Капитан носил фамилию Хекель, его корабль назывался «Третий газометрический». Ультранавт прилетел на красном шаттле очень старой конструкции: три соединенные между собой сферы с большим стилизованным изображением тарантула.

Даже по нынешним временам Хекель имел более чем странную наружность. Экзоскелет, в котором он явился на борт «Пресвятой Морвенны», в чудовищных количествах сочетал кожу и латунь, имел эластичные соединения-гофры и блестящие металлические пластины, которые держались на заклепках. Внутри шлема у маленьких решетчатых смотровых отверстий ерзали крохотные дворники, непрерывно стирая конденсат. Между неплотно сидящими прокладками прорывались струйки пара.

Вместе с капитаном явились двое его помощников: они постоянно открывали и закрывали лючки скафандра, подкручивали латунные рукоятки, регулировали клапаны. Когда Хекель говорил, слова лились из труб миниатюрного органа, установленного на макушке шлема. Капитану приходилось то и дело подкручивать ручки настройки у себя на груди, чтобы голос не звучал слишком высоко или низко.

Куэйхи не видел никакого смысла в подобной экстравагантности, как к торговому партнеру не имел претензий к Хекелю. Тот привез с собой переводчика, базово-линейного человека, невысокую женщину с наивными глазами и во вполне современном скафандре. Ее шлем складывался назад, как гребень какаду, полностью открывая лицо.

– Вы не ультра, – сказал ей Куэйхи.

– Это так важно?

– Просто мне это кажется странным. Я сам когда-то служил в команде ультра.

– Наверное, это было давно.

– Давно, но с тех пор они не научились находить общий язык с такими, как мы.

– С такими, как мы, настоятель?

– С людьми, принадлежащими к базовой линии.

Женщина не сумела скрыть удивление. Такую реакцию несложно было понять, ведь переводчица видела перед собой изнуренного старца на смертном одре, в окружении множества подвижных зеркал. И постоянно открытые глаза – как перезревшие фрукты, с которых слезла кожура… Сейчас на нем не было темных очков.

Куэйхи чуть шевельнул рукой:

– Я не всегда был такой развалиной. Когда-то не отличался от базово-линейного человека, вращался в нормальном обществе, и никто не пялил на меня глаза. А потом нанялся к ультра, как и вы. Служил под началом королевы Жасмины на «Гностическом восхождении»…

Хекель повертел ручки настройки на груди и пропищал что-то невразумительное.

– Он говорит, у Жасмины была дурная репутация даже среди ультра, – сказала переводчица. – По сей день в определенных кругах не принято упоминать о ней, это считается дурным тоном.

– Вот уж не думал, что ультра знакомо такое понятие, как дурной тон, – усмехнулся Куэйхи.

Хекель исторг в ответ что-то пронзительное и высокомерное.

– Он сказал, что вы о многом забыли, – пояснила переводчица. – И еще говорит, что у него плотный график.

Куэйхи потер пальцами край алого одеяла.

– Ну что ж, тогда к делу. Вы рассмотрели мое предложение?

Переводчица несколько секунд прислушивалась к писку и свисту Хекеля.

– Он говорит, ваш интерес к охранным услугам ему понятен.

Куэйхи обрадованно кивнул, заставив зеркала синхронно качнуться.

– Сделка выгодна для обеих сторон. Корабль «Третий газометрический» берет меня под защиту, ограждает от посягательств менее чистоплотных ультра, находящихся, как нам известно, в системе. Обеспечение такой защиты – естественно, на четко определенный период – будет оплачено торговыми льготами, внутренней информацией и тому подобным. Мы оба не останемся внакладе, капитан Хекель. Для этого вам нужно только подвести «Третий газометрический» ближе к Хеле и согласиться на некоторые дружеские уступки… Например, принять на борт корабля небольшую делегацию от нашего собора; естественно, в ответ мы разместим ваших посланников на «Пресвятой Морвенне». Немедленно после этого вы получите доступ к богатейшим залежам артефактов вертунов, где не было и не будет конкурентов. – Куэйхи подозрительно скосил глаза, словно заметил прячущихся в темных углах врагов. – И нам не придется постоянно оглядываться.

Собеседник пропищал ответ.

– Капитан говорит, что хорошо понимает выгоду такой сделки, – сказала переводчица, – но считает слишком рискованным вести корабль к Хеле. Он помнит судьбу «Гностического восхождения»…

– А вот это уже мне кажется дурным тоном.

