Глава 16

Том еще дремал, когда крейсер пристыковался к скелету платформы. Он проспал весь обратный перелет, чуть ли не с момента, когда крейсер принял на борт все три спасательные капсулы. Ему снились смердящие залы, где на окровавленных крюках висели трупы, где женщина объедалась человечиной, не стыдясь испачканных багровым губ.

Когда он проснулся и начал рыться в воспоминаниях, пережитое на астероиде Нервал-Лермонтовых воспринималось как случившееся вчера, а не несколько часов назад. Самого астероида больше не существовало. Столкновение с полным топлива кораблем превратило его в облако пыли и обломков, которые рассеются и будут долго осыпать колючим градом липкие противоударные щиты анклавов Блистающего Пояса. Даже имей «Доспехи» нужные средства, искать в этом облаке улики для судебной экспертизы – дело малоперспективное. Клепсидра осталась единственным свидетелем чудовищного преступления, совершенного против команды ее корабля.

Однако больше всего Дрейфус беспокоился не о Клепсидре.

Едва пройдя сквозь скафандростену крейсера, Дрейфус стал донимать Тиссена, усталого смотрителя стыковочных узлов.

– Талия Нг, моя помощница, уже вернулась?

Тиссен заглянул в свой компад. Под глазами у него были круги, красные, словно выжженные клейма.

– Нет, Том, еще не вернулась.

– Она летит обратно?

– Вот сообщение. – Тиссен показал стилосом строчку на компаде. – По данным ЦКТ, ее катер не расстыковался с Домом Обюссонов. Похоже, Талия Нг еще там.

– Давно она пристыковалась?

– По данным ЦКТ… восемь часов назад.

Дрейфус знал, что доступ к начинке центра голосования у Талии только на шестьсот секунд. Даже если возникли проблемы, ей следовало давным-давно улететь домой.

– После попытки младшего префекта Банкала кто-нибудь пробовал с ней связаться?

– Таких данных у меня нет, – растерялся Тиссен.

– Талия на вверенном вам катере, – загремел Дрейфус. – Разве вы не обязаны следить за ней в оба?

– Извините, префект.

– Не извиняйтесь, – прорычал Дрейфус. – Просто выполняйте свою работу. – Дрейфус схватился за поручень и поплыл к выходу.

– Если думаете, что у вас тяжелый день, наш попробуйте, – посоветовал Спарвер Тиссену.

Со стыковочных узлов два префекта и их гостья-сочленительница переправились в колесо стандартной гравитации, а оттуда – в медкрыло. Клепсидру поручили заботам доктора, ехидного типа по фамилии Мерсье, который, как твердо надеялся Дрейфус, не станет задавать лишних вопросов. Внешностью и манерами Мерсье напоминал педанта-ученого, специалиста по естественным наукам из какого-нибудь дремучего века. Одевался он безупречно – носил белую рубашку и галстук, глаза всегда прятал за очками-полумесяцами с зеленой тонировкой, окружил себя копиями деревянной лакированной мебели, создавал раритетные медицинские инструменты и жуткие наглядные пособия. Канцелярскую работу он любил неимоверно – вплоть до того, что отчеты писал от руки, пользуясь диковинным черным стилосом, который называл авторучкой. Однако, чудачествам вопреки, он был не менее компетентен, чем доктор Демихов, его коллега из соседней Лаборатории сна.

– Это моя свидетельница, – объяснил Дрейфус. – Ее нужно осторожно осмотреть, восстановить после истощения и обезвоживания, потом оставить в покое. Я вернусь через пару часов.

Клепсидра наклонила лысую голову с гребнем и прищурилась.

– Я по-прежнему пленница? – спросила она.

– Нет, вы гостья, под моей защитой. Как только обстановка стабилизируется, я сделаю все возможное, чтобы вы вернулись к своему народу.

– Если позволите воспользоваться передатчиком средней мощности, я свяжусь с Гнездом сейчас же.

– С одной стороны, это кажется наилучшим выходом, но с другой… Кто-то был готов убивать, чтобы вы не заговорили. Ваших товарищей уничтожили. Значит, едва выяснится, что вы здесь, убийства начнутся снова.

– Тогда мне нужно улететь. Немедленно.

– У нас вам опасаться нечего.

– Наверное, я могу вам доверять, – сказала Клепсидра Дрейфусу, словно рядом больше никого не было. – Поймите, сочленителю очень важно доверять обычному человеку. Некогда такие, как вы, совершали чудовищные преступления против таких, как я. Многие, будь у них шанс, совершили бы их снова. Пожалуйста, не давайте повода пожалеть, что доверилась вам.

– Не дам, – пообещал Дрейфус.

В цилиндрическом анклаве Дом Обюссонов сгущались сумерки. Свет, который лился в полосы окон и отражался зеркалами, постепенно тускнел – окна утрачивали прозрачность. Еще немного – и будет темно, даже когда орбита выведет анклав к дневной стороне Йеллоустона.

