Глава 11
– Повтори, что он сделал? – Карим не мог поверить своим ушам…
– Набил расторг помолвку. Свадьбы не будет, – повторил отец, протягивая ему лист бумаги.
Карим схватил его и уставился на танцующие перед глазами буквы.
– Это его право, – спокойно заключил Шамиль аль-Халифа. – Кстати, это входило в соглашение.
Его право – возможно, но… почему?
– Он разорвал ее… – Голос Карима сел. Какие возможности открываются для Клементины и для него! – Но из-за чего?
Документ не только не прояснял этот вопрос, но делал его еще более запутанным. Отец, может, и не понимал этого, но Карим не сомневался, кто стоит за всем. Возможно, на допросе Аднан, бывший сотрудник службы безопасности, которому Анкхара щедро платила, рассказал о ночи, проведенной Клементиной и Каримом в коттедже. Все придали этой ночи ошибочное значение. Имена не были указаны, но Карим прекрасно знал, о каком мужчине идет речь. Ему стало не по себе.
Но все же это не объясняло положение вещей. Не важно, какие обвинения ей предъявили. Клемми достаточно было рассказать правду. Ведь ничего не было. Почему она промолчала?
– Это право Набила, его решение, – настаивал отец. Теперь его лицо приобрело прежний цвет. Силы к Шамилю аль-Халифе возвращались очень быстро. – Наша миссия на этом завершена. Ты выполнил обещание, данное мной отцу мальчика. Наша честь сохранена.
Честь сохранена…
Эти слова должны были значить очень много, однако в голове Карима царил хаос. Честь, возможно, и сохранена, но его жизнь после возвращения домой с каждым днем становилась все темнее, все бессмысленнее.
«Но я люблю тебя!»
Карим постоянно вспоминал тот ужасный день, когда его сердце разрывалось на части оттого, что он простился с Клемми навсегда. Потому что она была невестой Набила. Будущей королевой Растаана. Но теперь она не станет королевой. Шум в голове был таким громким, что он удивился, как отец ничего не слышит. Мысли закружились, запутались. Оковы, связывающие по рукам и ногам его и Клемми, исчезли. Ситуация, при которой не было места надежде, не было возможности быть просто мужчиной и женщиной, перестала существовать.
Карим снова мысленно вернулся в растаанский дворец, вспоминая, как он смотрел на Клемми, закутанную в шелка, со сложной прической, с макияжем, который подчеркивал ее особый статус. Тогда это была женщина, недоступная для него.
Теперь все изменилось.
Она больше не принцесса Клементина, а просто Клемми. Его мечта сбылась.
И он тоже просто мужчина. Мужчина, которого Клемми очаровала в тот самый момент, как впервые взглянула на него.
Удастся ли им начать все сначала?
«С днем рождения тебя! С днем рождения тебя!»
Жизнерадостные восклицания все еще звучали в голове Клемми, однако настроение ее нельзя было назвать веселым.
Сегодня был ее двадцать третий день рождения, но ей не хотелось ни праздника, ни торжества. Ее жизнь изменилась настолько, что она и представить не могла. Будущее, которое было уготовано ей с детства, больше не грозило Клемми, а она понятия не имела, что делать с обретенной свободой. Она была растеряна… Ей было холодно…
Поежившись, Клемми обхватила себя руками и принялась расхаживать по комнате в попытках согреться. Огня, который она развела, было недостаточно.
Это, наверное, потому, что за несколько дней она привыкла к жаркому климату пустыни. Или потому, что холод шел изнутри, из ее сердца, и зима здесь ни при чем.
Все было совершенно по-другому, когда сорок восемь часов назад ее пригласили в церемониальный зал, чтобы она наконец встретилась с Набилом.
Клемми вздохнула и сдвинула в сторону шторы на окне, уставившись на ледяной дождь, который бил по стеклу.
А в Растаане солнце стояло высоко и освещало Набила и его новую принцессу. Девушку, которую он назвал своей невестой. Девушку, ради которой отказался от Клемми.
