Глава 6

Полина трижды звонила Роману из Хитроу, отправила два сообщения, но он не перезвонил, даже не потрудился ответить короткой эсэмэс. Столь несвоевременное молчание насторожило ее, но еще больше огорчило, ведь она уже представила их страстную встречу, а сейчас одиноко стояла в шумном зале для прибывших в аэропорту Шарля де Голля и с завистью смотрела на парочки, целующиеся после разлуки, других людей, счастливо обнимающих друзей и родственников. Радостные лица, возбужденные разговоры, смех, все это начало раздражать. Обычно люди ведут себя сдержанней, но сейчас, в преддверии праздников, все выглядели приятно взволнованными и говорили намного громче, чем обычно.

Если в Буэнос-Айрес Полина летела с небольшим саквояжем, в который положила лишь летнюю обувь и платье, то в Париж, не зная, сколько времени проведет в городе, взяла с собой уже два больших чемодана. Теперь, когда ее никто не встретил, она пожалела, что решила забрать почти весь свой гардероб. Нужно было позаботиться лишь об удобной одежде: джинсы, куртка, мягкие свитера и ботинки. Зачем ей понадобились несколько пар сапог, туфли, пригодные лишь для сухой и теплой погоды? Будто она собиралась ежедневно посещать светские рауты, обедать с Сафоновым в ресторанах и демонстрировать окружающим себя, красивую и недоступную. Чтобы порадовать Романа, достаточно было взять несколько комплектов соблазнительного нижнего белья и чулок, а не тащить гору платьев.

Отругав себя за то, что заранее не позаботилась о трансфере, она позвонила в компанию, с которой обычно сотрудничала «VIP-life concierge», когда нужно было по высшему разряду обслужить «дорогих» клиентов, прилетающих в Париж по работе или на каникулы. Городские такси Полина не любила, как и другой общественный транспорт, пользовалась ими только в случаях крайней необходимости. Тоня, видя, как недовольно Полина морщит нос, садясь в авто с водителем индусом или алжирцем, называла подругу снобом, чем очень злила мадам Матуа. Она не считала себя представителем высшего класса, говорила, что работает на элиту, но сама ею не является.

«— При этом, — парировала Тоня, — ты носишь фамилию одной из самых известных семей Франции и имеешь солидный счет в банке. Весь мир лежит у тебя на ладони, и ты можешь управлять им, как пожелаешь. Ты не обращаешь внимания на «простых» людей, вернее, пользуешься ими, когда нужно, а после с легкостью забываешь. Обедаешь с бизнесменами и политиками, знакома со звездами и другими известными личностями, останавливаешься в пятизвездочных отелях и летаешь только первым классом. Верхушка общества, одним словом. Высокомерная, наглая, чересчур уверенная в себе.

— Ты пользуешься теми же благами, что и я. А твой банковский счет гораздо больше моего.

— Я — случайный каприз судьбы, — улыбалась Тоня, напоминая о том, где родилась и каким образом получила наследство. — Ты же родилась в обеспеченной семье, получила прекрасное образование. Оба твоих мужа принадлежали к высшему сословию, как и братья. Так что не рассказывай мне сказки о душевной простоте и нелюбви к элитарности».

