Часть седьмая

Вот уже шесть лет Реликта держали в самой глубокой из наших подземных темниц, но в условиях, совершенно непохожих на тюремные. Ему выделили две комнаты: одну — для сна, другую — для еды и занятий. Ему позволяли греться у огня и выбирать книги для чтения, приносили свечи, бумагу, перья и чернила. Его кормили и поили не хуже, чем высших чинов нашей армии. Порой ему даже куртизанок доставляли. А вот колдовать не разрешали. Лишь во время еды с него снимали тяжелую маску, которая заглушала голос так, что не поколдуешь. Стражники связывали ему руки за спиной, кормили с ложечки и вливали вино в рот. Как и было велено, они относились к Реликту с пиететом. Один стражник постоянно караулил чуть поодаль, готовый к любым провокациям со стороны арестанта, и имел при себе нож, чтобы при необходимости перерезать Реликту горло.

Я сама спустилась в темницу, ибо перемещать Реликта без крайней нужды казалось чересчур рискованным. Меня он встретил в путах и в маске. Его привязали к черному стулу, стул привинтили к полу. За спиной Реликта стоял стражник, приставив нож к его горлу. Маска из кожи и металла оставляла открытыми лишь глаза в круглых глазницах — глаза молодого человека, почти мальчишки.

— Реликт, у меня возникли сложности. Я всегда относилась к тебе с добротой. Настоящим узником ты никогда не был, хотя, едва открылась истинная сущность твоего дара, мне советовали отрубить тебе руки, отрезать язык и выжечь глаза: мол, так безопаснее. По доброте душевной я ничего подобного не сделала. Пришлось посадить тебя в темницу, но я постаралась облегчить бремя заключения. Колдовать не позволила, зато предоставила тебе привилегии, другим заключенным недоступные. С учетом имеющихся вариантов ты вряд ли станешь утверждать, что с тобой обошлись несправедливо.

Реликт кивнул, только я не поняла, что это значит. Да, с ним обошлись несправедливо, или да, он со мной согласен?

— Как я уже говорила, возникли сложности. Тебе наверняка известно, что Калидрий, твой бывший учитель, попал в плен к графу Мордексу. Очень огорчает, хотя и не удивляет то, что он перешел на сторону врага. С помощью магии создал он армию Призрачных Солдат, которая растет день ото дня, в то время как наши силы тают.

Реликт снова кивнул и посмотрел на стол: там были бумага и чернила — он явно хотел что-то написать. Ему освободили одну руку, а нож еще плотнее прижали к горлу, чуть ниже маски.

«Расскажите про солдат», — написал Реликт.

— Они в доспехах, но без плоти. Они скачут на конях, не то дохлых, не то полудохлых, но способных двигаться поразительно быстро и бесшумно.

«Вам удалось поймать хоть одного?»

— Только искореженные доспехи. Такое ощущение, что дух или призрак, живущий в броне, улетает, когда ей наносят серьезные повреждения. По словам очевидцев, из брешей валит красный дым.

«Принесите мне доспехи, но целыми».

— Не знаю, возможно ли такое.

«Добудьте их любой ценой. Это очень важно».

— Реликт, ты поможешь нам?

Из-под маски раздался скрежет. Похоже, Реликт смеялся.

Той ночью с постели меня подняли лазутчики в зеленом. Вот насколько мы ослабили контроль — шпионы графа Мордекса беспрепятственно проникли в Облачный Дворец и разыскали мои покои.

Из дворца лазутчики поволокли меня в белую комнату и там допросили с пристрастием. Они кололи меня иглами, ослепляли светящимися штуковинами. Они звали меня Абигейл, уверяли, что я заблудилась в зеленом лабиринте какого-то Палатиала, но они спасли меня в самый последний момент.

К счастью, я ускользнула от лазутчиков и бродила ярко освещенными коридорами, пока некий фокус или магический трюк не вернул меня в Облачный Дворец.

Облегчение мое не передать словами. Я закрыла все окна и приказала удвоить охрану. Наутро Добентон так неохотно говорил об инциденте, что я начала сомневаться, не пригрезился ли он мне. Так или иначе, проблем хватало и без него. Призрачная Армия стремительно разрасталась, ее безмолвные батальоны вторгались в Королевство, а стремительные бледные кони пахли мертвечиной. Демоны, сущие демоны, только подчинялись они живому командиру. Мы теряли одного солдата, а Калидрий создавал графу Мордексу двух новых. Я проклинала день, когда, воспользовавшись иглой кровной связи, обратила отчаявшегося Калидрия против себя.

