Глава 20

— Полина, — Сабин осторожно дотронулся до плеча женщины, которая крепко спала. — Полина! — уже громче повторил он, и она открыла глаза, испугалась и подскочила на кровати.

Лишь спустя минуту Полина поняла, что она все еще в монастыре и рядом с ней находится Сабин.

— Что случилось? — спросила она.

— Даже не знаю, как объяснить, — растерялся он, покраснев, как девица. — Его преподобие запер нас.

С недоверием Полина подошла к двери и подергала за ручку, дверь не поддалась, тогда она стукнула по ней кулаком.

— Стефан! — крикнула она, бросила на Сабина недоуменный взгляд и внезапно поникла, догадавшись, почему старик поступил подобным образом и что за этим последует. — Как вы могли позволить ему запереть нас? Почему не сопротивлялись?

— Я должен был его ударить?

— По крайней мере, не воспринимать все со смирением, — разозлилась Полина. — Не всему нужно подчиняться, Сабин. Иногда нужно ответить тем же.

— Но он просто попросил меня войти в комнату, — оправдывался Сабин, который не понимал мотивов странного поведения аббата и отчего гневается Полина.

Она подошла к окну, открыла его и, перегнувшись через подоконник, посмотрела вниз, оценивая высоту.

— Слишком опасно. Думайте, брат, как нам выбраться отсюда.

— Да в чем дело?! Почему он так поступил?

— Во-первых, Стефан зол оттого, что его переводят в другую обитель. Во-вторых, он не хочет ехать туда и желает уйти на покой. В-третьих, для этого ему нужны деньги. И последнее: он знает, что я дорого стою, и решил продать меня подороже. А чтобы я не испортила ему планы, запер в комнате, из которой я не могу сбежать. Вы здесь как оказались?

— Я нес вам ужин, — Сабин указал на поднос, который поставил на журнальный столик. — Случайно увидел, как он закрывает дверь на замок.

— Он попросил вас войти, — усмехнулась Полина, — и вы не посмели ослушаться. Нужно было ударить его подносом по голове. Старый козел, — прошипела она. — Как же я могла тебе поверить?

— Стефан не опустился бы так низко, — сказал Сабин. — И что значит «продать» вас?

Полина со вздохом присела на кровать и укуталась пледом, чувствуя, что ее начало знобить от страха.

— Я уже не удивляюсь тому, насколько сильно отличается наше с вами восприятие окружающего, — устало произнесла она. — Вы живете в другом мире, где царят постоянство и порядок. Занимаетесь виноградниками, варите козий сыр и понятия не имеете, что за мостом жизнь течет в ином русле. Здесь вы делаете апельсиновый ликер, молитесь и ведете духовные беседы, а там люди пьют, убивают друг друга и продают. Конечно, я утрирую. Не все способны на предательство, и уж тем более не каждый решится на убийство. Однако я живу в том мире, где подобное возможно. Мой мир — это мир денег и власти, других ценностей, увы, нет. И люди в нем борются за то, чтобы стать богаче и могущественней, чем все остальные. В нем все продается, в том числе и человеческая жизнь. Стефан очень близко прикоснулся к роскоши. Она изнежила его, превратила в сибарита, и он не может отказаться от такой жизни. Я приехала к нему просить о помощи, ожидая, что он, божий человек, примет меня и поддержит. Я верила ему, думая, что он настоящий, — задумчиво проговорила Полина. — Но он всего лишь кукла в сутане. Испорченная, жадная и жалкая. В общем, Сабин, я в бегах, скрываюсь от человека, который представляет угрозу. А Стефан, судя по всему, решил заработать на мне, обеспечив себе безбедную старость. Думаю, уже скоро сюда прибудет тот, кого он вызвал. А дальше не знаю. Может, нас обоих закопают под апельсиновыми деревьями. Меня — как основную жертву, а вас — как случайного свидетеля.

