Эффектная женственность, яркая грациозность, кричащая гламурность, накладная красота. Это все о ней, о девушке, которую он не хотел видеть. Юля – незаурядная личность, энергичная, предприимчивая, темпераментная. Такие девушки не могут сидеть на месте, они постоянно находятся в режиме самосовершенствования, который требует непрекращающихся моральных и физических усилий.

В институте она учится на отлично, за собой следит на пять с плюсом. Да еще и погулять успевает, запросто может закадрить парня на ночь, чтобы снять стресс. Секс для нее не распутство, а образ жизни. Вернее сказать, важная составляющая этого единого целого, в котором она варится сутки напролет.

При этом на сексе как таковом она не помешана. Просто это способ развлечься, а иногда и поддержать материальный статус. Родители у нее не бедные, но возможности у них не безграничные. Юлины запросы с каждым днем только растут. Вместе с ними увеличиваются и расходы.

Юля стояла у своей машины. Гриша всегда с подозрением относился к девушкам, которые ездят на тачках красного, вызывающего цвета. Что ей надо? Не зря же она подъехала? Два месяца где-то пропадала, а тут вдруг нате вам с кисточкой!

На календаре весна, а на дворе зима, лишь слегка встревоженная дыханием теплого ветерка. А на Юле только легкая кожаная курточка, причем опять же красного цвета. Черные джинсовые легинсы подчеркивали стройность ее ног, а изящные стильные сапоги на шпильке удлиняли эту красоту.

Волосы у нее роскошные, макияж яркий, зовущий, улыбка белозубая, манящая. Брови удлинены, носик подправлен – спинка высветлена, выпуклость затемнена. Губки подкачаны.

Она выглядела очень хорошо, но эта красота нисколько не была живой, настоящей. Если смыть с нее эту живопись и скинуть гламурный наряд, то останется обычная, ничем не примечательная девушка. Возможно, даже куда более симпатичная, чем сейчас.

Гриша познакомился с ней ночью, в клубе, а утром они проснулись в одной постели. В тот же день она исчезла, через несколько дней появилась снова, потом опять пропала. То нарисуется, то исчезнет. Такая вот у нее жизнь – то с одним, то с другим, то с третьим.

Он не относился к ней всерьез, поэтому не возражал против таких отношений. А что, удобно – пришел домой после службы, а там Юля. Ужины она ему, разумеется, не готовила, зато в постели зажигала так, что порой это дело продолжалось до самого завтрака.

Сейчас она его совершенно не вдохновляла. Ему хотелось пройти мимо. Но ведь Юля оказалась здесь не просто так. Она звонила ему, сказала, что подъедет. Он даже отказать ей не успел, как эта краля оборвала разговор.

Теперь она подъехала к зданию УВД. Пропуска у нее не было. Но у Юли натура такая. Она без мыла в любую дырку влезет, причем бесплатно. Ей ничего не стоило очаровать дежурного сержанта.

Юля подъехала, а он как раз выходил из управления. Время уже позднее для обеда, пятый час, но лучше поздно, чем никогда. Тем более что Лена ждет, а дом всего-то в двух шагах.

– Привет! – Юля подошла к нему, рукой коснулась предплечья, подставила щеку для поцелуя.

Но он даже не шелохнулся.

– Что-то не так? – удивленно спросила она.

– Я с трупом сегодня возился, мне бы душ принять.

Он не заметил брезгливости на ее лице, но все-таки она подалась назад.

– Ты что, с ним целовался? – с натянутой улыбкой спросила она.

– Нет, но трупный яд летучий.

– Да, работка у тебя не сахар. Ты домой? В душ? – Барышня всем видом давала понять, что совсем не прочь потереть ему спинку.

– Домой.

– А потом?

Кустарев кивком показал на управление. Одинцов кочегара колоть будет, а им с Ожогиным придется щепки собирать. Бандитов брать – дело нешуточное. Тут и сила нужна, и законность. Без постановления на арест с ними лучше не связываться.

Лукомор – личность весьма серьезная. У него есть и адвокаты, и схроны, куда он может спрятать своих людей. Задержания сегодня вряд ли будут, но без работы Гриша точно не останется.