Смотровая площадка центра голосования имела форму кольца и располагалась на высоте пятьсот с лишним метров. С такой высоты Талии казалось, что тени подкрадываются, словно стая кошек. Она еще различала светло-серую ленту дорожки, по которой «разведчики» из садово-парковой зоны пробирались к отгораживающей полярную полусферу стене. Но мрак наступал, серый цвет темнел и сливался с ним. Еще немного – и в ночи растворятся даже концентрические круги оконных полос. Тогда ни тропки, ни оконечности не разглядишь. Марш-бросок к стыковочному узлу, еще несколько часов назад казавшийся осуществимым, сейчас поражал бессмысленностью. Даже идти навстречу толпе, обуянной яростью и жаждой мести, было бы чересчур рискованно. Но сейчас Талия знала, что сгущающийся мрак кишит роботами и выполняемые ими протоколы не требуют сохранения человеческой жизни.

«Те, кто у меня под защитой, не должны видеть мой страх», – успокаивала себя Талия, прежде чем повернуться к товарищам по несчастью. В Дом Обюссонов она прилетела как префект «Доспехов», и снижать планку ни в коем случае нельзя. Однажды она уже подвела местных, даже дважды, если считать ошибку с центром голосования, из-за которой и начался сыр-бор. На третий прокол она не имеет права.

– Ну, что у вас дальше по плану? – поинтересовался Келлибо с сарказмом, не уловить который было невозможно.

– Сидеть тихо и ждать, – ответила Талия.

– Здесь?

– Здесь безопасно, – проговорила Талия, проглотив «пока». – Ничуть не хуже, чем в других местах.

– Чего именно будем ждать? – спросил Келлибо.

Талия предполагала, что, едва они укроются в шаре, садовник начнет ее высмеивать.

– Помощи от «Доспехов», гражданин. Она уже в пути. Вы и глазом моргнуть не успеете, как внутрисистемник состыкуется с Домом Обюссонов.

– Горстке префектов со всеми роботами не справиться.

Талия потрогала жужжащие останки хлыста. Рукоять была неприятно горячей, словно ее только что вынули из печи.

– Не волнуйтесь, они явятся не с пустыми руками. Нам нужно лишь продержаться до их прилета. Это наша часть здания.

– Продержаться? – насмешливо повторила Пола Тори. Толстуха устроилась на скамейке из инертного вещества у перламутрово-серого столба центра голосования. – Вас послушать, это не сложнее, чем поезда дождаться.

Талия подошла к Тори и опустилась на колени, чтобы заглянуть в глаза.

– Я же не прошу вас пробежать милю. Здесь мы в полной безопасности.

– Наши баррикады долго не протянут.

– Долго и не нужно.

– Умеете вы подбодрить!

Талия едва сдержалась, чтобы не огрызнуться или чего похуже не выкинуть. Баррикадироваться Пола Тори помогла нехотя, лишь когда заметила, что никто больше не отлынивает. Занятие получилось утомительное, но общими усилиями они сбросили в шахту лифта как минимум три тонны хлама и примерно столько же на винтовую лестницу. Баррикады соорудили из вышедших из эксплуатации сервороботов, древних компьютеров и периферийных устройств, многие из которых были созданы несколько веков назад и привезены в систему Йеллоустона с Земли. Нашлось даже нечто громоздкое, металлическое, вроде рамы с зубцами и шестеренками. Как оно громыхало, когда летело по лестнице!

Талия объявила перерыв, но трое – Парнасс, Редон и Катбертсон – еще швыряли вещи в шахту и на лестницу. То и дело Талия слышала глухое «бум» из шахты лифта или длинную дробь с лестницы.

– Мы засели здесь не навечно, – проговорила Талия. – Помощь подоспеет раньше, чем роботы прорвутся через баррикады. На всякий случай мы составляем запасной план.

– Что за план? – спросила Тори, неубедительно изобразив заинтересованность.

– Расскажу, когда все будет готово. До тех пор вам нужно лишь сидеть тихо или помогать с баррикадами, коли появятся силы и желание.

Если Пола Тори восприняла это как шпильку, то не подала виду.

– По-моему, префект, вы что-то скрываете от нас. Наверное, понятия не имеете, как выбраться из этого переплета.

– В таком случае вы вольны нас покинуть, – с преувеличенной вежливостью произнесла Талия.

– Смотрите! – крикнул Жюль Келлибо, дежуривший у окна.

Талия встала. Слава богу, есть предлог отделаться от Тори.

– В чем дело, гражданин?

– К музею стягиваются большие роботы.

За окнами темнело удручающе быстро. В таких условиях мало что рассмотришь, но роботы, о которых говорил Келлибо, немного освещались. Огромные, как дома, они колоннами ползли к Музею кибернетики. Одни на гусеницах, другие на здоровенных громыхающих колесах, роботы двигались и по дорожкам, и по грунту, сминая деревья.

– Откуда такие? – спросила Талия.

– Кажется, это машины с крупных строительных объектов, – ответил Келлибо. – В последнее время у нас много строят, особенно в районе нового порта на Лучезарном мысе.

Талия представила, какой урон эти роботы нанесут башне, поддерживающей центр голосования. Вслух она не высказалась, но убедила себя, что сам центр роботы не тронут. Людей от абстракции отключили, но Талия чувствовала, что машины получают приказы по какому-то узкому каналу; значит, центр голосования им нужен. Впрочем, это была лишь версия, проверять ее на практике совершенно не хотелось.