Ожидая водителя, который должен был забрать ее из аэропорта и отвезти в отель, Полина вспоминала тот разговор и хмурилась, признавая справедливость слов подруги. Все-таки она была снобом, хотя и пыталась делать вид, будто ничем не отличается от окружающих ее людей. Большинство из них сейчас уедут в свои небольшие квартирки, она же поселится в фешенебельном отеле, закажет ужин в номер и станет любоваться прекрасным видом из окна, не задумываясь над тем, во сколько ей обойдется проживание в люксе. Несмотря на то, что Полина потеряла работу, она не переживала о будущем и не готова была отказаться от комфорта, к которому привыкла. Поэтому вариант выбрать отель попроще даже не рассматривался. Благодаря Майклу, который мудро управлял ее счетами, удачно вкладывая деньги в прибыльные предприятия, она могла называть себя состоятельной особой и не беспокоиться об экономии средств. К тому же от бывшего мужа Полина получила щедрые отступные, что также позволяло вести привычный образ жизни. У них с Люком не было брачного контракта, и она вполне могла претендовать на половину его состояния, но не стала. Гордость и факт, что именно она являлась инициатором развода, не позволили Полине залезть в чужой карман. Люк это оценил по достоинству, предложив немалое вознаграждение за проявленное благородство. Он прекрасно осознавал, что Полина, вооружившись поддержкой опытных адвокатов, может ощипать его как липку. Конечно, его юристы яростно сопротивлялись бы «жадности» мадам Матуа и развязали бы громкую войну, однако все решили тихо, без скандалов. За это Люк также был благодарен своей бывшей жене, не ставшей порочить его репутацию, рассказывая представителям прессы о «нелегкой» жизни в браке с единственным наследником семьи Матуа. Не раз с Полиной пытались связаться журналисты, предлагая немалые деньги за сведения, каким является Люк в частной жизни, но она всегда отказывала в интервью. Вскоре о ней забыли. Общественность волновали новые привязанности первого холостяка страны, к бывшей же «мадам» уже никто не испытывал интереса, во всяком случае, не пресса, смакующая свежие новости из жизни мсье Матуа.

Полина остановилась у стенда с журналами, возле большого книжного ларька, находящегося в зале для пассажиров. Ее привлекла цветная фотография на обложке одного из изданий, на которой Люк заботливо прикрывал собой от вспышек камер слегка пьяную на вид девицу. Полина узнала в ней популярную актрису и внутренне усмехнулась, подумав, что Люк не изменяет своим привычкам, выбирая в подруги известных дамочек. Молодые, с красивыми телами и лицами, чаще всего обладающие неплохим чувством юмора, нередко впечатляющие незаурядными умственными способностями — все они могли составить достойную партию. Но ни на одной из них он так и не женился, хотя в прессе едва ли не каждые полгода появлялись сообщения, что Люк сделал предложение очередной подруге. Но на данный момент одна лишь Полина могла похвастаться статусом жены известного французского магната, пусть и бывшей. Неожиданно для себя Полина поняла, что не желает читать о похождениях своего некогда мужа, словно где-то в глубине души все еще считала, будто Люк принадлежит ей одной. Чувство собственности сыграло глупую шутку, заставив ощутить неуместную в подобной ситуации ревность. Она быстро положила журнал на место и отвернулась, не в состоянии смотреть, как ее бывший муж заботливо защищает от надоедливых папарацци тощую девицу. «Чертов Сафонов», — выругалась она, переместив злость на ни в чем не повинного Романа, исчезнувшего в столь неподходящий момент. К счастью, у нее не хватило времени раздуть костер злобы и недовольства. Обернувшись, она увидела мужчин в темных костюмах, один из которых держал в руках табличку с ее именем, и взмахнула рукой, привлекая внимание.

— Добрый вечер, — поздоровался молодой паренек, второй быстро занялся багажом, при этом поинтересовался, куда мадам Матуа следует доставить.

Сначала Полина хотела назвать свой любимый «Ланкастер», но быстро отказалась от этой идеи, вспомнив о печальных событиях, которые произошли в этом отеле после похищения Нины. Мысль поселиться там, где остановился Роман, также промелькнула в голове. После недолгих раздумий Полина посчитала это глупой идеей, в особенности теперь, когда Сафонов не отвечал на ее звонки, поэтому решила остановиться в «Риц». О свободном номере она не волновалась, так как управляющие всех «пятерок» Европы всегда придерживали свободные апартаменты. Они не были обозначены в общем каталоге и чаще всего использовались для очень важных постояльцев, слишком «занятых», чтобы заранее сообщать о своем появлении. Полина не сомневалась, что в «Риц» для нее найдется место. Управляющий был многим обязан «VIP-life», в частности Майклу, поэтому сделает все возможное, чтобы устроить мадам Матуа с максимальным комфортом.

