Глава 12
Позже тем же днем Лу, размяв потянутую шею, загнала автомобиль в гараж возле дома. Времени, проведенного в Хаймвилле, оказалось достаточно, чтобы обдумать свою жизнь.
Поприветствовав собак, которых во время ее отсутствия кормили соседи, она взяла сумку и пошла в дом. На кухне промокнула полотенцем для посуды мокрые от дождя волосы, стерла ледяные капли с лица.
Хотелось горячего чая, принять ванну и забраться в огромную кровать. Хаймвилль теперь казался бесконечно далеким, поэтому Лу решила вспомнить выводы, к которым пришла.
Опершись о спинку кухонного стула, она взглянула в окно на заросший сад. Прошлое нельзя изменить, оно такое, какое есть. Ее родители безответственно относились к деньгам, но было бы в миллион раз хуже, если бы они умерли, ничего не оставив детям. Тогда бы она не смогла взять двойняшек под опеку, и им пришлось бы идти в приют.
От этой мысли Лу поежилась.
Она, наконец, поняла, ее родители гордились бы ею. Да, она не смогла делать все то, что обычно делают подростки. Зато теперь имеет право говорить, что поступила так, как должна была.
И пусть один завистливый репортер считает, что ее карьера пошла вверх благодаря Уиллу, кому до этого какое дело? Лу знала, что это не так, Уилл знал, и ее начальство знало. У нее есть работа, которая ей нравится, и бросать ее глупо.
А насчет Уилла? Тут уж ничего не поделаешь. Он уехал обратно в Окленд, Лу осталась одна. Долгими часами она представляла себе, как поступила бы, если бы он вернулся и предложил ей отношения на расстоянии или прежнюю дружбу с «преимуществами», и в результате решила, что ни один из вариантов не подходит. Ей нужно все или ничего. А дружба с «преимуществами» не в ее стиле.
– Сейчас из чайника вся вода выкипит.
Оглянувшись, она увидела Уилла.
– Привет. Не слышала, как ты постучал. Извини.
Он снял чайник с конфорки и погасил газ.
Я не стучал. У меня остались ключи.
Лу удивленно подняла брови. Чувствовалось, Уилл раздражен, но она все равно не могла не восхищаться его широкими плечами. На нем был свитер цвета зеленого бутылочного стекла, выцветшие джинсы и коричневые кожаные ботинки. Волосы блестели от дождя, лицо покрывала вчерашняя щетина. Еще никогда он не выглядел привлекательнее. И злее. Не нужно быть специалистом, чтобы догадаться, что весь его гнев направлен на нее.
Пытаясь выглядеть спокойной, она села на стул. Он посмотрел на нее, прищурившись, она ощутила на себе всю силу его испепеляющего взгляда. Так, это уже совсем нехорошо. Уилл перешел черту безумия и стремится к ярости.
– Где тебя носило, черт побери? – спросил он сквозь стиснутые зубы.
– В Хаймвилле.
– Я даже не знаю, где это! Ты исчезаешь на две недели, и что я получаю в ответ? «В Хаймвилле»?
Лу наклонила голову и уже собиралась сказать, что она взрослая женщина и не обязана ни перед кем отчитываться, но потом передумала. Эти слова могли произвести эффект спички, поднесенной к пороховой бочке.
– Да. В Хаймвилле.
– И тебе не пришло в голову, что мне может быть интересно, где ты?
– Я предупредила Келби о том, что уеду на пару дней, – возразила Лу.
Я не Келби, а «пара дней» это два или три, но не десять! – вспылил он. Я не знал, где ты и что с тобой. Может, ты попала в аварию! И твои братья не знали, где ты, и друзья не знали!
– Да тебя все равно здесь не было, ты уехал в Новую Зеландию!
– Я пробыл там всего десять часов! Если бы ты дала мне шанс объясниться, я бы сказал тебе, что вернулся.
– Если бы ты позвонил и объяснил, я бы об этом знала! – парировала она.
– Я пытался! Каждый час на протяжении десяти дней!
– Мне нужно было побыть одной и все обдумать.
– Я чуть с ума не сошел! – взревел он. – Даже начал обзванивать больницы!
– Может, ты прекратишь на меня кричать? Мне кажется, ты слишком бурно реагируешь на все это, Уилл!
– Слишком бурно, черт побери?! Ты знаешь, где я сейчас должен быть? Вместе с командой! Через три часа матч, и мне нужно помочь Картеру подготовиться, а я вместо этого езжу мимо твоего дома и молюсь о том, чтобы ты вернулась! – Уилл потер лицо руками. – Ты не понимаешь, нет?
Лу смущенно подняла руки вверх:
– Не понимаю чего?