– Кроме того, капитан хотел бы узнать детали торговых преференций, прежде чем обсуждать вопрос далее. Его также интересует максимальный срок действия договора о защите… – Переводчица замолчала, поскольку Хекель исторг несколько пронзительных дополнений. – Кроме того, капитан готов обсудить возможность введения запрета на торговые операции для ряда кораблей, находящихся в данный момент в системе или на подлете к системе. В частности, это «Просветленная ночь», «Мадонна ос», «Снежное безмолвие»…

Переводчица умолкла, заметив, что Куэйхи поднял руку.

– Все эти нюансы мы обсудим отдельно, в удобное для нас время, – уныло пообещал он. – В первую очередь собор будет настаивать на полном техническом осмотре «Третьего газометрического». Рутинная процедура – надо убедиться, что корабль не представляет никакой опасности для Хелы и ее населения…

– Капитан недоумевает: вы что, сомневаетесь в надежности его корабля? – сказала переводчица.

– Вовсе нет. Какие могут быть сомнения? Вы же добрались до нашего захолустья, значит корабль в порядке. И если капитану нечего скрывать…

– Капитан хотел бы вернуться на свой шаттл, чтобы обдумать услышанное.

– Разумеется, – с внезапным радушием ответил Куэйхи, словно готов был для посетителей на все. – Дело очень серьезное, и не нужно принимать решение второпях. Переговорите с другими кораблями, выслушайте коллег. Мне вызвать сопровождение?

– Капитан сам найдет дорогу, – ответила переводчица.

Куэйхи слегка развел руки в прощальном жесте:

– Что ж, прекрасно. Наилучшие пожелания вашей команде… И прошу рассмотреть мое предложение со всей серьезностью.

Капитан резко повернулся. Помощники непрерывно регулировали клапаны и приборы на его нелепом скафандре-котле. С шипением и лязгом паровоза Хекель направился к двери. Его движения были мучительно медленными: скафандр не мог перемещаться со скоростью больше дюйма в час.

Вдруг капитан остановился и с трудом развернулся. В глазницах шлема сновали дворники. Орган пропел несколько нот.

– Капитан просит прощения, – сказала переводчица, – но у него есть еще один вопрос. Во время полета к «Пресвятой Морвенне» имела место незапланированная остановка шаттла в связи с техническими неполадками.

– Неполадки в шаттле? Это новость.

– Капитану пришлось совершить промежуточную посадку, и к северу от Вечного Пути, около Плоскогорий Ярнаксы, он заметил масштабные земляные работы. Капитану показалось, что работы ведутся полускрытым способом. С помощью бортового радара удалось выяснить, что длина наклонной выемки составляет несколько километров, а глубина – не менее километра. Капитан подозревает, что это новые раскопки культурного пласта вертунов.

– Не исключено, – отозвался Куэйхи с подчеркнутым равнодушием.

– Капитан до крайности удивлен. Он не считает себя знатоком истории Хелы, но все же ему известно, что важнейшие артефакты вертунов сосредоточены в приполярных районах.

– Артефакты вертунов находят по всей Хеле, – ответил Куэйхи. – Просто оказалось, что по причинам чисто географическим их легче добывать в приполярных зонах. Не знаю, что за раскопки вы увидели и почему вам показалось, будто их маскируют. Большинство таких работ производится без церковного контроля, аминь. Мы не можем уследить за всем, что творится на планете.

– Капитан благодарит вас за подробный ответ.

Куэйхи нахмурился, потом на его лице появилась вежливая улыбка. Что это – сарказм или переводчица просто не сумела взять правильный тон? Она базово-линейный человек, как и он сам, а когда-то люди были для него открытой книгой. Но потом она и такие, как она, – не только женщины, а люди вообще – оказались за пределами его инстинктивного понимания.

Он проводил взглядом Хекеля, оставившего за собой запах горячего металла, и терпеливо дождался, когда комната очистится от нездоровых испарений.

Вскоре постукивание трости оповестило о прибытии Грилье. Тот находился неподалеку, следил за переговорами посредством скрытой аппаратуры.

– Что ж, перспективы неплохие, – констатировал генерал-полковник медицинской службы, появляясь в зале. – Они приняли все твои условия, и у них есть нормальный корабль. Как вижу, этим ультра не терпится заключить сделку.