Вот он, коротконогий, но статный, как Наполеон, лично встречал ее в холле, радушно распахнув объятия дорогой гостье. Полина расцеловала в обе щеки мсье Бонне, известного в узких кругах как «Флавьен-каратист», но не потому, что тот был обладателем черного пояса по боевым искусствам, а оттого, что любил избивать любовниц. Жену, кстати, он боялся трогать, так как рослая и мощная мадам Бонне могла одним ударом вогнать в землю своего щуплого муженька-кобеля. Поэтому «отрывался» Флавьен на худеньких девицах, которые были не в состоянии дать отпор этому злобному садисту с внешностью благопристойного профессора.

Мсье Бонне проводил Полину в номер, где их ожидала охлажденная бутылка шампанского и фрукты. Там же получил «новогодний» презент в виде маленькой коробочки известного ювелирного дома с лежащей внутри изящной заколкой для галстука, чему очень обрадовался. Майкл называл подобные подарки «прикормкой». Конечно, они не играли большой роли, но всегда оставляли приятные воспоминания о дарителе, чем Полина часто пользовалась. Флавьен показал роскошные апартаменты, разбавляя экскурсию занятными комментариями о гостях, которые здесь останавливались.

— Ты к нам надолго? — спросил он, протянув бокал с шампанским.

— Недели на две, — ответила Полина, слегка пригубив напиток.

— Где будешь ужинать? Знаешь, у нас новый шеф в ресторане. Творец и небожитель. Столики заказаны на четыре месяца вперед, но если пожелаешь, один будет в твоем распоряжении.

— Как зовут маэстро?

— Кар Деми. Истеричка редкая. Но мы мечтаем еще об одной звезде, Мишлен, поэтому готовы были на все, только бы заполучить его.

Полина улыбнулась, так как ей было хорошо знакомо это имя. На самом деле известного виртуоза кулинарии звали Карен Демирчян, он приходился отцом ее лучшему другу Мануэлю Бийо, стесняющемуся своего знаменитого папаши, поэтому взявшему фамилию матери.

— Другие планы, — отказалась она и солгала. — Назначена встреча.

— Ясно. В любом случае, как только понадобится столик, сообщи. — Мсье Бонне направился к двери, обернулся и осторожно поинтересовался: — Милая, а что случилось с «VIP-life concierge»? Ходит много слухов, но никто не знает, сколько в них правды. Говорят, вас купила «AstorParis»… Скажу честно, к ним я отношусь с подозрением. А их управляющий и вовсе имеет сомнительную репутацию.

Он продолжал говорить, не замечая насмешливой улыбки на губах у Полины, которая была уверена, что Флавьен-каратист в той же манере рассуждал о «VIP-life concierge», когда беседовал с представителями «AstorParis». Наверняка его уже хорошо «прикормили» конкуренты, и сейчас он проявляет обычную вежливость, показывая, что очень скучает по временам, когда сотрудничал с компанией Полины. Посчитав, что, заострив на этом внимание, окажет себе дурную услугу, она надела на лицо маску участливости и внимания, но не ответила ни на один вопрос, заданный Бонне. Лишь понимающе кивала головой и ненавязчиво расспрашивала о новом агентстве.

— Вик, так зовут главного управляющего или владельца, черт его знает. Непонятно, кто он и откуда взялся. Типаж странный, но умеет очаровывать.

Насколько было известно Полине, владельца звали Микаэль Горн, Бонне же назвал его Виком. Возможно, ошибся и хотел сказать Мик, или же Полина ослышалась. Она не стала уточнять, терпеливо ожидая, когда «каратист» удалится. Тот быстро понял, что слишком задержался в номере гостьи, и галантно откланялся.

Оставшись одна, Полина присела на диван и задумалась. Стало грустно, едва она вспомнила о словах Бонне, вернее, о сплетнях, которые тот ей передал. Не в силах больше оставаться наедине с гнетущими мыслями, Полина решила выйти на улицу, прогуляться по городу, который был и навсегда останется ее любимым местом на земле. Майкл неизменно смеялся по этому поводу, говоря, что Полина везде чувствует себя хорошо, так как до сих пор не определилась ни с флагом, ни с родиной. Где бы она ни жила, всегда прекрасно осваивалась, за что в кругу семьи ее иногда называли «тараканом», намекая на умение этих насекомых приспособиться к любым условиям. Полина не спорила с родными, хотя и не соглашалась с их мнением. Не везде ей было хорошо, но в Париже душа Полины ощущала свободу, и ради этого прекрасного ощущения она готова была возвращаться сюда всегда. Теперь же, учитывая сложившиеся обстоятельства, и вовсе хотела здесь остаться надолго. Сдерживало лишь одно — близкое присутствие Люка, с которым Полина по необъяснимым причинам не хотела сталкиваться.

