ночью она плакала.
Он думал, что через несколько дней его гнев пройдет, а Ка-Поэль снова сможет ходить. На самом же деле, видя, как медленно заживают ее раны, он свирепел еще больше. Губы Ка-Поэль распухли, все лицо было в ушибах.
Она неловко протянула к нему руки – одна еще висела на перевязи.
«Кого?»
– Генерала Кеть. Это она приказала… то, что они сделали с тобой. Она понимала, что не сможет просто так отправить меня на виселицу. Эти люди мучили тебя много часов.
Ка-Поэль отрицательно покачала головой.
– Нет? Что значит «нет»? Врач сказала, что ты сопротивлялась. Что тебя…
Она снова решительно затрясла головой, провела большим пальцем по плечу, а затем сделала хватательное движение и указала на себя.
– Они схватили тебя?
Ка-Поэль задумалась на мгновение и пошевелила пальцами, изображая шаги.
– Следили за тобой?
Она кивнула и потянулась к ранцу, но тут же вздрогнула от боли. Таниэль помог ей. Она принялась рыться в своих вещах.
Одну за другой она выкладывала на раскладушку восковые куклы. Каждую легко было узнать: генерал Хиланска, генерал Кеть – весь Генеральный штаб адроанской армии.
Таниэль уставился на куклы. Его каждый раз поражала точность деталей, с которой Ка-Поэль лепила свои восковые фигурки. Но здесь было нечто большее. Он ведь знал всех этих людей. Некоторых, как Хиланску, с самого детства. Из воска выглядывали кусочки настоящих волос. На одной виднелась капля крови. По коже Таниэля поползли мурашки.
– Зачем ты сделала эти куклы?
Ка-Поэль наклонила голову набок, словно хотела сказать, что это глупый вопрос.
– На всякий случай, правильно?
Она кивнула.
– И землерылы схватили тебя в тот момент, когда ты пыталась раздобыть что-то у генерала Кеть, чтобы использовать в ее кукле?
Ка-Поэль еще раз кивнула.
Если бы она не была уже избита, Таниэль непременно выпорол бы ее. Ее занятие было невероятно опасно. Если эти люди догадывались о природе ее магии и видели, как она спряталась в комнатах генерала, они могли избить ее и запереть там.
– Однако они сказали, что это Кеть велела им схватить тебя.
Его гнев слегка приутих. Как раз настолько, чтобы мышцы расслабились. Он откинулся на стуле, закрыв лицо руками.
– Я все равно должен убить ее.
Ка-Поэль ткнула большим пальцем себя в грудь: «Я сама». Затем выпрямила руку, словно останавливая себя, и беззвучно прошептала: «Если будет нужно».
– Бездна, Поэль, я…
– Тук-тук! – послышалось из-за полога палатки. – Можно войти?
Михали. Проклятый повар. Если бы не он, ничего этого не произошло бы. Таниэль все еще служил бы в адроанской армии, а Ка-Поэль не пришлось бы отбиваться от громил генерала Кеть.
– Ступайте в… – начал Таниэль, но Ка-Поэль мягко положила руку ему на плечо.
Она кивнула. Таниэль глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Это не помогло.
– Да! – крикнул он.
Полог откинулся, и Михали, пригнувшись, вошел в палатку с широким подносом в руке. Из-под крышки поднимался пар с ароматом теплого хлеба и… Что там еще было? Яйца.
Таниэль отвернулся. Он не доставит Михали удовольствия тем, что съест его угощение.
Повар поставил поднос на раскладушку Таниэля и снял крышку. Он наклонился над подносом и понюхал.
– Горячий пирог из кукурузной муки с душистой корочкой, с яйцами пашот и медом.
Лицо Ка-Поэль просияло. Пирог из кукурузной муки был основным блюдом в Фатрасте, но необычным для Девятиземья. Она немедленно схватила кусок, перебрасывая с одной ладони на другую, чтобы немного остыл.
Таниэль попытался спрятать улыбку за кашлем. Он не хотел, чтобы Михали видел его радость.
– Адом, что вам нужно?
– О, пожалуйста, зовите меня Михали. «Адом» звучит слишком грозно и торжественно.
– Хорошо. – У Таниэля потекли слюнки от аромата пирога. – Что вам нужно?
– Я пришел извиниться.
Ка-Поэль похлопала по раскладушке рядом с собой.
– Спасибо!
Повар сел, и Таниэль ощутил укол ревности.
– Извиниться? За тот совет, который вы мне дали и из-за которого меня вышвырнули из адроанской армии?
– О небо, нет. – Михали приподнял брови. – Это должно было произойти.
