Глава 34

– Сделайте все, что в ваших силах, – сказал нам Килгор перед тем, как мы покинули его кабинет.

Когда мы вернулись на станцию Сэмюелс, нас уже ждала «Белль-Мари». Я в буквальном смысле рухнула в кресло пилота, думая о том, что уже не рассчитывала ее увидеть.

– Как дела, Белль?

– Хорошо. Я по тебе скучала.

– Чем занималась?

– Доставила группу детей с матерями на Санктум. Вчера вернулась.

– И как там?

– Санктум – всего лишь несколько модульных построек на голой равнине.

– Там все изменится.

– Надеюсь.

– Багаж уже на борту?

– Доставлен десять минут назад.

– Отлично. Начнем предстартовую проверку.

– Прежде чем начнешь, имей в виду, что получено сообщение с Парковой, семнадцать. Письменный текст. Для господина ДеВрио.

Я переслала сообщение в пассажирскую кабину. Несколько минут спустя Джамбри отправил мне его копию:

«Джамбри,

случилась очередная перестрелка. С обеих сторон уничтожены корабли, есть жертвы. Отношения между Конфедерацией и Собранием ухудшились настолько, что хотел бы вас предупредить: будьте крайне осторожны, приближаясь к ним».

Цирцея спросила, можно ли ей посидеть на мостике во время старта.

– Конечно, – ответила я. – Нравятся космические полеты?

Она рассмеялась звонким, словно у девушки, смехом. Сейчас она выглядела совсем не так, как в кабинете Килгора.

– Я лечу впервые, – сказала она.

– В самом деле? Никогда не летали в космос?

– Нет, – ответила она. – Всегда хотела, но как-то не получалось. – Она снова рассмеялась. – Вы так на меня смотрите, будто я сказала что-то забавное.

– Просто немного удивилась.

– Почему?

– Вы участвуете в самом амбициозном космическом проекте из всех, о которых я слышала.

Открылся стартовый люк. В него вплыла черно-белая яхта класса «бенсон», медленно пересекла причальную зону и пришвартовалась напротив нас. На яхте были опознавательные знаки Деллаконды.

Мне хотелось кричать от радости.

– Слава богу, – сказала Цирцея.

С яхты сошел пилот. Видимо, больше на ней никого не было.

– Почему вы не слетали хотя бы на экскурсию?

– Всегда хотела. Просто не нашлось времени.

– Понимаю.

– Чейз, – сказала Белль, – диспетчерская на связи.

– Хорошо, Белль. Соедини меня с ними.

– «Белль-Мари», – послышался женский голос, – старт разрешаю.

Нам задали направление. Когда я летала с Айвеном, такого не было.

– Слишком много прибывающих кораблей, – сказала оператор. – Не хочется, чтобы вы врезались в кого-нибудь.

– Стартую, Сэмюелс. Спасибо.

Освободив захваты, я отошла от причала и выплыла в космос. Под нами простирался золотой шар Салуда Дальнего посреди океана облаков, пронизанных солнечными лучами.

– Прекрасная планета, – сказала Цирцея. – Ваш заработок связан с космосом, Чейз, и вам кажется, что все обязательно должны там побывать. А на самом деле ни один житель планеты, скорее всего, не бывал даже на станции Сэмюелс. Для вас, – она показала то ли на внутренность корабля, то ли на огромную вселенную вокруг него, – все это давно стало родным домом, и ваш образ жизни кажется вам вполне естественным. Но большинство людей вряд ли назовут число планет в системе.

– Но не вы.

– Нет, не я. Чейз, моя жизнь прекрасна. Лучшего не стоит и желать. Но будь у меня возможность начать все сначала, я, скорее всего, пошла бы по вашему пути. Вы счастливая женщина, но, возможно, еще не знаете об этом.

В разрыве облаков мелькнул голубой океан.

Мы послали сообщение о нашем прибытии Селотте и Касселю. Примерно через час после отлета со станции я взяла курс на Боркарат, их родную планету, велела Алексу и Джамбри пристегнуться – и скользнула между измерениями.