Уилл уставился в какую-то точку у нее за спиной. Под его глазами пролегли темные круги, волосы были взъерошены, он выглядел измотанным.
– Уилл, извини, что заставила тебя волноваться. Просто я подумала, после нашего последнего разговора ты уехал из города и будешь рад больше со мной не встречаться. Я в порядке и…
– Ты по-прежнему не понимаешь. – Теперь он говорил тихо.
– Я же извинилась! И потом, это не имеет никакого отношения к тебе!
– Не имеет отношения ко мне?!
Лу попыталась ответить, но не смогла: Уилл схватил ее, прижал к себе и поцеловал. Его большие ладони скользнули ей под одежду, и он одним движением расстегнул бюстгальтер. Лу застонала, обвила руками его шею, подпрыгнула и обхватила ногами бедра.
Он посадил ее на стол, взял лицо в свои ладони и принялся внимательно рассматривать.
Лу закусила губу.
– Уилл? Почему ты остановился?
– Мне нужно было убедиться, что ты в порядке.
Лу металась между его словами и его действиями, ум и сердце пытались расшифровать смысл сказанного, а либидо требовало, чтобы он ее поцеловал еще.
– Как ты думаешь, каково мне было знать, что тебе больно, а я ничего не могу сделать, помочь? Меня не было рядом, чтобы осушить твои слезы.
Лу не могла отвести от него взгляд.
– А ведь слез было много, да, русалочка?
Запищал мобильный, Уилл открыл его правой рукой.
– Келби и Картер хотят знать, где я.
Нахмурившись, Лу спрыгнула со стола.
– А я думала, твой контракт со «Стингрэйз» закончился.
– Об этом я тоже хотел тебе рассказать. Но сейчас не могу, – он посмотрел на часы, – мне пора на стадион. Я и так опаздываю.
– Согласна, нам нужно поговорить. – Лу скомкала его рубашку. – Только, кажется, тебе не понравится то, что я скажу.
– Что ж, тогда, прежде чем это будет сказано, ты должна кое-что узнать. Не важно, куда ты убежишь, я тебя найду. Ты теперь часть моей жизни. Навсегда. Ты мой мир. То, что мне нужно. Я живу только для тебя и хочу лишь одного – быть с тобой.
Лу почувствовала, как лопнули обручи, сковывавшие сердце. Она была так поражена, что даже не смогла улыбнуться.
Я…
– Мне пора, Лу. У тебя есть несколько часов на то, чтобы ко всему этому привыкнуть.
– Но…
Уилл поцеловал ее в волосы. Он выглядел взволнованным, печальным, напряженным и немного напуганным. У Лу защемило сердце.
– Позже, хорошо? Я вернусь после игры, около одиннадцати. Дождись меня, ладно?
– Э-э-э… ладно.
Прошло довольно много времени после того, как закрылась входная дверь. Только тогда Лу полностью осознала смысл его слов. Он любит ее и хочет быть с ней. Теперь ее ждет сказка, где все живут долго и счастливо.
Лу позволила смеху, который она так долго сдерживала, вырваться наружу. Дожидаться Уилла дома? Ну уж нет!
После матча, который «Стингрэйз» выиграли, обеспечив себе место в четвертьфинале, Уилл ждал, пока его позовут на интервью для телевидения. Взглянув на поле, заполненное праздновавшими победу фанатами всех возрастов, он подумал о том, смотрела ли матч Лу. Сам он был рад победе, еще бы не радоваться, но его мысли занимала только Лу. Он поступил плохо, когда накричал на нее, а потом жарким поцелуем сделал ситуацию еще более неловкой и окончательно все испортил, признавшись в любви. Можно было найти более романтичный способ сообщить об этом.
Лу олицетворяла все, что ему нужно, о чем он мечтал.
Интересно, что она имела в виду, говоря, что ему ее слова не понравятся? Почему не задержался, чтобы все прояснить? По крайней мере, не метался бы сейчас в агонии.
Уилл посмотрел на часы. Надо поблагодарить спонсоров и поздравить команду, потом можно и домой. Черт побери, чего этот интервьюер так долго копается? С ним вообще должен был разговаривать Картер, но он не любил общаться с журналистами и потому переложил эту обязанность на Уилла.
А ему не терпелось попасть к Лу, при этом оттянуть момент знакомства с неприятными новостями. Так можно дольше тешиться надеждой на совместное с ней будущее. Он понимал: если она откажется, придется удалиться и зализывать раны в одиночестве.
Увидев сигнал, Уилл шагнул вперед, встал перед журналистом и сделал глубокий вдох. Будь краток, заканчивай все скорее и отправляйся к Лу.