– Они не с пустыми руками, – объявил Келлибо. – Смотрите, один тащит хоппер.

Талия вгляделась во мрак, вспомнила про очки и надела их, скорректировав размер и яркость изображения. Картинка задрожала, потом стабилизировалась. Талия рассматривала надвигающуюся колонну, пока не увидела робота, о котором говорил Келлибо. Огромный, метров тридцати-сорока в длину, робот на колесах вез на себе четырехугольный хоппер и двумя ковшами наполнял его мусором – обломками, грязью, обрывками композитной сетки, металлическими частями неведомых устройств. Талия изменила ракурс обзора и убедилась, что в колонне есть еще как минимум одна машина с таким же грузом.

– Говорите, эти роботы из порта?

– Вроде да.

– Если они направлены работать на другом участке, зачем возят мусор?

– Не знаю.

– И я не знаю. Может, это строительный мусор из порта и роботы не получили распоряжения выгрузить его до прибытия на новое место?

– Может, и так, – с сомнением проговорил Келлибо. – Хотя порт строят не на месте старого поселения. Благоустраивать тот участок нужно, а вот мусора там почти нет.

Талия перевела взгляд на голову колонны.

– Роботы останавливаются, – объявила она.

Роботы подобрались к одной из башен, опоясывавших Музей кибернетики; неподалеку от нее Талия и встречающие поднялись с подземной железнодорожной станции.

– Не нравится мне это, гражданин Келлибо, – проговорила префект, позабыв о своем обещании Сайрусу Парнассу демонстрировать уверенность и в своих силах, и в спасении укрывшихся в шаре.

Про экстренный план Талия солгала. Ничего лучше баррикад они не придумали. Парнасс отчаянно храбрился, но оба понимали: завалы долго не сдержат мощного напора машин.

– Мне тоже не нравится, – отозвался садовник.

Колонна рассыпалась – несколько роботов медленно рассредоточились у основания башни. Абсурд, но Талии казалось, что она смотрит балетную абстракцию. «Балет» исполнялся беззвучно: шар с центром голосования был герметичен и полностью звукоизолирован. Мусоровозы застыли поодаль – за дело взялись специалисты по сносу зданий и землеройным работам. Роботы не теряли ни секунды – ковши и клешневые захваты впились в расширенное основание башни, сдирая светлую облицовку большими кусками. Чуть дальше за башней замелькал мощный резец.

– Бессмыслица какая-то, – проговорила Талия не столько для Келлибо, сколько для себя. – Роботы штурмуют не ту башню. Им ведь известно, что мы укрылись здесь.

– Может, это не штурм.

Талия кивнула. Келлибо начал цепляться к ней после неудачной установки обновления, но сейчас тоном и жестами показывал, что готов к перемирию – по крайней мере, временному.

– Похоже, вы правы. – Талия глянула на другую колонну, находившуюся как минимум в километре от первой, ближе к низу закругленной стены анклава. Из шара казалось, что стена и колонна чуть наклонены к башне музея. – Там, вдалеке, роботы тоже что-то разбирают, только не пойму, что именно.

– Можно взглянуть? – попросил Келлибо.

Талия сняла очки, и Келлибо осторожно поднес их к глазам. Вообще-то, префектам не полагалось доверять свои инструменты посторонним, но Талия подумала, что нет правила без исключения, а сейчас для исключений самое подходящее время.

– На перекрестке Практики открытый амфитеатр, – сказал садовник. – Они и его громят.

– Значит, дело не в нас, гражданин Келлибо. Тут что-то другое.

Келлибо вернул очки.

– Ничего необычного в поведении роботов не замечаете?

– В смысле?

– Они все движутся примерно в одном направлении. Может, это машины не из порта, но явно со стороны полюса, к которому вы стыковались. По-моему, они обходят анклав и громят все, что попадется под руку.

– Как роботы пересекли полосы окон?

– Для них есть специальные дороги и мосты. А если бы и не было, стекло легко выдерживает вес роботов, даже с грузом. Так что окна для них не препятствие.

– Ясно. Если они идут от стыковочного полюса, то куда, по-вашему, направляются?

– После того, как обойдут весь анклав? Вариант только один – противоположный полюс. Для стыковки он приспособлен плохо. Иными словами, тупик.

– Но ведь груз они несут не просто так. Не зря же его собирали.

– Там, конечно, есть производственный комплекс, – рассеянно проговорил Келлибо. – Но идти туда тоже бессмысленно.

От дурного предчувствия Талия похолодела.

– Расскажите про этот комплекс, – попросила она.

– Как я уже говорил, толку от него чуть. На полную мощность он не работает много лет… Уже не вспомню сколько.

Талия терпеливо кивнула:

– Но фактически комплекс на месте. Его не демонтировали, не перемещали?

– Думаете, роботы решили восстановить комплекс? Развернуть крупномасштабное производство, а вместо сырья использовать собранный хлам?

– Это просто мысль, гражданин Келлибо.

– Полагаете, они корабли начнут строить?

– Не обязательно. Раз есть возможность производить мономолекулярные корпуса, значит ограничений нет в принципе. Разумеется, при наличии чертежей. Если не задать верных установок, вообще ничего не сделаешь.

