Скользкий бегающий взгляд, нервно дергающаяся щека, мокрые губы. Вадяну было не по себе, в душе у него бушевал нешуточный шторм. Одно дело – кого-то постороннего сдавать, да еще по принуждению, а тут на друга стучать приходится, причем никто не заставлял его это делать. Он ведь сам позвонил Максиму и забил стрелку.

– Я не знаю, как там было, но Джордж сейчас на хате у Коляна, пуля у него в грудине. А тут стрельба была, трупы, да? – Вадян жадно обхватил губами фильтр сигареты, с силой затянулся.

Майору казалось, что еще чуть-чуть, и дым повалит у него из ушей.

– Была стрельба, – подтвердил Одинцов. – Вчера ночью покойника подобрали.

– А у Коляна ствол был. – Вадян не до конца выпустил дым из легких, поэтому на последних словах закашлялся.

– Чем тебе Колян не угодил? – спросил Одинцов и усмехнулся.

Мужик закашлялся еще сильней. Максиму пришлось ждать, пока его отпустит.

– Зачем тебе, начальник? – спросил он, косо глянув на майора.

– Чтобы вопрос не мучил. А то вдруг у Коляна спрошу, что вы там с ним не поделили?

– Слышь, начальник, нельзя так! Я ж как на духу, помочь хотел! Мы же с тобой в уговоре. Если вдруг что, я сразу к тебе.

Когда-то Вадян и Колян работали в паре, на подхвате у Лукомора. Да и сейчас в принципе они при делах, но уже не так активно, как прежде. Лукомор, он же Дмитрий Андреевич Елецкий, их по случаю использует, когда больше некого на дело выставить. Бизнес у каждого, пусть небольшой, но на хорошую жизнь хватает. Плюс разовые премии от крутого босса.

Лет пять назад Вадян влетел за наркоту, и повязали его не в Бочарове, а в Москве. Максим узнал, отправился на Петровку, договорился с муровцами. В общем, Вадяна отпустили, но с тех пор он в долгу перед Одинцовым. Стучал он без особой охоты, информацию приходилось вытягивать из него чуть ли не силой. А тут вдруг как из рога изобилия!..

– Нет, это ты не сразу и не всегда, – проговорил Максим и хмыкнул. – Но считай, что я тебе поверил.

– Вот и ладушки, начальник! – Вадян вскинул руку в знак прощания и повернулся к Максиму спиной.

Майор подождал, пока тот сделает несколько шагов по направлению к своей машине, и только тогда осадил его.

– Так все-таки что мне Колян про тебя скажет?

Браток застыл, выгнув спину так, как будто ему нож между лопатками вставили.

– Да с бабой он моей мутит, – медленно разворачиваясь, через силу выдавил он.

– Так бы сразу и сказал. – Одинцов махнул на него рукой. – Не бойся, не солью. У нас же договор.

– А вдруг ты скурвился, начальник? – Вадян не просто скривил губы, он растянул верхнюю половинку рта чуть ли не до уха. – Вы ж теперь полиция, да?

Одинцов молча и очень серьезно покачал головой. Не скурвился он и дело свое четко знает. Это Вадян мог друга предать, а майор даже стукача под страхом расстрела не сдаст.

Вадян все понял, сразу стух и побрел к своей машине. А Максим достал из кармана телефон. Колян еще тот зверь, и голыми руками его не возьмешь. Да и зачем рисковать своей жизнью, когда есть милиция специального назначения?

В доме пахло лекарствами и табачным дымом. На кровати под одеялом лежал круглолицый мужчина с темными кругами под глазами. Жалкий вид, мутный обессиленный взгляд. Похоже, он накачался наркотой, но его можно было понять. Пулевое ранение – это боль и страдания. Но, судя по всему, морфий Джорджу не помогал.

Да и Колян тоже явно пребывал в состоянии наркотического опьянения. Мощный мужик, тяжеловесный, но спортивным его телосложение не назовешь. Глазки жирком подернулись, вислые щеки, двойной подбородок, пивное пузо. Он бодрился, хорохорился, глядя на Максима, но тому видно было, что страх держит его за горло.

– Ну и что скажешь, Щепкин? Зачем кента своего подстрелил? – спросил Одинцов.

Жора Висляков лежал в одной комнате, а Коляна взяли в другой. Он дремал в кресле, когда спецназовцы ворвалась к нему в дом. Тихо было в зале, телевизор работал едва слышно, потрескивал огонь в камине, но все это уже в прошлом. Теперь в доме обыск, шум, суета. Для раненого вызвали бригаду «Скорой помощи». Работа идет, дело движется.

Колян еще не оправился от неожиданности, находился в замешательстве. Как раз то, что и нужно для плодотворного допроса.

– Не стрелял я ни в кого! – протянул Колян, ошалело глянув на Максима, который нависал над ним, сжав кулаки.