Сабин ошеломленно уставился на Полину. По его лицу было видно, что он верит ей, уж очень проникновенно прозвучали слова, однако все еще сомневается.

— Что же делать? — напряженно сглотнул он, заставив Полину нервно усмехнуться.

— Еще один божий человек, — за злостью протянула она. — Спокойный и уверенный в себе, когда подметает двор и поет молитвы в часовне. А в ситуации, требующей смелого и неординарного подхода, едва ли не плачет и спрашивает совет у женщины.

Сабин так же злобно сверкнул глазами.

— Дверь я не выбью, — сказал он, будто плюнул. — Она открывается внутрь комнаты. Из окна нам не выбраться, для прыжка вниз — слишком высоко. Можно шею сломать. Телефона с собой у меня нет, чтобы позвонить одному из братьев и попросить принести лестницу к окнам. Летать я не умею.

— Бескрылый Серафим, — скривилась Полина, но поняла, что напрасно издевается над мужчиной, который правильно оценил ситуацию и четко обозначил ее безысходность. — А что, если мы будем кричать в окно?

Сабин выглянул наружу и покачал головой.

— Ветер дует в сторону моря. Дом братьев в другой части острова, как раз за этим зданием. Мы можем порвать голосовые связки, но нас никто не услышит.

— Тогда будем ждать.

Полина поставила подушку к изголовью и села. Она вдруг осознала, что страх ушел из души, осталась лишь горечь от подлого поступка Стефана.

— Он ведь не всегда был таким, — произнесла она вслух.

— Нет, — покачал головой Сабин, сел в кресло и задумчиво произнес: — Вы ошибаетесь, Полина, он всегда был дерьмом.

Она рассмеялась, услышав это провокационное заявление.

— Жадность губит людей, — продолжил Сабин. — Чрезмерное сластолюбие, потакание своим слабостям. Итог всегда один — гниение души, и как следствие — гибель тела.

— Познавательная беседа, — улыбнулась Полина. — Жаль, что очевидные истины я познаю лишь тогда, когда все начинает рушиться. Признаюсь, эта особенность причинила мне много неудобств.

Полина и не заметила, как быстро бегут минуты в разговоре с Сабином. Он был прекрасным собеседником, с весьма острым и жестким языком, о чем ранее она не догадывалась. Сейчас Сабин, пожалуй, впервые принял в глазах Полины образ обычного мужчины, и если бы не одежда, она забыла бы, что рядом находится монах.

— Вы будете хорошим аббатом, — сказала она. — Лучшим из тех, кого я знала.

— И со многими священнослужителями вы знакомы? — усмехнулся он.

— Я бы…

Полина резко замолчала, услышав, что в замке поворачивается ключ. Дверь открылась, на пороге показался Микки. В левой руке он держал пистолет, который направил в сторону Сабина, улыбался при этом нагло и беспечно.

— Здравствуйте, мадам, — сказал он, отвесив издевательски-церемонный поклон. — Брат… Прошу вас, — взмахнул он ладонью, вышел в коридор и остановился на безопасном расстоянии, чтобы хорошо видеть и контролировать пленников. — Восхищен твоим побегом, — сказал он Полине в спину, на что она не ответила, молча идя по коридору.

Сабин шел рядом, и она ободряюще улыбнулась ему, а также сделала знак глазами, чтобы он не совершал необдуманных действий.

— Куда? — коротко спросила она, выйдя из гостевого дома.

— В кабинет к аббату, — ответил Микки и замолчал, а после начал задавать вопросы. — Тебе Жак помог сбежать? Признайся, как ты его уговорила? В постель уложила? Бедный Люк, даже мертвому ты наставила ему рога! — Ветер разнес его злорадный смех по всему саду.

Полина продолжала молчать, зная, что, если вступит в словесную перепалку, унизит себя и человека, который шел рядом. Лицо Сабина было непроницаемым, словно он не слышал, о чем говорит Микки, которого начала раздражать безответная реакция со стороны женщины и монаха.