– Потом суп с котом. Я теперь не один.

– Да? – Юля изобразила удивление.

Гриша возмущенно повел бровью. Он парень видный, и с женщинами у него проблем нет. Или она думает, что на ней свет клином сошелся?

– И кто он? – уколола его Юля.

– Издеваешься?

– Ладно, извини. – Она взяла его под локоток, грудью прижалась к плечу.

Плевать ей на трупный яд. В принципе Юля – дама не брезгливая.

– Не один я, ждут меня, – сказал он, отстраняясь от нее.

– Хорошо, я тоже подожду.

– Чего ты подождешь? У меня с ней все серьезно.

– И у меня с тобой точно так же, – заявила Юля, ничуть не смутившись.

– С каких это пор?

– Я много думала и пришла к выводу, что ты самый лучший, – совершенно серьезно сказала Юля.

Кустарев с едкой насмешкой глянул на нее и полюбопытствовал:

– И в чьих ты постелях думала?

– Это уже неважно. Больше никаких приключений. Только ты и я. Серьезные отношения, и с тобой одним. Ты же знаешь, если я дала слово, то это железно, – с каким-то пионерским задором сказала она.

– Ты русский язык понимаешь? Я же сказал, что у меня девушка есть. У нас все очень серьезно.

– Ничего, я подожду. – Она заметила, как высоко взлетели его брови, и уточнила: – Пока у тебя не перегорит.

– Ничего не перегорит!.. Извини, у меня мало времени! – Он поднял руку в знак прощания и направился к своему дому.

– Я буду ждать! – бросила ему вслед Юля.

Кустарев лишь покачал головой. Неужели она всерьез считает, что мир крутится вокруг нее? Если так, то ей лечиться надо. Но пусть эта краса неземная ищет доктора в другом месте.

Он открыл дверь. Лена лежала на диване калачиком, подложив под голову ладони. Она улыбалась во сне, мило, нежно. Эта девушка точно так же смотрела на Гришу, завораживая его.

Она пыталась применить гипноз. Это у нее получалось, но только потому, что нежный взгляд и милая улыбка трогали парня. А так неважный из нее гипнотизер.

Потому Лена и не пыталась найти применение своим способностям. Зачем оно ей надо? Нашла себе надомную работу, жила в тишине и спокойствии. Домашний котенок, милый, ласковый и добрый.

Она вызывала в нем столько нежности, что Гриша не решался форсировать события. Сама Лена к нему в постель не простилась, а навязываться, заставлять он считал кощунством. Только о ней парень и думал.

Лена открыла глаза, с затаенной радостью посмотрела на него. Улыбка ее не изменилась, осталась такой же милой, по-детски наивной.

– Привет! А я тут задремала.

Халат на ней домашний, длинный, ниже колен. Дешевый, мешковатый, но другого Лена не просила. Он-то, конечно, купит. Завтра суббота, надо будет пройтись с ней по магазинам. Деньги у него есть, родители не забывают, балуют.

Но ей не нужен гламурный прикид. Лена даже не пытается выглядеть стильно, ярко. Когда-то, может, она и хотела этого.

Гриша вспомнил про фотографию и помрачнел. Три-четыре года назад Лена была совсем другой. Она не просто вела лихую жизнь, но еще и хотела нравиться Аникееву, его дружкам. Потому и сфотографировалась в купальнике, в соблазнительной позе.

А сейчас Лена ведет себя как серый мышонок. А почему так? Потому что нет у нее желания нравиться Грише. Не живет она с ним, а существует, хотя и пытается создать видимость. Обед у нее на плите, в квартире чисто.

– Что-то не так? – Она нахмурилась, заметив его расстройство. – Ты с мамой по телефону разговаривал, да? Она приходила, смотрела, как тут. У меня как раз обед был готов, ей понравилось. Что она тебе сказала?

– Ничего. Не говорила она про тебя.

Мама иногда наведывалась к сыну домой, привозила полуфабрикаты домашнего приготовления, наводила порядок. Гриша понимал, что их встреча с Леной неизбежна, поэтому позвонил ей, рассказал, что приютил свидетельницу по уголовному делу, которой могла угрожать опасность.

