Глава 24
В конечном счете все важные вопросы решаются в барах.
Кеслер Авонн. Летящие души
Перед возвращением на Голубой маршрут у меня было три дня выходных. Не покидая Скайдека, я выставила свою квартиру на продажу, и мне сразу же позвонил Робин.
– Жаль, – сказал он. – Я надеялся, ты передумаешь.
– Может, устроюсь где-нибудь секретаршей.
– Я серьезно, Чейз.
– Знаю.
– Прилетишь? Я не могу выбраться на станцию.
– Я думала, мы расстались.
– Я надеялся, ты решишь, что не можешь без меня.
– Да, хорошо тебя понимаю. – Мне совсем не хотелось лететь на планету и тратить на это половину свободного времени, но после «Гонсалеса» появилось желание отвлечься от действительности. – Завтра.
– Хорошо. Хочешь, встречу тебя в терминале?
– Можно.
– Скажи время.
– Полечу утренним рейсом. Буду около одиннадцати.
– Я буду на занятиях.
– Ага, совсем забыла. Возьму такси. Давай просто встретимся завтра вечером. Выберем шоу или сходим еще куда-нибудь.
– Договорились.
Я боролась с искушением позвонить Алексу и узнать, как у него дела, но решила, что лучше его не трогать. Между тем в моем распоряжении оставался весь день. Я решила сделать то, что делают профессиональные пилоты, когда у них появляется свободная минута.
На станции нас было около двух сотен. Примерно половина посещала Клуб пилотов, по крайней мере иногда. Даже те, кто туда не ходил по причине семейного положения или собственной необщительности, поддерживали деловые контакты. Так или иначе, все мы довольно хорошо знали друг друга. Нигде не чувствуешь себя настолько одиноким, как на мостике летящего в космической бездне корабля, особенно если он полон пассажиров, как я выяснила. Удивительно, но это так. И поэтому мы стараемся поддерживать контакты друг с другом.
Вечером накануне того дня, когда я снова собиралась отправиться на планету, в клубе собралось человек тридцать – в основном пилоты; некоторые пришли с друзьями или супругами. Играла тихая музыка, не мешавшая разговорам. Слышался смех, а иногда и громкие разговоры.
Видимо, я выглядела слишком неуверенной или встревоженной, так как передо мной появился, словно из ниоткуда, Билл Райт, получивший лицензию межзвездного пилота в то же время, что и я. Он спросил, все ли со мной в порядке.
– Конечно, – ответила я. – Все отлично, Билл.
Казалось, Билл так и не смог поверить в то, что пилотирует межзвездные корабли. Он мечтал об этом с четырехлетнего возраста, и вот мечта стала явью. На бледном лице Билла сияла дружелюбная улыбка, но выступающий подбородок говорил о сильном характере.
– Рад увидеться, Чейз. Можно тебя угостить?
Ну конечно.
Билл направился к бару, а я села за столик. Вскоре он вернулся, неся напитки и орешки.
– Как дела, Чейз? Не видел тебя несколько лет. Все еще работаешь у своего антиквара?
До выпускного вечера мы с Биллом почти не были знакомы – только обменялись номерами и несколько раз поужинали вместе. Потом он улетел очень далеко, но куда именно, не помню.
– Нет, – ответила я. – Теперь я работаю в «Ригеле». – (Он поставил передо мной бокал «Белой радуги» с щепоткой кариссии и двумя вишенками.) – А ты все там же, в «Интерконе»?
– Да, – сказал он. – Лучшая работа на планете. – («Интеркон» возил туристов, но только внутри системы, два дня туда и обратно. Ничего общего с «Краем света».) – Как тебе «Ригель»?
Я попробовала коктейль.
– Неплохо.
– Не слышу особого энтузиазма.
– Пока привыкаю. Собственно, я только что пришла туда.
– Я какое-то время работал в «Вебкоре». Примерно то же самое – возил грузы и пассажиров туда-сюда, в основном на Деллаконду и Токсикон.
– А почему ушел?
– Надоело. Все время одно и то же.
Мы поговорили о старых временах, и я заказала еще выпивки. Подошла молодая женщина и ушла вместе с Биллом, а я отправилась гулять по залу, беседуя со старыми друзьями и заводя новых. Некоторые знали о том, что я имею отношение к Алексу.
– Бросила такую непыльную работенку, Чейз? Да ты с ума сошла.
– Ты ведь была на Салуде Дальнем? Господи, Чейз, я летаю уже сто лет, но не бывал дальше Валедора.
– Чейз, не знаешь, Бенедикт, случайно, не ищет тебе замену? Да? Не замолвишь за меня словечко?