Первое, на что обратила внимание Полина, когда вошла в кабинет настоятеля, было лицо Стефана, который быстро отвернулся, пряча глаза. В комнате романтично горели свечи, пахло апельсиновой настойкой и сигарным дымом. Атмосфера была бы очень приятной, если бы не обстоятельства.

— И сколько ты ему предложил? — спросила Полина у Конрада, который вальяжно расположился в кресле, чувствуя себя хозяином положения.

— Ровно столько, сколько ты стоишь, — Конрад указал рукой на диван. — Нужно было привести только ее, — обратился он к Микки. — Что ж, присаживайтесь, брат.

— Стефан, ты понимаешь, что после того, как Конрад убьет меня, он пристрелит и тебя, — Полина с удовлетворением заметила, как побелело лицо старика, который бросил на крестника подозрительный взгляд. — Думаешь, ему нужны свидетели? Старый дурак, — бросила она и замолчала.

— Но я не намерен тебя убивать, — сказал Конрад, и от неожиданности Полина утратила дар речи. — Это невыгодно в данный момент.

— Что же тебе нужно? — выдавила она из себя, не понимая, являются ли его слова частью игры или он действительно собирается оставить ей жизнь.

— Видишь ли, любовь моя, — Конрад намеренно растягивал слова, доставляя себе удовольствие надеждой, которая загорелась в глазах Полины и быстро погасла. — Люк совершил непростительную ошибку перед смертью, составив завещание в твою пользу.

Полина замерла, услышав эти слова, а после откинула голову назад и звонко рассмеялась. Сабин, сидевший рядом с ней, удивленно повернулся, не понимая, чему она веселится. Полина же не могла остановиться, содрогаясь в истерическом смехе, который не прекратился даже тогда, когда Конрад метнулся к дивану и нанес хлесткую пощечину. Она упала Сабину на колени и продолжала хохотать, спрятав лицо в складках его одежды.

— Замолчи, — потребовал Конрад, намереваясь ударить Полину еще раз, но Сабин прикрыл ее своим телом.

Она успокоилась, осознав, что своими действиями провоцирует Вальдау, ярость и ненависть которого сочились сквозь кожу. Медленно поднялась, вытерла нос и усмехнулась, посмотрев на него.

— А ты думал, что все достанется тебе? — спросила она. — Вот так сюрприз! Мой бывший муж мучил меня все эти годы, но оставил все деньги мне! Представляю, как ты разочарован.

— Мы сейчас исправим ситуацию, — подмигнул ей Конрад, и Микки, стоящий у дивана, довольно хохотнул. — Слышала о такой процедуре, как отказ от наследства?

— Все понятно, — тихо проговорила Полина. — Тебе нужен нотариус.

— Я знаю, — он посмотрел на часы. — Через сорок минут он будет здесь со всеми необходимыми бумагами. От тебя требуется только подпись, и ты свободна.

— Так просто?

— Как и все гениальное, — задумчиво проговорил Конрад. — Я единственный родственник Люка и после положенного времени вступлю в права наследования. Ты получаешь свободу и рукоплескания за проявленное благородство. И наши пути расходятся.

— Считаешь, я должна простить тебе и ему, — она указала подбородком на Микки, — что вы сделали с моим братом?

— Я возмещу тебе ущерб, подарю «AstorParis». У меня, к сожалению, не будет времени заниматься им.

Полина почувствовала, как начали гореть щеки, и вытерла их тыльной стороной ладони. Бросила взгляд на Сабина, который умоляюще смотрел на нее, прося согласиться со всеми условиями. Она легонько кивнула головой.

— Помнишь, что Люк обещал тебе в вашу последнюю встречу? — сверкнул глазами Конрад. — Не тогда, когда ты сбежала из шато д’Арэ. В тот вечер вы, насколько мне известно, не успели поговорить. — Он посмотрел на Микки и улыбнулся, но быстро изменился в лице, оскалившись. — Я претворю в жизнь все его обещания, если ты когда-нибудь перейдешь мне дорогу. Поэтому беги и не оборачивайся, никогда не пытайся заговорить со мной, вообще забудь, что мы когда-то были знакомы.