Она долго гуляла по ярко освещенным, празднично украшенным улицам среди горожан и туристов, также неспешно прогуливающихся вдоль магазинчиков и кафе. Дух Рождества, казалось, проник в каждый уголок города, разлился в воздухе, отражался в темном небе и легким пухом падал на землю. Полина поймала в руку несколько снежинок и восторженно наблюдала за тем, как они тают на горячей ладошке. Как и любой ребенок, родившийся в Советском Союзе, она не понимала значения, который весь мир придает Рождеству, для нее главным праздником был Новый год. В новогоднюю ночь в доме ее родителей всегда собиралось много гостей, детям дарили подарки и отправляли спать после того, как куранты пробьют полночь. Помнится, она слушала взрывы смеха, доносящиеся из гостиной, и мечтала присоединиться к веселящимся взрослым, но вплоть до пятнадцати лет ее всегда просили удалиться в свою комнату. Начиная с восемнадцати, Полина ни разу не провела главную ночь года с родителями, дважды даже забыла поздравить их, но не испытывала по этому поводу вины, только легкое сожаление. Сейчас, проникшись добротой и любовью, витающей в воздухе, позвонила отцу и улыбнулась в трубку, услышав его восторженное приветствие.

Она не видела родителей уже много месяцев. Конечно, они приезжали на похороны Алекса, однако в тот момент Полина лежала пьяная в номере отеля, не в силах подняться, чтобы проводить брата в последний путь. Майкл после рассказал, что мама была возмущена отсутствием Полины, зато ее отец, Сергей Дмитриевич, отнесся с пониманием к горю дочери и тому, каким образом она лечила душу. Долгие месяцы они не разговаривали, и, хотя Елизавета Карловна иногда пыталась связаться с ней, Полина не отвечала на звонки. После они и вовсе прекратились. Полина знала, что расстраивает и обижает родителей молчанием, однако не пыталась наладить отношения. Ее устраивала подобная холодность, так как не нужно было отчитываться в своих действиях, вести долгие, пустые беседы и лгать, что скучает. Она не скучала, более того, порой вовсе забывала, что у нее есть мама и папа, как бы страшно и горько это ни звучало. Они никогда не принимали искреннего участия в ее жизни, мало любили, много ругали. Наверное, поэтому Полина не стремилась быть частью их мира. Долгие годы для них существовала только Катя, о Полине они вспомнили, лишь когда потеряли младшую дочь. Жаль, что любовь проснулась в них слишком поздно: повзрослев и окрепнув, Полина больше не нуждалась в родителях. Но теперь, в Рождество, она вспомнила об отце, как иногда он обнимал ее, крепко и одновременно нежно. Как катал на санках, осторожно спуская вниз по заснеженной горке. Как помогал лепить снеговика и поднимал Полину, улыбаясь тому, насколько торжественно дочь вставляет в снежный ком нос-морковку. Теплый короткий разговор обрадовал не только ее, но и утешил отца. По дрожащему голосу Полина поняла, что Сергей Дмитриевич готов расплакаться от неожиданного подарка, преподнесенного дочерью. Она не обещала приехать в Москву, лишь спросила о здоровье и настроении, закончив разговор теплым пожеланием веселых праздников.

Пройдя еще сотню метров, снова позвонила Сафонову и на просьбу автомата оставить голосовое сообщение, злобно прокричала, где остановилась, добавив, что, если тот не появится в ближайшее время, отыщет его и жестоко покалечит. Через двадцать минут, устав от бесцельной прогулки и немного замерзнув, Полина огляделась в поисках такси и вдруг поняла, что находится недалеко от офиса французского филиала «VIP-life concierge». Долгие четыре года она управляла им, потом передала полномочия Мануэлю Бийо, сама же уехала в Москву. Казалось, тысяча лет прошла с того момента, как она в последний раз видела старинное здание, где когда-то царствовала. Взволнованная, Полина прибавила шаг и менее чем за тридцать минут добралась до набережной Сены, прошла вдоль кованых перил и, остановившись у темной, не успевшей замерзнуть воды, повернулась лицом к трехэтажному особняку, в котором теперь был главный центр управления «AstorParis».