– Что – это? – проворчал Таниэль.
Михали махнул рукой, как будто это не имело большого значения:
– Я пришел извиниться за свои слова. Что не помогу вам убить Кресимира и не считаю нужным его убивать.
Таниэль больше не мог сопротивляться. Рука словно по собственной воле потянулась к кукурузному пирогу. Он откусил и замер от восхищения. Пирог был мягким и свежим; казалось, он просто таял во рту, а мед, судя по вкусу, достали прямо из сот.
– Вы передумали? – задал вопрос Таниэль, на мгновение оторвавшись от пирога.
– Мне очень жаль, но это нельзя решить миром, – признал Михали, отщипнув кусок пирога и намазав его фруктовым маслом. – Или даже вообще никак нельзя. Несколько месяцев назад я заключил с Кресимиром соглашение, что никто из нас не будет сам участвовать в войне. С тех пор, как видите, все складывалось для Адро просто ужасно. Но и в кезанском лагере дела обстоят не лучше. – Он умолк, чтобы облизать мед и крошки с кончиков пальцев. – Кресимир начал убивать своих людей с пугающей скоростью.
– Вот и хорошо, – фыркнул Таниэль.
– Нет, не хорошо, – не согласился Михали. – Я часто беседую с Кресимиром. Мы можем говорить, находясь на большом удалении друг от друга. Но даже тогда я чувствую, что творится в его голове. Он сходит с ума. – Повар проглотил крошки и печально посмотрел на пирог. – Становится совершенно безумным.
– Меня это не беспокоит.
– Как вы думаете, Таниэль, долго ли безумный бог будет довольствоваться убийством только своих людей? Однажды он попытается разрушить все Девятиземье. Возможно, даже весь мир. Не думаю, что у него получится, – даже Кресимир не всемогущ. Но при желании он способен погубить все живое в этой части мира.
– Я уже остановил его однажды, – напомнил Таниэль.
– Поэтому вы лучше всех подходили для этой задачи.
– Разве вы сами не можете его остановить?
– Магия до некоторой степени предсказуема, – объяснил Михали. – Есть образцы, которыми пользуются все Избранные, от самого непритязательного мага до Кресимира. Я могу предвидеть эти действия и противостоять им. Однако, если Кресимир погрузится в безумие, он будет действовать абсолютно непредсказуемо. Я смогу защитить себя, но больше никого.
Таниэль обдумал услышанное. Может ли бог на самом деле сойти с ума?
– Это из-за пули, не так ли?
Теперь уже Михали задумался.
– Я слышал донесения – когда тайно пробирался на совещания Генерального штаба – от их шпионов. В кезанском лагере ходят слухи, что Кресимир по ночам кашляет кровью в подушку. Он бродит по комнатам своего дома и допытывается у охранников, кто был тем глазом позади ружья.
У Таниэля пересохло во рту. «Глаз позади ружья». Кто еще это мог быть, кроме него? Обезумевший Кресимир искал его. Эти слова были горькими, как желчь, но Таниэль спросил:
– Его можно вылечить? По крайней мере, настолько, чтобы он смог рассуждать здраво?
– Не знаю, – вздохнул Михали. – Я пытался поговорить с ним об этом вчера вечером. Он рассвирепел. Должно быть, вы слышали вчера взрыв в Будвиле. Это сделал он. В кезанском лагере погибли тысячи людей.
– Не слишком большая потеря.
Михали нахмурился. Таниэль на пределе своих чувств уловил нечто напоминающее вспышку магии. Он внезапно засомневался, безопасно ли находиться рядом с Михали.
– Те люди не были солдатами, – заметил бог-повар. – Прачки, сапожники, пекари. Они лишились жизни в одно мгновение только потому, что я задал неосторожный вопрос и рассердил Кресимира. – Михали покачал головой. – Я понимаю, что убийство – ваша профессия, но каждый погибший человек – это большая потеря. Тем более если погибло так много людей и все они…
Михали затих. Он взял еще один кусок пирога и задумчиво откусил. Его взгляд упал на куклы, разложенные на раскладушке Ка-Поэль, и пальцы его задрожали, словно от возбуждения.
– У него хватило рассудка, чтобы создать этих пороховых Стражей, – сказал Таниэль.
– Это единственная вещь, которая дает мне надежду на его выздоровление, – оживился Михали. – Еще не все потеряно. Возможно, у меня получится его вылечить. Я должен сдержать гнев Кресимира, но сам я не смогу это сделать.
Таниэлю совсем не понравилось, как он при этом посмотрел на Ка-Поэль.