– Вы прямо-таки с облегчением вздохнули.

– Наверное, зря я волновалась. Просто подумала, какие страшные вещи можно было бы произвести, если заполучить нужные схемы. К счастью, ничего опасного в открытом доступе нет.

– Судя по голосу, в этом вы уверены.

– Попробуйте раздобыть производственные чертежи оружия класса «космос – космос», гражданин Келлибо, или военного звездолета, или боевого робота. Оглянуться не успеете, как к вам нагрянут префекты.

– «Доспехи» отслеживают такие запросы?

– Отслеживаем, но, главное, не выкладываем ничего опасного. В редких случаях, когда необходимо произвести что-то опасное, у нас запрашивают разрешение. Мы копируем файлы из архива, снимаем блокировку, а потом всенепременно стираем их.

– Так вы уверены, что роботы ничего страшного не произведут?

– Уж точно не с помощью «Доспехов», – категорично заявила Талия.

Келлибо мрачно кивнул.

– Еще вчера, префект, других заверений мне не понадобилось бы.

Талия снова повернулась к окну, обдумывая слова садовника. Роботы работали с маниакальным, воистину муравьиным усердием. Они вгрызались в нижнюю часть башни, обнажали ее геодезический каркас. Судя по крупным и мелким обломкам, сыпавшимся в хоппер, у этого объекта роботы задерживаться не собирались.

– Эта башня скоро рухнет. – Талия обернулась и взглянула на центр голосования.

Она надеялась на то, что не ошиблась, что центр голосования нужен роботам, поэтому полномасштабного штурма башни, поддерживающей сферу, где укрылись префект с группой местных жителей, не будет.

Но за единственный день, проведенный в Доме Обюссонов, Талия ошиблась уже несколько раз.

Дрейфус почуял неладное, едва приблизившись к перегородке кабинета Джейн Омонье. По разные стороны от нее дежурили два префекта Службы внутренней безопасности. Хлысты-ищейки наготове, точнее, на быстросъемных поводках, тянущихся от поясов к дверным глазка́м. Сама перегородка в режиме «Не входить».

– Что-то случилось? – осторожно спросил Дрейфус.

Ему не позволяли общаться с Джейн, когда ее дела выходили за рамки допуска «Панголин». Но стражу у кабинета он видел впервые, да и Омонье, как правило, заблаговременно предупреждала, что не сможет разговаривать.

– Простите, сэр, – сказал младший из стражников, – но к перфекту Омонье нельзя.

– Давайте я сам это решу.

– Только с позволения верховного префекта, сэр.

Дрейфус глянул на молодого человека, словно тот загадал ему обманчиво простую загадку.

– Но ведь Джейн и есть верховный префект.

– Уже нет, сэр. – Молодой стражник смутился. – Обязанности верховного сейчас исполняет префект Бодри.

– На каком основании префекта Омонье сместили с должности? – растерянно спросил Дрейфус.

– Я уполномочен говорить, что решение приняли после оценки годности по состоянию здоровья. Я думал, вас проинформировали, но если…

– Меня не проинформировали. – Дрейфус старался обуздать злость, чтобы не сорвать ее на молодом стражнике, как чуть раньше на Тиссене. – Но мне по-прежнему хочется поговорить с префектом Омонье.

– Префект Омонье не в состоянии общаться ни с кем, – хрипло произнесли за спиной у Дрейфуса.

Том обернулся. По коридору, которым только что плыл он, приближался Гаффни.

– Простите, Том, но такова ситуация.

– Разрешите мне поговорить с Джейн.

Гаффни с искренним сожалением покачал головой:

– Вряд ли я должен объяснять вам, сколь нестабильно ее состояние. Излишние расстройства префекту Омонье совершенно ни к чему.

– Если меня не пустят к Джейн, расстроится не только она.

– Спокойно, Дрейфус. Знаю, сегодня вам пришлось несладко, но это не повод набрасываться на руководство.

– Вы участвовали в отстранении Джейн?

– Префекта Омонье не отстранили, а избавили от бремени руководства в момент, когда пребывание в должности превратилось в угрозу ее здоровью.

Боковым зрением Дрейфус видел, что стражники смотрят прямо перед собой и стараются сохранить постные лица. Мол, стычка начальников их не касается. Старшего префекта они не вызывали. Дрейфус смекнул: Гаффни околачивался неподалеку и ждал его появления у кабинета Омонье.

– Чего вы добиваетесь? – спросил Дрейфус. – Лилиан Бодри – хороший префект, но, в отличие от Джейн, не умеет мыслить масштабно. Ждете ее промаха, да?

– С какой стати мне ждать промаха Лилиан?

– С такой, что после отстранения Джейн вы станете на шаг ближе к должности верховного префекта.

– Довольно! Слышали бы вы свой бред со стороны, язык прикусили бы.

– Где Бодри?

– Наверняка в штабе. Может, за своими делами вы не заметили, но у нас тут кризис назревает.

– Вызываю Бодри! – проговорил в свой браслет Дрейфус.

– Префект Дрейфус! – тотчас отозвалась Лилиан. – Я ждала вашего вызова.

– Позвольте мне поговорить с Джейн.

