Глава 4
– Думаю, мы сможем помочь вашей дочери, но… У Кейт упал камень с сердца. Она так давно ждала этих слов. Понадобились все ее силы, чтобы удержаться и не запрыгать от радости. Она даже не слышала, что хирург говорил дальше – восторг заглушил ее слова.
Уже много месяцев они ездили из одной больницы в другую. Каждый раз, когда Кейт находила новое место, обещавшее надежду, они ехали туда. В конце концов они нашли спасение.
Перед ней положили толстую стопку бумаг, и Кейт увидела на них свое имя и очень большую сумму. Радость тут же угасла.
– Что это? – Она не могла оторвать глаза от огромной цифры.
– Это сумма, которую нужно выплатить за операцию. Сразу.
Не может быть. У нее есть медицинская страховка, совсем недешевая.
– Но моя страховка…
– Не покрывает эту процедуру. – Доктор Хауторн переплел пальцы и откинулся в кресле. – Она не покрывает экспериментальные процедуры. Я готов работать бесплатно, но для того, чтобы больница предоставила операционную и необходимый персонал, вам нужно оплатить этот счет. – Помолчав, он окинул ее взглядом, словно проверял, понимает ли она все до конца. – Также нужно понимать, что это приблизительная сумма. Минимальная. Если возникнут осложнения, она может быстро вырасти.
Кейт кивнула, но у нее сжималось сердце и раскалывалась голова. Она пробегала взглядом длинный список цен на все, от анестезиолога до лекарств. Откуда ей взять такое невероятное количество денег?
Она вспомнила улыбающееся личико дочери. Кейт не могла, никак не могла ее подвести. Должно быть какое-то решение; операция состоится, что бы Кейт ни пришлось для этого сделать.
– Также вам следует знать, что обычно мы предпочитаем лечить детей амбулаторно до операции. Но эта опухоль растет настолько агрессивно, что уже ограничивает подвижность, поэтому я считаю, что лучше поместить ее в больницу для наблюдения.
Кейт кивнула, хотя у нее кружилась голова от количества информации.
– Понимаю.
Доктор Хауторн прочистил горло:
– Вы сможете найти финансирование?
Кейт без колебаний, решительным тоном ответила:
– Да, смогу.
Хирург смерил ее долгим серьезным взглядом. Она не отвела глаза, не моргнула, даже не дышала. Просто сидела, готовая вступить в битву за необходимую ее дочери операцию.
– Я вам верю, – сказал доктор Хауторн. – Подпишите эти формы, и моя команда начнет работать над уменьшением опухоли перед операцией.
Легкие Кейт горели, когда она выпустила сдерживаемое дыхание. Сердце замерло от понимания, какая огромная задача перед ней стоит.
Через полчаса, отписав все свое имущество больнице Ист-Ривервью, Кейт утешала себя знанием, что поступила правильно. Этот хирург раньше уже совершал чудеса. Совершит и в этот раз. Кейт подталкивала вперед мысль о том, что Молли снова будет здорова. Она этого добьется как-нибудь. Нужно только подумать.
Кейт навестила дочь, проведя много часов в ее больничной палате. Но в конце концов вышла, оставив Молли дремать под присмотром медсестер. Ей нужен был план. Четыре недели – это очень мало времени для того, чтобы найти деньги для оплаты такого большого счета. Откуда их взять? Ее дом в Пенсильвании уже продан для оплаты прежних счетов за лечение. Что же ей делать?
– Элейна, давай говорить разумно. – Лукасу с трудом удавалось спокойно разговаривать с бывшей женой. – Я всего лишь прошу тебя позволить мне повидать Кэрри, когда я прилечу обратно в Сан-Франциско.
– А я говорю, ее это запутает. У нее теперь есть другой отец, который не проводит всю свою жизнь в офисе. Ты ее только расстроишь.
– Это неправда. – Он крепче сжал телефон. – Ты могла бы сделать все легче для нее, если бы не кричала на меня у нее на глазах.
Элейна вздохнула:
– Чего еще ты ждешь, когда появляешься без приглашения? Я просто делаю то, что лучше для моей дочери.
– Нашей дочери. И приглашения мне придется ждать до старости. Ты не считаешь, что для нее важно знать своего отца?
– Нет. И не дави на меня. Кэрри счастлива без тебя. – Она повесила трубку с громким щелчком.
Лукас скрипнул зубами и поднялся, царапнув кухонным стулом по гладкой черно-белой плитке пола. Он стал мерить шагами кухню. К сожалению, Элей-на не просто угрожала. Она превратит его жизнь в ад, если Лукас не будет играть по ее правилам. Один раз она так сделала – уехала из города вместе с их дочерью и не сказала куда. В этот раз он не хотел даже думать о том, какие сказки об отце она рассказывает Кэрри.
Именно поэтому он решил позволить дочери жить спокойно без постоянных поездок между двумя воюющими родителями. Он хотел, чтобы у Кэрри детство было лучше, чем у него самого.