К моему удивлению, я встретила Эдди Киркевича; его жена была одной из тех, с кем я проходила подготовку. Эдди узнал меня и помахал рукой, продолжая говорить:
– …в Городе-на-Скале. Мое любимое заведение там – «У Арчи». Не был? Они очень любят пилотов. Если зайдешь, передавай привет Марти. Лучший в мире бармен. – Он показал пальцем в мою сторону. – Чейз, ты нисколько не изменилась. Как дела?
Ближе к концу вечера кто-то упомянул «Край света». Участвовавшая в разговоре Донна Карпентер, пилот-ветеран, которую я знала только по клубу, ответила, что имела с ними дело. Я при первой же возможности спросила, каково было с ними работать.
– Я на них не работала. Это все Гарри. – (Я понятия не имела, кто такой Гарри.) – Несколько лет назад он ушел на пенсию. Никогда не думала, что такое может случиться. – Донна печально вздохнула. – Гарри всегда говорил, что умрет на мостике.
– И вместо этого уволился? – спросила я.
– Мне нравился Гарри. Хороший был человек. Не могу поверить, что он ушел.
За столом нас сидело четверо или пятеро. Кто-то заметил, что Гарри, конечно, ушел, но всего лишь на пенсию.
– А вы говорите так, будто он умер.
– Это одно и то же, – возразила она.
– Когда он работал в «Крае света»? – спросила я.
– Последние лет двадцать.
Черт побери. Мне хотелось встать, подойти к кому-нибудь и поговорить о политике, о религии – о чем угодно, только не о «Крае света». Но я уже не могла остановиться.
– Я тоже знаю пилота из тех времен.
– Кого?
– Ну, не совсем из тех. Он летал в начале века.
– Так кого же?
Не желая упоминать о Рэчел, я назвала Хэла Кавальеро.
– Ах да. – Донна помолчала. – Что-то знакомое. – Похоже, она слегка перепила. – Имя я слышала, но никогда с ним не встречалась.
Светловолосая, с обворожительной улыбкой, Донна была одета в красную куртку с вышитым на груди названием корабля: «Звездный кот». Вычислить ее возраст было невозможно: я бы дала ей от двадцати пяти до ста сорока. Кто-то заметил, что «Край света» – отличное место для работы: так ему говорили. Но Донна сейчас думала совсем о другом.
– Кавальеро, – сказала она. – Знаю его. – Она на мгновение задумалась, а потом просияла. – Ну конечно. Это он и есть. Хэл Кавальеро. Я с ним все-таки встречалась.
– Где?
– Здесь, в клубе. В тот вечер я пришла вместе с Гарри. – Донна снова отвлеклась на Гарри; пришлось напомнить ей, о чем она говорила. – Это было лет двадцать назад или даже тридцать. Вошел Кавальеро. Невысокий. Рыжий.
– Похоже, действительно он, – заметила я.
– Он крупно поссорился с Рэчел Баннистер. Знаете ее?
– Встречались разок, – как можно небрежнее ответила я. – Из-за чего они поссорились?
Донна пожала плечами:
– Черт побери, откуда мне знать? – Она несколько мгновений разглядывала на просвет бокал с красным вином. – Баннистер была симпатичной малышкой. Помню, как она сидела вон там, за угловым столиком. – Донна посмотрела в ту сторону. – Тоже работала пилотом в «Крае света».
– Так что случилось?
– Он вошел и сел – я говорю о Кавальеро. Вместе с ним были еще двое. Не помню, мужчины или женщины: давно это было. – Она перевела дыхание. – В общем, Рэчел встала, подошла к ним и уставилась на Кавальеро. Тот сперва не заметил ее, а потом что-то сказал, и она тоже что-то сказала. Я сидела далеко, но расслышала последние слова.
– Какие?
– «Надеюсь, ты будешь гореть в аду».
– Звучит сильно.
– Именно так она и выразилась.
– И что сделал Кавальеро?
– Не знаю. Когда я снова посмотрела в ту сторону, он уже ушел.
– Вы не спрашивали Рэчел, в чем дело?
– Я не настолько хорошо ее знала. Но Сьюз, наверное, в курсе.
– Кто такая Сьюз?
– Сьюз Кастор, его бывшая. Она живет в «Старлайте».
Семнадцать лет назад, через много лет после развода с Кавальеро, Сьюз вышла замуж за другого пилота, Ланса Пибоди. Ланс сейчас летел к Омикрону IV с группой физиков, которые изучали развившуюся в метановой среде биосистему или что-то вроде этого.
Я нашла в базах данных несколько фотографий Сьюз, но решила, что просто прийти и постучаться в дверь – не слишком удачная мысль. Вместо этого я решила дождаться ее утром в ресторане отеля. Я успела выпить несколько чашек кофе, но она так и не появилась. В конце концов я вышла в вестибюль и тут же увидела, как Сьюз проходит мимо стойки, направляясь к выходу.
