Глава 12

Нас доставили в начальную точку нашего путешествия. Мы потратили два дня на заполнение бланков для Береговой охраны и компании «Надежный транспорт», после чего взяли билеты на коммерческий рейс. Утром, когда мы ждали вылета, позвонил Роб Пейфер:

– Я слышал, у вас случилось происшествие?

– Скиммер упал в воду.

– Вы целы?

– Все отлично. Просто слегка промокли.

– Как я понимаю, фотографий вы не делали?

– Нет, Роб. Простите, как-то не подумал.

– Ладно, возьмем что-нибудь из архивов.

Алекс закатил глаза:

– Зачем вам это, Роб? Происшествие не стоит того, чтобы о нем сообщать.

– Шутите? «Алекс Бенедикт терпит крушение в море», «Скиммер Бенедикта падает в океан возле Майлота».

– Где этот Майлот? – спросил Алекс.

– Я бы хотел взять у вас интервью, Алекс. Но обстановка неподходящая. Не могли бы мы с вами и… как там ее… Чейз где-нибудь побеседовать, так чтобы фоном служил океан? Например, в одном из отелей?

– Роб, мы сейчас заняты. Мы улетаем.

– Ладно, фон можно добавить позже. Послушайте, Алекс, вы не расскажете, что ощутили, оказавшись в воде?

Алекс глубоко вздохнул:

– Страх, Роб.

Со второй попытки преодолев Хрустальное море – на этот раз без приключений, – мы приземлились в Порт-Арборе и сели на поезд до Пэквуда, прибрежного городка, главной достопримечательностью которого был университет. Там состоялось одно из выступлений Викки во время ее поездки на Салуд Дальний.

По словам местного преподавателя истории, она провела в университете день, завоевав своим остроумием и обаянием симпатии всех собравшихся – даже некоторых скептически настроенных преподавателей литературы.

Нам показали презентацию. Викки выглядела такой же энергичной, как всегда.

Викки отправилась в Призрачный лес на каноэ. Разумеется, мы поступили так же. На рассвете мы двинулись в путь вниз по течению. По берегам тянулись равнины, на которых изредка встречались лесные массивы, разбросанные дома, иногда поселки. Река, не слишком широкая, по большей части была спокойной, бурунов мы почти не видели. Ни один из нас не был в состоянии непрерывно грести, поэтому мы преимущественно плыли по течению.

Наконец река вынесла нас к краю Призрачного леса, в который мы и углубились. Над головой оглушительно кричали птицы, кто-то швырялся в нас орехами и кусками сухой древесины. Я встретила существо с крыльями такого размаха, каких еще не видела в жизни. В основном оно парило над нашими головами, высматривая что-то невидимое для нас. Сперва мне казалось, что оно собирается напасть на нас, и, несмотря на заверения местных об отсутствии хищников, я долго сидела со скремблером наготове. Впрочем, никто нас так и не потревожил.

Еще мне попалось на глаза нечто похожее на летающую подушку. Оно плыло над верхушками деревьев, иногда опускалось – видимо, чтобы поесть сухой листвы, – и снова взмывало ввысь.

Когда зашло солнце, мы выбрались из реки, развернули спальные мешки и развели костер. Ночь мы провели на поляне. Алекс пытался читать, но привлек слишком много насекомых. Делать было почти нечего; мы просто сидели, разговаривали и смотрели, как в небе восходит Каллистра. Вскоре подул прохладный ветерок, отогнавший мошек. В небе виднелась и бледная Софора, лишь подчеркивавшая яркость звезды.

– Знаешь, – сказала я, – если бы я была писательницей и захотела прилететь сюда ради вдохновения, главной причиной моего приезда стало бы именно это небо.

Алекс поднял взгляд:

– Особенно если ты пишешь романы ужасов.

– Интересно, какого вида эта звезда?

– Не знаю.

Я сверилась с коммуникатором.

– Это голубой гигант переменной величины, – сообщил тот. – Примерно в одну целую и две десятых миллиона раз ярче солнца Салуда Дальнего. Находится дальше от края галактики, чем Салуд Дальний. Расстояние от Салуда Дальнего составляет…

На западе послышался гром.

– …тысячу двести световых лет.

– Насколько она ярче? – переспросил Алекс.

– В одну целую и две десятых миллиона раз.

– А, – кивнул он, – совсем другое дело. Мне показалось – одну и три десятых.