– Как это?
– Она может. – Михали кивнул на Ка-Поэль. – Кажется, я уже упоминал, что встречался в прежних жизнях со Всевидящими. Их магия удивительно подходит для войны, разрушения, защиты и даже для управления другими людьми. Я не встречал никого, кто обладал хотя бы частью той силы, какой владеет Ка-Поэль. Думаю, она сама научилась всему этому…
Михали умолк и затаил дыхание. Его лицо раскраснелось.
«Управлять другими людьми». Значит, Ка-Поэль управляла и Таниэлем? Он помнил, как она защищала его, и видел, что она способна сделать с помощью своих кукол.
– А если он выздоровеет? – спросил Таниэль. – Он прекратит войну? Оставит Адро в покое?
– Думаю, да. Но сейчас он болен.
– Вы думаете или уверены? Он обещал уничтожить Адро.
– Обещание не будет исполнено. Я прослежу за этим. – Михали протянул к ним толстые руки, глядя то на Ка-Поэль, то на Таниэля. – Пожалуйста, помогите мне. Помогите моему брату.
Ка-Поэль указала на свою сломанную руку, а затем на Михали.
Тот поморщился:
– Да, конечно. Я совсем забыл.
Он закрыл глаза, а Ка-Поэль вдруг охнула.
Таниэль рванулся к ней, подставив руку, чтобы она не упала.
– Что вы с ней сделали?
Девушка отстранилась от Таниэля и сняла руку с перевязи. Согнула ее в локте, подняла, затем кивнула. Таниэль посмотрел на ее лицо. Синяки пропали.
– Я могу вылечить и ваши раны, – предложил Михали.
– Нет, спасибо. – Таниэль вздрогнул. – Оставлю их при себе.
Мысленно Таниэль тут же обозвал себя глупцом. Зачем отказываться от целительского искусства бога? Неужели он так боится магии Михали? Или, может быть, боится стать еще кому-то обязанным? Абракс и Рикард уже много для него сделали, и за это придется платить.
Таниэль коснулся опухоли, оставшейся на лице после встречи с профосами генерала Кеть.
– Сохраню их как напоминание.
– Я прошу вас помочь мне. – Михали поднялся. – И хочу сделать вам подарок. От чистого сердца.
Таниэль побаивался подарков бога. В конце концов, ничто не дается просто так.
– Какой?
Михали достал из кармана носовой платок и нож. Он провел большим пальцем по лезвию ножа, затем на мгновение приложил к порезу носовой платок и передал его Ка-Поэль.
Кровь. Кровь бога. Сердце Таниэля забилось быстрее. Что Ка-Поэль могла сделать с этим? Управлять Михали? Убить его?
Ка-Поэль с невозмутимым видом убрала платок в ранец.
Михали сложил на тарелку остатки пирога с яйцами, передал ее Ка-Поэль и забрал пустой поднос.
– Пожалуйста, обдумайте мое предложение… мою просьбу о помощи.
Он поклонился и вышел.
Таниэль беспокойно вздохнул, посмотрел на свои руки и только теперь понял, что все еще держит записку с сообщением об аресте. Рано утром его должны отправить в Адопест. Конвоировать будут восемь профосов – четверо от «Крыльев Адома» и четверо от адроанской армии.
Не будет больше для Таниэля ни войны с Кезом, ни убийства их бога.
Ка-Поэль протянула руку и ткнула его несколько раз в грудь прямо над сердцем.
– Что?
Она указала на него, а затем развела руки в вопросительном жесте. И снова наставила на него палец.
– Девочка, я не понимаю, что ты хочешь, – сказал он, стараясь сдержать раздражение.
Она еще раз показала на его сердце и снова решительно ткнула пальцем.
– Чего хочу я сам?
Ка-Поэль кивнула.
Таниэль глубоко вздохнул:
– Хочу убить кого-нибудь. Я в бешенстве. Я должен сражаться на войне. Я рожден для этого – чтобы защищать Адро.
Она снова направила палец на него, а затем на пол. «Что ты хочешь сейчас?»
– Я хочу защитить тебя.
Ка-Поэль улыбнулась, и у Таниэля дрогнуло сердце. Она наклонилась к нему и прижалась губами к его губам.
* * *
– Я отправляюсь за кровью Кресимира, – объявил Таниэль.
Михали замер над огромной кастрюлей супа, не донеся поварешку до рта.
– Понятно.
– Ка-Поэль согласилась управлять им, но ей нужна его кровь. А мне нужна ваша помощь, чтобы пробраться в кезанский лагерь.