Я последовала за ней, соблюдая пристойную дистанцию.
Выглядела она совсем неплохо – такие женщины всегда притягивают чужие взгляды: точеные черты лица, коротко, по-деловому, подстриженные волосы каштанового цвета. Весь ее вид говорил о том, что она вполне может позаботиться о себе сама.
Сьюз заглянула в несколько витрин и в конце концов зашла в деллакондский ресторан «У Карла». Ее проводили к столику. Я вошла следом, и меня усадили в противоположном конце зала. Я заказала чашку кофе, а через несколько минут встала и подошла к Сьюз.
– Прошу прощения, – спросила я, – вы Сьюз Кастор?
Она удивленно посмотрела на меня:
– Да, а вы?..
– Чейз Колпат. Работаю в «Ригеле».
– Вот как? – улыбнулась она. – Откуда вы меня знаете?
Я притворилась слегка озадаченной:
– Мы где-то встречались. Может, в Клубе пилотов?
– Я не была там год с лишним.
– Ну, тогда не знаю. Ваше лицо показалось мне знакомым. Вы, случайно, не живете в «Старлайте»?
– Это важно?
– Мне про вас говорили.
– Кто и зачем?
– Гм… «Край света». Это из-за него. Я обмолвилась о том, что мой дядя работает пилотом в «Крае света», и мне сказали, что вы как-то с ними связаны.
– Да. – Взгляд ее смягчился. – Я была замужем за одним из пилотов компании.
– За кем именно? – спросила я. – Может, я его знаю?
Сьюз показала на стул:
– Не хотите присесть?
– Конечно.
Она назвала Хэла Кавальеро, и мы несколько минут поболтали о том о сем.
– Мой муж работает в «Ригеле», – сказала она.
– Я только что пришла туда. Похоже, неплохая компания.
– Более чем.
– Но вы, наверное, нечасто его видите?
При первой же возможности я вновь перевела разговор на Кавальеро:
– Насколько я понимаю, именно он решал, куда отправлять туры?
– Совершенно верно. Да.
Робот принес воды и принял у нас заказ. Когда он ушел, я небрежно заметила, что Сьюз, вероятно, слышала о попадании «Края света» в выпуски новостей несколько недель назад.
– Баннистер, – сказала она.
– Да.
– И тот придурок-антиквар.
– Бенедикт.
– Угу. Я так и не поняла, что их связывало, но, если честно, меня это мало интересовало.
– Вы ее знали? Рэчел Баннистер?
– Не скажу, что слишком хорошо. Мы виделись несколько раз, но в толпе я бы ее не узнала.
– Как я понимаю, у нее был крутой нрав?
Сьюз рассмеялась:
– Однажды она накинулась на Хэла в клубе. – Она помолчала и отхлебнула воды. – Так давно, что я уже забыла об этом.
– Из-за чего?
– Откуда мне знать? Я была там, но помню только одно – как они злобно смотрели друг на друга. Потом Баннистер расплакалась и сказала, что Хэл в чем-то там виноват.
– Но в чем именно, вы не знаете?
– Понятия не имею. Забыла. Тогда я вообще не поняла, о чем идет речь.
Я сочувственно кивнула:
– Как я слышала, с Рэчел такое случалось.
– Да. В любом случае она была чем-то очень расстроена.
– Хэл не говорил, что произошло?
– Он не хотел касаться этого. Сказал что-то насчет проблем на работе, и все. А я не сочла нужным настаивать. – (Мимо прошел знакомый Сьюз, они обменялись парой фраз, и мы снова остались одни.) – Когда я с ним впервые познакомилась, он был очень дружелюбным и общительным. А потом, примерно в то же время, когда он поругался с Баннистер, в нем что-то изменилось. Я так и не поняла, по какой причине. Он стал молчаливым, замкнутым. Даже смеяться перестал.
Тут Сьюз сменила тему. Мы заговорили о долгих рейсах, о том, как сохранить семью, если видишь супруга всего пять-шесть дней в месяц, как тяжела порой жизнь на орбите.
– Устаешь от постоянных полетов туда-сюда, от того, что у тебя нет дома на земле. Здесь весь твой мир – станция. Нельзя прыгнуть в скиммер и отправиться в путешествие. Обстановка не меняется годами.
Мы с ней вполне поладили. Когда мы уже вышли из «У Карла» и собирались разойтись, Сьюз вдруг остановилась:
– Послушайте меня, Чейз: никогда не произносите имени Рэчел Баннистер при Хэле. Сам он о ней вообще не говорил. Когда я услышала о его уходе из «Края света» и попыталась выяснить, что случилось, он лишь кивнул и ответил: «Ну и ладно». Порой кто-нибудь упоминал о Рэчел в компании друзей, и Хэл начинал злиться. А почему, я не знаю и никогда не знала.