О призраках, населявших лес, мы слышали разное. Ходили разговоры о живой растительности, самостоятельно движущихся туманах, голосах среди деревьев. Я лежала, думая, насколько легко убедить людей поверить во все это, – и, признаюсь, ощущала собственное превосходство: мол, меня не проведешь.

Костер погас. Каллистра уже скрывалась за деревьями. Холодало, и мне не хотелось вылезать из спального мешка, чтобы шевелить поленья. Но у меня вдруг разыгралось воображение. Слишком громко трещали ветки, а иногда я слышала хлюпающие звуки, словно кто-то шел по болоту, хотя почва была твердой. Да, обычно я не обращаю внимания на такое, но та ночь была исключительно тихой и безветренной. Ничто не нарушало тишины, кроме уже перечисленных звуков, а также жужжания насекомых и шума реки.

Впрочем, я не сильно испугалась, хотя и не сказала бы, что спала хорошо.

Саморазогревающиеся консервы не вызвали у нас особого аппетита. Алексу доводилось питаться ими в былые времена, когда он участвовал в раскопках вместе с Гейбом, но с тех пор он успел привыкнуть куда к большей роскоши. Более того, у него начинали возникать сомнения в том, разумно ли мы поступили, отправившись в путь на каноэ. Но думать об этом было уже слишком поздно.

Так и не позавтракав, мы собрали вещи и двинулись вниз по течению в поисках места, где можно было бы подкрепиться местным эквивалентом яичницы с беконом. В первом встретившемся нам городке – не помню его названия – рядом с пристанью имелось кафе. Вытащив каноэ на берег, мы зашли туда и сели за столик у окна, откуда можно было следить за нашим транспортным средством.

Заведение было небольшим, столиков восемь, но бекон и жареная картошка хорошо пахли. Мы заказали местный аналог кофе и огляделись вокруг.

Кроме нас, в зале сидели еще человек пять. Все пребывали в подавленном настроении, словно кто-то умер. Посетителей обслуживали роботы. Встав, Алекс подошел к другому столику, за которым расположились двое мужчин, вероятно работавших на реке. Один из них вполне мог бы потопить своим весом наше каноэ, другой был почти мальчишкой. Алекс спросил их, почему все такие мрачные.

– Опять эти чертовы «немые», – сказал верзила.

– Что случилось?

– Обстреливают нас.

– Возле Кумпаллы, – добавил парень.

Кумпалла, одна из планет Конфедерации, находилась в тридцати тысячах световых лет отсюда.

– Что ж, по крайней мере, вы-то можете не волноваться, – заметил Алекс.

Оба переглянулись.

– Где ты был, дружище? – спросил верзила. – Они и сюда успели заглянуть.

Алекс отвернулся, чтобы солнце не падало ему на лицо.

– Слышал. Было дело.

– Вот ведь сукины дети. Помяни мое слово, скоро нам придется с ними сражаться. Верно, Пар?

– Похоже на то, – кивнул Пар. – Они все прилетают и прилетают. Неприятностей не оберешься.

– Килгор постоянно твердит, – сказал верзила, – что тревожиться не о чем и «немые» нас не тронут. Но какой дурак в это поверит? Говорю тебе: не просто так они роют убежища.

В конце концов мы остановились возле камня с надписью:

Камень был огорожен. Вокруг него виднелись таблички с другими надписями: «Ставить палатки строго запрещается, за исключением отведенных мест», «Открыто от рассвета до заката».

Что касается даты, то имелись в виду, естественно, две тысячи лет до прибытия «Аквилы». Вокруг камня росли толстые деревья. Если здесь и стоял когда-то город, от него ничего не осталось.

– Надо было взять с собой сканер, – сказала я.

Алекс покачал головой:

– Это еще одна подделка.

– Откуда ты знаешь?

– Провел кое-какие исследования. Камень поставили здесь триста лет назад, чтобы вытягивать деньги из туристов.

– Тогда зачем мы вообще сюда приехали? – раздраженно бросила я.

– Дело в том, что Викки поступила точно так же. Было бы удивительно, если бы она не знала истории этого места: знала, как и мы. Чейз, это все индустрия развлечений. Человек приходит сюда и дает волю воображению. Собственно, ничего больше. Никто не относится к этому всерьез.

Мы прибыли ранним вечером. В конце пристани располагался пункт проката лодок, чуть дальше – палаточный лагерь. Вдоль берега выстроились киоск с сэндвичами, сувенирная лавка и гостиница. Все вместе называлось Центром. Вокруг бродили несколько туристов, делая снимки. К пристани подплыла лодка; туристы вышли из нее и потянулись к гостинице. Мы последовали за ними. В вестибюле молодая женщина поливала цветы.