– Боюсь, это было бы неразумно. Не заглянете в штаб? Нужно кое-что обсудить.

– Я тоже туда собирался, пока не увидел вас, – добавил Гаффни, слабо улыбнувшись. – Пойдемте вместе?

В штабе Дрейфус и Гаффни застали Бодри, Криссела и Клирмаунтина. Старшие префекты с разных сторон разглядывали модель Единой системы. Дрейфус заметил, что четыре анклава выделили из десяти тысяч и увеличили так, что стала видна структура.

Криссел показал на свободное место:

– Присаживайтесь, полевой префект Дрейфус. Надеемся, вы нам кое-что объясните.

Дрейфус остался на ногах.

– Насколько я понимаю, вы один из тех, кто в мое отсутствие устроил самосуд и отстранил Джейн от должности.

– Если вы предпочитаете описывать случившееся такими выражениями, то да, я участвовал в принятии этого решения. Имеете что-то против?

– Угадайте с трех раз.

Криссел спокойно смотрел на него, отказываясь глотать наживку.

– Возможно, вы не в курсе, но в поведении скарабея произошли тревожные изменения, вероятные предвестники некой катастрофы.

– Я более чем в курсе.

– Тогда вы в курсе, что состояние Джейн очень беспокоит доктора Демихова. Предмету у нее на затылке достаточно малейшей провокации. Когда содержание гормонов стресса у нее в организме поднимется выше определенного уровня, скарабей переломит ей позвоночник или разорвет тело на части.

– Верно, – проговорил Дрейфус, словно ему неожиданно что-то открылось. – И вы считаете, что смещение с должности – залог понижения уровня ее стресса?

– Выбрана оптимальная программа лечения. Когда Джейн пройдет ее и когда минует кризис, мы подумаем, как вернуть ее на более-менее ответственный пост.

– Так вы ей и объяснили? Или соврали, что восстановите в должности, едва страсти поутихнут?

– Сейчас не время говорить об этом, – проворчал Гаффни. С тех пор как они с Дрейфусом пришли в штаб, он впервые прервал молчание. Гаффни уже сидел рядом с Лилиан Бодри, положив руки на стол, и пальцами одной поглаживал стиснутый кулак. – Полевой префект Дрейфус, взгляните на модель Единой системы.

– Спасибо, я ее уже видел. Симпатичная.

– Присмотритесь к тем четырем анклавам. Никаких ассоциаций не возникает?

– Трудно сказать, – ответил Дрейфус и с ироничной улыбкой добавил: – А у вас, старший префект Гаффни?

– Попробую объяснить. Перед вами Нью-Сиэтл-Такома, Самбуковая Шевелюра, Шлюмпер Онил и Дом Обюссонов. В этих четырех анклавах Талии Нг надлежало установить обновления.

Уверенности Дрейфуса как не бывало.

– Продолжайте.

– Почти шесть часов назад оборвалась связь со всеми четырьмя анклавами. Они внезапно отключились от абстракции. – Гаффни понаблюдал за реакцией Дрейфуса и кивнул, словно укрепившись в наихудших подозрениях. – Анклавы отключились один за другим с интервалом в шестьдесят миллисекунд. Для Блистающего Пояса это обычная скорость света и прямое указание на тщательно подготовленную и скоординированную диверсию.

– Вы всегда ручались за Нг, – проговорил Криссел. – Перевод Талии в полевые префекты был ускорен по вашей рекомендации. Небось теперь думаете, что ошиблись?

– Я по-прежнему уверен в Талии.

– Очень трогательно, но факты неумолимы: все четыре посещенных ею анклава остались без связи. Талии Нг следовало установить мелкие обновления в систему безопасности центров голосования. Не указывает ли ЧП как минимум на незнание методик?

– По-моему, нет.

– Тогда на что? – с интересом спросил Криссел.

– Не исключено… – начал Дрейфус, но осекся, не пожелав озвучивать свою теорию.

Старшие префекты взирали на него с полным равнодушием.

– Крейсер, который выслали за нами, по-прежнему готов к вылету? – поинтересовался он.

– Почему вы спрашиваете? – удивилась Бодри.

– Единственный способ решить проблему – слетать к Дому Обюссонов. Тамошний центр голосования Талия собиралась оставить напоследок. Раз у моей помощницы трудности, я хотел бы в них разобраться.

– Может, хватит в рыцаря играть? – процедил Гаффни. – Если вы не заметили, у нас чрезвычайное положение.

Бодри негромко кашлянула:

– Давайте лучше о другом поговорим. И пожалуйста, Том, присядьте.

– О чем именно пойдет речь? – с преувеличенной вежливостью поинтересовался Дрейфус, но внял просьбе Лилиан Бодри и сел.

– Вы привезли в анклав «Доспехов» сочленительницу, грубо нарушив протокол.

– Протокол может отдохнуть.

– Том, она же способна общаться с нашими чертовыми устройствами! Эта женщина – ходячая система слежения. Сочленителю открыта любая стратегическая тайна, а вы позволили ей разгуливать по нашей резиденции и даже клетку Фарадея на голову не надели.

Дрейфус наклонился к Бодри:

– Разве нигде не сказано, что мы защищаем жертв и выслеживаем преступников?

