Глава 31

– В машине Степаниды, – услужливо подсказал Родион.

– Да ну? – изумилась Настя. – Как я в нее попала?

– Супер! Она все позабыла! Прямо как Вера Ивановна! – ликовал Родя.

Но через секунду он шагнул ближе к окну, наклонился, и его тон резко изменился.

– Значит, так. Степанида, ты ваще молчишь. Если родителям стукнешь, у меня есть люди, которые тебе голову отвертят и вместо задницы вставят, будешь на ней сидеть и ушами хлопать. Усекла? Посмей только пасть разинуть, живо с работы выгонят. Я маме объясню: дура врет, придумала хрен знает что, потому что стала ко мне приставать, а я ее отшил. К папиным миллионам решила через меня подобраться, думала, я от нее голову потеряю.

Совершенно не ожидавшая от Родиона такой тирады, я растерялась и пробормотала:

– Твой отец отдал деньги на строительство Дома Души, у него нет миллионов.

Парень расхохотался, сделал крайне неприличный жест рукой и ушел. Я уставилась на зевающую Настю и только сейчас испугалась за ее рассудок. Вдруг таблетка плохо подействовала на память девочки?

– Настюша! Скажи, как меня зовут.

– Степанида, – удивилась моей просьбе она.

– Хорошо, – выдохнула я. – Наш разговор у метро помнишь?

Она чихнула.

– Мы чего, там болтали? Когда? Про что?

Я снова встревожилась.

– Сегодня. Ты просила дать тебе мои серьги с фиолетовыми камнями.

Брови Анастасии сдвинулись к переносице. И тут у подъезда припарковалась роскошная ярко-красная иномарка, из которой выпорхнула стройная молодая дама в платье из новой коллекции Робертино. Громко стуча каблучками, она исчезла в подъезде.

– Серьги… – задумчиво протянула Настя, – серьги…

– Ты хотела, чтобы я дала тебе на пару дней мою семейную реликвию с фиолетовыми камнями, – напомнила я.

– Точно! – обрадовалась Настя. – Понимаешь, у нас в школе, в театральном кружке, премьера спектакля «Ледяная королева», я играю в нем главную роль. Платье, туфли есть, а с украшениями беда. Нигде подходящих не нашла.

– Попроси у мамы, – подсказала я.

– Что ты, – засверкала глазами школьница, – у мамы ничего нет, она все продала ради строительства Дома Души. Правда, дай мне сережки на пару деньков. Я очень аккуратная, ничего не теряю, не ломаю, мне можно доверять. И потом, твои подвески не настоящие!

Я изобразила удивление:

– Да ну?

Настя захихикала.

– Мне-то можешь признаться. Украшение не от бабушки, да? У скупки купила у мошенника?

Я опустила глаза.

– Ты очень проницательна.

Анастасия фамильярно положила руку мне на колено.

– Я слышала разговор мамы и Розы в поликлинике. Пока ты туда-сюда по коридору ходила, мать сказала: «Красивые у Степы серьги, дорогие. Опасно такие носить, еще нападет кто». Режиссер ей ответила: «Украшение не с сапфирами. Я, когда Степа привирала, что это антиквариат, ей поддакнула, чтобы ее не смущать, но на самом деле сразу поняла: лабуда у нее в ушах. Она их с рук у ломбарда купила, развели девчонку». Степа, не злись, что я тебя раскрыла, никому не скажу, можешь дальше хвастаться. Но раз серьги недорогие, дай их мне на пару денечков, а?

Я молча слушала Настю, думая, как лучше завести разговор про чулан. Еще меня волновало, нужно ли сообщить ее родителям про экспериментальное лекарство, которым Настю попотчевал брат. Она выглядит нормальной, разговаривает разумно, не задыхается, ее не тошнит. Похоже, физически она совершенно здорова. Вот только забыла все, что сообщила мне во время нашей беседы у метро. Вероятно, Настю все же необходимо показать врачу.

– Анастасия! – полетел над двором женский голос. – Куда ты подевалась?

– Ой, мама зовет, – всполошилась девочка, – надо бежать. Ну, дашь подвески?

– Настя! – что есть мочи заорала Антонина.

Я, так и не решив, как лучше поступить, открыла дверцу машины.

– Пошли. У нас съемки, потом договорим.

– Нет. Скажи сейчас, куда за серьгами приехать, – уперлась Настя.

– Сегодня много работы, – солгала я, – после вас мне еще в два места надо. Как освобожусь, сразу звякну, и поговорим.

Антонина встретила меня приветливо.

– Степа, как твой зуб?

Я смутилась.

– Простите, пожалуйста, неудобно вчера вышло. Уже собралась к вам в клинику, но внезапно приехал мой приятель и потащил меня к своему стоматологу. Объясняла ему, что договорилась с вами, что вы даже из-за меня на работе задержались, но Костя разозлился, пришлось подчиниться.

– Правильно сделала, – одобрила меня Антонина. – Лучше не качать права в присутствии мужчины. Всегда надо уступать ему в малом, чтобы потом в большом на своем настоять.

– Очень перед вами неловко, – пролепетала я.

– Забудь, – отмахнулась жена Кирилла. – У меня пациенты косяком шли, из-за тебя зря не сидела, работала. Надеюсь, дантист твоего друга знающий специалист? Как ты сейчас? Зуб не дергает?