Один из недостатков подобных путешествий состоит в полном отсутствии связи на протяжении полета. Если бы «немые» посоветовали Килгору засунуть свои дипломатические инициативы себе в задницу, он не смог бы сообщить нам об этом.

Глядя на серые сумерки межпространственного мира, Цирцея в очередной раз сказала мне, что ей всегда этого хотелось.

– Не в таких обстоятельствах, конечно. Но здесь все так странно…

– Как жилось при бандаре? – спросила я.

– Когда он умер, я была подростком. Многие, естественно, ненавидели его. Увы, я не придавала особого значения политике. Люди рисковали собой, пытаясь избавиться от Клива, а я училась в школе, и больше ничего. Мальчики и физика – вот все, что меня волновало. Не обязательно в этом порядке. – Она застенчиво улыбнулась.

– Наверное, все облегченно вздохнули, когда его не стало?

– Если честно, мне кажется, что при Кливе было лучше, чем сейчас, – прежде всего потому, что правительство Килгора более коррумпировано. Не поймите меня превратно: я вовсе не говорю, что хотела бы возвращения Клива. Но все делают вид, будто мир черно-белый, хотя на самом деле это не так.

Бо́льшую часть времени она пребывала в приподнятом расположении духа, но иногда становилась серьезной и сосредоточенной, чему, конечно, способствовала и лежавшая на ней ответственность. Впрочем, познакомившись с Цирцеей поближе за время долгого полета, я поняла, что ее мучают вовсе не последствия возможной неудачи, – в сущности, она выглядела уверенной в успехе. Если эти создания действительно могли читать мысли друг друга, и ее тоже, они наверняка поняли бы, что поставлено на карту. К тому же они, должно быть, обладали куда большей способностью к сопереживанию, чем люди. Неужели они стали бы наблюдать со стороны, как гигантская катастрофа уничтожает сотни миллионов жизней, если могли без особых усилий предотвратить ее?

Нет, дело явно было в другом, скорее всего, как ни странно, в прозаичных мыслях об ушедшем времени, об упущенных возможностях, о потерях, которые случаются у каждого. Куда ушла молодость?

Вероятно, я слишком много думала о приближающейся вспышке гамма-излучения. Цирцея могла совершенно спокойно заметить: независимо от того, чем все закончится, в один прекрасный день мы будем готовы отдать что угодно за возвращение в то время, когда мы сидели вместе на мостике и жевали сэндвичи с джемом – вот как сейчас. Это вовсе не означало, что Цирцею ничто больше не заботило: она просто жила сегодняшним днем, как и все, кого я знала.

Джамбри тоже не позволял себе слишком много размышлять о важности предстоящей миссии.

– Сделаем, что сможем, – сказал он. – Если у «немых» хватит ума, они воспользуются шансом помочь нам. В конце концов, для них это тоже выход – возможность улучшить отношения и предотвратить войну. С их стороны будет крайне глупо поступать иначе.

Он был родом из Города-на-Скале. Его отец, врач, в молодости побывал на Салуде Дальнем, полюбил его огромные океаны и обширные леса – а возможно, и чувство уединения, которое человек обретал на планете, – и в конце концов убедил жену провести там отпуск. Планета ей понравилась, и после рождения Джамбри его родители решились, как он выразился, на окончательный переезд.

– Спрос на врачей там был выше, – сказал он. – Их постоянно не хватало: не знаю в точности почему. В общем, им лучше платили, хотя отец всегда настаивал, что причина была вовсе не в этом.

Улыбка Джамбри словно заверяла: «все будет в порядке». Он немало пожил на этом свете и, судя по его манерам, был себе на уме. Казалось, одно его присутствие разряжало атмосферу.

– Я начинал как журналист, – рассказывал он. – Но для такой работы мне не хватало цинизма: я не умел задавать сложные вопросы, мне не нравилось оскорблять других. В конце концов босс предложил мне сменить профессию. Оказалось, что я неплохо сочиняю речи. А за одним последовало другое.

– Расскажите про администратора, – попросила я.

