Глава 18
Брей
Назавтра мы двинулись в укромное местечко, о котором говорил Тейт, но заночевать там не получилось. Элиас сильно перебрал виски. Я опасалась, что у него алкогольное отравление. Поскольку из всех семерых я была самой трезвой, Тейт бросил мне ключи от джипа, и мы поехали в Сент-Питерсберг, чтобы заночевать в ближайшем отеле. Вот только я заблудилась и поехала совсем в другом направлении. Не так-то просто вести громадный «джип-сахара» по чужим дорогам, где ни разу не ездила. Добавьте к этому пьяную компанию в салоне и моего жениха, который то и дело вытряхивал на пол новую порцию блевотины. К счастью, Тейт был слишком пьян и не обращал внимания на этот бардак. Просто чудо, что от этой вони у меня не закружилась голова. Второе чудо, что нас не остановила патрульная служба.
Я ужасно боялась за Элиаса. По дороге я дважды останавливалась, чтобы он смог подышать относительно свежим воздухом. В номере я затолкала его в ванну, а сама побежала за льдом. К этому времени Элиас выплеснул из себя все, что было в его желудке. Мыться сам он не мог. Я его вымыла и уложила спать.
Я попросила у Тейта отдельный номер для нас. Он не возражал. Зато администратор вообще не хотела нас пускать. Мы выглядели как сборище пляжной шантрапы. Вдобавок от всех разило виски. Похоже, ее разжалобило состояние Элиаса, и она смилостивилась.
Половину суток наша компания отсыпалась. Только Тейт вспомнил о существовании расчетного часа и сходил вниз, чтобы оплатить наше дальнейшее пребывание.
Под вечер мы все проснулись и вылезли на пляж, чтобы насладиться остатками солнца. Элиасу стало значительно лучше. Он считал, что виски тут ни при чем, а это на него так подействовали лепешки «буррито» с острым соусом, которые мы ели за час до возлияний.
– Говорю тебе, это пищевое отравление, – убеждал меня Элиас. – Мне случалось выпивать и больше, чем вчера, но меня никогда не рвало.
– Ты это специально говоришь, чтобы настроиться? – поддразнила его я. – Хочешь взять реванш за вчерашнее?
– Нет. Если я сегодня и буду пить, то ни в коем случае не виски.
– Хорошая мысль, – сказала я, склоняя голову ему на плечо. – Я ее запомню.
У Джен был с собой целый чемодан тряпок. Она одолжили мне бикини. Элиас купаться не собирался, но Тейт сказал, что у него тоже найдется лишняя пара плавок. Элиаса это начинало раздражать. Сильно раздражать. Тейт платил везде и за все. Молча, спокойно, не ставя нам никаких условий. Я понимала: такая щедрость уязвляет мужское самолюбие Элиаса, но в нынешней ситуации он был бессилен что-либо изменить. Он не мог снять деньги со своего банковского счета, не «засветив» наше местонахождение. Деньги, которые у нас были до ограбления, Энтони с Кристиной давным-давно успели потратить. Элиас хотел пуститься на хитрость: позвонить отцу и открыть ему доступ к своему счету, чтобы потом отец перевел деньги нам. Однако и это было очень рискованно, и я его отговорила.
Возможно, Тейт был обеспеченным человеком. Или слишком беспечным и не проверяющим, сколько денег остается на его карточке. Этого я не знала. Но он никогда не жадничал и почти всегда платил за всех. Иногда Кейлеб заказывал себе пиво и еду и платил сам, но такое бывало редко. Гораздо чаще наше угощение оплачивал Тейт. В домах его друзей нас кормили и поили бесплатно.
Еще до наступления темноты Тейт уговорил нас вернуться в его вчерашнее укромное местечко. Ехать туда было больше часа.