– Там оказался обычный кариес, – пояснила я, – неприятные ощущения мне доставила стихийно возникшая аллергия.

Антонина потерла руки.

– Очень интересно! На что реакция?

– Понятия не имею, – призналась я. – Прежде ничего похожего не случалось.

Хозяйка дома замерла с чайником в руке.

– Доктор не провел кванти-исследование?

– Нет. А что это такое? – удивилась я.

Монахова поставила наполненный водой чайник на стол.

– В моей клинике есть специальное оборудование, с помощью которого я могу легко определить, чем вызвана нестандартная реакция организма. Давай после окончания съемок заедем в мою стоматологию, я быстро поставлю диагноз. Аллергия не шутка, не дай бог, случится отек гортани.

– Спасибо, но я не хочу вас напрягать, – забубнила я, – через пару дней схожу к аллергологу.

Антонина достала из шкафчика чашки.

– Степа, все, что происходит во рту, имеет большое значение. Люди думают: «А, всего лишь кариес, пустяки». Но дырка в зубе не зарастет, наоборот, станет увеличиваться, придет острая боль, инфекция из кариозной полости попадет в кровь, разнесется по всему организму, отравит сердце, сосуды. Думаешь, хирурги из вредности говорят больным: «Возьмем вас на операцию только после полной санации ротовой полости»? Нет, врачи прекрасно понимают, что гнилой моляр – это мощнейший удар по иммунитету. Аллергия тоже очень опасна. Да, сейчас у тебя отсутствуют болевые ощущения, но проблема не решена, сверху, внутри тлеет, любая мелочь может снова разжечь пламя. Как будет действовать аллерголог? Поставит пробы, велит тебе через некоторое время снова прийти, проверит результат, и так не один раз. Пройдет около месяца, пока доктор поймет, что к чему. И он имеет в своем распоряжении стандартный набор раздражителей. Редкий вид золотухи, допустим, на пыльцу кофейного дерева, ему никогда не установить.

– В Москве кофе не растет, – засмеялась я.

– Конечно, – не стала спорить Антонина. – Равным образом в столице России не водятся крокодилы, кожные чешуйки которых вызывают у некоторых людей отек Квинке. Московский врач не имеет возможности выявить бурную реакцию организма на аллигатора, и, находясь в родном городе, ты будешь вне зоны опасности. Но ты ведь постоянно летаешь по миру. Теперь представь, что судьба занесла тебя в страну, где выращивают кофе, например в Гватемалу. Вдохнешь пыльцу – станет плохо, а медиков рядом нет, и в твоей сумке нет шприца с нужным лекарством. А вот если ты будешь знать о непереносимости кое-каких веществ, то окажешься наготове, сделаешь инъекцию, и никаких проблем. В моем же распоряжении кванти-аппарат, способный за час найти абсолютно все, что принесет тебе вред, в него заложена программа распознавания бурной реакции организма на совершенно невероятные раздражители, о которых московские врачи и не помышляют. Ну что столичные специалисты тебе предложат? Выяснить, не чихаешь ли на цветение мятлика? Не покроешься ли прыщами, погладив собаку?

– Со мной это впервые, – растерянно повторила я. – До сих пор спокойно держала на коленях домашних животных и любую пыль могу рукой вытереть.

– Тем не менее вчера случилось неприятное приключение, – стояла на своем Антонина. – Не глупи, у меня в клинике через шестьдесят минут выяснишь свой полный аллергический статус.

– Послушайте Тоню, – вдруг тихо сказал за моей спиной чей-то голос.

Я обернулась и увидела ту самую стройную брюнетку в платье от Робертино, недавно припарковавшую роскошную красную машину у подъезда Монаховых.

– Разрешите вас друг другу представить, – сказала Антонина. – Юлия Бурякова, моя пациентка, ставшая близкой подругой, жена Андрея, владельца телеканала, который снимает фильм о Кирилле. Юлечка, это Степанида Козлова, лучший в мире визажист, девушка с волшебными руками.

– Приятно познакомиться, – кивнула я. – Но Антонина меня перехваливает.

– Рада вас видеть, – ответила Юлия. – Не спорьте с Тоней. Некоторое время назад у меня сильно заболел зуб, и я, как обычно, побежала к ней. Мы тогда еще не были близкими подругами, я ходила к Монаховой пломбы ставить. Тонечка быстро залечила кариес, но предупредила: «Юля, пройдите обследование, думаю, вам необходимо заняться своим здоровьем». Я чувствовала себя прекрасно, поэтому, наплевав на совет, улетела с мужем на Мальдивы. Через неделю мне стало плохо…

Бурякова села за стол.

– Не хочу рассказывать, как развивались события, я просто умирала. Андрюша обратился к светилам, мне кололи всякую дрянь, но становилось только хуже. Слава богу, мне случайно позвонила Антонина, она хотела пристроить сына подруги администратором на телеканал мужа. Для начала Тонечка вылечила мне очередной зуб, а потом со мной начал работать Кирилл. Через месяц я полностью поправилась. С тех пор верю Тоне, как богу. Она же говорила, что мне надо заняться своим здоровьем, а я не послушалась. Если не хотите повторить мой печальный опыт, прямо сегодня мчитесь в клинику к Тонечке.

– Степа, это совсем не больно, – засмеялась Антонина. – Ну, договорились?

– Да, – ответила я, – сразу после съемок направлюсь в вашу лечебницу.