Странно, но в здании светились все окна. «Уже ведь девять», — удивилась Полина, но тут же усмехнулась, подумав, что слишком быстро забыла о «хлебных днях», так ласково в «VIP-life» называли рождественскую неделю и следующий за ней Новый год. Клиенты в эти дни проявляли особую активность, стремясь устроить себе и своим близким незабываемые праздники. Кто-то желал отметить Новый год в теплом океане, в шумной компании друзей, гремя фейерверками, слушая хиты популярных исполнителей, которых доставляли на острова или прямо на огромные яхты, где проходило это зажигательное и масштабное действо. Для таких целей Полина могла «ангажировать» звезду любого уровня, арендовать фешенебельное судно… А кому-то хотелось уединения, домика в заснеженных Альпах и Деда Мороза, который привез бы подарки, восхищая помпезным появлением на оленях не только детей, но и взрослых. Полина не раз устраивала подобное театральное представление для клиентов, душа которых желала волшебства и сказки. Пожалуй, для нее не существовало понятия невозможности, и она была в состоянии претворить в жизнь любую мечту заказчика, какой бы сложной она ни казалась на первый взгляд. Каждый сотрудник «VIP-life concierge» мог удовлетворить желание того, кто платил за его исполнение. Стоило это недешево, но тем не менее оправдывало себя. Клиенты всегда оставались довольны, насколько быстро и безупречно выполнялись их «просьбы». Иногда они были банальными, порой и вовсе нелепыми, однако к каждому пожеланию относились с максимальным вниманием, будь то доставка цветов или же организация «кубинской вечеринки». Полина с улыбкой вспомнила, как превращала заснеженное поместье недалеко от Петербурга в солнечную «Кубу». Маракасы, ром, сигары, полуголые девочки и пальмы — все это казалось таким далеким, будто происходило не год назад, а в прошлой жизни. Впрочем, так и было, «VIP-life concierge» осталась в прошлом.

Сейчас Полина с тоской в глазах смотрела на бывший офис, который теперь принадлежал «AstorParis». Наверняка там сейчас царит суматоха, телефоны разрываются, консьержи нервничают, спеша удовлетворить желания клиентов. Одни бронируют столики в модных, а потому заполненных ресторанах, другие фрахтуют судно, покупают эксклюзивные ювелирные украшения. Сотрудники «VIP-life» умели найти нужное решение, выполняя заказ, этому каждого учили в компании. Все начинали с малого, в том числе и Полина, постепенно совершенствуя мастерство при работе с клиентами. Тот, кто достигал наиболее значимых результатов, поднимался высоко, занимая должности главных управляющих и первых помощников. Эти люди руководили филиалами компании. Некогда их было почти двадцать, а теперь не осталось ни одного. Исчезла сама компания, а вместе с ней и та жизнь, по которой Полина, как оказалось, очень скучала. Раньше она жаловалась на постоянные звонки клиентов, их безудержная фантазия заставляла цепенеть и злиться. Порой Полина мечтала, чтобы это безумие прекратилось, и теперь, когда желание было исполнено, поняла, насколько ей не хватает прежней жизни. Она с удовольствием организовала бы клиенту ужин в компании любимой «звезды». Сняла бы для влюбленных целый кинотеатр, чтобы они лишь в компании друг друга посмотрели старый фильм Феллини. Устроила бы грандиозное празднество в любом месте, где пожелал клиент. Увы, сейчас она не могла сделать ничего, несмотря на то, что способна была на многое. В ее услугах никто не нуждался, в то время как бывшие коллеги были заняты, работая уже на новых хозяев.