– Том, мы не орган правопорядка, которым вы, похоже, нас считаете, – раздраженно напомнил Криссел. – Наша задача – соблюдение принципов демократии. Еще мы наказываем нарушителей избирательного права. И только!

– Нашу задачу я вижу куда шире, хотя каждому свое.

– Сосредоточимся на насущной проблеме, на сочленительнице, – настойчиво предложила Бодри. – На «Доспехах» она появилась только что, но уже могла нанести огромный ущерб. Тут ничего не поделать. Зато мы в состоянии избежать дальнейшего вредительства.

– Мне вышвырнуть ее в космос? Или вы сами это сделаете?

– Давайте вести себя как взрослые! – не выдержал Криссел. – Если шпионка, то есть жертва, – свидетельница, ее, конечно, нужно защитить. Но не ценой наших стратегических тайн. Сочленительницу следует поместить в отсек строгой изоляции.

– То есть в пузырь для допросов?

– Называйте как хотите, – обиженно проговорил Криссел. – Так будет безопаснее для нее и, что еще важнее, для нас.

– Женщину переведут, когда Мерсье объявит, что ее физическое состояние стабильно, – пообещал Дрейфус.

– Она дышит?

Дрейфус не ответил, и Криссел обрадовался:

– Значит, можно переводить. У нас она не умрет, Том. Сочленители чрезвычайно живучие, почти как скорпионы.

– Или как пауки, – буркнул Дрейфус.

В дверь негромко постучали. Криссел гневно посмотрел на расширяющуюся брешь. Молодая, едва за двадцать, со стрижкой каре, девушка в «Доспехах» наверняка занимала невысокий пост. В штаб она вошла робея.

– Прошу прощения, но мне велено вас побеспокоить.

– Надеюсь, повод стоящий, – строго проговорил Криссел.

– С нами связался ЦКТ, сэр. Есть информация о Доме Обюссонов и о Самбуковой Шевелюре.

– Эти анклавы отключены от абстракции. Да, мы в курсе.

– Сэр, дело не только в этом. – Девушка положила компад на стол рядом с Гаффни.

Тот приподнял его за угол, глубоко вдохнул, осмысливая прочитанное, и, не сказав ни слова, пододвинул к Крисселу. Майкл Криссел глянул на дисплей раз, другой и передал компад Бодри. Та читала, медленно шевеля губами, словно лишь ее собственный голос делал сообщение правдоподобным.

Бодри протянула компад Дрейфусу.

– Он не уполномочен, – напомнил Криссел.

– Его подопечная в Доме Обюссонов. Тому нужно это видеть.

Дрейфус взял компад. Дозу «Панголина» он принял уже давно, поэтому читать было трудновато. Сперва подумал, что ошибся, своим страхам вопреки.

Только ошибки не было.

Два похожих инцидента произошли независимо друг от друга с разницей в несколько минут. Один корабль на подходе к «песочным часам» Самбуковая Шевелюра обстреляла внешне стандартная антиколлизионная система. На корпусе корабля образовалась почти неустранимая брешь, настолько большая, что супервещество системы восстановления с ней не справилось. Корабль прекратил заход на стыковку и подал аварийный сигнал, на который ЦКТ направил два крейсера, пролетавших поблизости. Экипаж подбитого корабля уцелел, хотя и пострадал от разгерметизации.

Второму кораблю, подлетавшему к Дому Обюссонов, повезло меньше. Антиколлизионная система превратила его в решето. Экипаж погиб быстро – несчастные хотя бы не страдали, – а вот корабль успел подать аварийный сигнал. ЦКТ направил в зону бедствия пролетающие неподалеку крейсеры, только на сей раз спасать было некого.

Оба инцидента случились в последние восемнадцать минут.

– Думаю, совпадение можно исключить, – сказал Дрейфус, положив компад на стол.

– С чем имеем дело? – спросила непробиваемо спокойная Бодри. – Неужели сбой антиколлизионной системы, вызванный потерей абстракции? Этим все объясняется?

– Насколько я разбираюсь в антиколлизионных системах, таких сбоев они не дают, – сообщил Криссел.

– По-моему, кому-то не хочется, чтобы в те анклавы прилетали или чтобы улетали с них, – вставил Гаффни, снова вчитываясь в отчет ЦКТ.

– А что с другими двумя анклавами? – спросила Бодри.

– Это изоляционисты, – ответил Дрейфус. – Нью-Сиэтл-Такома – пристанище для тех, кому важнее всего погружение в абстракцию, а на тело им плевать. Шлюмпер Онил – добровольная тирания в уродливой форме. На таких болотах не бывает бурь.

– Он прав. – Криссел удостоил Дрейфуса примирительным кивком и повернулся к девушке. – Вы на связи с ЦКТ? – Криссел не дождался ее ответа, не посоветовался с коллегами и продолжил: – Пусть выберут четыре непилотируемых грузовых дрона, пролетающих неподалеку от этих анклавов, и переведут на обычные стыковочные траектории, словно у них такие маршруты. Если дело в сбоях, местные специалисты могли уже отключить антиколлизионные системы. Если нет, у нас появится доказательство, что те инциденты не единичные.