– Мне кажется, я ей понравилась, – сказала Лена и зарделась.

Гриша кивнул. Если мама ему не звонила, то Лена, скорее всего, действительно пришлась ей ко двору. Хотя и не факт. Эта девушка для нее в лучшем случае бедняжка, нуждающаяся в защите, а в худшем – рабочий фрагмент из жизни сына, причем не самого чистого содержания. Эпизод, который сам по себе должен раствориться в рабочих буднях.

– Ты, наверное, голодный? – Лена прошла на кухню, поставила в микроволновку тарелку с борщом и задала еще один вопрос: – Надолго зашел?

– Нет, на чуть-чуть.

– Много работы?

– Очень, – подтвердил Кустарев.

Он видел вопросы в глазах Лены. Его работа касалась ее напрямую. Она хотела знать, как далеко продвинулся сотрудник полиции в своих расследованиях, чего ей ждать.

– Мы нашли фотографию девушки. – Гриша положил на стол снимок, хранившийся в портмоне Калинина. – Очень красивая и сексуальная.

Лена взяла фотографию, глянула на нее и разжала пальцы.

– Что такое?

– Где ты это взял?

– У Калинина в бумажнике нашли.

– У Юры?.. И что это значит? – Лена всполошенно посмотрела на него.

– Ничего удивительного. Знаешь, я ведь тоже, когда на первом курсе учился, фотографии моделей в фуражке носил. Снял головной убор, глянул на красотку, и на душе сразу становится легче.

– Это моя фотография, – совсем не весело сказала она.

– Да ну!

– И ты это знаешь! – Лена не просто смотрела на Кустарева, она молила его не издеваться над ней.

– Отлично выглядишь.

– Тогда я была совсем другой.

– Сейчас отлично выглядишь. Хотя и не стремишься к этому. А тогда старалась. Для кого?

– С Ромой баловались. Ты ревнуешь? – смущенно, виновато спросила она.

– А как это фото у Калинина оказалось?

– Хорошо, что только фото. Я сама могла у него оказаться.

– И все-таки?

– Можешь взять себе. Я разрешаю.

– Это не ответ.

– В том-то и дело, что ответ. Юре я не разрешала. Ему Рома это фото дал. А почему он его с собой носил?.. Разве я не красивая? – глянув на фотографию, спросила Лена.

В ее голосе хоть и робко, но все-таки прозвучали хвастливые нотки.

– Красивая.

– Я тогда молодая была, цветущая, думала, что вся жизнь впереди.

– А сейчас?

– Если ты хочешь, чтобы я была такой… – Лена загадочно улыбнулась.

– А если хочу?

– Тогда буду. Перестану думать про Ивана и сделаюсь вот такой.

Кустарев изменился в лице, взгляд его потемнел, голова опустилась.

– А вдруг я его уже забыла? – Лена подошла к нему, боком прижалась к его плечу, ласково провела рукой по волосам. – Если мне с тобой хорошо?

– Если? – Гриша обнял Лену за талию, привлек к себе.

Ее слова ласкали слух, но их нужно было подтвердить делом. Не должно быть никаких «если». Лена расслабилась, обмякла, пошла у него в поводу. Сначала оказалась у Гриши на коленях, потом на руках.

Целуя ее на ходу, он отнес Лену в спальню, уложил на кровать. Парень целовал ее. Она ликующе улыбалась, но при этом не размыкала губ, не впускала его язык, не помогла ему встречным движением, когда он снял с нее трусики. Ноги ей пришлось разводить едва ли не силой.

– Может, не надо? – спросила Лена.

Но Гриша мотнул головой. Если она не хотела, то он, разумеется, должен был остановиться, но не мог. Слишком уж распалился, разошелся. Голос плоти заглушал разум. К тому же Лена возражала едва-едва. Ее «нет» звучало как «да».

Она ни слова не сказала, когда он стащил с нее халат, развела ноги, хотя и не сразу, впустила его в себя. В ее жизни случались шальные моменты. Лена баловалась с Аникеевым, любила Ивана. Но с Гришей она вела себя как нецелованная девушка.

