63. Блеванул

– Начало шестого. – Дженис поставила кружку кофе на столик у кровати. – Я бы дала тебе поспать подольше, но только что позвонил Эдвард. Он в трейлере с твоим братом. Говорит, чтобы ты шла туда.

Флинн сунула руку под подушку, не нашла телефона, вспомнила, что он не здесь. По краям занавесок просвечивало солнце. Наволочка на ощупь была совершенно обычной.

– Что стряслось?

– Говорит, Бертон блеванул, тебе надо прийти.

– Блеванул?

– Так Эдвард сказал.

Флинн села. Глотнула кофе. Вспомнила, как смотрела на белую корону и провода, идущие поверх армейского одеяла к дисплею Бертона и ее телику.

– Черт. – Она поставила кружку. – Он в нее влез.

– Во что?

– Во все. – Флинн вскочила и принялась рыться в одежде на кресле, ища чистые носки. Нашла непарные, зато оба черные. Села на кровать, натянула их. Принялась развязывать мокрые шнурки на кроссовках.

– Выпей кофе, – сказала Дженис. – Вы не такие богатые, чтобы выливать Эллин кофе в раковину.

Флинн подняла голову:

– Как она?

– Злится на тебя и на Бертона, что вы связались с Пиккетом, но для нее это хоть какое-то занятие. Серьезно, выпей кофе. Ничего не случится, если ты придешь туда на две минуты позже.

Флинн взяла кружку, подошла к окну и отодвинула занавеску. Ясное солнечное утро, трава и деревья, мокрые от дождя. У ворот красный «Урал» с коляской, подле него «тарантул», скорпионий хвост заканчивается новехоньким заправочным пистолетом, который якобы был там всегда.

– Коннер здесь?

– Минут десять назад приехал. Карлос и еще один парень внесли его в трейлер на таком вроде стула, из полотна и двух кусков пластиковой трубы.

Флинн допила кофе.

– Томми уехал? – спросила она.

– Не видела его. Я там кофе сварила на всех, отнеси им.

Через несколько минут Флинн, умытая, быстро шла к трейлеру. Большой оранжевый термос при каждом шаге бил ее по колену. Дорожка выглядела так, будто по ней, увязая в грязи, промаршировала рота солдат, хотя ходили тут лишь бертоновские ребята и Томми, но, видимо, много раз. Маленький дрон пронесся со стороны дома, завис на мгновение и полетел дальше.

Бертон, в серой водолазке, голубых трусах-боксерах и развязанных кроссовках, сидел в открытой двери, и его лицо было белее незагорелых ног. Флинн остановилась, термос в последний раз ударил ее по колену.

– Ну?

– Ты не сказала мне, что от этого тошнит.

– А ты меня не спросил. Ни о чем.

– Ты спала. Я захожу, та штука на кровати, Эдвард сидит рядом. Ты же знаешь, я видел, как Коннер подключался. Ты бы так же поступила на моем месте.

– Эй, Флинн! – крикнул Коннер из трейлера. – Что там у тебя?

– Кофе.

– Давай сюда. Здесь раненый боец.

– Что ты сделал? – спросила Флинн Бертона.

– Загрузился в твою подружку. Встал, блеванул, уложил первого же, кто вбежал в комнату.

– Черт. Кого?

– С косичкой. Одет как на похороны.

– Оссиан. Ты мне все там испортил, да?

– Тлен его вылечила. Чем-то средним между бычьими яйцами и медузой. У нее что, контактные линзы?

– Что-то вроде пирсинга. Сколько быстроты, решимости и натиска ты в это дело вложил?

– Он злится на меня, не на тебя.

– Долго ты там пробыл?

– Часа три.

– И чем занимался?

– Обустраивался. Перелез из твоей подружки в другую штуку, от которой хоть не краснел на каждом шагу. Обсудил бизнес-планы с четырехглазкой. Твоя девочка вообще кого должна изображать?

– Никто не знает.

– Я всякий раз подпрыгивал, как видел себя в зеркале. На тебя смахивает.