– Мне тоже так кажется, – отозвался Куэйхи. Он осторожно стер каплю конденсата с одного из своих зеркал, и Халдора засияла в стекле с прежней силой. – Если не обращать внимания на обычную манеру ультра строить из себя важных особ, не слишком убедительную у этого Хекеля, то ясно, что сделка нужна ему как воздух. – Куэйхи поднял лист бумаги, который держал на груди в течение всей встречи. – Это краткое техническое описание их корабля, полученное от наших шпионов из стояночной зоны. Не слишком воодушевляющие данные. Чертова штуковина чудом еще не развалилась на куски. Просто диву даюсь, как им удалось добраться до Сто Седьмой Рыб.

– Позвольте взглянуть. – Грилье быстро просмотрел таблицу. – Вы уверены, что эти сведения точные?

– А почему я должен сомневаться?

– Ультра часто маскируют свои корабли под дырявые корыта, чтобы внушить конкурентам ложное чувство превосходства, а заодно отвадить пиратов и угонщиков.

– Но ультра всегда серьезно относились к боевому оснащению, – ответил Куэйхи, направив дрожащий палец в сторону врача. – На текущий момент в парковочном секторе космоса нет ни одного безоружного корабля, хотя иногда пушки бывают замаскированы под безобидные противометеорные средства. Грилье, наши гости боятся, все до единого. Боятся и хотят, чтобы конкуренты знали об их способности постоять за себя. – Куэйхи выдернул лист из пальцев собеседника. – Но этот Хекель! Что за чепуху он несет? Ему нужно наше покровительство, чтобы первым делом отремонтировать свой корабль. Не знаю, стоит ли нам рассчитывать на его защиту. Может, лучше еще поискать?

– Я уже сказал: имея дело с ультра, нельзя по первому впечатлению судить об их намерениях.

Куэйхи скомкал бумагу и бросил в угол.

– Проблема в том, что я об их чертовых намерениях вообще никак судить не могу.

– Забраться в голову такого чудовища, как этот Хекель, нормальному человеку очень непросто, – заметил Грилье.

– Я имею в виду не только Хекеля, а всех ультра, да и простых людей вроде этой переводчицы. Невозможно понять, говорит она правду или привирает и верит ли сама в то, что передает через нее капитан Хекель.

Грилье прикоснулся губами к рукоятке трости:

– Хотите услышать мое мнение? Вы правильно оцениваете ситуацию – женщина всего лишь произносит звуки вслед за капитаном. И ему очень нужна эта сделка.

– «Очень» – это еще слабо сказано, – пробормотал Куэйхи.

Грилье постучал тростью о пол:

– Забудьте на время о «Третьем газометрическом». Есть еще «Пикирующий жаворонок». По моим сведениям, на нем отличное вооружение, а капитан готов к переговорам.

– В отчете сказано, что у них нестабильно работает правый двигатель. Вы обратили на это внимание?

Грилье пожал плечами:

– Мы же не собираемся никуда с ними лететь, просто хотим, чтобы они повисели на орбите Хелы, не позволяя другим совать сюда нос. Если у них достаточно мощное вооружение, то какое нам дело, сможет потом их корабль убраться восвояси или нет?

Куэйхи легонько махнул кистью:

– Признаться, мне не понравился парень, который сейчас приходил. Из него течет, загадил весь пол. Придется две недели пятна отмывать. Но и нестабильность двигателя – не такая уж мелочь, как вам кажется. Корабль, который мы наймем, будет находиться в десяти световых секундах от Хелы. А ну как он взорвется прямо у нас над головой? Нельзя так рисковать.

– Нельзя так нельзя, – сказал Грилье с едва заметным сожалением. – Есть и другие кандидаты, они ждут приглашения.

– Да, их достаточно, чтобы мне не приходилось скучать. Но есть фундаментальная проблема, Грилье, – я их не понимаю. Все время думаю о Халдоре, ни для чего другого в голове не остается места. Я не могу разобраться в их замыслах и уловках, хотя когда-то для меня не было ничего проще.

– Мы уже говорили об этом. И вы знаете, что всегда можете поинтересоваться моим мнением.

– Я так и делаю. Прошу не обижаться, Грилье, но вы гораздо больше смыслите в крови и клонировании, чем в человеческой природе.

– Тогда обратитесь к другим. Наймите советников.

– Нет.

Однако Грилье прав, подумал Куэйхи, совершенно прав. Сколько раз у них заходил разговор на эту тему – и всегда заканчивался одинаково.

