Дверь надежная, бронированная, пулей не прострелишь, кувалдой не вышибешь. Гриша закрыл ее на внутренний засов и с облегчением вздохнул. Он переживал не за себя, а за Лену.

Если бы преступники покушались на него одного, то он остался бы на месте преступления, дождался бы группу, дал объяснения. Но сейчас парень был в ответе за Лену, поэтому первым делом отвез ее к себе домой. Одинцов заявил, что скоро будет, и обещал выставить во дворе пост охраны.

Лена сейчас живо напоминала мышку, для которой нашлась своя кошка. Притихла, хвостик поджала. Окна зашторила, села на диван, подобрала под себя ноги.

– Может, свет выключим? – спросила она.

– Если тебе станет от этого легче…

– Мне станет легче, если ты меня обнимешь.

Гриша сел на диван, Лена, содрогаясь всем телом, прильнула к нему. Он слышал, как стучит ее сердце. Она не притворялась, ей действительно было страшно.

– Завтра еще разок к Маше съездим? – спросил Кустарев.

– Шутишь? – Девушка еще плотней прижалась к нему.

– Ты же смелая.

– Я с тобой смелая.

– А я смертный. Меня тоже могли убить.

– Дура я. Всегда такой была, умом не отличалась.

В дверь кто-то позвонил, и Лена пугливо дернулась. Гриша стал подниматься, а она подалась к шкафу, глянула в сторону прихожей, рукой коснулась створки. Похоже, девчонка собиралась спрятаться за ней от опасности.

– Не бойся, это начальник, – сказал Гриша.

Она поверила ему, но от шкафа не отошла.

Кустарев не ошибся, к ним действительно пожаловал майор Одинцов, нахмуренный, настороженный, но уверенный в себе. Он вошел в гостиную, исподлобья глянул на Лену, заполнил пространство не только собой, но и своей уверенностью.

– Рассказывай! – Одинцов смотрел на девушку, а обращался к подчиненному.

– Стреляли.

– Это я и сам понял, не дурак. Кто, зачем, почему?

Кустарев изложил, как они с Леной встречались с Машей Яковлевой и чем все это закончилось. Он не должен был выдавать Лену, но все-таки рассказал, как и почему Маша забралась на стол.

– Очень интересно и весьма романтично, – отчеканил майор, с упреком глядя на Лену.

Она стояла, потупив глаза, и по-прежнему держалась за створку шкафа, как будто собиралась спрятаться там – на этот раз от начальственного гнева.

– Маша сама виновата, – заступился за нее Гриша.

– А ты сам стриптиз танцевать не пробовал? У тебя еще все впереди. Да, Лена? Скажи-ка, что ты для этого жеребца придумаешь? На копытах скакать, ржать как лошадь?

Лена еще ниже опустила голову.

– А если это Маша навела на вас бандитов? – спросил Одинцов, резко повернулся и пристально глянул на Кустарева.

– Была у меня такая версия. Маша обиделась, угрожала нам, сказала, что мы ответим. Только это не она. Слишком быстро все произошло. Не могли бандиты успеть.

– Значит, они и без Маши пасли вас. Зачем вы вообще к ней сунулись?

– Лена обещала Полоскову, а если дал слово – держи. Я так и сказал. Это я предложил ей поговорить с Машей.

Одинцов покачал головой, с упреком глядя на Гришу. Мол, баба – дура, что с нее возьмешь, а вот ты, Кустарев, мужик, старший лейтенант полиции, оперуполномоченный уголовного розыска.

– Хорошо, что номера запомнил, – сказал он, как милостыню подал.

– Пробить их надо.

– Уже.

– Чьи?..

– Некто Туманов Александр Дмитриевич, восемьдесят шестого года рождения. Место работы – охранная фирма «Визави». Во всяком случае, в прошлом году он там работал, да не простым охранником был, а у Васи Баклажана на подхвате. Улавливаешь момент?

Номер внедорожника Кустарев передал сразу, по телефону. С тех пор прошло примерно полчаса, а у Одинцова уже готов результат. Но это неудивительно, у него лукоморские братки на учете. Если не все, то очень многие.

– Лукомор?

– А кто еще?

– Ну да, больше некому. Только как-то странно все. Ждали нас там возле кафе, – в раздумье проговорил Кустарев. – Машина грязная, номера тоже не первой свежести, но читаемые. Даже лампочки над ними светились. У меня одна уже погасла, а у этих работают. Номера в глаза бросались, или их нам специально показывали. Да и стреляли… – Гриша завис в раздумье.

– Что с этим не так?

– Да как-то по времени не сходится. Если мысленно просмотреть картинку… – Кустарев закрыл глаза, сосредотачиваясь на недавнем прошлом. – Дверь открылась, показался ствол автомата. Да, преступник находился ко мне задом и боком. Из этого положения выстрелить сразу он не мог. Но ему нужна была всего секунда на то, чтобы повернуться и выстрелить прицельно. Мы с Леной за это время только до сугробов добрались. Через них еще перескочить надо было. Мы спешили, как могли, Лена ударилась сильно, но время все равно уходило. Мы еще только на сугробах были. Преступник уже стрелять мог, а он как будто дал нам возможность спрятаться.