Еще раз с грустью посмотрев на светящиеся окна, Полина подумала о Мануэле, который сначала принял предложение от новых работодателей занять кресло главного управляющего, после же, видимо, все тщательно обдумав, отказался. Он был лучшим менеджером из тех, кого знала Полина, под его руководством парижский филиал «VIP-life» процветал и приносил ощутимую прибыль. «AstorParis» наверняка жалела, потеряв столь ценный кадр, злорадно подумала Полина, но огорчилась тому, что Ману проявил гордость в неудачное время. Сам он объяснял свои действия нежеланием прогибаться под тех, кто был ему неприятен, однако Полине казалось, что он отказался от столь выгодного сотрудничества, боясь огорчить ее и Майкла, близких друзей, которым был многим обязан. Если так, то терять столь интересную работу из-за нелепой признательности, в знак солидарности, было, по меньшей мере, легкомысленно. В последнее время они не часто разговаривали, и Полина испытала вину за то, что их общение, ранее весьма близкое, стало скудным и редким. Она быстро позвонила Мануэлю, однако приятный женский голос сказал, что номер больше не обслуживается. «Черт, — подумала Полина, — номер ведь принадлежал «VIP-life». Закрыв офис, мы отказались от услуг телефонной компании. Как же мне тебя найти, Ману? Может, папаше твоему позвонить? Нет, сначала съезжу к тебе домой. Откроешь — хорошо. Нет — тогда свяжусь с маэстро».

Конечно, являться без предупреждения было верхом неприличия. Но на правах старого друга Полина могла позволить себе подобное, зная, что ее не станут ругать, наоборот, будут рады. Она прикинула маршрут движения и решила взять такси, так как, если пойдет пешком, доберется до дома Мануэля не раньше чем через два часа. Сначала она хотела заказать машину, потом вспомнила, что рядом, всего в пятистах метрах, находится стоянка такси. Решив не тратить время на ожидание, заодно согреться, она быстро зашагала в сторону стоянки, бросив прощальный взгляд на офис.

Знакомая мужская фигура спускалась по ступеням, что заставило Полину остановиться. Сначала показалось, что навстречу ей идет Роман. Движения стремительно-уверенные, но вместе с тем легкие. Высокий и статный, в темном пальто, с большим шарфом, изящно обернутым вокруг шеи. Темноволосый, с красивой гладкой кожей. Полина замерла, пристально вглядевшись в его лицо, блестящие глаза и рот, растянутый в наглой улыбке. Навстречу ей шел Конрад, вызывающий страх и пробуждающий ужасные воспоминания. Поддавшись интуитивному желанию убежать как можно дальше, Полина сделала шаг назад, неловко зацепилась ногой за бордюр и упала бы на землю, если бы мерзкий и отвратительный Конни-красавчик не подхватил ее за талию. Он крепко прижал Полину к себе и легко коснулся губами ее щеки.

— Добрый вечер, дорогая, — тихо сказал он, все еще держа в объятиях ее, дрожащую от этой неожиданной встречи.

Конрад действительно был очень похож на Сафонова, что озадачило Полину. Оба они были одного роста, имели схожие черты лица, одинаковый цвет глаз и волос. К счастью, характерами и манерой поведения мужчины разительно отличались друг от друга. Свет фонарей, искажающий предметы, и кружащийся в темном воздухе снег — вся эта по-зимнему магическая атмосфера повлияла на воображение Полины, позволив увидеть то, чего не было на самом деле. Да, во внешности этих мужчин имелось нечто общее, но они не были так пугающе похожи, как показалось на первый взгляд. Конни выглядел слишком утонченным и ухоженным, пустым пижоном с хорошим телом и красивым лицом. В нем полностью отсутствовали мужественность и сочувствие, присущие Роману. Зато с избытком хватало пошлого азарта, которым блестели глаза, и непримиримой жестокости, прятавшейся в уголках губ. Конрад продолжал улыбаться, дерзко и бесстыдно, но Полина не могла не признать, насколько обаятельным выглядел он в эту минуту. Этакий пират, привлекающий внимание «хороших» девочек своим неблагопристойным поведением и страстью к авантюризму.

— Ты не ответила на приветствие. — Он наклонился, намереваясь поцеловать Полину в губы, но она ловко увернулась и выскользнула из его рук.

— Отвали, Вальдау, — грубо произнесла она, презрительно скривившись.