Мы уже покинули номер, когда мой мочевой пузырь потребовал немедленного свидания с туалетом. Возвращаться в отель не хотелось, и я зашла в туалет близлежащего ресторана. Все кабинки были заняты. Я встала возле умывальника, стараясь не особо постукивать ногой по полу, исполняя знакомый с детства «танец пи-пи». Наконец дверца одной кабинки открылась, и оттуда вышла девушка с длинной золотистой косой, переброшенной через плечо.
Я улыбнулась незнакомке, и она ответила мне улыбкой. Вообще-то, мне хотелось, чтобы она поскорее ушла и я попала в кабинку раньше, чем обмочу себе ноги.
Тейт решил подождать, пока станет прохладнее, и тогда уже ехать. Мы пошли болтаться по пляжу, и там я снова увидела неподалеку обладательницу золотистой косы. Рядом с ней сидел парень с каштановыми волосами и потрясающе красивой татуировкой на боку. Потом девушка встала, и оказалось, что у нее такая же. Меня это мгновенно заинтриговало. Татуировки мне нравились всегда. Правда, на других людях. У самой не возникало желания разрисовать себе кожу. Но татуировки этой пары были не просто красивыми. Они смотрелись как настоящие картины. Не побоюсь сказать, шедевры.
– Эй, ты видишь того парня? – обратилась ко мне Джоанна.
Ее фраза меня немало удивила. Оказывается, она умела говорить! Но еще удивительнее было то, что она открыто пялилась на чужого парня, да еще в присутствии Кейлеба. Тот всего в паре шагов разговаривал с Тейтом. Но если Джоанну это не беспокоило, почему я должна беспокоиться за нее?
– Какого парня? – спросила я, прикидываясь непонимающей.
Мне не хотелось, чтобы Элиас подумал, что и я, как Джоанна, глазею на других парней. Парень, конечно, был горячим, но не мой типаж. Моим типажом был Элиас.
К нам подошли Тейт и Кейлеб.
– Ну что, скоро трогаемся, – сообщил Тейт.
– Может, прихватим еще кого-нибудь? – предложила Джоанна.
Она уже встала и теперь отряхивала с купальника песок.
Тейт взглянул на Кейлеба. Младший брат пожал плечами.
– Вообще-то, хорошая мысль, – подхватил Тейт.
Мы с Элиасом тоже встали. Все принялись оглядываться по сторонам, ища кандидатов в компанию. Поскольку летний сезон еще не наступил, народу на пляже было не слишком много. Неподалеку от нас на песке сидела супружеская пара средних лет. Женщина была не той комплекции, чтобы надевать бикини. Свои телеса она упрятала в закрытый цветастый купальник. На голове у нее торчала большая нелепая шляпа. Мимо трусцой пробегал старик, коричневый от загара. Своей физической формой он превосходил многих сорокалетних. Его тело блестело от пота и солнцезащитного лосьона. У воды в шезлонгах сидела еще одна пара, молодая, но с двумя маленькими детьми. Как ни крути, но единственными кандидатами на поездку с нами оказывались двое обладателей причудливых татуировок.
– Я эту девушку уже видела в ресторанном туалете, – сказала я, кивая в ее сторону. – Почему бы нам не пригласить их?
Татуированная блондинка явно заинтересовала Тейта. Заметив это, Джен шлепнула его по руке. Тейт сделал вид, что его рука сильно травмирована. К счастью для всех нас, Джен его быстро простила. Мне вовсе не хотелось слушать их очередную перепалку. И потом, кто согласится ехать с незнакомой компанией, в которой даже на относительно людном пляже вспыхивают ссоры?
Мы подошли к татуированной паре.
– Вы здешние? – спросил Тейт.
Я села рядом с девушкой и усадила Элиаса. Будем надеяться, что они не рассердятся за это внезапное вторжение.
Они не рассердились.
– Нет, мы из Галвестона, – ответил парень.
– И из Роли, – добавила девушка.
– А мы – из Индианы, – сказала я, улыбаясь ей.
Тейт обнял Джен со спины, надеясь, что это ее успокоит. Сам он продолжал смотреть на татуированную девушку.