– Просто прическа такая же.

– Раненый боец хочет кофе! – заорал Коннер.

– Встань, – сказала Флинн. – Пропусти меня.

Бертон встал. Флинн поднялась по ступеням и прошла мимо него. Коннер полулежал на койке, подложив под спину подушку Бертона и синий вещмешок Мейкона. Глядя на черные сосиски из полартека на месте недостающих частей тела, Флинн вспомнила, как Коннер бежал в периферали.

– Что такое? – спросил Коннер, смотря на нее.

– Да вот вспомнила, что чашки забыла.

– У Бертона есть, – сказал Эдвард с китайского кресла. Она нагнулся и вынул из прозрачной мегамартовской коробки желтую резиновую кружку.

Флинн поставила термос на стол рядом с белыми проводами, идущими к ее телефону.

– Я думала, контроллер сделан индивидуально для моей головы.

– У тебя волос больше, – ответил Эдвард. – Я напихал сзади бумажных салфеток и придерживал его у Бертона на лбу. Вместе с соленой мазью вроде хватило.

– Отпечатай ему другой. Не хочу, чтобы кто-нибудь пользовался моим. И моей перифералью тоже.

– Извини, – расстроенно сказал Эдвард.

– Знаю, он тебя заставил.

– И я моего сладкого красавчика никому не уступлю, – капризным тоном объявил Коннер.

– Ему там кое-что подобрали, – сказал Эдвард. – Он вернулся сюда на несколько минут, потом ушел снова.

– Перифераль? – спросила Флинн.

– Телепузика, – ответил Бертон за ее спиной.

Она обернулась. Лицо у него было уже почти обычного цвета.

– Чего?

– Шесть дюймов ростом. На экзоскелет, на место головы, поставили рубку, в нее посадили телепузика. Синхронизировали их. Я делал сальто назад. – Он улыбнулся во весь рот.

Флинн вспомнила безголовую белую машину:

– Ты был в той штуке для упражнений?

– Тлен не разрешила мне оставаться в твоей девочке.

– И я не разрешаю. Штаны надень.

Бертон с Эдвардом исполнили что-то вроде танца в тесном пространстве: Бертон протиснулся к вешалке, а Эдвард с кружкой в руке пересел на кровать. Он поднес кружку Коннеру к губам, Бертон снял с вешалки новенькие камуфляжные штаны.

– Есть разговор на минутку, – сказал он и вышел со штанами в руках. Флинн за ним. – Дверь закрой.

Перед трейлером Бертон вытащил ногу из незавязанной кроссовки, продел в штанину, вставил обратно в кроссовку, затем повторил то же с другой ногой.

– Ты выходила там из дома? – спросил он, застегивая ширинку.

– Только в сад. И виртуально, в коптере.

– Там почти никого на улицах. Заметила? Самый большой город Европы. Видела кого-нибудь?

– Нет, только в одном месте, но это вроде туристического аттракциона, и Недертон потом сказал, там почти все ненастоящие. И слишком тихо во дворе. Для города, в смысле.

– Меня Тлен тоже катала на коптере, пока тот, с косичкой, налаживал моего телепузика для экзо.

– В Чипсайд?

– Никаких чипсов я не видел. Мы пролетели над рекой, низко. Плавучие острова, что-то типа приливных электростанций. Но за все время я видел пятьдесят, от силы сто человек. Если это были люди. Как в старых исторических играх, до того, как научились делать толпы. Если это не игра, то где все?

Флинн вспомнила, как сама подумала о том же, когда впервые поднялась над городом в коптере.

– Я ее спросил, – сказал Бертон.

– И я. Что она тебе ответила?

– Что людей сейчас меньше, чем было в наше время. А тебе?

– Сменила тему. Она объяснила, почему меньше?

– Пообещала объяснить, когда будет время.

– А ты что думаешь?

– Ты заметила, она считает, что у них всё – отстой?

– Она тебе сказала?

– Нет, но по ней видно. Ты заметила?

Флинн кивнула.