— Как невежливо, — обиженно протянул Конрад и, рассмеявшись, схватил Полину за плечи, снова крепко притянул к себе, не давая вырваться. — Где же твои манеры, мадам Матуа?

— Отпусти.

— Нет, — оскалился Конрад, жадно глядя на ее губы. — Мне приятно обнимать тебя, а еще приятнее думать о тех ночах, которые мы провели вместе.

Неожиданно для себя Полина покраснела после этих слов, что снова рассмешило Конрада, который, конечно же, заметил, как щеки ее зарделись румянцем. Она давно не вспоминала, при каких обстоятельствах они встретились, словно пыталась начисто стереть из памяти то время. Случилось это в Мюнхене, куда Полина приехала, выполняя заказ одного из клиентов компании. Касался он печально известного колье «Слеза Женевьевы», принадлежащего баронессе фон Рихтгофен, на которую работала Тоня. Клиент хотел получить его, но, как оказалось, это было нелегко сделать. Сейчас Полина не хотела думать о событиях, которые произошли в Мюнхене. Долго она пыталась забыть, что Конрад сделал с Тоней, желая завладеть колье. Этот наглец ловко внедрился в «VIP-life concierge», притворившись одним из сотрудников, и Полина совершенно не подозревала, насколько он опасен. Более того, она воспылала к нему страстью, и они действительно провели несколько чудесных дней вместе. Конрад казался ей мягким и нежным, к тому же он помогал в поисках колье и поддерживал. Все это оказалось ложью, и как только Конни узнал, что Тоне известно, где находится «Слеза», немедленно открыл истинное лицо. Коварный и жестокий, он приказал своим пособникам издеваться над девушкой и насиловать ее, а после пообещал убить Полину, если Тоня не отдаст колье или не скажет, где оно. Угрозы подействовали, и девушка безропотно передала ему украшение, выкупив жизнь на тот момент едва знакомой ей женщины. Этот благородный поступок стал началом дружбы, которая продолжалась по сей день и, как надеялась Полина, никогда не закончится.

Получив желаемое, Конрад исчез. Полина надеялась, что их пути больше никогда не пересекутся, однако ошиблась. Вальдау снова появился в ее жизни, когда она находилась в весьма затруднительном положении, пытаясь отыскать Нину. Странно, но Конрад дал подсказку, благодаря которой она вышла на след дона Хавьера, похитившего девочку. Полина и сейчас не понимала, отчего он поделился той секретной информацией. Ведь он буквально «сдал» старика, владельца элитного борделя «Тота», который, сбежав из Европы, передал управление публичным домом Конни, сделав его главной «мамкой» Парижа. Бордель процветал и ныне. Гуляя по центру, Полина как раз прошла мимо здания, где находилось гнездо разврата и сладострастия. Она не сумела справиться с собой, с любопытством рассматривала плотно зашторенные окна, вспоминая внутреннее убранство и атмосферу роскоши. В «Vip-life» сотрудничали с «Тота». Случалось это в моменты, когда клиенты нуждались в элитном эскорте или желали весело провести время в компании умных, красивых и, главное, умелых девиц, не обремененных высокими моральными принципами. Таких экземпляров в «Тота» имелось с избытком, поэтому не удивительным был тот факт, что бордель оставался очень популярным в обществе, где женской красотой торговали с пугающей легкостью и цинизмом.

— Убери руки и отойди, — попросила Полина Конрада, но тот покачал головой. — Я закричу, — предупредила она, указав подбородком на прохожих, прогуливающихся по набережной.

— И что они сделают? Людям плевать на проблемы других. Поверь, на нас не обратят внимания, да и моя охрана никого не подпустит.

Только в этот момент Полина заметила стоящих в десяти метрах от них двух высоких парней, один из которых пристально следил за хозяином и его спутницей, второй облокотился о перила и со скучающим видом смотрел на темные воды канала.

— С каких пор тебе понадобилось сопровождение? Только не говори, что этому способствовала тяжелая жизнь главного сутенера города, — злобно сверкнула она глазами и стукнула Конрада по плечу. — Отпусти, пожалуйста.

— Как хочешь, — Конрад сделал шаг назад, но все равно продолжал оставаться в опасной и неприятной близости. — Что ты здесь делаешь?