– А вот они – местные, – пояснила я.
– Меня зовут Тейт. Она – Джен.
Следом он назвал имена остальных:
– Джоанна. Грейс. А это мой брат Кейлеб.
– Меня зовут Брей, – представилась я. – А это мой жених Элиас.
Мы уже давно отказались от вымышленных имен.
Девушка выпрямилась и отряхнула песок с ладоней.
– Рада познакомиться. Я – Кэмрин. Моего жениха зовут Эндрю.
У нее была искренняя добрая улыбка. Есть люди, которые сразу располагают к себе. Мне понравились лучистые зеленые глаза Эндрю и ямочки на щеках, которые появлялись, когда он улыбался.
– Мы направляемся в укромный уголок, – сказал Тейт. – Тут недалеко, полчаса езды.
Насчет времени он соврал и, скорее всего, намеренно. Скажи он незнакомцам, что ехать больше часа, они вряд ли согласились бы.
– Совершенно дикий пляж, – продолжал завлекать Тейт. – Идеальное место для пикников. О нем мало кто знает. Приглашаем и вас.
Кэмрин повернулась к Эндрю. Они переглянулись.
– Спасибо за приглашение, – сказал Эндрю. – Мы поедем вслед за вами.
– Только не отставайте, – предупредил Тейт.
Наши новые знакомые быстро собрали вещи и вместе с нами пошли к стоянке.
– Приятные ребята, – сказал Элиас, когда мы тронулись в путь.
Как всегда, я сидела у него на коленях. На каждой выбоине меня подбрасывало, и я утыкалась макушкой в потолок салона.
– Видели, какие у них затейливые татуировки? – спросил Элиас у всех сразу.
– Да. Это особая технология «сик-инк», – отозвался Тейт. – Больно, правда. Но я бы не прочь украсить себе вторую руку.
Джен выпучила глаза и вернулась к нанесению лака на пальцы ног. Ее ступни лежали на приборной доске. Удивительно, как на такой скорости она могла красить себе ногти, не пачкая бирюзовым лаком кожу.
К месту назначения мы подъезжали уже в темноте.
– Напрасно ты сказал им, что ехать всего полчаса, – попеняла Тейту Грейс.
Она сидела на коленях у Кейлеба, и мы с нею постоянно ударялись ляжками. Не скажу, чтобы это доставляло нам приятные ощущения.
– Наверное, ты права, – согласился Тейт.
Последний отрезок пути был самым отвратительным. Асфальт исчез. Мы ехали по грунтовой дороге, покрытой рытвинами, и на каждой джип нещадно подбрасывало. Уборочные машины здесь, разумеется, тоже не появлялись. Моя голова чувствовала себя в роли живого тарана. Фары джипа метались по кустам, пока наконец мы не оказались на широком открытом пространстве, где был песок и камни.
Через несколько секунд к нам на своей старой черной машине подкатили Эндрю и Кэмрин. Когда они заглушили двигатель, стало совсем тихо.
– Будем надеяться, они не разозлились на нас за маленькую нестыкуху со временем, – сказал Тейт, выпрыгивая наружу.
Все остальные тоже вылезли. Я с наслаждением потянулась и принялась массировать затекшие икры ног и поясницу. Элиас взялся за массаж моего затылка. Я тихо застонала.
– Этот джип меня доконает, – пожаловалась я ему. – В следующий раз я лучше лягу на пол.
Элиас молча поцеловал мое голое плечо.
Тейт открыл багажник и выставил на песок переносной холодильник.
– Пивом запаслись по самое не хочу, – объявил он, поднимая крышку.
Достав бутылку «Короны», Тейт бросил ее Эндрю.
Мы с Элиасом подошли к Кэмрин. Тейт откупорил вторую бутылку «Короны» и протянул ей.
– Спасибо, – сказала Кэмрин, принимая бутылку.
– Если у вас есть одеяла или матрасы, советую их достать, – сказал нашим новым знакомым Тейт.