Он закончил говорить и присел в кресло, еще раз взглянув на часы. Полина нервно сглотнула, собралась ответить ему, но увидела черную тень, вышедшую из темного коридора и бесшумно остановившуюся на пороге. Высокий, мощный мужчина, одетый во все черное, в маске, скрывающей лицо, и с пистолетом с глушителем, поднял руку и выстрелил в Микки, стоящего к нему спиной. Тот еще не успел упасть на пол, а мужчина уже повернулся в сторону Конрада и пустил пулю ему в грудь. Затем раздались еще два тихих щелчка, во лбу Конрада появилась маленькая дырка, а вокруг головы Микки, по персидскому ковру, который так любил Стефан, стало расползаться багровое пятно. Послышался громкий вскрик Стефана, схватившегося за сердце.

Человек в черном обвел присутствующих дулом пистолета и удалился так же бесшумно, как и появился. Полина узнала того, кто скрывается за маской, потому что никогда не перепутала бы фигуру Матье с чьей-то другой. Она протяжно вздохнула, хватая воздух губами, и в это мгновение Сабин схватил ее за плечи.

— Полина, — тяжело дышал он, ощупывая ее плечи, осматривая тело на наличие ран, — вы в порядке?

— Да, — кивнула она. — Посмотрите, как Стефан.

Сабин аккуратно обошел тело Микки, склонился над аббатом и похлопал его по щекам.

— Живой, — ударил он его сильнее, чем нужно.

Стефан смотрел на Конрада, застывшего в кресле, и постанывал, держась за грудь. Полина подошла к окну, открыла его и вдохнула глоток свежего воздуха, после чего остановилась возле Стефана.

— Ты сделаешь то, что обещал мне, — сказала она. — Я буду щедрой, но если обманешь, пощады не жди. — И, увидев, как он едва заметно кивнул, обратилась к Сабину: — Вызывайте полицию, аббат.

Вернулась на диван и, присев на краешек, прикрыла лицо ладонями.

— Все закончилось, — прошептала она. — Закончилось. Боже, все закончилось.

Из полицейского участка Полина вышла лишь в одиннадцать утра. Рядом с ней к машине Майкла шагала Альма, придерживая от внезапно разбушевавшегося ветра свою прическу-башню. Выглядела она довольной, как лиса, перебившая в курятнике всю птицу, наевшаяся, даже пресытившаяся. Появилась она в участке внезапно, в тот момент, когда Полина уже давала свидетельские показания. Потребовала, чтобы ее оставили с клиентом наедине, и обняла Полину, когда жандармы послушно удалились за дверь.

— Как ты? — спросила Альма. — Похоже, все в порядке.

Полина коротко засмеялась.

— Все хорошо. Меня не ранили и не убили.

— Я уже заметила. Теперь быстро рассказывай, что произошло.

— Сначала скажи, где Майкл? — заволновалась Полина.

— Я попросила его и Романа остаться снаружи, — сказала Альма. — Они в машине, ждут, когда нас выпустят.

— Нас?

— Без тебя я не выйду отсюда, — с железной уверенностью в голосе произнесла Альма, и Полина успокоилась, зная, что теперь можно ни о чем не волноваться. — Говори.

— Я приехала к Стефану в надежде спрятаться от Конрада и полиции, если они будут меня искать.

Альма подошла к двери и выглянула наружу, затем быстро вернулась к Полине и прошептала:

— Значит, ты присутствовала при убийстве Люка?

— Да, — кивнула она. — Но жандармы не спрашивали меня о том, что произошло в шато д’Арэ.

— Пока ты вне подозрений. Дальше. Что случилось в аббатстве?