— Гуляю.

— Рядом с бывшим филиалом «Vip-life»? — Он протянул руку и стряхнул снежинки с волос Полины. — Скучаешь по прежней жизни? Может, хочешь предложить свои услуги «AstorParis»?

— Какая тебе разница?

— Такая кандидатура, как ты, нас вполне заинтересует.

— «Нас»? — удивилась Полина и нахмурилась, предположив, что Конрад не случайно оказался здесь, в столь поздний час покидая офис «AstorParis».

— Я возглавляю агентство, — сказал Конни, и в голосе его послышалось самодовольство. — Позволь представиться — главный управляющий Конрад Виктор.

Теперь она поняла, почему «Флавьен-каратист» назвал управляющего Виком. Она не ослышалась, видимо, Вик было сокращением от Виктора.

— Бывший шеф проституток теперь руководит консьерж-агентством? Кто же тебя повысил, дорогой?

— Мой друг и одновременно владелец «AstorParis».

— Микаэль Горн?

— Он самый, — прищурил глаза Конрад, пристально вглядевшись в лицо стоящей напротив женщины, с трудом пытающейся справиться с гневом. — Так ты здесь действительно случайно?

— Не ты ли однажды сказал мне, что случайностей не бывает? И все, что происходит с нами, имеет скрытый мотив и следствие?

— Не я. Но эти слова полностью отвечают моим представлениям о жизни. Как бы банально ни прозвучало, но все случайности не случайны. Ты ностальгировала, поэтому пришла сюда?

— Да, — призналась Полина. — И жалею об этом. Ведь узнав, что именно ты занимаешь мой кабинет, тошнота подкатила к горлу. Боюсь испачкать твое модное пальто.

Она зашагала к стоянке такси. Конрад быстро догнал ее и, взяв под руку, подстроился к быстрому темпу ходьбы.

— Могу подвезти.

— Иди к черту! — отмахнулась Полина, недовольная, что он продолжает следовать за ней.

— Ладно, — резко остановился Конрад и так как все еще продолжал держать Полину под руку, вынудил ее остановиться вместе с собой. — Какой подарок попросишь у Пер Ноэля в рождественскую ночь? — спросил он.

— Еще не решила, — ответила Полина, не понимая, отчего его голос стал таким мягким, а во взгляде промелькнуло сочувствие.

— Знаешь, какое желание загадаю я? Снова оказаться в твоей постели.

Он так неожиданно и громко рассмеялся, что Полина вздрогнула, затем повернулась и побежала прочь, все еще слыша за спиной его смех. В такси, направляясь к дому Мануэля, она пыталась унять дрожь в теле, вызванную этой неприятной встречей. Похоже, призраки прошлого еще долго будут беспокоить ее. Конрад был одним из них, причем самым отвратительным. Грубый, лицемерный и жестокий, он вызывал в душе страх, заставлял сердце бешено колотиться в предчувствии неотвратимой опасности.

Полина безуспешно пыталась успокоиться. Она все еще ощущала на себе жадный взгляд Конрада, отчего кожа на щеках горела огнем, и мысленно подгоняла водителя, чтобы поскорей выбежать из машины, упасть в снег лицом и насладиться его божественной прохладой. Когда такси остановилось у дома Мануэля, она быстро расплатилась и вышла на улицу, шумно вдохнув влажный воздух. Затем нагнулась, подхватила с земли горсть снега и приложила ко лбу, провела по щекам. Наконец, почувствовав себя лучше, подошла к двери и, выбрав на панели нужную квартиру, нажала кнопку звонка.

— Матуа! — загромыхал Мануэль, спустившись вниз, и подхватил ее на руки. — Плачешь, что ли?

— Нет, — всхлипнула Полина, крепко обнимая его за шею. — Радуюсь.

— Вот и отлично.

Мануэль поставил ее на пол и улыбнулся. Полина же в замешательстве приоткрыла рот, не зная, как реагировать на изменения во внешности друга.

— Ты сбрил бороду?! Какого хрена?

— Проспорил Зине, — хмыкнул Мануэль и указал на лестницу. — Поднимайся. Хорошо, что ты пришла. Вовремя.