42. Язык тела

Когда Тлен направила перифераль к нему, Недертон осознал, что устройство стало совершенно другим: Флинн полностью изменила язык его тела. Лицо было не ее и в то же время ее.

Он поймал себя на том, что пятится по узкому – чуть шире его плеч – коридору. Из какого-чувства, отчасти похожего на страх, он не мог повернуться к периферали спиной.

Тлен раньше объяснила ему, что периферали под управлением ИИ выглядят людьми, поскольку их лица запрограммированы постоянно менять микровыражения и не остаются неподвижными. Без этого, сказала она, рядом с ними было бы очень тягостно находиться. Теперь, когда Флинн придавала периферали свои микровыражения, та преобразилась.

– Все в порядке, – услышал Недертон собственный голос, не понимая, говорит он себе или ей. Событие было куда страннее, чем он ожидал. Словное некое немыслимое рождение или пришествие.

Недертон, пятясь, вступил в каюту, и его обдало запахом цветов. Оссиан по просьбе Тлен убрал мониторы Зубова-деда и чемоданчики тоже (она считала, что они нарушают гармонию пространства), так что ваза стояла теперь на конце стола перед двумя креслами, которые Тлен выдвинула из пола. Они немного напоминали кресла в машине Лоубир, только были глаже, без потертостей.

– Это в твою честь, – сказала Тлен, указывая на цветы. – Мы не можем предложить тебе еду или выпивку.

– Я страшно хочу жрать, – ответила Флинн. Интонации были ее, голос – чужой. Глянула на Тлен. – Или не хочу? Я…

– Автономное просачивание, – сказала Тлен. – Это голод твоего тела. Перифераль его не испытывает. Она не ест, у нее нет пищеварительного тракта. А запах цветов ты чувствуешь?

Флинн кивнула.

– Краски более нормальные?

Флинн задумалась, два раза медленно, глубоко вдохнула, потом ответила:

– Раньше они резали глаза, теперь нет. Я вспотела.

– Ты вызвала в ней прилив адреналина. Следующие переходы будут не такими тяжелыми. Мы никак не могли облегчить тебе первый, только посоветовать, чтобы ты лежала с закрытыми глазами, на пустой желудок.

Флинн медленно повернулась, оглядывая комнату:

– Такая же аляповатая, только мне казалось, она больше. А где вестибюль?

– В другом месте. Хочешь сесть?

Флинн, не обращая внимания на последние слова Тлен, подошла к окну. Они с Недертоном поспорили, оставлять ли шторы открытыми. В конце концов Тлен отправила Оссиана в свой рабочий угол, а шторы опускать не стала. Поскольку в гараже никто не двигался, арки фосфоресцировали совсем слабо. Флинн легонько нагнулась и выглянула в окно. Ближайшая арка это почувствовала, запульсировала слабым зеленоватым светом. Наверное, Флинн увидела машины Зубова-отца, потому что спросила:

– Парковка? Мы в кемпере?

– В чем? – переспросил Недертон.

– В доме на колесах. – Она вертела головой, пытаясь увидеть больше. – Ваш офис в доме на колесах?

– Да, – ответил Недертон, не зная, какое впечатление это на нее произведет.

– Я попала сюда из трейлера, – сказала она.

Рекламный ролик к фильму, вспомнил Недертон:

– Извини?

– Жилой автофургон, – пояснила Тлен. – Пожалуйста, сядьте, вы оба. Мы попытаемся ответить на твои вопросы, Флинн.

Она села, оставив Флинн место поближе к цветам.

Недертон опустился за мраморно-золотой стол, жалея, что этот гангстерский шик нельзя куда-нибудь спрятать.

Флинн последний раз глянула в окно, почесала затылок – жест, который Недертон не мог представить у периферали, – и втиснулась в свободное кресло: колени подняты и широко расставлены. Она подалась вперед, уставилась на свои ногти, потом тряхнула головой и сказала:

– Я гамала для одного богатого чувака. Чисто ради денег. Чувак, против которого мы играли, был редкая сволочь, но это просто совпадение. Их обоих выигрыш-проигрыш не колыхал, в смысле бабок. Не то что нас. Для них это было хобби. Зажравшиеся придурки. Держали пари, кто победит. – Она посмотрела на Недертона.

Все его умение убалтывать – весь этот сложный механизм вкрадчивых речей не находил зацепки в ее словах и беззвучно проворачивался вхолостую.

– Говорите, вы не лепилы. – Она глянула на Тлен. – Охранная служба в игровой компании. Но если это не игра, зачем кто-то отправил тех парней нас убить? Не только Бертона, всех нас. Включая мою мать. – Она снова глянула на него. – Откуда вы знали, какой номер выиграет в лотерею, мистер Недертон?

– Уилф, – сказал он. Прозвучало не столько как имя, сколько как неловкое откашливание.

– Мы не знали, – поправила Тлен. – Твой кузен купил билет, твой брат сообщил нам номер. Затем мы вмешались в механизм выбора и сделали так, чтобы этот номер выиграл. Никаких магических предсказаний. Просто большее быстродействие компьютеров.

– Вы прислали адвоката из Клэнтона, с мешками денег. Ему вы тоже устроили выигрыш в лотерею?

– Нет, – ответила Тлен и с досадой взглянула на Недертона, словно спрашивая: почему я выполняю твою работу? Справедливый упрек.