Покачивая бедрами, Джен подошла к нему и встала рядом. Она по-прежнему была в своем дразнящем белом бикини. Не скажу, чтобы ее обрадовало появление Кэмрин. Но держалась Джен вполне дружелюбно.
– У меня в тачке крутое стерео, – сказал Тейт. – Так что музыкой мы обеспечены.
Эндрю открыл багажник и достал одеяло.
– А где мои шорты? – спросила Кэмрин, роясь на заднем сиденье.
– Да вот же они, – ответил Эндрю.
Он бросил ей шорты, которые она ловко поймала.
– Меня что-то не тянет плавать в темноте, – призналась Кэмрин, натягивая шорты поверх купальника. – Неизвестно, какое тут дно.
– Рада, что не у меня одной возникло такое ощущение, – сказала я, поскольку всегда боялась купаться в океане, когда стемнеет.
Кэмрин улыбнулась мне через крышу их машины и захлопнула дверцу.
– А вы тут уже бывали с ними?
Тейт и все наши шли к пляжу, неся холодильник, сумки и что-то еще. Дверцы джипа, как обычно, были распахнуты настежь, и оттуда гремела рок-музыка. Плей-лист состоял из любимых вещей Тейта и Кейлеба. В основном это были песни некоего Дакса и нескольких групп, с которыми он выступал. Вчера мы слушали «Пантеру», позавчера – певца со странным именем Снуп Догг, принадлежащего к старой школе. В общем-то, братья не ограничивались только своими музыкальными пристрастиями.
– Вчера ездили. Но Элиас напился раньше времени, и его начало всерьез выворачивать. Пришлось везти его в отель.
Элиас недовольно замотал головой. «Спасибо, что сообщаешь об этом всем и каждому», – было написано на его физиономии.
Кэмрин и Эндрю пошли за нами на пляж, где Тейт успел разбить лагерь. Когда мы подошли, он зажигал костер. Кучу набранного хвороста он смочил горючей жидкостью, отчего она вспыхнула с первой спички. Огненный столб устремился вверх, озаряя пляж колеблющимся оранжевым светом. Мы сели поближе к нашим новым знакомым, устроившись на двух пляжных полотенцах. Тейт и все остальные расположились на широкой подстилке.
Я заметила, что Джоанна беззастенчиво следит за Эндрю. Она буквально поедала парня глазами. Естественно, свои наблюдения я оставила при себе. Но она же знала, что Эндрю не один. Тем более его невеста сидела тут же. До этого момента у меня почти не было причин относиться к Джоанне с антипатией. И ведь сидит рядом с Кейлебом, с которым трахается напропалую!
Поза, в которой сидела Джоанна, была вполне естественной и в то же время нарочито сексапильной. Наверное, она рассчитывала, что Эндрю обратит внимание и на ее белое тело, едва тронутое загаром, и на сиськи, выпирающие из-под тонких полосок ярко-розового бикини. В какой-то момент она собрала свои длинные светлые волосы в подобие косы и перебросила через плечо, явно подражая жестам Кэмрин. Я не считала себя образцом нравственного поведения. Меня вполне можно было назвать шлюхой. Но у меня все-таки существовали принципы. Джоанна вряд ли знала, что это такое.
– Какие у вас прикольные татуировки, – вдруг сказал Тейт.
Кэмрин приподнялась, чтобы нам было лучше видно ее картинку.
– Да уж, – ошеломленно прошептала я и подвинулась ближе к ней и Эндрю. – Я таких ни разу не видела.
– Малышка, повернись и покажи всем, что у наших картинок – общий смысл.
Эндрю приподнял Кэмрин, затем лег на песок и уложил ее поверх себя.