Он ненавидел положение пешки в конфликте родителей и то, как они заставляли его играть роль невольного шпиона. Они так хотели влезть в дела друг друга и обыграть один другого, что позднее Лукас пришел к выводу – родители так и не остыли друг к другу, только любовь превратилась в такую вражду.
Но если это и есть любовь, Лукас не хотел иметь с ней ничего общего. Именно поэтому он женился на Элейне. Их отношения основывались на дружбе и общих целях, а не на любви. Простые приятные отношения. Но как он в итоге просчитался! Даже без любви все очень быстро стало сложным. Теперь он не мог заставить свою дочь платить за его неудачные решения.
Лукас остановился и уставился на незаконченный имейл. Курсор мигал, прося набрать следующее слово, но он не помнил даже, о чем шла речь.
Теперь все шло не так. Сначала его бывшая жена объявила войну против всех его попыток повидать свою дочь. Потом строительство в Сан-Франциско стало поглощать деньги. Оставалось надеяться только на запуск новейшей линии украшений: «Пламенные сердца» – блистающие рубины в изысканной оправе ручной работы.
Запуск этой линии должен стать лучше и масштабнее, чем все предыдущие. «Пламенные сердца» должны прогреметь и заставить женщин слетаться в бутики «Кэррингтон», принося доход, который окупит открытие магазинов на Западном побережье. Лукас причесал волосы пальцами, пытаясь придумать оригинальный и громкий запуск линии. Но в голову ничего не приходило.
Он закрыл ноутбук и попытался налить себе кофе, но кофейник оказался пустым. Можно было сварить еще, но Лукас решил, что лучше будет выйти из дома и прогуляться в кофейню. Гул разговоров и ноутбук помогут ему отвлечься. А если Кейт хочет забрать свой чемодан, она позвонит.
Довольный своим планом, Лукас взял ключи и бумажник, но в этот момент загудел его сотовый. Звонила его тетя.
– Тетя Конни! Я с прошлой ночи пытаюсь дозвониться. Все в порядке?
– Конечно. Что могло случиться?
– Я не привык, что вас так долго нет дома и вы не берете трубку.
– Извини. Я осталась в больнице, сидела с женщиной, у которой мужу делали срочную операцию.
– Все прошло хорошо? – По голосу тети он уже догадывался, каким будет ответ: если бы операция не удалась, она говорила бы совсем не так бодро.
– Да, прогноз положительный. Ну что, дружок, как идут дела в Сан-Франциско?
Теперь Лукас мог выяснить, что же тут происходит.
– Вчера поздно вечером я вернулся домой.
Она резко втянула воздух и замолчала. Лукас не собирался ей помогать. Тете стоило объяснить, почему она пустила в его дом чужую женщину, не спросив разрешения. Конечно, он очень любил тетю, но это было уже слишком.
– Ох… я собиралась тебе позвонить…
– Ты признаешь, что предложила Кейт остановиться здесь, не спросив меня?
– Ну… да. Но я знала, что ты поймешь, – сказала она, хотя в ее голосе слышалась неуверенность.
Если бы Конни была его подчиненной, он бы высказал ей все, что думает. Но это его тетя, единственный член семьи, которого когда-либо больше интересовало его счастье, чем доходы компании… или появление имени Кэррингтонов на страницах журналов с громким заголовком. Лукас не мог на нее сердиться, даже если хотел.
– В будущем лучше спрашивать, а не предполагать, – сказал он самым строгим тоном.
– Извини. У нее нет никакой семейной поддержки, и идти некуда. Я бы отправила ее к себе домой, но после последнего такого гостя моя соседка потребовала никого больше не приглашать. Откуда мне знать, что та женщина любила одалживать вещи?
– Без разрешения. И не собиралась их возвращать.
Лукас был очень благодарен Паулине, соседке Конни, за то, что та за ней присматривала. Если бы не она, Лукас вечно волновался бы, уезжая из города по делам. Тетя была слишком доброй, слишком доверчивой. В результате многие ею пользовались, чтобы добраться до состояния Кэррингтонов.
– Кейт не такая, как другие, – настаивала Кон-ни. – У нее чистая душа.
– Все равно не стоило присылать ее сюда. В этот дом никого нельзя пускать.
– Я думала, прошло достаточно времени, чтобы отпустить прошлое.
Лукас не мог этого сделать. Тогда пришлось бы отпустить и его малышку. У него в груди была открытая рана, которая ныла каждый раз, когда он скучал по нежной улыбке Кэрри или по ее заразительному смеху. Но он не хотел обсуждать Кэрри с тетей. И ни с кем другим.
Надеясь направить разговор в другую сторону, он спросил:
– Что ты знаешь о Кейт?
– Она тебе не рассказала?
Стук в дверь черного хода раздался неожиданно. К Лукасу никогда не приходили гости. А продавцы приходили с парадного входа.
– Мне нужно идти. Кто-то пришел. Я перезвоню позже.
– Лукас, обходись с Кейт хорошо. Ей и так досталось. Сейчас ей нужны друзья.
На этих словах тетя отключилась. Что должно значить это загадочное послание? С раздраженным вздохом Лукас положил телефон на стол. Никаких ответов про Кейт тетя не дала, только вызвала новые вопросы.