– Переговоры о защите подобного рода – дело крайне деликатное. Если пронюхают другие соборы, быть беде. Я не могу допустить утечку. – Куэйхи жестом попросил очистить себе глаза. – Посмотрите на меня, – сказал он, пока врач вынимал из медицинского шкафчика противовоспалительные тампоны. – Я знаю, что ужасно выгляжу. Я прикован к койке и без нее вряд ли способен выжить. Даже если хватит сил подняться, я останусь пленником «Пресвятой Морвенны», не смогу оторвать глаз от Халдоры, отражающейся в моих любимых зеркалах.

– Но это ваш выбор, – пожал плечами Грилье.

– Вы понимаете, о чем я. Я не могу ходить среди ультра, как они ходят среди нас. Я не могу посетить чужой корабль, как делают церковные эмиссары.

– Чтобы быть в курсе событий, мы держим шпионов.

– Но это ограничивает мои возможности. Мне нужен человек, которому я могу доверять, человек, похожий на меня самого в молодости. Привыкший общаться с ультра, как общался с ними когда-то я. Тот, кого они не станут подозревать.

– Подозревать? – Грилье промокнул глаза Куэйхи тампоном.

– Я имею в виду человека, которому они доверятся естественным образом. Не такого, как вы.

– Не шевелитесь.

Куэйхи вздрогнул – дезинфицирующий раствор попал под веко. Поразительно, что у него еще остались там нервные окончания. И всякий раз Грилье ухитрялся их находить.

– Все хотел вам рассказать, – задумчиво проговорил врач. – Я недавно встретил кое-кого. Возможно, вас заинтересует.

– Говорите.

– Как вам известно, я всегда старался следить за происходящим на Хеле. Не только за жизнью соборов на Пути, но и за жизнью простых людей, в том числе старателей.

– Ну да. Вы всегда в гуще событий: ищешь новый штамм, ловите слухи о ереси поселков Хоукова Переезда. Маленький добрый вампир с блестящим шприцем на изготовку.

– Не стану отрицать, что служба крови играет важную роль в моей жизни, но и всякие интересные мелочи я стараюсь не упускать из виду. Да не дергайтесь вы!

– А не надо зеркало заслонять! Так что за интересную мелочь вы предлагаете моему вниманию?

– Мой предпоследний период бодрствования длился с восьмого года по десятый. Я очень хорошо запомнил это время: тогда мне впервые понадобилась трость. Ближе к концу периода я совершил длительную поездку на север, – по слухам, там были замечены не занесенные в каталог штаммы. Обратно добирался с караваном, держа ушки на макушке и глаза нараспашку… Ой, извините.

– Я помню эту поездку, – кивнул Куэйхи, – но не помню, чтобы вы упоминали об интересных находках или событиях.

– А их и не было. По крайней мере, так я считал. Но несколько дней назад я прочел пару отчетов и кое-что вспомнил.

– Вам не надоело тянуть кота за хвост?

Грилье вздохнул и принялся раскладывать в чемоданчике медицинские принадлежности.

– На Равнине Вигрид есть одна семья, – продолжал он. – Она подъехала к тому каравану. В ней двое детей: сын и маленькая дочь.

– Какая захватывающая история!

– Сын искал работу на Пути. Я воспользовался своим правом и поприсутствовал при собеседовании с парнем. В сущности, из чистого любопытства – просто больше нечем было заняться. Семья не показалась мне необычной, но я никогда не оставляю надежды углядеть что-нибудь любопытное среди заурядного. – Грилье закрыл шкафчик. – Так вот, сын хотел устроиться в службу стратегического планирования или какой-нибудь другой технический отдел. Но в ту пору на Пути хватало канцелярских крыс. Как всегда, вакансии имелись только на самых горячих участках.

– Нищие не выбирают, – заметил Куэйхи.

– Вот именно. Вербовщик решил не раскрывать все карты. Пообещал подыскать для нашего юнца тихое, спокойное, хорошо оплачиваемое местечко. А поскольку работа парню предстояла якобы аналитическая, требующая полной ясности ума, ни о каких прививках и речи быть не могло.

– Говори вербовщики правду, не видать бы нам новых рабочих рук.

– Верно. Но парень оказался сметлив. Жалко было отправлять его на подрывные работы или еще куда-нибудь, где живут месяц-другой. А поскольку наш новобранец воспитывался в семье мирян – таких на Равнине Вигрид большинство, – он не хотел получить в вену вашу кровь.