Михали задумался, затем попробовал суп:
– Мм. Очень хорошо. Но все же нужно добавить перца.
Он достал из фартука склянку и высыпал несколько серых горошинок на ладонь. Потер одной рукой об другую, наблюдая, как перец падает в кастрюлю, перемешал суп и сделал еще глоток:
– Превосходно.
– Иногда вас трудно воспринимать всерьез, – признался Таниэль. – Нет, я неточно выразился. Не иногда, а всегда.
Михали рассмеялся, хотя Таниэль и не думал шутить.
– Мне нужно пробраться в кезанский лагерь, – настойчиво повторил Таниэль.
– Я могу скрыть вас, чтобы вы незаметно прошли мимо часовых.
Михали направился к широкой чугунной решетке для жарения, установленной посреди кухонного двора, и начал ловко переворачивать ножки индейки.
За спиной раздался крик, и Таниэль пригнулся. Оглянувшись, он понял, что кричат не ему. Прогуливаться по адроанскому лагерю было опасно даже в штатской одежде и с надвинутой на глаза шляпой. Ему сейчас полагалось находиться под охраной профосов.
– Здесь они вас тоже не заметят. Возьмите ножку.
Михали взял щипцами ножку с жаровни и передал ее Таниэлю.
– На вид она очень горячая.
– Пустяки. Повар никогда не угостит тем, чем можно обжечься.
Таниэль с некоторым опасением взял ножку. Мясо оказалось всего лишь теплым, несмотря на то что его только что сняли с огня. Таниэль надкусил ножку, и сок побежал по его небритому подбородку. Он не сказал ни слова, пока не съел все.
– Как вы сделаете меня невидимым? – спросил он. – Сначала вы должны попросить у Ка-Поэль разрешения коснуться моего разума.
– Я уже попросил.
Таниэль замер и осмотрел себя.
– Я не чувствую, что стал невидимым. – Он взглянул на косточки, оставшиеся от индейки. – Значит, вы…
– Да, – сознался Михали. – Заклинания, изменяющие тело человека, – самая трудная задача для любого Избранного. Вот почему целители встречаются так редко. Еще тысячу лет назад я выяснил, что самый простой способ воздействия на человека – через его желудок. – Михали взял ножку индейки и откусил. Внезапно на его лице появилось обеспокоенное выражение. – Пусть это останется нашей тайной, хорошо?
– Ладно, я вас не выдам, – фыркнул Таниэль.
– О, спасибо. – Михали шумно дожевал ножку и снял с жаровни другую. – Хотите взять это для Ка-Поэль?
– Она тоже станет невидимой? Но если я сейчас невидим, как она увидит меня? И как вы меня видите?
– Я вижу вас, потому что я бог. Ка-Поэль тоже сможет определить, где вы находитесь, к тому же заклинание не приглушает вашего голоса.
– А если я чихну?
– Мм. Не стоит. – Михали вытер руки об фартук, оставив на нем жирный след. – У этого заклинания действительно есть недостатки. Например, оно устроено так, что рассеется, как только вы приблизитесь к Кресимиру. Если он почувствует мое вмешательство, это приведет к неприятным последствиям.
Таниэль взглянул на свою руку. Он, конечно же, не заметил в себе никаких изменений.
– Сколько времени вам потребовалось, чтобы подготовить это заклинание?
– Несколько мгновений.
– В самом деле?
Михали приподнял бровь.
– Нас называют богами не только потому, что мы самые сильные среди Избранных, – хотя обычно объясняют именно так. Нас называют богами еще и потому, что действия, отнимающие у простых смертных много дней, недель или месяцев, нам стоят всего лишь усилия мысли.
– Ах вот как! Хорошо. Тогда я пойду.
– Подождите. – Михали подошел к кастрюле с супом, вытащил, словно из ниоткуда, большую оловянную миску, налил ее до краев и накрыл крышкой. – Возьмите это для Ка-Поэль. Суп поможет ей уснуть, когда она останется одна.
Таниэль повернулся, чтобы уйти, но передумал.
– Адом… Михали?
– Да?
– Вы защитите ее?
– После того как я отдал ей свою кровь, мне кажется, что это я нуждаюсь в защите, – прищурившись, заметил Михали. – Эта девочка напоминает мне хрустальный чайник, наполненный порохом. Она такая же хрупкая, но обладает невероятной разрушительной силой. – Он выпрямился и приветственно махнул поварешкой. Капли супа забрызгали его фартук. – С ней не случится ничего плохого.
– Спасибо, – сказал Таниэль. – А теперь я попытаюсь раздобыть кровь вашего брата.
Назад: 31
Дальше: 33