– Что вы хотите услышать, Чейз? Он хороший человек, пытается делать правильные вещи, но у него нет организаторских способностей в отличие от других глав правительств. А ведь ему приходится руководить огромной организацией. Самоуправление появилось у нас меньше тридцати лет назад. Возьмем, к примеру, вашу родную планету Окраину. Там до сих пор существует множество национальных государств, но у них есть долгая традиция сотрудничества. На Салуде Дальнем все национальные государства появились недавно. Никто не знает толком, что делать. Все считают, что прийти к власти можно только по чужим головам. Многие даже хотят возвращения Клива. Вы спрашиваете, что я думаю о Килгоре? Я удивлен, что ему все еще удается удерживать власть. Ну и конечно, этот… – Джамбри слегка помрачнел, – «удар молнии». Мне жаль Килгора, – вздохнул он. – Не хотелось бы оказаться на его месте.

Джамбри тратил немало времени на изучение ашиурской письменности. Я молча сидела рядом, а он объяснял мне ее замысловатые детали. Честно говоря, я с трудом могла сосредоточиться, как ни старалась. Я лишь задавала вопросы и выслушивала ответы. Цирцея тоже пыталась пройти ускоренный курс языка, но в конце концов устала и сдалась.

– Мы вообще сможем понять, что происходит, когда окажемся на их планете? – спросил Джамбри. – У них есть головидение?

– Без проблем не обойтись, – ответила я. – Их системы связи не рассчитаны на нас.

– И чем они отличаются?

– Ашиуры – «немые», Джамбри.

– Это я понимаю. Но как выглядят их передачи, если все молчат? Картинки с текстом?

– Для общения с нами – да, именно так. Но у них самих все совсем по-другому. Знаете, как работает телепатия?

– Нет. А кто-то знает?

– Более или менее. Сигналы передаются от одного мозга другому путем фрактальных пространственных воздействий. Кажется, я правильно все сказала, но не спрашивайте, что это означает. Такое возможно лишь на ограниченном расстоянии – до нескольких метров. С увеличением расстояния сигнал ослабевает. Скажем, когда идет трансляция спортивного соревнования…

– У них есть профессиональный спорт? – спросил Алекс.

– Не знаю. Можно продолжать?

– Конечно. Извини.

– Если идет трансляция спортивного соревнования, мысли комментатора на самом деле передаются приемнику. Приемник преобразует их в электронный сигнал, примешивает к основной передаче и посылает весь пакет, скажем, к вам в гостиную, где еще один преобразователь раскладывает его на картинку и звук. А реакции комментатора преобразуются снова в фрактальные пространственные воздействия, воспринимаемые любым, кто находится в помещении. Можно сказать, прочитываемые им.

– Невероятно.

– Как говорится, нужда заставила.

Больше всего нас раздражало то, что в столь критический момент мы были полностью отрезаны от мира, заперты в нашем коконе почти на четыре недели. Как заметил Алекс, вполне возможно, что между «немыми» и Конфедерацией уже разразилась полномасштабная война.

Джамбри не терял оптимизма, но если вначале он жаждал взяться за дело, то теперь, как я замечала, ему все сильнее хотелось, чтобы эта история побыстрее закончилась. Отсутствие связи не нравилось и ему. Любой из нас отдал бы что угодно за возможность посмотреть вечерние новости. Алекс предложил сократить прыжок, выйти, как он выразился, на свежий воздух и попытаться поймать какую-нибудь передачу, а потом продолжить полет. Это требовало слишком большого расхода топлива и никак не помогло бы нам. Мы получили бы лишь информацию, созданную тысячелетия назад.

Цирцея читала научно-популярную литературу и играла в психологические игры с Белль. Искин создавал случайную ситуацию, и они вдвоем пытались определить наиболее вероятную реакцию людей, основываясь на многолетних социологических исследованиях. Одной из них было нападение на посла, прибывшего для проведения мирных переговоров. С какой вероятностью данное событие привело бы к войне? Ответ: тридцать семь процентов.