Утро ничего не предвещало – это было обычное утро во дворце. Перед Клемми стоял поднос с завтраком. На кровати лежало шелковое платье цвета фуксии. Горничная была внимательна как никогда, вовремя отводила глаза и кланялась, выказывая уважение. Клемми не заметила ничего настораживающего. Правда, она пребывала в плохом настроении после того, как уехал Карим.
Она безучастно прошла процедуру одевания, причесывания и нанесения макияжа. Клемми не видела выхода.
Но в конце концов Набил сам нашел спасительный выход. И такой, какого она совершенно не ожидала…
Звук шагов заставил ее развернуться и натянуто улыбнуться. В комнату влетел маленький темноволосый мальчик. За ним степенно шествовала мать.
– Клемми! – Гарри повис на ней. – Дем ашдения!
– Как ты думаешь, он когда-нибудь устанет это повторять? – спросила она у Мэри, взяв мальчика на руки.
– Сомневаюсь, – засмеялась та. – В конце концов, ему впервые выпал шанс поздравить старшую сестру с днем рождения.
– Ну, надеюсь, их будет еще очень и очень много. – Клемми справилась с дрожью в голосе и снова через силу улыбнулась. – Похоже, теперь это мой дом.
– Здесь так мало места – после того, где тебе довелось побывать. – Мэри оглядела видавшую виды комнату. – Когда я думаю, чего тебя лишили…
– О нет, – поспешила заверить ее Клемми. – Чего меня лишили? Брака, которого я не хотела? С мужчиной, которого я не любила и которому была не нужна? Королевства, не являвшегося моей родиной?
К тому же она избавилась от тирании отца.
– Справедливо, – кивнула Мэри, беря курточку Гарри и одевая его. Они собирались домой. – Если так посмотреть, ты ничего не потеряла.
Мэри не знала всей ее истории. Она понятия не имела о настоящей потере Клемми. О пустоте, разрывающей ее сердце. О мужчине, в которого она влюбилась так сильно, что в ее жизни, казалось, появилась зияющая брешь.
– Даже мирное соглашение не было нарушено – после дипломатических переговоров, – добавила Клемми.
– И только потому, что ты позволила Набилу выйти сухим из воды, – заметила Мэри. – Ты могла бы побороться, объяснить ему, что он натворил.
У Клемми по спине прошел холодок. Она вспомнила свой последний день во дворце Растаана и те обвинения, которые Набил бросил в ее адрес.
– Я не хотела борьбы – ничего хорошего она не принесла бы.
– Но он выкинул тебя вон. Даже твой собственный отец не хочет принять тебя обратно. То, что он сказал… – Мэри помотала головой, ее глаза потемнели от обиды за подругу. – «Ты испорчена и не нужна ни одному мужчине».
В голове Клемми эти слова звучали до сих пор.
– Мне нужна, – послышался голос у нее за спиной.
Вошел мужчина. Ее мужчина. Мужчина, которого она не надеялась больше увидеть. Мужчина, который выглядел опаснее, чем когда-либо. Клемми познакомилась с ним здесь, в коттедже, когда он приехал за ней. Он увез ее в Растаан, потому что честь требовала выполнения долга – даже не его, а долга отца перед семьей Набила. Он доставил ее во дворец…
А затем ушел, несмотря на то что желал ее. Его честь требовала этого. И вот Карим вернулся в ее жизнь, и она понятия не имеет зачем.
– Карим, – выдохнула Клемми.
– Клементина.
Его голос звучал неровно, словно был готов сорваться. Он едва смотрел по сторонам, не замечая ни Мэри, ни маленького мальчика, который уставился на гостя с нескрываемым интересом.
Карим был одет не по погоде: легкая кожаная куртка, насквозь промокшая футболка. Сквозь нее даже были видны темные завитки волос на его груди. Волосы прилипли к голове, а мокрая кожа блестела. Но все, что она заметила, – это огонь в его глазах. У Клемми перехватило дыхание.
Черные глаза, впившиеся в ее лицо, прожигали насквозь.