Он вталкивал себя на вершину седьмого неба, чтобы с феерическим треском скатиться вниз на яркой радуге, а Лена кулачками терла глаза. Сперва она не плакала, но потом, когда он закончил, повернулась на бок, поджала коленки к груди, закрыла лицо ладонями и вдруг затряслась в беззвучном рыдании.

Гриша оторопело смотрел на нее. Он чувствовал себя чудовищем, которое изнасиловало ребенка. Его самого затрясло как в лихорадке.

– Лена, ты чего? – Парень лег рядом, обнял ее.

– Ничего, нормально все. – Она начала успокаиваться.

– Ты же не против была.

– Я и сейчас не против. Извини, сама не знаю, что на меня нашло.

– Нет, это на меня нашло. Я как с цепи сорвался.

– Ты ни в чем не виноват. – Она покрутила плечами, выскальзывая из-под его руки, поднялась, взяла халат, валявшийся на полу. – Иди кушай. Я сейчас. – В ее голосе не было обиды, но на Гришу Лена не глянула, вышла из комнаты, закрылась в ванной.

Он давно уже хотел есть, но кусок не лез в горло. Зато коньячок хорошо пошел. Одна рюмочка, другая, и на душе полегчало. В конце концов, Гриша ведь не насиловал Лену. Она и сама хотела, просто была не совсем в настроении. Да еще это ее чертово чувство к какому-то там Ивану!..

Лена вышла из ванной, улыбнулась, увидев бутылку коньяка, взяла бокал, наполнила его на два пальца с лишним. Они выпили, и щечки у нее сразу порозовели.

– Если ты из-за меня переживаешь, то зря. Мне давно не было так хорошо, как сейчас, – сказала она и улыбнулась.

– А у меня ни с кем так не было, как с тобой.

– Ты же любишь меня?

– Очень.

– И я обязательно тебя полюблю, обещаю, что так и будет. Ты не против, если я сегодня напьюсь?

– Нет, – сказал Гриша и неловко пожал плечами.

– Не бойся, по мужикам не пойду. Выпью и спать завалюсь. Тебе, наверное, уже пора, да?

Если она хотела снять груз с его души, то это у нее получилось. Из дома парень выходил с чувством облегчения. А напиваться Лена не станет. Он почему-то был уверен в этом.

Урожай обещал быть богатым. Демон в подробностях рассказал, кто и когда привозил к нему покойников. Он даже вспомнил имена и фамилии некоторых людей, убитых бандитами. Четырнадцать трупов, всего три фамилии, но лучше что-то, чем ничего.

Кустарев не удивился, когда Одинцов вызвал его к себе. Майор уже закончил колоть Ворсобина. По большому счету теперь-то и начиналась настоящая работа.

– Гриша, ты парень грамотный, а главное, надежный. Я тебе как самому себе доверяю, – сказал Одинцов, настраивая парня на очень серьезный разговор. – Уверен, что ты не подведешь. Прежде всего знай, что не должно быть никакой утечки информации.

– Я понимаю, – сказал Кустарев и кивнул.

– Дело напрямую касается Лукомора, а он человек очень даже непростой. Про его быков я пока ничего не говорю, с ними тоже будем разбираться, а начать надо с Лукомора. Короче, нужна фотография его жены.

– А у него есть жена?

– Была она у него, но, видишь ли, вдруг исчезла. Ни слуху ни духу. Лукомор молчит, как будто так и надо, но я-то знаю, что пропала его жена. Молодая, красивая. Я ее видел, но помню смутно, а нам ясность требуется. А если точнее, фотография. Нужно найти того человека, который свадьбу снимал. У него все материалы должны быть. Смотайся в загс, аккуратненько там пробей эту персону. Если вдруг какие-то движения начнутся, сразу звони мне. Ушки на макушке, ствол под мышкой, ты меня понимаешь?

Гриша кивнул. Он все прекрасно понимал. Возможно, Лукомору уже известно, в какой переплет угодил Демон. Если так, то он мог сделать соответствующие выводы, дать своим бойцам отмашку на самые жесткие действия. Тем более что у этих ребят тут наверняка имелся прямой интерес. Они ведь засветились в котельной, и никому из них не хотелось отвечать за свои злодеяния.

В дверь постучали.

– Да!