Задавать вопросы женщине Алекс поручил мне, сославшись на то, что у меня это выйдет лучше. Слышала ли она о Викки Грин?

– Кто это?

– Автор романов ужасов.

Она покачала головой:

– Спросите на стойке. Там скажут, здесь ли она или нет.

– Здесь ее точно нет. – Я показала ей голограмму. Викки была одета для похода в лес – мешковатые белые штаны, серый пуловер с надписью «Университет Хармейна» и зеленое кепи, вроде того, что носит в симуляциях Даунхоум Смит.

Женщина долго разглядывала голограмму, потом покачала головой.

– Извините, – сказала она.

Мы совершили ошибку, пропустив вперед пассажиров с лодки. Пришлось подождать, прежде чем я смогла подойти к стойке обслуживания. За ней стояла женщина средних лет. Всем своим видом она давала понять, что, на ее взгляд, у гостей отеля чересчур много свободного времени в отличие от нее, такой занятой.

– Возможно, у вас останавливалась наша подруга, – сказала я. – Месяцев пять или шесть назад. Викки Грин. Не могли бы вы проверить, жила ли она в вашей гостинице?

Женщина вежливо улыбнулась:

– Прошу прощения, но закон о защите персональных данных запрещает нам раскрывать данную информацию без согласия гражданина. – Она произнесла это так, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

– Нам очень нужно ее найти, – сказала я.

– Извините, ничем не могу помочь.

Я показала ей деньги:

– Я вас отблагодарю.

– Если что-то случится, у меня будут неприятности. Так что сообщите, если решите снять номер. Прошу прощения.

И она отвернулась.

Алекс, который все слышал, неодобрительно взглянул на меня:

– Ты вела себя словно политик.

– В следующий раз спрашивай сам.

Алекс обвел взглядом вестибюль.

– Не стоило вообще сюда заходить, – сказал он. – Пошли.

– Каков наш план?

– Разумно предположить, что, проделав такой путь, она вряд ли остановилась бы в гостинице.

– Почему?

– Мы знаем, что она приехала сюда за атмосферой. Взяла напрокат каноэ, хотя могла просто прилететь. – Алекс покачал головой. – Она ночевала на природе.

– В палаточном лагере?

– Нет. И поступила она так по той же причине, по которой не остановилась в гостинице.

В этот момент ко мне обратилась молодая женщина с лейкой:

– Простите, но я все слышала. Мы не рекомендуем ставить палатки за пределами официальных зон.

– Почему? – спросил Алекс.

Она слегка замялась:

– Там может быть опасно.

– В каком смысле?

– Ну… говорят, будто там есть что-то такое…

– Опять реклама, – вздохнул Алекс.

– Прошу прощения? – Женщина замолчала.

– Все в порядке. Спасибо, что предупредили.

Двери открылись, и мы вышли под лучи заходящего солнца. Час спустя мы поставили палатку у северной границы заповедника, развели костер и уселись возле него, шевеля поленья и потягивая кофе.

– Знаешь, – сказала я, – если мы действительно хотим повторить ее опыт, то поступаем неправильно.

– То есть, Чейз?

– Не знаю, что думаешь ты, но я бы воспринимала путешествие по этой реке совсем иначе, если бы плыла одна.

– Знаю. Но вряд ли стоит воспроизводить все в точности. Просто попробуй представить себе ее настроение.

– Собиралась возвращаться домой, – ответила я.

– Да уж, Чейз. Похоже, турист из тебя никакой.

Вторую ночь, как и первую, мы провели под голубой звездой. Я проснулась, решив, что раздался какой-то звук, но все было спокойно. В костре догорало последнее полено. Я лежала, прислушиваясь к шуму реки, ветру и негромкому жужжанию насекомых. Время от времени среди ветвей хлопали чьи-то крылья.

Натянув повыше одеяло и поправив куртку, которая служила мне подушкой, я собралась было закрыть глаза, но увидела сквозь деревья свет на другой стороне реки. Тусклое прозрачное сияние медленно плыло вдоль берега, слегка напоминая длинную мантию.

Я разбудила Алекса.

– Что? – спросил он.

– Смотри, – показала я.

Алекс перевернулся на бок.

– Какое-то животное, – пробормотал он. – Не обращай внимания.

– Никогда не видела таких животных.

– Ты же на другой планете, Чейз. Чего ты ожидала?