Одетая в джинсы и мешковатый свитер, Лу из-под натянутой почти на самые глаза кепки наблюдала за Уиллом. Он по пути в коридор для игроков на ходу развязал галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, провел рукой по волосам, откинул полы пиджака в сторону, чтобы сунуть руки в карманы.
Засунув айпад под мышку, Лу пошла навстречу:
– Уилл!
Он резко обернулся, их взгляды встретились.
Склонив голову, он остановился на краю поля и стал ждать, пока она подойдет к нему. Когда она оказалась достаточно близко, он протянул ей руку и расслабился, едва их ладони соприкоснулись.
– Ты здесь? Почему?
– Хочу тебе кое-что показать. Пойдем.
– Куда?
Лу кивком указала на первый ряд сидений на трибуне:
– Давай присядем.
Уилл с сомнением посмотрел по сторонам.
– Довольно прохладно, и вот-вот дождь начнется. Может, пойдем внутрь?
Отрицательно покачав головой, Лу повела Уилла вверх по лестнице и усадила на жесткое сиденье.
– Когда мы ссорились, я обвинила тебя в том, что ты совершенно не изменился и сейчас такой же, как и в двадцать четыре. – Она говорила прерывисто. – Это было некрасиво и очень жестоко, мне жаль, что я так сказала.
– Иногда мне кажется, что это правда. – Уилл положил ноги на спинку сиденья, стоявшего перед ним.
– Ты же знаешь, что нет, Уилл. Я очень уважаю тебя за то, как ты изменился, и горжусь тобой. Мне жаль, что на тебя давит чувство стыда за тот период жизни. Может, пора простить молодого и глупого спортсмена, каким ты тогда был? – Лу включила айпад.
– Что происходит, Лу?
– Ты как-то спросил меня о том, что для меня фотография.
– Это твоя страсть, – уверенно ответил Уилл.
На экране промелькнуло несколько кадров.
– Я обожаю мою работу, но моя страсть ты.
Снова замелькали изображения, среди них первый портрет Уилла, сделанный Лу. Тот, на котором он выглядел серьезным, но не заносчивым.
– Тем вечером мне показалось, я поняла твою душу, – появилось несколько фотографий Уилла во время тренировок, – и я не ошиблась.
Она украдкой посмотрела на Уилла, который, казалось, был поражен.
– Знаешь, ты есть как минимум на половине из нескольких тысяч фотографий, которые я сделала за последний месяц. Мне очень нравится вот эта. – Она прислонилась к его плечу. На снимке Уилл стоял, окруженный командой, с серьезным выражением лица, глаза искрились. – На ней видно, что ты думаешь о регби. Это твоя страсть.
– Так было до твоего появления, – прохрипел Уилл.
Лу заморгала, отгоняя слезы, и снова указала на экран:
– На следующих фотографиях запечатлено то, что я больше всего в тебе люблю.
Вот Уилл поглощает на ее веранде торт, вот кидает на пляже мяч Деону, вот лежит у бассейна.
Некоторые кадры заставили его рассмеяться.
– Это то, что я делаю и кто я есть, Уилл. А ты, кажется, моя любимая модель. И прежде чем ты что-то скажешь, знай, я убрала те огромные фотографии из холла и из гостиной, унесла их в студию.
Уилл наклонился вперед, его взгляд был полон эмоций.
– Зачем ты сняла их, милая? Они же тебе так нравятся.
Лу сжала губы.
– Нравятся. Но пришло время двигаться дальше. У меня повсюду фотографии родителей и братьев, а я не хочу, чтобы они управляли моей жизнью. Я повешу твои фотографии и наши.
Взгляд Уилла затуманился.
– Лу, боже мой!
– Моих родителей больше нет, я по ним скучаю, но их пора отпустить. У братьев своя жизнь, они сами принимают решения, так что мне нужно идти вперед.
– Куда, Лу?
Она мягко улыбнулась:
– К тебе. К нам.
Когда Уилл, наконец, ответил, его голос дрожал.
– Значит, теперь есть мы?
Лу посмотрела на него. Судя по выражению его лица, он по-прежнему сомневался в ней и в том, что она его любит. Почему?
– А почему бы нам не существовать?
– Ты ведь сказала, что твои слова мне не понравятся.
Ее умный мужчина так ошибся! Лу не смогла сдержать улыбки.
– Я собиралась сказать тебе, что меня не устраивает дружба с «преимуществами», я хочу большего. Ты все еще сомневаешься. Почему?
– Не могу поверить, что мне так повезло. – Уилл потер шею. – Я бы хотел, чтобы ты взглянула на себя моими глазами и поняла, какая ты необыкновенная. Замечательный фотограф и лишенный эгоизма, очень добрый человек. А я очень заносчив и амбициозен, часто думаю только о себе. Боюсь, сделаю тебе больно.