– Хочешь сказать, что это была имитация покушения?

Гриша вспомнил, как взметнулся рядом снежно-ледяной фонтанчик.

– Нет, он бил на поражение, – заявил Кустарев и пожал плечами.

– Успокоить себя хочешь?

– Может, стрелок забыл дослать патрон в патронник или снять с предохранителя? – Гриша продолжал строить догадки.

– Такое бывает. Да и подсветка номера могла работать. У меня, например, с этим без проблем.

«В отличие от некоторых». Одинцов явно собирался сказать что-то в этом духе, с гнетущей насмешкой глядя на своего подчиненного.

– Нет, я ничего не говорю. Лукоморские работали, больше некому, конечно.

– Тогда собирайся, чего стоишь? За туманами поедем, синими, пьяными.

– За Тумановым? – догадался Кустарев.

– Сам он к нам не придет.

– Да, разумеется. А Лена?..

– Экипаж патрульно-постовой службы у подъезда будет. Если в дверь кто позвонит, пусть она напрямую к ним обращается. Лучше всего обойтись без самодеятельности. – Одинцов сощурился, изображая взгляд, воздействующий на подсознание.

– Нет, не буду. Сразу позвоню, – заверила его Лена.

– У тебя рация будет, по ней и передашь. Не расклеивайся, девочка, нормально все. – Одинцов подмигнул Лене и махнул рукой, увлекая за собой Кустарева.

Гриша не хотел оставлять ее в одиночестве, но у него служба. Причем он ехал на задержание человека, причастного к покушению на них. А с Леной ничего не случится, если она будет сидеть тихо, как мышка. Главное, чтобы дверь закрыла.

Ляхов уже сидел в машине, Ожогин подъехал вместе с экипажем патрульно-постовой службы. Не обманул Одинцов, приставил к Лене охрану.

Майор проинструктировал патрульных короткими рублеными фразами. Он спешил. Его, как и всех, одолевало желание раскрыть преступление по горячим следам, тем более что возможность для этого имелась.

– Лукоморские ва-банк пошли, – уже в пути сказал Одинцов. – Штрих раскололся, теперь авторитета и подъемным краном из-за решетки не вытащишь.

– Зачем им Лену убивать? – не без сомнения спросил Кустарев. – Она же не свидетель, от нее фактически ничего не зависит.

– А Полоскова кто расколол?

– Так обратно уже не повернешь.

– А если он откажется от показаний? Да и мстят они твоей Лене за Лукомора.

– Не тот сейчас случай, чтобы мстить. Выждать надо, подождать, пока все уляжется. – Гриша в раздумье ущипнул себя за переносицу.

– А почему ты думаешь, что стреляли именно в Лену, а не в тебя? Может, нас запугать хотят? Допустим, что ты прав, Гриша. Вас и не хотели убивать, решили просто нагнать страха. – Одинцов обращался к Кустареву, но тому казалось, что майор задавал вопросы самому себе.

– Запугать – дело не хитрое, – озвучил свою мысль Ожогин. – Только тут какое дело! Лукомором занимаемся мы, из области помогают, а тут покушение на сотрудника, шум поднимется. Из Москвы приедут, на Лукомора насядут. Если так выйдет, то он уже не выкрутится. Лукоморские должны это понимать. Зачем они шум подняли?

– Может, кто-то из своих на его место метит? – рассуждая вслух, сказал Одинцов. – Не исключено, что из чужих.

Майор подумал о Никиткине. Тот всегда любил ловить рыбку в мутной воде. Мужик предприимчивый, сообразительный, коварный, да и люди у него для таких вот дел имеются.

– Когда мы с Леной из управления возвращались, я человека видел, – вспомнил Кустарев. – Он в стороне стоял, по телефону разговаривал. Дождь льет, а ему хоть бы хны, увлеченно так болтает. Зонта нет, весь мокрый, а ему как будто и никакого дела до этого нет. Может, за нами следил?

– Когда вы из управления шли? Сегодня?

– Сегодня.

– А когда к Яковлевой ехали, ты ничего такого не заметил?

– Нет. Не было ничего, или я не разглядел.

– А мог не заметить?

Гриша уныло кивнул. Понятно было, что ухо нужно держать востро, но Лена голову заморочила. Из-за нее его внимание рассеялось. Если за ним следили, парень мог прозевать это дело.

– Ладно, разберемся. – Одинцов замолчал, сосредотачиваясь.

Туманов – тертый калач, его рыбной палочкой не перешибешь. В этом деле надо серьезно относиться ко всему. Кустарев это понимал и готовился к столкновению с реальной опасностью.

Туманов жил в многоэтажном доме новой постройки. Подъезд охранялся. Консьержка знала его, сказала, что виделась с ним утром. Услышав вопрос о том, вернулся он домой или нет, она лишь пожала плечами. Эта дама и хотела бы знать все обо всех, но, увы, наши желания и возможности далеко не всегда совпадают.