Обе татуировки слились в единую совершенную картину. Я смотрела как зачарованная. Я завидовала им. Я не знала, что означают эти изображения. Я до сих пор переживала ощущение чуда, когда два человеческих тела соединились во что-то, чему я не могла подобрать название. Я сразу же представила нас с Элиасом на месте Кэмрин и Эндрю. На теле Эндрю была изображена женщина в длинных прозрачных одеяниях, развеваемых ветром. Одежда не скрывала всех чувственных очертаний ее фигуры. Складки буквально клубились у нее за спиной, а она протягивала руки к мужской фигуре, изображенной на боку Кэмрин. Я впитывала глазами все детали, не переставая восхищаться совершенством каждой линии. А еще меня поражали размеры татуировок, простершихся от плеч почти до самых бедер.
Я перевела взгляд на Элиаса, и тому стало не по себе. Наверное, он опасался, что я прямо с пляжа потащу его в ближайший тату-салон.
– Какая красота, – сказала я. – Восхитительно. А кто они такие?
– Орфей и Эвридика, – ответил Эндрю. – Есть такой древнегреческий миф.
– Трагическая история о настоящей любви, – добавила Кэмрин.
Я крепко обняла ее.
– У вас, по-моему, трагедией и не пахнет, – заявил Тейт и закурил сигарету.
– Удивительно красиво, – сказала я, снова усаживаясь между ног Элиаса. – Представляю, сколько пришлось вам вытерпеть. Когда делают татуировку, бывает очень больно. А тут такие крупные рисунки.
– Да, больно было, и очень, – согласилась Кэмрин. – Но наши картинки того стоили.
Мы сидели возле пылающего костра и говорили о разных приятных пустяках. Как-то незаметно я сдружилась с Кэмрин. После выпитого пива она стала еще разговорчивее, но и до этого мы с нею успели наболтаться. Обычно моей собеседницей бывала Грейс, но сегодня она вовсю пользовалась вниманием Кейлеба. Я не возражала. Мне было легко и приятно говорить с Кэмрин. Казалось, мы с ней знакомы очень давно. Я настолько расслабилась, что едва не проболталась, откуда мы на самом деле. Это могло просто соскользнуть с моего языка. Элиас заметил, что я потеряла бдительность, и решил поменять тему нашего с Кэмрин разговора. Он встал вспоминать концерты, на которых мы бывали.
– «Мэрун файв» живьем – это круто, – сказала я.
– Я знаю! – воскликнула Кэмрин. – Я слушала их на концерте. Мы туда ходили с моей лучшей подругой Нэт. Мы были в отпаде! Немногие группы живьем звучат так же, как на диске.
– Это правда, – согласилась я, допивая пиво. – Ты ведь из Северной Каролины?
– Когда-то жила там. – Кэмрин села в позу лотоса. – Но сейчас мы с Эндрю там не живем.
– А где? – спросил Тейт, глубоко затягиваясь сигаретой. – В Техасе?
– Нет, мы… путешествуем, – ответила Кэмрин.
У нее были потрясающе красивые голубые глаза. Я заметила это только сейчас, когда свет костра осветил их под нужным углом. И ее лицо сердечком мне тоже нравилось.
– Путешествуете? – переспросила я. – У вас есть трейлер?
– Нет. Только машина.
– А почему вы путешествуете? – вдруг спросила Джоанна.
Я видела, с каким недовольством посмотрел на нее Эндрю, услышав ее голос. Он наверняка заметил ее беззастенчивое внимание к себе. Эндрю даже не стал ей отвечать.
– Мы вместе поем песни под гитару, – сказал он, повернувшись к нам.
– Так у вас группа? – тоном куклы Барби спросила Джоанна.
– Что-то вроде того. – На этот раз Эндрю, к моему удивлению, удостоил ее ответом.
Не знаю, какой упертой дурой нужно быть, чтобы не распознать за этими словами недвусмысленное требование: «Да отцепись ты от меня!»
– А что за песни вы поете? – спросил Кейлеб.
По обыкновению, он сидел между Грейс и Джоанной, и плевать ему было, кто как относится к его пристрастиям.
– Классический рок, блюз, фолк-рок, – ответил Эндрю, прикладываясь к пиву. – Вот такие направления.