Клемми глаз не могла отвести от него. Она лишилась сил, хотя разум приказывал ей не смотреть на Карима. Бежать.
Но бежать от него или к нему? Она не знала.
– Клемми. – Мэри попыталась привлечь ее внимание, но, судя по тону, она понимала, что шансов быть услышанной у нее мало. – Я думаю, нам пора. Гарри, иди сюда.
Что-то в сгустившейся атмосфере комнаты передалось мальчику, и он без разговоров послушался. Мать застегнула на нем куртку, замотала шею шарфом, затем оделась сама.
– Позвони мне… – Мэри, держа Гарри за руку, в дверях повернулась, чтобы взглянуть на Карима и Клемми – на каждого по-разному. – Если я тебе понадоблюсь…
– Она обязательно так и сделает… – заверил ее Карим, даже не повернувшись.
А Клемми смогла только кивнуть, будучи не в состоянии оторваться от мужчины, стоящего перед ней.
Стук захлопнувшейся двери заставил ее моргнуть, и Клемми на секунду закрыла глаза. Но когда она открыла их – Карим все еще был там.
– Что ты здесь делаешь? – с трудом выговорила она, ее голос дрогнул на середине фразы.
На лице Карима не было и намека на улыбку.
– Тебе известно, почему я здесь, – хрипло сказал он. – Я приехал за тобой.
Те же самые слова Карим использовал в первый раз. В тот день он забрал ее жизнь, ее сердце и перевернул все с ног на голову.
Сердце Клемми гулко забилось при виде его, и она была рада шансу провести с этим мужчиной еще несколько часов. Еще несколько часов ее глаза смогут наслаждаться совершенными чертами его лица. Несколько часов она сможет слышать его голос…
– Как мы это сделаем? – спросил он.
Клемми не поняла, о чем он говорит. Ее волновало другое: испытывает ли Карим что-либо, хоть немного схожее с ее ощущениями? Их разделяет лишь потрепанный коврик или же разверзлась пропасть и они не знают, как преодолеть ее?
Вдруг Карим раскрыл объятия, отчего белая мокрая футболка натянулась на его груди. Его взгляд был по-прежнему прикован к Клемми.
– Проклятье, Клементина, теперь мы можем это сделать! Иди сюда. Иди, пока я с ума не сошел от желания.
Она тоже этого хотела. Хотела, чтобы его руки обвивали ее, но какова причина его появления? Неужели он действительно приехал за ней? Она сделала один неуверенный шаг вперед, затем еще один и еще один… А потом Клемми побежала, нет, не побежала – полетела к Кариму, в его объятия.
Он бросился к ней, и они столкнулись с такой силой, что Клемми оступилась и упала, потянув его за собой. Они оказались на диване. От тяжести тела Карима воздух вырвался из легких Клемми со стоном, который тут же был заглушен поцелуем. Его вкус ударил ей в голову, как самый сильный алкоголь, опьянивший ее в мгновение ока. Это все, чего она хотела, но этого было недостаточно. Они провели в разлуке всего несколько дней, но Клемми изголодалась, была доведена до отчаяния. Карим приподнялся. Она испугалась, что он сейчас встанет, поэтому вцепилась в его плечи, запустила пальцы в его волосы, прижимая к себе.
– Нет… Не оставляй меня! – воскликнула она с тоской.
Карим рассмеялся.
– Нет, – прошептал он прямо у ее губ. – Конечно нет. Я проехал полмира ради этого. И у меня нет ни малейшего желания сдаваться.
Он отодвинулся только для того, чтобы уложить Клемми поудобнее. Вес его тела вжимал ее в подушки, разбросанные по дивану. Он почти лишал ее дыхания, но она была рада: она мечтала о нем все длинные дни, все бессонные ночи. Ее губы накрыли губы Карима, его язык искал, провоцировал ее на ласки. И она поддалась игре, ее голова кружилась от наслаждения, от чувственной силы его поцелуев, которые волновали и дразнили. Футболка намочила ее лицо, но Клемми было все равно. Это только напомнило ей, что она не витает в мире фантазий.