В кабинет заглянул тщедушный очкарик с кудрявой головой.

– Можно?

– Заходи, Петя! – Одинцов приветливо, но с оттенком снисхождения улыбнулся ему. – Давно тебя жду.

Парень зашел в кабинет, настороженно глянул на Кустарева и положил на стол айфон. Как будто Гриша мог отобрать у него это чудо техники.

– Вот, восстановил все.

Одинцов благодарно кивнул, взял айфон, открыл телефонную книгу.

– Ира, Марина, мама. Негусто, – сказал майор и покачал головой. – Совсем мало. – Может, ты не все восстановил?

– Нет, все, что там было.

Гриша понимал, о чем шла речь. Он сам подсказал Одинцову, что данные, стертые с мобильного телефона, можно восстановить. Есть специальные коды, программы, а главное, нужен мастер. Такой человек у майора был, вот он его и озадачил.

– Так что там по входящим?.. Номер без обозначения, Ира три раза подряд, мама, Марина, опять просто номер. А где тут телефоны Аникеева, Калинина? – Одинцов обращался к Кустареву, а плечами пожимал очкарик.

– Да я не знаю, что там было, – проговорил он. – Все здесь. Телефон еще новый, номеров мало. Наверное, все и не успели вбить.

– Спасибо, Петя, очень выручил!

Парень польщенно заулыбался и последовал в направлении, которое жестом задал ему Одинцов.

– Так, телефон без обозначения, – глядя на дисплей, медленно проговорил начальник. – Двести тридцать один, семьдесят пять, восемьдесят один. Что-то знакомое, да?

Кустарев пожал плечами. Он так не думал.

– Я, кажется, просил узнать, что за номер был написан на обратной стороне фотографии. – Одинцов хмуро глянул на подчиненного.

– А это разве тот телефон? – разволновался Гриша.

– Тот самый и есть. Я так понял, ты в гробу видел мою просьбу.

– Так я фотографию Лене показал, а про телефон не успел выяснить. Закрутилось там, понеслось…

– Где фотография?

– Дома.

– Давай за ней!

Кустарев поднялся, но начальник жестом удержал его. Одной рукой он нажимал на кнопку вызова в телефоне, а пальцем другой показывал на Гришу.

– Не отвечает. Ничего, разберемся. Все, давай домой! И спроси у Лены, что это за телефон. Ее это номер. Ей Эрихов звонил.

– Нет, у нее другой телефон. Я знаю, какой именно.

– А если у нее два номера?

– Это вряд ли, – сказал Гриша и замялся.

– Уверен?

– Я ее не обыскивал.

– А говорил, что пистолет искал, – заявил начальник и с укором глянул на него.

– В ее квартире искал. Пришел, осмотрел. Не было там ничего.

– Еще раз обыщи. Может, второй телефон есть или хотя бы симка.

Не было у Лены второго телефона. Гриша не верил в это, но в любом случае должен узнать про номер, написанный на обороте фотографии.

Он рванул домой, бегом поднялся на этаж, открыл дверь. В квартире было тихо, сильно пахло коньяком. Лена не спешила выходить с кухни. Ее там вообще не было. Бутылка на столе. В ней на донышке чуть-чуть, бокал пустой. Видно, Лена напилась-таки и легла спать.

Но ее не оказалось ни в спальне, ни в гостиной. Кустарев заглянул в шкаф, где должна была находиться сумка его гостьи. Там ничего не было. Лена исчезла вместе со своими вещами.

Гриша обессиленно опустился на кровать. Не простила его Лена, поэтому и ушла. Развод и девичья фамилия. Невесело и ничуть не смешно.

Гриша вскочил на ноги, широким шагом зашел на кухню. Бутылка большая, ноль семьдесят пять. Он выпил совсем чуть-чуть. Выходит, Лена приняла на грудь больше полулитра. Для ее комплекции это слишком много. Может, перемкнуло что-то в голове и понесло ее незнамо куда по городу, как желтый лист по ветру?

Он выбежал из дома, сел в машину. Возможно, она вернулась в свою квартиру на Самарской улице или плутает по городу как неприкаянная. А если Лена домой, в Павловск собралась уехать?

Кустарев решил начать розыск с автостанции.