– Спели бы для нас! – предложила я.
К тому времени я уже достаточно захмелела от пива, так что меня распирали эмоции.
Кэмрин мое предложение понравилось.
– Спой, – попросила она Эндрю. – Мы же захватили акустическую гитару.
– Нет, малышка, – отмахнулся он. – Я сейчас не в том настроении.
– Ну почему ты упрямишься?
– Старик, если гитара при тебе и ты умеешь на ней играть, это же клево, – подхватил Тейт. – Живой звук – это тебе не диски.
Эндрю согласился. Думаю, не столько из-за напора Тейта, сколько из нежелания огорчать свою невесту. Он сходил за гитарой.
– Ты тоже будешь петь, – сказал он Кэмрин, снова садясь на одеяло.
– Не-а. Я после пива… не в голосе.
Поцеловав его, Кэмрин села поближе к нам, освобождая ему пространство.
– А что спеть?
– Да что угодно, старик, – ответил Тейт. – Сам решай.
Мне показалось, что Эндрю спрашивал не у него, а у Кэмрин.
Эндрю задумался, словно мысленно просматривал длиннющий плей-лист, и остановился на песне Билла Уизерса «Ain’t No Sunshine». Я хорошо ее знала. Моя мать постоянно крутила эту песню. Черт побери, Эндрю умел петь! Он был не просто красивым парнем с красивой татуировкой. Он играл на гитаре, как профессиональный музыкант. С таким голосом он мог бы пробиться в шоу-бизнес. Я сидела между ног Элиаса и раскачивалась в такт музыке.
Игра и пение Эндрю захватили всех. Даже Элиаса, который понял, что Эндрю не представляет для нас никакой опасности. Я это поняла еще раньше.
Эндрю взял последний аккорд. Песня окончилась.
– Старик, а ты умеешь зажечь, – сказал Тейт, забивая косяк.
– Спой еще что-нибудь, – попросила я.
Я легла, прислонившись к Элиасу. Он обнял меня, слегка касаясь подбородком моей макушки.
Тейт предложил косяк Кэмрин.
– Нет, спасибо. – Едва взглянув на сигарету, она покачала головой. – С меня сегодня хватит выпивки.
Эндрю спел еще несколько песен. Одну из них – вместе с Кэмрин. Они оба были талантливы. Ездят, выступают по клубам и… ни от кого не бегают.
Тейт сходил к машине и вернулся с бутылкой виски «Сиграмс-7», двухлитровой бутылкой «спрайта» и упаковкой одноразовых чашек. Джен наливала в чашку из двух бутылок и раздавала всем нам.
– Не боись, старик, – сказал Тейт, увидев, что Эндрю колеблется. – В темноте ты все равно никуда не поедешь. Копы в этих местах не водятся.
– Пожалуй, выпью немного, – согласился Эндрю.
Потом они с Кэмрин обсуждали между собой, стоит ли ей пить эту смесь после нескольких бутылок пива. Наконец Кэмрин все же взяла чашку. Наверное, решила, что дважды отказываться невежливо. Она и так завернула косяк.
Возможно, пиво в сочетании с марихуаной меня сильно растормозили, но меня потянуло болтать. Чисто по-женски болтать с Кэмрин. О чем мы с ней только не говорили. Даже о марках прокладок и лучших сортах шампуня. Она спросила меня о браслетах. И тут я соврала, что просто люблю плетеные украшения. Достаточно того, что об этом знала Грейс и случайно узнал Элиас. У меня не было сил снова проходить через пласты воспоминаний. А они поднимутся, невзирая ни на какую выпивку и травку. При всей моей симпатии к Кэмрин, ей незачем знать, почему у меня на каждой руке столько браслетов.
Тейт врубил стерео. После песен Эндрю мне не хотелось слушать другую музыку.
– Эндрю, мне надо в кусты, – сказала Кэмрин.
