Глава 31
Дрожь
Внешнее спокойствие — на нуле, даже ниже нуля. У Кати тряслись колени, тряслись руки — она не осталась возле гаража и домой к себе в квартиру не поднялась. Села в машину и проехала квартал до сетевого кафе.
По пути позвонила Лиле Белоручке.
— В меня только что стреляли у дома.
Лиля не стала задавать заполошные вопросы: как? кто? Она ответила:
— Сейчас приеду с нашей опергруппой. Где ты меня ждешь?
— В кафе на набережной рядом с домом, — Катя назвала адрес.
— Правильно. Домой одна пока не ходи.
— Я местных полицейских не стала вызывать. И в наш главк пока не звонила. Ты сама решай, тут, на месте.
Катя припарковалась у кафе так, чтобы Лиля увидела ее машину. Освещенная витрина манила теплом, внутри молодежь, парочки. На ватных ногах она пересекла зал, уселась за столик. И вдруг побежала в туалет.
Ее вырвало в раковину. Ужас накатил запоздалой волной.
Катя смотрела на себя в зеркало. Жалкое, жалкое зрелище…
Пуля пролетела совсем рядом с твоей головой, идиотка.
Лиля с опергруппой приехала из Прибрежного через сорок минут. Позвонила и вызвала Катю на улицу из кафе. Все вместе уже поехали назад к гаражу-«ракушке». Лиля села в машину к Кате.
Та начала сбивчиво рассказывать.
— Подожди, подожди, все по порядку.
По порядку…
Катя попыталась.
— Вот что я подняла, — сказала она и показала Лиле стреляную гильзу.
Лиля кивнула эксперту-криминалисту, которого привезла с собой.
— На баллистическую экспертизу срочно. И по всем банкам данных по убийствам проверить. Катя, оставайся в машине, пока мы все тут осмотрим.
Сотрудники Прибрежного вместе с Лилей начали осматривать гараж, площадку и кусты. Извлекли пулю из металлической стенки гаража.
— Был один выстрел?
— Я же говорю — один. Залаяла собака, а мужчина какой-то, наверное, хозяин… он принял это, как и я сначала, за хлопок петарды, начал ругаться. Он спугнул убийцу. А то бы…
Лиля достала из патрульной машины термос и налила Кате горячего крепкого чая.
— На, выпей.
Катя глотала чай, обжигаясь. Во рту, после того как вырвало — противный кислый привкус.
— Что случилось? Почему именно сегодня в тебя стреляли? Вспомни, что важного произошло за эти сутки?
— Ничего такого. Одно лишь — я поговорила с горничной.
— Что?
— Я поговорила с горничной-филиппинкой. — И Катя подробно рассказала Лиле события дня.
— Значит, твоя подруга Женя уехала из бара одна на такси? — уточнила Лиля.
— Да, она отказалась, когда я предложила отвезти ее.
— А кто еще находился в доме? Кто мог видеть тебя и горничную?
— Там был Петр Алексеевич, отец Жени. Только он один.
— Этот, в инвалидном кресле? Я его так и не допросила.
Катя смотрела на подругу.
— Знаешь, как в классических детективах, — продолжила Лиля, — тип, что в инвалидном кресле, в конце концов оказывается вовсе и не инвалидом. Все думают, что он к креслу этому прикован, а он ходит себе, когда его никто не видит.
— У меня в Большом театре возникло странное ощущение, словно кто-то смотрит на меня… следит. Чистая паранойя, конечно, это же театр. Полно народу, — Катя подбирала слова, — но и до этого там, в Прибрежном, возникало такое же ощущение. Мы с Женей гуляли в лесу, пришли на берег реки. И… в общем, мороз по коже, мне показалось, за нами кто-то наблюдает.
— Убийца, кто бы он ни был, знает, где ты живешь. Кому из них ты говорила?
— Жене сказала, что живу на Фрунзенской. А Данила довез меня после «Шарады», я же рассказываю тебе, и…
Тут Катя запнулась.
Она вспомнила лицо Данилы там, в театре, когда он так картинно-шутовски протягивал к ней руки.
Вспомнила его лицо, когда он поднимал тост «за великую русскую литературу» против новоявленных мракобесов.
— Ты что-то мне недоговариваешь, подружка, — осторожно заметила Лиля.
— Я… после выстрела я слышала звук мотора, — сказала Катя. — Не во дворе, на набережной. И громкую музыку, мотоциклисты часто так врубают, но я… я не уверена, может, это просто совпадение.
— Мы получили очень важную улику, — произнесла Лиля после паузы, — гильзу. Хотя и такой вот дорогой ценой. Посмотрим, что даст баллистика и банки данных. В любом случае теперь это дело, после покушения на тебя, выходит уже на совершенно иной уровень.