– Ты будешь мне изменять? – спросила Лу, склонив голову.
Нет.
Уилл ответил быстро, совершенно не сомневаясь. Лу даже не надо было об этом спрашивать, в глубине души она знала, какой получит ответ, но думала, что Уиллу стоит сказать это.
– Ты попросишь меня бросить работу?
Искреннее отрицание вспыхнуло в его взгляде.
– Нет. Зачем? Тебе нравится твоя работа.
– Уилл, не надо возносить меня на пьедестал, я с него все равно упаду. Я совершила хороший поступок и очень горжусь теперь, но это не вся я. Я могу вести себя отвратительно. Будут дни, когда мне захочется заживо похоронить себя в студии и не выходить оттуда. Будут слезы и разочарования, моменты безумия и часы иррациональности. Я наверняка совершу ошибки. И ты тоже. Мы не ангелы, и мне не хочется, чтобы мы ими были. А сейчас пытаюсь доказать тебе, что я просто Лу.
– Я думаю, ты идеальна.
И я люблю тебя. – Лу переполняли эмоции.
– А я люблю тебя.
Взгляд Уилла лучился любовью. Он взял лицо Лу в свои ладони, она полностью отдалась его поцелую. И вдруг узнала щелчок камеры, сделавшей кадр. После смеха Уилла этот звук для нее был самым приятным на свете. Она оторвалась от его губ и, оглянувшись, увидела темноволосую женщину.
– Меня зовут Лин Рейнолдс. Можно задать вам несколько вопросов?
В глазах Уилла сверкнула ярость.
– Нет. И вам не кажется, что вопросы задавать уже поздно? Я думал, вы сначала пишете статьи и только потом проверяете факты.
Лин Рейнолдс. Автор статьи, из-за которой Лу сбежала.
– Будто вы стали бы отвечать на мои вопросы о той фотографии! – фыркнула в ответ журналистка.
– Пожалуй, не стал бы. Уходите.
– Что вы в ней нашли? – упорствовала она.
Боже правый! Да эта женщина – заноза!
Лу склонила голову и озорно улыбнулась Уиллу:
– Да, Уилл, что ты во мне нашел?
Он посмотрел ей прямо в глаза:
– Ты смелая, верная и нежная. И чертовски сексуальная!
– Это все потому, что из нее вышла отличная нянька?
Лу когда-то тоже так считала, но на самом деле все было иначе. Она стала для братьев надежной гаванью, где можно укрыться от сильного шторма. И для Уилла тоже ею станет.
– А она настойчивая, это нельзя не признать. – Уилл грустно вздохнул, повернулся к журналистке. – Развлекаетесь, засовывая свой нос в частную жизнь? А что вы сами делали в девятнадцать? Секс, наркотики и рок-н-ролл?
Женщина скрестила руки на груди.
– Мне кажется, вы о многом умалчиваете. Как и в случае с вашим разводом.
– Я люблю Лу. Это все, что вам надо знать.
– А я люблю его, – вклинилась Лу и широко улыбнулась.
– И?… – Лин подалась вперед. – Вы поженитесь?
– Мы не скажем, – ответил Уилл.
– А что мне передать читателям?
Лу, прижимавшейся к Уиллу, стало жаль эту грустную женщину, которая тратила свою жизнь на новости о жизни других.
– Мисс Рейнолдс, тут правда не о чем рассказывать. Мы с Уиллом безумно любим друг друга и собираемся жить до ужаса скучно, долго и счастливо. Никакого шума, никаких драм. Он продолжит тренировать, я фотографировать.
Уилл с одобрением посмотрел на Лу, потом перевел взгляд на Рейнолдс:
– Можете это процитировать.
Когда журналистка ушла так далеко, что уже не могла их услышать, Уилл обнял Лу за талию и прижал к себе.
– Будем жить скучно, долго и счастливо, да, русалочка?
Лу широко улыбнулась:
– Просто вырвалось.
– Да нет, мне нравится. Пойдем домой.
– К тебе или ко мне?
Уилл провел кончиком пальца по ее губам.
– Я надеюсь, твой дом станет и моим тоже. По крайней мере, на ближайшие пять лет, потому что именно столько продлится контракт со «Стингрэйз». Не хочу больше ни одной ночи проводить без тебя. Как ты к этому относишься?
– Замечательно. Хочу быть с тобой всегда.
Уилл подарил ей поцелуй, пропитанный любовью, обещавший верность и защиту.
Лу вздохнула. Наконец-то она стала самой собой и, самое приятное, полюбила мужчину, который ответил ей взаимностью. Жизнь прекраснее и представить себе нельзя.