Стук стал постоянным и настойчивым.
– Иду, иду! – Лукас распахнул дверь, впуская холодный ветер.
На пороге, под проливным дождем, совершенно промокшая, стояла Кейт. У нее стучали зубы, а глаза были красными и опухшими. Это была совсем не та целеустремленная женщина, которую он высадил перед больницей. Ранее уложенные волосы липли к лицу мокрыми прядками. Что с ней случилось?
Не задумываясь, он втянул ее в дом. Его все еще переполняли вопросы, он даже не знал, с чего начать. Но наконец Лукас сумел привести мысли в порядок и решил начать с начала.
– Почему ты не позвонила? – Лукас стянул сумочку с ее плеча и положил на табурет. – Я бы тебя встретил.
Что лилось у нее по щекам – слезы или капли дождя? Лукас не мог понять. Видимо, выяснение подробностей придется отложить. В первую очередь нужно ее согреть.
– Тебе нужно принять горячий душ.
Она тут же замотала головой, и Лукас добавил:
– Не спорь. Повезет, если ты не подхватила пневмонию. Если ты не заметила, сейчас слишком холодно, чтобы гулять под дождем.
Он помог ей снять куртку, которая промокла насквозь, а затем – полные воды красные туфли на каблуках. Взяв Кейт за руку, чтобы отвести в душ, он заметил, какая она маленькая и изящная. Такая хрупкая на вид… его инстинкты требовали защищать ее, прижать к себе и согреть своим теплом. Но Лукас не поддавался этому желанию. Ему стоит носить знак «Ядовито», чтобы избегать отношений. Поэтому он собирался состариться в одиночестве.
Он оставил Кейт подождать в спальне, пока искал полотенце и наполнял ванную. Когда он вернулся, она так и стояла посреди комнаты, обнимая себя за плечи и глядя в пол. Да что же с ней случилось? В больнице получила плохие новости? Кто-то умер?
Не то чтобы его это касалось. На него не стоит полагаться. Если бы он мог решать чьи-то проблемы, то начал бы со своей испорченной жизни. Вернул бы себе семью. Дом был бы полон смехом его дочери. Вместо этого здесь царила оглушительная тишина… Лукас прогнал эти мысли.
– Пойдем-ка. – Он проводил Кейт в ванную. – Ты справишься сама? Или позвонить тете?
– Я справлюсь, – едва слышно прошептала она.
Ну конечно.
– Позови меня, если что-то понадобится. Я буду рядом.
Пока она согревалась в ванне, Лукас сбегал к входной двери и принес чемодан Кейт. Помедлил, разглядывая замки. Если открыть его, получится, что он вторгается в ее жизнь. Лукас это ненавидел, даже если это делалось с благими намерениями. Поэтому он не стал доставать вещи Кейт, а разложил на кровати свой халат.
Пытаясь не думать о том, как хорошо этот халат смотрелся на Кейт, Лукас вернулся в кухню и поставил кофе. Планы сходить в кофейню провалились. Но когда он устроит Кейт в отеле, день закончится. Как и его терпение.
Ожидая, пока Кейт выйдет из ванной, он сел за кухонный стол и снова открыл ноутбук. Прислушиваясь к звукам из ванной, он принялся печатать, и успел ответить на несколько имейлов к тому времени, как Кейт появилась из спальни, кутаясь в его халат. Мокрые темно-каштановые волосы были зачесаны от лица, а щеки порозовели.
Вырез халата демонстрировал декольте. Буйное воображение Лукаса немедленно дополнило детали. Надо было отвести глаза, но он не мог. Только неловко поерзал, прогоняя волну желания. Секс – не ответ на его проблемы. Он все только усложняет, даже в самых простых отношениях. А то, что он никогда не встречал никого настолько независимого и в то же время измученного, только будило его любопытство. Что с ней случилось? И зачем она ехала в больницу?
Он сглотнул:
– Тебе лучше?
Кейт кивнула:
– Извини, что создаю столько проблем.
Сейчас ему, наверное, положено предложить помощь и утешение. Но он не спешил это делать. Он не умел проявлять сочувствие и понимание. У него характер Кэррингтонов – сильный, гордый и бесчувственный. По крайней мере, так его много раз описывала бывшая жена, и у него не было причин ей не верить. До сих пор…
В Кейт было что-то, что преодолевало возведенные им стены и заставляло его хотеть все исправить. Но Лукас не умел утешать. С каждой секундой он чувствовал себя все более неловко, не зная, что делать дальше. В конце концов он выбрал безопасный подход и выдвинул для нее стул.
– Присядь, я тебе сделаю кофе. С молоком или с сахаром?
– Немного и того и другого, пожалуйста.
Делать он умел. А вот говорить – нет, горло перехватывало. Молчание – золото.
Когда Кейт допьет кофе, он отправит ее в отель. И тогда жизнь вернется в нормальное состояние. В то, что теперь он считал нормальным. А вопросов он задавать не будет. Ее жизнь его не касается.