Туманов вел себя тихо, пальцы веером не раскидывал, дым сквозь зубы не пускал, права не качал. Консьержка даже не знала о его причастности к миру криминала. Может, поэтому она и не отказала Одинцову в его просьбе. Женщина позвонила в квартиру и отошла в сторонку, когда щелкнул замок.

Дверь открыла девушка с миловидным лицом и некрасивой фигурой. Маленькая, толстенькая. Если верить консьержке, звали ее Варя.

Гриша мягко и крепко взял ее за руку и потянул на себя, завораживая влюбленным взглядом. Лена не учила его азам гипноза. Он имел весьма смутное представление о природе этого явления, но Варю заворожить смог. Во всяком случае, в ступор вогнал точно.

Какой-то высокий широкоплечий парень, весьма недурной собой, хватает тебя за руку и смотрит в глаза с восхищением влюбленного идиота. А может, она увидела в нем восторг маньяка, опасного и непредсказуемого, поэтому и потянулась за ним, освобождая проход?

Сначала в квартиру ворвался Ожогин, за ним – Одинцов, да и Ляхов тоже не отставал. Гриша должен был присоединиться к ним, но решил заниматься Варей. Вдруг она не только шум поднимет, но и окажет сопротивление? Да и за лестницей надо было смотреть. Не исключено ведь, что Туманов сейчас покажется.

– Эй, а что такое? – хоть и запоздало, но все-таки осведомилась девушка.

Голос тонкий, высокий, визгливый.

– Саша где? – спросил Кустарев.

– Нет его! А что такое?

Туманова в квартире действительно не было. Ожогин вышел в прихожую, подал знак. Гриша завел девушку в дом, закрыл дверь.

– Кто вы такие? – спросила она.

– Из полиции, уголовный розыск, – возвращая пистолет в кобуру, сказал Одинцов.

– Уголовный розыск?

– А вы что думали?

– А кто вам дал право врываться в дом?

– Есть у нас такое право, – пристально глядя на девушку, спокойно сказал Одинцов. – Я вам его предъявлю, как только установлю вашу личность. Я хотел бы ознакомиться с вашими документами.

Варя кивнула, под присмотром Ожогина сходила в спальню, принесла оттуда паспорт. Захарова Варвара Ильинична, восемьдесят девятого года рождения, не замужем, место регистрации – город Щелково Московской области.

– Я так понимаю, в супружеских отношениях с гражданином Тумановым вы не состоите? – спросил Одинцов и недобро глянул на девушку.

– Мы с ним в гражданском браке состоим!

– В этой квартире вы не прописаны…

– Так ведь это совсем не обязательно.

– А кто докажет, что вы проживаете здесь законно? Где Туманов?

– Он утром уехал.

– Куда?

– Алеша Еремеев ему позвонил.

– Они вместе работают?

– Да, ребята в Москву поехали. Там у них какие-то дела.

– В Москву?.. Это Туманов так сказал?

– Да, Леша говорил, что в Москву ехать надо.

– Зачем?

– Саша обычно мне о таких делах не рассказывает. А что случилось?

– Случилось покушение на жизнь представителя власти. Статья серьезная, вплоть до пожизненного заключения.

– Ужас какой! – заявила девушка и побледнела.

– Да, не дождетесь вы своего красавца, Варя. Но вы не об этом думайте. Лучше прикиньте, как вам избежать обвинения в соучастии.

– В чем?! Да что вы такое говорите?

– Если вы попытаетесь скрыть от следствия факты, свидетельствующие о подготовке к преступлению, то пойдете как соучастница.

– Какие факты? Я не знаю ничего!

Судя по реакции Захаровой, она действительно ничего не знала. Одинцов застращал ее, заставил позвонить Туманову, но телефон не отвечал. Имелся у нее и номер Еремеева, но и этот аппарат был заблокирован или временно недоступен.

Одинцов связался с технической службой, договорился со специалистами, чтобы они определили место нахождения и одного, и другого абонента. Заявка срочная, а у технарей своей работы с избытком. К тому же время позднее.

Одинцову пришлось подключать связи. Он договорился, получил обещание. А пока дело делалось, майор установил адрес Еремеева.

Захарова перепугалась, не улыбалось ей получить срок за компанию с любимым. Она рассказала все, что только знала, и про Туманова, и про его дружка. Только вот известно ей было мало. Сведения, полученные от нее, никак не увязывались с покушением на Кустарева.

Квартира Еремеева и вовсе пустовала. Машины поблизости не было. Его автомобиль, по идее, должен был находиться во дворе дома, где жил Туманов. Еремеев позвонил своему дружку-напарнику, подъехал, пересел в его внедорожник.

Парни могли уехать на машине Еремеева, но тогда куда делся автомобиль Туманова? Каждый на своей тачке поехал?.. В принципе и такое возможно, но все-таки этот факт наводил на раздумья.

Одинцов организовал засаду в квартире Туманова, взял под присмотр и дом Еремеева. Но в третьем часу ночи он дал отбой по всем направлениям.

Туманова и Еремеева нашли в лесу возле машины. У одного две пули в теле, у другого – три. В автомобиле находился автомат, на котором обнаружились отпечатки пальцев – как вскоре выяснилось, Еремеева.