Цирцея спросила меня, знаю ли я, какова вероятность погибнуть от вспышки гиперновой? Я не имела ни малейшего понятия. Она, в свою очередь, отметила, что такого еще не случалось ни с кем за всю историю человечества. Никогда.

Огорчало ее и то, что она ничего не увидела во время путешествия по звездному океану. Я пыталась показывать ей на навигационном дисплее изображения планетных колец и взрывающихся звезд, но она объяснила, что не раз видела такие картинки у себя в гостиной. А наблюдать то же самое в реальности – совсем другое дело. В итоге все закончилось тем, что мы просто сидели, разговаривали, смотрели шоу и играли в локи – очень популярную в Коалиции карточную игру, к которой пристрастились оба наших пассажира. К нам быстро присоединился и Алекс. Я почти сразу опустилась на последнее место, где по большей части и оставалась.

Сомневаюсь, что хоть один из нас хорошо спал. Разговоры, конечно, шли в основном о гиперновой. Мы раз за разом возвращались к ней. Цирцея настаивала, что щит обязательно сработает, лишь бы хватило ресурсов.

Джамбри признался, что никогда в жизни не видел «немого».

– Я читал, что они отвратительны на вид, что находиться рядом с «немым» – все равно что погладить паука. И они будут знать все мои мысли. Как вообще можно вести переговоры с такими созданиями?

Люди Килгора загрузили Белль всеми доступными данными о главном министре и его служащих, но Джамбри сказал, что толку от них немного.

Год назад я почти две недели находилась одна среди «немых» – все там же, на Боркарате, где и познакомилась с Селоттой.

– Собственно, поэтому мы с тобой тут и оказались, – сказал мне Алекс, когда мы остались одни на мостике. – У тебя уже есть опыт. Единственная реальная надежда на успех нашей миссии связана с тобой.

– Тогда почему в кабинете Килгора каждый делал вид, будто меня нет?

– Не знаю. Может, он решил, что лучше лишний раз не давить на тебя.

– Почему же сейчас ты на меня давишь?

– Послушай, красавица, никто на тебя не давит, – улыбнулся он. – Расслабься. Ты хорошо знаешь свое дело, как и я. Видимо, и Джамбри тоже. Но на Боркарате ему придется показать все, на что он способен. Мы оба это знаем. Знает и он, а потому рассчитывает, что мы сумеем очаровать «немых» и получить от них то, что нужно нам. Ну и им тоже.

– Что ж, удачи нам, – сказала я.

К моему удивлению, Джамбри отвел меня в сторону и сказал примерно то же самое.

– Я не слишком уютно себя чувствую, – признался он. – Это как игра в локи с открытыми картами. Даже не знаю, как приступить к переговорам. Поэтому мне хотелось бы получить от вас совет. Только честно. Хорошо?

– Хорошо.

– Они действительно внушают крайнее отвращение при личной встрече, как мне говорили?

– Нет, – ответила я. – Это преувеличение. Но определенную реакцию они у вас вызовут.

– Надеюсь, меня не стошнит? Я имел дело с аватарами «немых», и ничего страшного не случилось.

– Ну, тогда все будет хорошо, Джамбри. – На самом деле при общении с аватаром эффект проявлялся не в полной мере: вы точно знали, что перед вами аватар, и, видимо, дело было в этом. Живой «немой», входящий в комнату, – нечто совсем другое. Но вслух об этом говорить я не стала. – Мой вам совет: постарайтесь никак не проявлять своих чувств. Вскоре вы привыкнете. «Немые» реагируют на нас примерно так же. Но им хватает ума, и, если вы не сдержитесь, они просто рассмеются, словно услышали шутку.

– Правда?

– Воспользуйтесь шансом и заведите друзей среди них. В будущем это поможет вам и Салуду Дальнему.

Джамбри стиснул зубы:

– Если у Салуда Дальнего есть будущее.

Мы продолжали играть в карты, делая вид, будто ничего особенного не происходит. Вечером накануне прибытия мы устроили праздничный ужин – открыли вино, выпили за родную планету и за успех.

Около шести утра по корабельному времени меня разбудила Белль и объявила, что мы прибыли в место назначения.