— Стефан обещал предоставить алиби, — продолжила Полина. — Я провела у него три дня. Все было хорошо, он проявлял радушие, как всегда. Мы много говорили, и я выказывала опасения относительно Конрада. Он делился своими мыслями, рассказал, что его переводят в другую обитель. А после вдруг предупредил Конрада, где я нахожусь, и запер нас с Сабином в гостевой комнате, чтобы мы не сбежали до его прибытия. Дальше все так быстро мелькало перед глазами, что мне сложно сосредоточиться… Конрад приехал не один, а с Микки. Похоже, они все делали вместе. Они ожидали нотариуса, который должен был засвидетельствовать мой отказ от наследства Люка.

— Ты уже знаешь об этом, — понимающе произнесла Альма.

— Собственно, Конрад приехал в монастырь только для того, чтобы я добровольно отказалась от того, что завещал мне Люк. Он угрожал, но я согласилась бы в любом случае, только бы никогда не видеть его. А потом… — Полина прокашлялась и испуганно посмотрела на Альму, которая похлопала ее по руке, призывая успокоиться, — в комнате появился человек в черном. Он выстрелил сначала в Микки, затем в Конрада.

— По одному разу?

— Нет, — затрясла головой Полина. — Он повторил выстрелы, замер на секунду, осматривая нас, то есть Сабина, меня и Стефана, и вышел. — Она замолчала.

— Отлично, — довольно улыбнулась Альма. — Почти то же самое говорят монахи; единственное, умалчивают о том, что Стефан запер вас с Сабином в комнате. Старик клянется, что ты у него уже пять дней, и аббату верят. Поэтому о том, что произошло в шато д`Арэ, можешь не волноваться, физически ты не могла быть в двух местах одновременно.

— А что насчет того человека?

— Никто не видел, как он ушел с острова. Предположительно, его ожидал катер, потому что двое братьев слышали шум мотора, когда возвращались из хлева. Остальные уже находились в своем доме, готовились ко сну и даже не предполагали, что происходит в кабинете у настоятеля.

— Ты уже успела переговорить с жандармами?

— Они намного разговорчивее наших полицейских, — кокетливо улыбнулась Альма. — Тот факт, что тебя заперли вместе с Сабином, очень хорошо играет нам на руку. Мы получили на одного свидетеля больше.

— Я подозреваемая? — расстроенно спросила Полина.

— Нет, конечно! Ты — жертва. Конрад требовал от тебя отказа от наследства, нотариус уже дал показания. Жандармы связывают это с убийством Люка, но пока никаких улик против него нет, только предположения. Сюда вылетели ребята из Нанта, которые занимаются делом твоего бывшего мужа. Поэтому готовься, они могут задать насколько вопросов на этот счет. Правильный ответ: «Была у Стефана. Об убийстве прочла в газетах. С Люком давно не виделась и не разговаривала. Мы не друзья, а бывшие супруги, которым нет смысла общаться. Почему он оставил мне наследство? Не знаю. Узнала об этом от Конрада, который неожиданно появился в монастыре». А дальше все, что ты мне рассказывала до этого. Понятно?

— Да, мисс Симонс, — отозвалась Полина, подумав о Сабине, который в этот момент находился в соседнем кабинете.

До приезда полиции он держал ее за руку и выглядел очень спокойным. Полина перестала нервничать, чувствуя исходящую от него уверенность. Он не смотрел в сторону убитых мужчин, лишь бросал короткие взгляды на Стефана, который все еще охал в кресле, держась за грудь, а после приказал ему замолчать, видя, что тот притворяется.

— Что мы будем говорить? — громко спросил Стефан, сердце которого быстро перестало болеть.

— Что я приехала сюда пять дней назад, — Полина с надеждой посмотрела на Сабина, и тот кивнул. — Этим вечером аббат нас обоих пригласил к себе. Мы собирались выпить и поговорить, но внезапно здесь появились Конрад и Микки. А дальше все, как и было.

— Хорошо, — отозвался Сабин, и Полина крепко сжала его руку, в глазах ее показались слезы благодарности. — На территории монастыря произошло убийство. Как это отразится на вас?