Я не забыла о просьбе Реликта. Вопреки увещеваниям Цирлия и Добентона все силы были брошены на то, чтобы поймать Призрачного Солдата, не повредив его доспехов. Безумие, но, увы, необходимое. Королевство теряло села и целые города, ведь солдаты теперь выполняли другое задание. Понимая, кто лишил их защиты, а значит, крова и имущества, родных и близких, люди проклинали меня. Только я была непреклонна.

В один прекрасный день мы сделали это. Призрачный Солдат упал с коня в стог сена, и доспехи не пострадали. Мои люди загнали его в тупик. Он отбивался, но решимость его заметно таяла по мере того, как удалялся командир в кожаной тунике. В итоге Солдат сдался, мои люди затолкали его в мешок и на телеге привезли в Облачный Дворец. Там его привязали к деревянной раме и спустили в темницу к Реликту.

Реликт изучал Солдата очень долго и тщательно. Тем временем Призрачная Армия продолжала свои набеги, регулярно нарушая границы Королевства. Зеленые лазутчики снова забирали меня из спальни, но я переборола их злые чары, вернулась в свои покои и еще пуще усилила охрану дворца. Добентону я ничего не говорила — странные фразы и воспоминания уже заставили его усомниться в моем душевном здравии. Кроме того, я начала подозревать, что зеленые лазутчики — мои слуги, а белая комната затеряна в Облачном Дворце. Иначе как объяснить, что они так легко забирают меня из покоев, а я так легко возвращаюсь? Да и где гарантия, что здесь не замешан Добентон?

Реликт изучал Призрачного Солдата двенадцать дней, потом послал за мной. В окружении охраны я спустилась по винтовой лестнице в темницу.

Призрачный Солдат так и был привязан к раме, но, когда я вошла, повернул скрытую шлемом голову. Реликту развязали руки, но маску не сняли. Его белый рабочий халат испачкался. Крупные кудри падали на глазницы маски. Реликт что-то пробормотал и протянул обе руки стражнику.

— Свяжите его, — велела я. — Он хочет нормально поговорить.

— Миледи, это рискованно, — предупредил Цирлий.

— Я приказываю.

Молодое лицо Реликта дышало непомерными амбициями и жаждой власти. К нему тут же подошел стражник и прижал нож к кадыку.

— Ну что, успехи есть? — осведомилась я.

— Да, миледи.

— Рассказывай.

— Колдовал Калидрий — его почерк я узнаю везде. Под доспехами скрыта так называемая ложная душа. Мы с ним часто обсуждали, какие заклинания нужны, чтобы создать ложную душу и запустить в наш мир. Такая магия опасна и очень трудна, для большинства просто недостижима. Даже для Калидрия создание ложной души — долгое, мучительное испытание. Однажды он показывал мне, как это делается, — продемонстрировал свой дар. Калидрий поместил ложную душу в песочные часы, и мы наблюдали, как она двигает песок. Потом он поклялся никогда больше этим не заниматься и взял с меня слово, что и я не стану пробовать. Ложная душа как ожившая магия: стоит вызвать — и она существует отдельно от чародея. По сути она опаснее заклинания, которое накладывается с конкретной целью, а потом теряет силу.

— Сейчас Калидрий создает ложные души партиями. Такое возможно?

— Призрачная Армия отвечает на ваш вопрос, миледи. Могу только предположить, что Калидрий силой своего дара нашел способ создавать десятки, сотни ложных душ. Помню, он говорил об устройстве из рычагов и переговорных трубок, способном в разы увеличивать силу заклинаний. — Реликт посмотрел на Солдата, разглядывавшего нас через острый металлический клюв забрала. Я слышала, что глазницы у него стеклянные. При тщательном изучении доспехов выяснилось, что они собраны и загерметизированы весьма необычным способом, дабы удержать красный дым внутри. — Можно снять Солдата с рамы? — спросил Реликт. — Вы наверняка заинтересуетесь. Не бойтесь, он сейчас смирный.

— Смирный? — изумленно переспросила я, не ожидая услышать такое о солдате армии, которая безжалостно уничтожает моих людей.