Эндрю взял у нее недопитую чашку и поставил на песок.
– Мне тоже надо отлить, – признался он.
– Идите туда, – сказал Тейт, огоньком сигареты показывая направление. – Битых стекол там нет. Куч дерьма, надеюсь, тоже.
Эндрю поставил свою чашку рядом с чашкой Кэмрин. Они скрылись в темноте. Элиас решил последовать их примеру и тоже встал.
– Я мигом, – сказал он. – А ты не хочешь облегчиться?
– Пока нет.
Он улыбнулся и пошел в другую сторону, за машины.
Ко мне подошла Грейс и села, положив голову на мое плечо.
– Ты наблюдала за Джоанной? – шепотом спросила она.
Прежде чем ответить, я снова взглянула туда, где сидела Джоанна. Она водила пальцами по мускулистой руке Кейлеба. Тот же отсутствующий взгляд. Некоторое оживление появлялось у нее на лице, когда она занималась сексом. Наверное, ее мозг был слишком тесен для мыслей, извилин хватало на одну-две. О Кейлебе или об этом новом парне, Эндрю. Про таких, как Джоанна, говорят: «Девственно-чистый мозг».
– Ты про то, как она пялилась на Эндрю? Так это только слепой не видел. И что, Кейлеб не рассердился?
– Ни капельки, – поднимая голову с моего плеча ответила Грейс.
Ей почему-то было смешно. Вскоре я узнала причину.
– Кейлеб меня отозвал за джип и сказал, что хочет спровадить Джоанну.
– Меня это не удивляет, – сказала я.
– По-моему, она не в ладах с головой. – Грейс мельком взглянула туда, где сидели Кейлеб и Джоанна.
– Это еще мягко сказано. А ты с ней давно знакома?
– Несколько месяцев. Она переехала в дом, где я снимаю квартиру.
Кейлеб встал и начал рыться в карманах. Возможно, ему просто хотелось ненадолго отклеиться от Джоанны.
– А почему он ей просто не скажет, что потерял к ней интерес?
– Потому что она живет в Виргинии. Кейлеб временами бывает жутким придурком. Но он понимает: раз взял эту девицу с собой, он за нее несет минимальную ответственность. Мы заехали слишком далеко от Норфолка, а у нее – ни цента за душой. Кейлеб не может ее выгнать и сказать: «Добирайся обратно как знаешь». Он хотел посоветоваться со мной. Я ему предложила купить ей автобусный билет до Норфолка.
– И как он отреагировал?
– Сказал, что, скорее всего, так и сделает. – Грейс легла, упершись локтями в песок.
– Прости за любопытство, но почему ты сама липнешь к Кейлебу? По-моему, он не из тех парней, с кем можно построить отношения.
– А я и не собираюсь строить отношения. – Грейс улыбнулась, покачивая голыми коленками. – Я хочу поразвлечься. Не так давно вылезла из отношений. Было так паршиво, что даже вспоминать не хочется. И снова с кем-то связываться не тороплюсь.
Отчасти я ее понимала, хотя моя ситуация была иной.
– Что Элиас сказал про твои запястья? – почти шепотом спросила Грейс.
Я спрятала руки между коленей и машинально стала теребить браслеты. Мне не хотелось говорить об этом, но Грейс относилась ко мне по-доброму. Ей единственной я могла рассказать и про наш разговор с Элиасом.
– Поначалу ужаснулся. Но сумел меня понять. Мне потом легче стало.
Грейс улыбнулась. Кажется, она хотела еще о чем-то спросить. Лучше, если не спросит. Но она опустила локти и заговорила о том, чего я не ожидала услышать.
– Я об этом никому не рассказывала. Ни Кейлебу, ни другим… У меня был старший брат. Его звали Джекоб. Он был солдатом. Два года прослужил в Ираке. – Она повернулась ко мне. – Благополучно вернулся домой. Ни одной царапины. А через полтора месяца пустил себе пулю в лоб.