– Потом не расплатимся, – покачал головой Гаффни. – У грузовых дронов, что бы они ни везли, есть владелец.

– А у владельца, надеюсь, есть хорошая страховка, – хмуро парировал Криссел. – ЦКТ вправе изъять любой гражданский корабль на территории Блистающего Пояса, хоть пилотируемый, хоть нет. Этот закон не применялся около века, но его никто не отменял.

– Согласен, – проговорил Дрейфус. – Это логичное продолжение ситуации. Если бы Джейн не лишили законной власти, она бы тоже согласилась на такой шаг.

Девушка смущенно кашлянула.

– Я немедля передам ваши инструкции ЦКТ, сэр, – пообещала она.

– Пусть не тянут, – добавил Криссел, кивнув. – Не хотелось бы тратить время на выяснение, с чем мы имеем дело.

После ухода девушки воцарилась гробовая тишина. Прервать ее выпало Дрейфусу.

– Зачем себя обманывать? – спросил он. – Нам прекрасно известно, что будет с дронами.

– Подтверждение все равно необходимо, – заметил Криссел.

– Согласен. Но уже сейчас нужно подумать о том, как поступим, когда придут новости.

– Попробуем мыслить гипотетически, – предложила Бодри. Голос дрожал, и у Лилиан не получалось это скрыть. – Вдруг дело в раскольничестве? Четыре государства желают выйти из-под зонта безопасности «Доспехов» и Блистающего Пояса?

– Если бы хотели, руки у них развязаны, – напомнил Дрейфус. – Схема действия уже существует, и обстрел подлетающих кораблей в нее не входит.

– Допустим, они не хотят отделяться на наших условиях, – предположила Бодри, скорее из чувства противоречия.

– Может, и так, – спокойно кивнул Криссел. – Но если анклав отказывается от защиты «Доспехов» и демократии, что ему дает Блистающий Пояс?

– Практически ничего, – ответил Дрейфус. – Следовательно, это не попытка отделиться.

– Захват заложников? – вновь предположила Бодри. – В принципе, с фактами не расходится.

– Пока нет, – сказал Дрейфус.

– Но вы так не считаете.

– Заложников захватывают, только когда хотят что-то получить.

– Каждый желает стать богаче, – ухмыльнулся Криссел.

– Может, они и хотят, – проговорил Дрейфус. – Но в данной ситуации захват заложников богаче не сделает.

– Итак, тут не попытка обогатиться, – заключила Бодри. – Все равно вариантов море. Может, кто-то хочет не покинуть нашу систему, а развалить ее?

– Зачем? – пожал плечами Дрейфус. – Пробовать новый социальный строй никто не запрещает. Нужно лишь собрать побольше союзников и создать государство. Если соблюдается избирательное право, они даже от нас могут не отказываться. Поэтому на Блистающем Поясе есть уродства вроде добровольных тираний. Там граждане решили, что им нравится так жить.

– Вы сами говорите: определенные принципы соблюдать нужно. А если для кого-то они невыносимы? Если решено внедрить политическую модель, уникальную для Блистающего Пояса? Например, идеологические фанатики и религиозные экстремисты не успокоятся, пока не перекроят все по своему подобию.

– Согласился бы с вами, если бы речь не шла о столь различных анклавах. Те четыре, которые облетела Талия, не имеют практически ничего общего.

– Хорошо, – кивнула Бодри, явно подуставшая от спора. – Если во главе угла не политика, то что?

Дрейфус снова припомнил услышанное на астероиде Нервал-Лермонтовых, включая вероятность того, что не каждому из присутствующих стоит доверять. Жаль, он не успел как следует все обдумать, не успел заручиться поддержкой хоть одного из старших префектов и вернуть Омонье к власти. Однако сообщение о последних ЧП вынуждало раскрыть карты. Дрейфус понимал: промолчать сейчас – значит скрыть исключительно важные факты от своей организации.

– Сочленительница кое-что мне рассказала. – Слова Дрейфус подбирал с тщательностью сапера на минном поле. – Разумеется, нет гарантий, что она не солгала или не лишилась рассудка от долгого одиночества. Но моя интуиция – нюх полицейского, если угодно, – утверждает, что это правда.

– Думаю, вам стоит с нами поделиться, – сказал Гаффни.

– Клепсидра считает, что какая-то группа или организация на Блистающем Поясе владеет информацией о надвигающемся кризисе. Тот кризис страшнее нынешнего, даже с учетом последних новостей.

– Что это за кризис такой? – спросила Бодри.

– Настоящая катастрофа. Что-то вроде краха общества как такового, если не всего Блистающего Пояса.

– Абсурд, – проговорил Криссел.

– Нет! – Гаффни поднял руку. – Давайте его выслушаем.

– Клепсидра считает, что та группа или организация разработала план предотвращения любой катастрофы, грозящей человечеству – возможно, даже ценой ограничения наших обычных свобод.

Бодри кивнула на модель Единой системы:

– Но что означают обрыв связи и враждебные действия, о которых нам только что сообщили?

– По-моему, это начало захвата власти.

– О Вой! – шумно выдохнула Бодри. – Вы не серьезно! Вы точно не серьезно!