— Да, я ручаюсь.

Я кивнула стражникам, и на Реликта снова надели маску. Нож по-прежнему упирался ему в горло, а вот с рук путы сняли, чтобы он развязал Солдата. Стражники хотели снова заблокировать Реликту руки, но тот постучал по маске и что-то пробормотал.

— Оставьте его так, — велела я. — Реликту нужно жестикулировать, а не говорить. Призрачный Солдат не выполняет устные приказы.

Реликт жестом велел Солдату отойти от рамы. Металлические сапоги застучали по полу — Солдат сделал несколько робких шагов. Реликт поднял руки — Солдат тоже поднял. По команде Реликта он, как на ходулях, подошел к столу и взял перо. Солдат выполнил еще несколько простых команд, вернулся к раме и позволил снова себя привязать.

Потом стражники связали руки самому Реликту и сняли с него маску.

— Смирный, — согласно кивнула я.

— Он сделает все, что ни попросишь. Сейчас он считает хозяином меня и, если я отправлю его биться с другими Призрачными Солдатами, безропотно подчинится.

— Нам это не поможет, хотя правоту твою доказывает. Почему им так легко управлять?

— Миледи, покладистость свойственна ложным душам. Это даже Калидрию не изменить. Изначально они невинные создания, которые выполнят любой приказ, отданный достаточно строго и властно. Считайте их послушными детьми. Они прекрасные воины, но в душе у них нет ни зла, ни ненависти. Зло — это те, кто их создал и отправил жечь деревни.

— Получается, ничего полезного ты не выяснил, — раздосадованно подытожила я и собралась уходить. — Этого Солдата доставили тебе ценой многих жизней, ценой спаленных дотла деревень. Ты любопытство свое потешил, вместо того чтобы найти изъян, в буквальном смысле брешь в их броне.

— Я нашел, — проговорил Реликт, словно подумав об этом лишь сейчас. — Теперь, если прикажете, я могу убить тысячи таких солдат.

— Каким образом?

— Призрачные Солдаты — копии одной души или небольшого числа душ. По-другому Калидрию их столько не создать. Я уже упоминал, что силу заклинания можно увеличить в разы.

— Да, но…

— Представьте устройство, которое копирует жесты — движения кистей, пальцев. Калидрий либо создал манекен, повторяющий его движения и слова, либо привязал блоки и веревки к себе, а голос его разносится по переговорным трубкам. Результат не изменится — одно заклинание даст двойной результат. Или тройной, если устройство сложнее. Или десятерной. Фактически ограничений нет, особенно если заклинание накладывает могущественный чародей.

— Ясно, Калидрий создал тысячи ложных душ одним заклинанием. Но я не понимаю как…

— Души одинаковые, порождены тем же адским пламенем. Это значит, они… — Реликт поморщился, не представляя, как объяснить несмышленой мне тайны своего искусства. — Миледи, Калидрия вы вызвали иглой кровной связи.

— Это моя главная ошибка.

— Зато поможет мне объяснить. В то мгновение ваша боль стала его болью, ваша кровь — его кровью. Вас объединило заклинание. То же самое относится к ложным душам. Все они — неразрывно связанные братья, потому что созданы в один и тот же миг одними и теми же чарами. В этом сила ложных душ, ставших несметным войском графа Мордекса, в этом же слабость, ибо их можно одолеть одним контрзаклинанием.

— Которое тебе известно?

— Которое я, вне сомнений, выведу, если дадите немного времени. С каждым днем магия Калидрия мне все понятнее. Скоро я разберусь в ней настолько, чтобы составить контрзаклинание.

Я глянула на существо в броне, памятуя, как Реликт сравнивал его с послушным ребенком. На меня смотрело пустое забрало, за стеклянными глазницами роился красный дым. Со стороны Призрачного Солдата я чувствовала любопытство, слабое, как у зверя или невольника, и ни капли злобы. Остаться с ним наедине мне вряд ли захотелось бы, но я верила утверждению Реликта, что на коварство и ненависть ложные души не способны.

— А потом? Что случится потом?

— Этот Солдат погибнет вместе с другими, созданными тем же заклинанием. Погибнет один полк или вся армия. В любом случае потеря будет ощутимая.

— Тогда обязательно попытайся, — сказала я. — Чем скорее, тем лучше. В твоих руках безопасность человеческого рода.