Грейс села. Теперь она смотрела в темноту. Точнее, так казалось со стороны. Она смотрела в свою память и видела лицо брата.
Мне стало не по себе.
– Какой кошмар… Грейс, я тебе очень сочувствую, – сказала я, поворачиваясь к ней.
– Да. – Она кивнула, улыбаясь уголками губ. – Кошмар. Лучшего слова не подберешь. Брат слишком долго пробыл в страшном месте.
Грейс махнула куда-то назад, где, по ее представлениям, находился Ирак.
– Мы чувствовали, что с ним что-то не так. Брат вернулся совсем другим. Замкнутым. У него бывали вспышки беспричинного гнева. Но мы никак не думали, что он способен покончить с собой. – Лицо Грейс помрачнело. От воспоминаний. От чувства вины, которое останется с нею навсегда. – А когда узнали, было уже слишком поздно… Те, кому выпадает второй шанс, – счастливчики. – Она кивнула мне и улыбнулась. – И ты счастливая. Всегда помни об этом.
Я не знала, нужно ли мне что-то говорить в ответ. Хотела согласиться с Грейс, но, поскольку ее брат не получил второго шанса, я боялась задеть ее словами и потому промолчала.
К Грейс вернулось прежнее настроение. Она встала, отряхнула ладони. Затем поправила полоску трусиков, застрявшую между ягодицами.
– М-да, не с моей мощной задницей надевать купальники Джен, – проворчала она, убирая песок с ягодиц.
– И не с моей, – сказала я, и мы обе засмеялись.
Тейт и Джен трахались на покрывале. Джен сидела на нем верхом. Ее хрупкая фигура казалась совсем игрушечной. Джоанна скучала в одиночестве, теребя волосы. Кейлеб ходил и что-то бросал в чашки с нашей выпивкой.
– Что это? – спросила я, когда он оказался возле нас.
Его губы сложились в озорную улыбку. Он бросил что-то похожее на таблетку сначала в мою чашку, затем в чашку Элиаса.
– Добавочное топливо, чтобы раскочегарить нашу тусовку. Совершенно безвредное. Клянусь.
Я впервые видела Кейлеба в таком приподнятом настроении. Он крайне редко улыбался.
– Про меня не забудь, – сказала Грейс, подставляя свою чашку.
– Ни в коем случае, малышка, – ответил он, выполняя ее просьбу.
Я сомневалась в безвредности его таблеток, и Кейлеб это заметил.
– Клянусь! – повторил он и громко захохотал.
– Это стимулятор, – шепнула Грейс, наклоняясь ко мне. – У вас с Элиасом будет незабываемый секс. Снимаются все барьеры. Такого вы точно еще не пробовали.
Она протянула Кейлебу руку, и тот помог ей встать.
Я и так была уже достаточно возбужденной. Мозг, затуманенный выпивкой, мешал связно думать. Слова Грейс удивили меня, но, повторяю, я была не настолько трезва, чтобы насторожиться. Где-то мне даже хотелось попробовать «незабываемого» секса. Я почти залпом допила крепкую смесь.
Вскоре из темноты появился Элиас, а еще через минуту подошли Кэмрин и Эндрю.
Я ничего не сказала ни им, ни Элиасу о таблетках Кейлеба. Не то чтобы я намеренно это скрыла. Я попросту забыла, поскольку успела по-настоящему опьянеть. Добавьте к этому три косяка. Мои представления о «хорошо» и «плохо» были сильно искажены. Я не считала, что Кейлеб сделал что-то недопустимое. Я верила его словам о полной безвредности стимулятора. Он ведь и Грейс бросил таблетку, и Тейту тоже. В моем сознании оставался совсем крошечный незамутненный островок трезвости, который и напомнил мне о крайней глупости и безрассудстве моего молчания. Он еще много чего говорил. Но людям свойственно ошибаться. Имела же я право на ошибку. Ну, случилось и случилось. Я и представить не могла, что наутро горько пожалею об этом.