— Никак, — ответил Стефан и поднял из пепельницы сигару, которую курил до того, как в кабинет привели пленников. — Отчитаемся перед кардиналом и проведем службу.

— А после вы уедете, — сказал Сабин.

— Я так и собирался поступить.

В полицейский участок их доставили на разных машинах. Сначала они дали короткие показания еще в кабинете у Стефана, после увезли Полину, а настоятель со своим первым помощником ненадолго остались в монастыре и прибыли в Канны лишь поздней ночью. А уже утром в участок явилась Альма и потребовала оставить ее наедине с клиентом. После Полина прошла процедуры, с которыми уже сталкивалась в прошлом. Полицейский взял соскоб с каждой руки, ватной палочкой поводил в ноздре и снял отпечатки пальцев. Затем Полине позволили пройти в туалет, смыть краску с ладоней и отпустили, предупредив, чтобы она вернулась в Канны по первому же требованию. Сабина и Стефана уже отвезли назад на остров, и она огорчилась, что не успела попрощаться с монахом, который очень поддержал ее. Стефана видеть не хотелось, но Полина знала, что им еще придется встретиться, так как намеревалась выполнить данное ему обещание. Потом она решила, что поручит эту задачу Майклу и навсегда избавит себя от общения со стариком, который с легкостью продал ее, несмотря на уверения в дружбе.

Выйдя из участка, Полина с радостью вдохнула свежий воздух и улыбнулась. Она сразу заметила припаркованный недалеко «Мерседес», из которого вышел Роман, а следом за ним Майкл. Брат и любимый мужчина быстро направлялись в ее сторону, а она стояла на ступенях, не в силах двинуться им навстречу. Альма бесцеремонно подтолкнула ее в спину, и Полина побежала вперед и обняла их обоих, поочередно целуя каждого.

— Домой? — плача, спросила она.

— Сначала в Париж, — ответил Майкл и благодарно улыбнулся Роману, который предупредительно отошел в сторону. — Все ждут тебя в «Риц», — тихо добавил Майкл, судорожно обняв сестру и не давая пошевелиться. — Как же ты нас напугала!

Она не ответила, посмотрела на Романа и протянула ему руку, которую он быстро сжал в своих ладонях. В самолете она лежала у него на плече, глядя в иллюминатор, и размышляла о последних событиях, начиная с того дня, как Хавьер появился в ее номере. Майкл и Альма тихо переговаривались в соседних креслах, но Полина не слушала их. Она наслаждалась объятиями Романа, теплыми словами любви, которые он сказал ей в машине по дороге в аэропорт, и радостью, которая еще блестела в его глазах оттого, что все, наконец, закончилось. Однако мыслями Полина была далеко. Она думала о бывшем муже и неожиданном «подарке», о том, как глупо закончилась его жизнь, и жалела, что отчасти виновна в его смерти. Потом поняла, что Конрад в любом случае избавился бы от своего брата, ибо его съедали ревность и жадность, а также болезненное желание восстановить справедливость и вернуть все то, чего его лишали с детства. Решив, что эта глава жизни подошла к концу, Полина запретила себе думать о Люке и о его брате. Она знала, насколько нелегко это будет сделать, но также понимала, что наступит время, когда она станет вспоминать о них не с ненавистью, а только с печалью и жалостью.

— Увижу Тоню, обниму ее, — сказала Полина Роману, и он понимающе кивнул. — Мне казалось, что я вас больше никогда не увижу. Вы, наверное, и вовсе думали, что я мертва.

— Больше не пропадай, — ответил Роман, поцеловав ее.

— Не буду, — улыбнулась она. — Сафонов, а какой подарок ты приготовил мне на Рождество? Только не говори, что собирался прийти с пустыми руками.

Он рассмеялся и посмотрел на Майкла, повернувшегося в их сторону.

— С ней все в порядке, — сказал он. — Уже пришла в себя.