– Это не твой мир, – сказал он.

– А что же? – спросила Флинн. – Игра?

– Будущее, – ответил Недертон, чувствуя себя ужасно глупо, и под влиянием порыва добавил год.

– Ерунда.

– Однако это не твое будущее, – продолжал он. – Вступив в контакт, мы направили твой мир, твою вселенную, или как там это называется…

– Континуум, – подсказала Тлен.

– …на другой путь, – закончил он.

Ему в жизни не случалось произносить слов, которые звучали бы так нелепо. Притом что, насколько он знал, они были полнейшей правдой.

– Как?

– Мы не знаем.

Флинн завела глаза к потолку.

– Мы обращаемся к некоему серверу, – объяснила Тлен. – Мы абсолютно ничего о нем не знаем. Ты можешь подумать, что мы уходим от ответа, но просто это то, чем здесь некоторые занимаются. Примерно как… – взгляд в сторону Недертона, – твои два зажравшихся придурка.

– Зачем вы наняли моего брата?

– Идею предложил Недертон. Может быть, он и объяснит? А то он что-то необычно молчалив.

– Я думал, это позабавит мою знакомую… – начал он.

– Позабавит? – нахмурилась Флинн.

– Я понятия не имел, во что все выльется.

– На самом деле это правда, – сказала Тлен. – Он был в куда худшем положении, чем тогда догадывался. Пытался произвести впечатление на женщину, с которой у него был роман, поэтому предложил ей услуги твоего брата.

– Но на нее это впечатления не произвело. И она отдала его, вернее, услуги своей сестре.

Недертон был теперь в свободном падении. Все умение заговаривать людям зубы его покинуло.

– Ты, возможно, видела убийство ее сестры, – сказала Тлен.

У периферали расшились глаза:

– Это было на самом деле?

– «Возможно»? – переспросил Недертон.

– Флинн что-то видела, – ответила Тлен, – но мы не знаем точно, что именно.

– Съели ее, – сказала Флинн. Капелька пота стекла по лбу на бровь. Флинн вытерла его сгибом локтя – еще один жест, который Недертон не мог представить у периферали.

– Если ты задумаешься, как находишься здесь сейчас, виртуально и в то же время физически, ты поймешь, отчего мы не знаем точно, что именно ты видела, – сказала Тлен.

– Ты сбиваешь ее с толку, – вмешался Недертон.

– Я пытаюсь ее акклиматизировать, чего ты делать пока не начал.

– Где мы? – спросила Флинн.

– В Лондоне, – ответил Недертон.

– В игре?

– Никакой игры изначально не было, – сказал Недертон. – Мы сказали твоему брату про игру, потому что так было проще объяснить.

– А это все где? – Она обвела рукой каюту.

– В Ноттинг-Хилле, так называется район, – ответила Тлен. – В гараже под домом. Вернее, под несколькими соседними домами.

– В Лондоне с небоскребами?

– Шардами, – сказал Недертон. – Мы зовем их шардами.

Она встала – перифераль с плавной, но на удивление мощной грацией распрямилась из неудобного положения.

– Что там за дверью? – спросила она, указывая рукой.

– Гараж, – ответила Тлен. – С коллекцией исторических автомобилей.

– Дверь заперта?

– Нет, – сказала Тлен.

– Что-нибудь здесь может убедить меня, что мы в будущем?

– Давай покажу кое-что.

Тлен встала, жесткий материал комбинезона пошел складками. Она расстегнула молнии от запястья до локтя на обоих рукавах и быстро их закатала. Штриховые рисунки пустились наутек.

– Они в панике, потому что ты им незнакома, – объяснила Тлен, продела палец в алюминиевое кольцо центральной молнии, у горла, и потянула.

Под лифчиком из многоярусного черного кружева испуганно жались вымершие животные, черные графические штрихи мельтешили на белой коже. При виде Флинн они умчались снова – на спину, решил Недертон. Тлен застегнула сперва главную молнию, потом оба рукава:

– Сойдет за доказательство?

Флинн, глядя круглыми глазами, кивнула.

– Можно мне выйти? – спросила она.

– Конечно, – ответила Тлен. – И кстати, это не линзы.

Недертон, поймав себя на том, что не шелохнулся, возможно, даже не дышал с тех пор, как Флинн встала, толкнулся ладонями от мраморной с золотом столешницы.

– Как мне убедиться, что это не игра? – спросила Флинн. – По меньшей мере в половине игр действие происходит в будущем.

– Тебе платили за них крупные суммы? – задал Недертон встречный вопрос.

– Я играла не за «спасибо», – ответила Флинн, открывая дверь.

Он успел опередить Тлен, правда ушибившись боком об угол стола. Флинн стояла на трапе и глядела на ближайшую арку, которая засветилась при ее появлении.

– Что это? – спросила Флинн.

– Генно-инженерный продукт на основе морских животных. Активируется движением.

– У моего брата на войне был спрут-костюм. Камуфло по типу каракатицы. А это что? – Она указала на белую человекообразную глыбу экзоскелета.

– Это твое.

– Мое?

– Твоей периферали. Тренажер. Его надевают.

Флинн повернулась к Недертону, приложила ладонь к его груди и легонько толкнула, словно проверяя, настоящий ли он.

– Не знаю, заорать или обделаться, – сказала она. И улыбнулась.

Дыши, напомнил он себе.