Все происходило в действительности. Карим был здесь, с ней, и между ними происходило то, что она представляла себе столько раз…
Он был восхитителен на вкус. От него исходил невероятно возбуждающий аромат. Клемми всем телом реагировала на его прикосновения. Руки Карима ласкали, соблазняли, требовали. Когда он обхватил ее грудь, обтянутую тонким шерстяным свитером, она выгнулась навстречу ласкам, прижимаясь к нему. Требуя большего.
Клемми стянула с него кожаную куртку и швырнула ее на пол. За курткой последовала футболка. Девушка сбросила свитер, предоставляя Кариму свободный доступ к ее набухшим грудям, прикрытым розовым шелковым бюстгальтером. Секунду спустя и он отправился вслед за остальной одеждой на пол, а Клемми испустила протяжный стон, как только ее кожа соприкоснулась с кожей Карима. От чувственного наслаждения она едва не теряла сознание.
Карим прильнул к ее груди, посасывая – сначала осторожно, затем сильнее, настойчивее. Он втягивал твердые соски в рот и легонько покусывал, пока она не стала извиваться.
– Больше… больше… – выдохнула Клемми.
Она не верила, что стоит ей протянуть руку, и она нащупает то, о чем грезила так долго. Она была готова узнать, что значит – принадлежать ему.
– Будет больше… Обещаю. – Его голос был низким и хриплым. – Я слишком долго ждал и жаждал тебя. Теперь я пришел за наградой и дам тебе все, чего ты хочешь. К примеру, это…
Он оставлял все больше горячих поцелуев на ее груди, то проводил по ней языком, задерживаясь на самых вершинах, то покусывал, пока она не заныла от жгучих ощущений.
– Или это…
Его губы спускались все ниже, рисуя влажный след на ее коже, пока не наткнулись на нежеланную преграду – джинсы. Клемми затаила дыхание, она ждала, не двигаясь, изнуренная желанием.
Карим остановился на мгновение, проведя языком по ее талии, затем медленно расстегнул пуговицу и молнию, целуя бледную кожу, открывающуюся его взору, и одновременно стягивая джинсы.
– Да, о да…
Клемми вцепилась в его темные волосы, прижимаясь к нему. Низ ее живота пульсировал, требуя большего, требуя немедленно. Смелее, чем она ожидала, Клемми нашла застежку его джинсов, расстегнула и попыталась снять их. Карим приподнял бедра, помогая ей справиться с задачей.
Теперь они были абсолютно обнажены. Клемми сходила с ума от страсти. Не осталось ни страхов, ни сомнений.
Вдруг Карим остановился, сделал глубокий прерывистый вдох и заглянул ей в глаза.
– Это впервые для тебя… – Хрипота в его голосе говорила, что он едва сдерживается. – Ты уверена?..
– Да. – Ее поцелуй, горячий, нетерпеливый, страстный, не оставлял никаких сомнений. – Быть уверенной сильнее просто невозможно. Я и так ждала слишком долго.
Последнее слово заглушил крик восхищения, когда, не нуждаясь в дальнейших убеждениях, Карим уступил голодной силе, которая пульсировала в его теле, и вошел в Клемми на удивление легко.
– Все в порядке? – выдохнул он.
У нее не было слов. Клемми смогла только кивнуть и снова выгнулась навстречу ему.
– Да, – наконец прошептала она, когда Карим позволил себе опуститься на нее, входя еще глубже.
Всего несколько мгновений Клемми испытывала нестерпимую боль, жалящий дискомфорт, лишавший ее возможности дышать. Ее ногти впились в плечи Карима. Она замерла, а затем расслабилась, двигая бедрами, встречая каждый толчок его сильного тела.
«Ты мой».
Клемми наслаждалась новыми ощущениями, охватившими ее.
«Ты мой, и я твоя, твоя…»
То, что еще секунду назад казалось недостижимым, приближалось, накрывало ее, что-то неземное, дикое. Клемми оказалась на вершине мира, где были только она и Карим и то, что происходило между ними.