– Это не моя кровь. Это вирус.

Грилье поднял палец, прерывая хозяина:

– Важно другое – у вербовщика имелась веская причина соврать. И это была ложь во благо. На Пути каждому известно, что технические службы всего лишь прикрытие. Думаю, и паренек это знал, просто хотел заработать, помочь бедствующей семье.

– Наверное, у него были на то причины.

– Я почти забыл облик этого юноши. Но вот девочку помню, как будто видел ее вчера. Она смотрела сквозь нас, словно мы были сделаны из прозрачного стекла. Удивительные глаза: золотисто-карие, с искорками.

– Сколько ей тогда было лет?

– Девять или восемь.

– Грилье, вы мерзавец.

– Это не то, о чем вы подумали, – покачал головой врач. – Все, кто там был, особенно вербовщик, заметили странность. Она говорила родителям, что вербовщик врет, снова и снова повторяла и была уверена в своей правоте. Ее явно бесила ложь. И то, что родители и брат будто играли в какую-то игру, не предупредив девочку об этом.

– В обществе взрослых дети нередко ведут себя странно. Зря ее вообще туда пустили.

– Она вела себя не странно, – возразил Грилье. – А вполне логично, на мой взгляд. Странно себя вели как раз взрослые. Знали, что вербовщик лжет, но помалкивали. И только она говорила об этом вслух.

– Должно быть, перед собеседованием подслушала чей-то разговор о методах вербовки.

– Может, и так, но мне уже тогда подумалось, что истина лежит глубже. Девочка обнаружила фальшь, всего-навсего приглядевшись к обманщику. У некоторых людей очень развиты подобные способности. Таких рождается один на тысячу, а сверхчутких, как эта девочка, и того меньше.

– Она телепатка?

– Нет. Просто считывает подсознательную информацию. Прежде всего по мимике. Лицевые мышцы могут делать сорок три четких движения, что дает десятки тысяч комбинаций.

Грилье хорошо подготовился, подумал Куэйхи. Давно продумал этот подходец.

– Большинство выражений лица непроизвольны, – продолжал врач. – Если только человек не прошел специальную тренировку, ему не солгать, не выдав себя определенными выражениями лица. Обычно их не замечают – окружающие не глупы, просто они не улавливают эти микропроявления на вашем лице. Но представьте, что вы наделены способностью читать мимику. Это подразумевает, что вы способны не только разгадывать выражения чужих лиц, но и скрывать свои неконтролируемые сигналы.

– Гм. – Куэйхи не понимал, куда клонит Грилье. – От этой способности мало проку, когда имеешь дело с такими, как Хекель. Но если вести торг с базово-линейными людьми, имеющими нормальное лицо… Как считаете, этому можно научиться?

– Могу предложить кое-что получше, – ответил Грилье. – Я привезу девочку, и она сама вас научит всему.

Несколько секунд Куэйхи смотрел на отражение Халдоры, зачарованный пляской сполохов близ Южного полюса.

– Сначала доставьте ее сюда, – сказал он. – Это непросто, ведь по ходу дела придется ей лгать.

– Задача сложная, но решаемая. Это как с антиматерией: если правильно подобрать инструменты, она послужит на благо. Несколько дней назад я вам говорил: что-то вертится в уме, но вспомнить не могу. Это было имя девочки: Рашмика Эльс. О ней сообщали в новостях с Равнины Вигрид. Там были и снимки. На фото она старше, но у меня нет сомнений: восемь или девять лет назад я встречался именно с ней. Эти глаза забыть непросто. Она сбежала из дома. Ее ищет полиция.

– Если так, нам лучше о ней забыть.

Грилье улыбнулся:

– Вовсе нет. Я уже нашел ее. Она в караване, который направляется к Пути.

– Вы ее видели собственными глазами?

– Не совсем. Я был в караване, но с мисс Эльс не встречался. Не хотел спугнуть ее и все испортить. Рашмика затеяла выяснить, что случилось с ее братом, и она настроена очень решительно, хоть и не теряет головы.

– Гм… – Через секунду мысль о великолепном стечении обстоятельств заставила Куэйхи улыбнуться. – А что все-таки стало с ее братом?

– Погиб при расчистке Пути, – ответил Грилье. – Раздавлен «Пресвятой Морвенной».