– По мне, так логика просматривается, – возразил Дрейфус. – Что делать, если «Доспехи» не в состоянии защитить Блистающий Пояс от катастрофы?

– Но лишь четыре анклава… Почти десять тысяч по-прежнему наши!

– Думаю, объяснение в Талии. Хотя она, конечно, ни о чем не подозревает. Ее софт был заражен и создал в системе безопасности лазейку, прежде не существовавшую. Талии надлежало одновременно установить обновления по всему Поясу.

– Насколько я помню, сама она этого не хотела, – проговорила Бодри.

– Верно, – подтвердил Дрейфус. – Из десяти тысяч Талия выделила четыре наиболее сложных объекта и решила провести установку вручную. Так она могла исправить ошибки на месте и предотвратить потерю драгоценной абстракции более чем на несколько минут. Она пронаблюдала бы за теми четырьмя обновлениями и скорректировала программу, чтобы в остальных анклавах установка прошла без осложнений.

– Но те четыре анклава уже многие часы без абстракции, – заметил Криссел.

– Талия тут не виновата. Своим усердием она не вызвала ЧП, а предотвратила более страшный кризис. Избери она легкий вариант апгрейда, без абстракции остались бы не четыре анклава, а десять тысяч. Захват уже завершился бы, и мы бы потеряли Блистающий Пояс.

– Не стоит забегать вперед. – Гаффни улыбнулся коллегам. – У нас и без апокалиптических фантазий проблем достаточно.

– Какие фантазии? Кому-то все это понадобилось, – возразил Дрейфус.

– Но зачем? – спросил Криссел. – Какая группа или организация способна захватить весь Блистающий Пояс? Отключить анклавы от абстракции – это одно. Но ведь население так просто не сдастся. Чтобы подавить сопротивление, нужны вооруженные отряды, для каждого анклава как минимум десять тысяч человек. Без невидимой десятимиллионной армии Пояс не захватить, даже пробовать не стоит. Подготовку к столь масштабной скоординированной операции мы заметили бы давным-давно.

– Что, если захват спланировали совсем иначе? – предположил Дрейфус.

– А что об организаторах говорит сочленительница? – спросила Бодри.

– Не много. – Дрейфус замялся, понимая, каким риском чревато каждое откровение. – Там фигурирует некто Аврора, вероятно связанная с семьей Нервал-Лермонтовых.

Бодри впилась в него взглядом.

– Во время эксперимента Восьмидесяти они потеряли дочь. Кажется, девушку звали Аврора. Вы правда считаете…

– Никаких выводов я не делаю. Надеюсь услышать от Клепсидры больше, когда она окрепнет и решит, что мы заслуживаем доверия.

– Вас беспокоит, что она не доверяет вам? – изумилась Бодри.

В дверь постучали – вернулась девушка-оператор. На этот раз в штаб она входила чуть увереннее.

– Ну и каков результат? – осведомился Гаффни.

– Дроны реквизированы, сэр. Первый должен состыковаться со Шлюмпером Онилом через одиннадцать минут. В течение двадцати двух минут оставшиеся три причалят к соответствующим анклавам.

– Отлично, – милостиво похвалил Гаффни.

– Я выделила каналы видеосвязи высокого разрешения со всеми четырьмя анклавами, сэр. Если позволите, подключу их через Единую систему.

– Подключайте, – кивнул Гаффни.

Модель Единой системы видоизменилась – благодаря содержавшемуся в ее составе супервеществу изображения четырех замолчавших анклавов увеличились до размера теннисных мячей, а остальные объекты сжались раза в три. Движущиеся бусинки означали дроны, направленные на стыковку. Минуты утекали одна за другой, префекты молча наблюдали действо.

«Только бы я ошибся, – думал Дрейфус. – Только бы все это оказалось глупой фантазией усталого полевого префекта, возмущенного непочтительным отношением к любимой начальнице. Только бы рассказы Клепсидры оказались бредом помешавшейся от многолетнего одиночества женщины. Только бы оказалось, что Талия Нг наделала ошибок, хотя все известные мне факты указывают на обратное. Только бы первые две атаки оказались случайными ЧП. Только бы их спровоцировал сбой гиперчувствительной системы, при потере абстракции задергавшейся, как обезглавленная змея».

Надеялся Дрейфус напрасно. Одиннадцать минут спустя антиколлизионная система Шлюмпера Онила открыла огонь по приближающемуся дрону и уничтожила его. Пожалуй, этот обстрел велся точнее и энергичнее, чем первые два. Бусинка дрона раздулась в мерцающую кляксу размером с кулак, потом превратилась в пульсирующий четырехгранник, обозначавший объект неизвестного вида.

Три минуты спустя второй дрон попробовал причалить к Дому Обюссонов. Его постигла такая же участь. Пятью минутами позже был уничтожен третий дрон, притормозивший на подлете к «карусели» Нью-Сиэтл-Такома. Еще три минуты спустя, ровно через двадцать две минуты после доклада девушки, антиколлизионная система Самбуковой Шевелюры открыла бешеный огонь по последнему дрону.

Модель Единой системы вернулась к исходной конфигурации. Повисла хрупкая тишина.

– Наверное, все-таки война, – наконец проговорила Бодри.