– А кто стрелял?

– Без понятия!

– А кто там на кровати загибается с пулей в грудине?

– Нет уже пули.

– Сам вытащил?

– Да не я. Доктор был и все сделал.

– Доктора найдем и тебя закроем!

– Да я не при делах! Жора сам ко мне ночью пришел, в крови весь…

– В калитку постучал?

– Зачем стучать, звонок у меня.

– Это точно, звонок есть, – согласился Одинцов. – А крови нет. Чисто у калитки, не стоял там Жора! Врешь ты все, Щепкин!

– Да это ты, начальник, гонишь! Наехал тут, беспредел развел! – Колян сделал усилие, как будто собирался разорвать цепочку наручников, даже побагровел от натуги. – Адвоката давай! Я без него говорить не буду!

– Адвокат сразу не подъедет. Долго придется ждать. А время идет. Твою машину уже осматривают и дом обыскивают. В машине кровь найдут, а в доме – ствол.

– Нет, вот ствол вы точно не найдете, – заявил Щепкин и скривился.

– А кровь в машине?.. Ты Джорджа к себе вез. Но у тебя в машине был не только Джордж, а еще и парень, который его подстрелил. Или не он так отличился? Может, это сделал тот тип, который убежал?

– А кто убежал?

– Эрихов его фамилия. Вы парня убить хотели, а он ушел, в больнице всплыл и дал показания.

– Это ты гонишь, начальник! Загнулся он. – Колян злорадно ткнул пальцем в Максима, но тут же шлепнул себя ладонью по лбу.

Хоть он и под кайфом, но голова соображает. Пусть и туго, с запаздыванием, но варит. Колян понял, что проговорился.

– А ты, значит, руку на пульсе событий держишь! Молоток! Только это тебе не поможет! Мы на месте были, в новой застройке на Подвойского. Там гильзы и кровь твоего Жоры. Экспертиза это подтвердит.

– А не было меня там!

– А кровь в твоей машине откуда?

Максим еще только предполагал, что в машине Щепкина могут обнаружиться следы крови, но Колян принял его слова за чистую монету.

– Жоры это кровь! Я его в больницу собирался везти!

– А чего не отвез?

– А он не захотел.

– Почему?

– А вы у него спросите.

– Так и сделаем, – сказал Одинцов и коварно усмехнулся. – Сначала с ним поговорим, потом с тобой – в присутствии адвоката. Чтобы все по закону, под протокол! Без всяких там чистосердечных признаний! Ты у меня сразу на пожизненное заключение наберешь!

– На какое пожизненное? За что? – возмущенно спросил Колян, но Максим уже не слушал его.

Он отдал распоряжение, чтобы Щепкина доставили в управление. Пусть Колян по дороге мозгами пораскинет, взвесит свои шансы на успех в большой игре с плохими картами на руках. Все козыри у Одинцова, и чем раньше Щепкин это поймет, тем лучше.

Максим и рад был бы допросить Вислякова, но тот оказался обколот до состояния полной невменяемости. Ожогин задавал ему вопросы, а он лишь тупо и жалко смотрел на него. А когда в комнату зашел Одинцов, Джордж и вовсе вырубился. Максим даже слова не успел сказать.

Вислякова забрала «Скорая» и увезла в больницу. Максим спустился в гараж и осмотрел машину Щепкина, джип черного цвета. Точно такой был у Кустарева, только номера другие, и в тюнинге есть отличия.

В ночь, когда произошло убийство, Кустарев перевез Киршанову к себе домой. Возможно, Эрихов со своим дружком следили за ней. Не исключено, что они поехали за Гришей, но по какой-то случайности перепутали машины, прицепились к джипу Щепкина. Максим покачал головой. Нет, это нереально.

Он заглянул в машину и на заднем сиденье заметил грязевые разводы. Кто-то пытался замыть кровь мокрой тряпкой, но только размазал ее. Щепкин плохо старался, возможно, он очень спешил уколоться, чтобы снять стресс. Да и других дел у него было полно. И о друге позаботиться, и справки о беглеце навести.

А еще тело убитого нужно было скрыть, причем вместе с машиной. На одной уехать, за другой потом вернуться. Очень сложно справиться со всем этим в одиночку и не наследить при этом. Максим очень надеялся, что Щепкин осознает шаткость своего положения.

С этой надеждой он и возвращался в управление. С собой майор вез ампулы с морфием и протокол изъятия, подписанный двумя понятыми. Больше ничего запрещенного в доме не нашлось.

Зато улик хватало. Кровь в машине, на одежде. Возможно, обнаружатся микрочастицы пороха. Да и ботинки нашли со знакомыми подметками. Судя по всему, в них Щепкин и был на месте преступления.

В помещение для допросов Колян зашел с опущенной головой, сел на стул, угрюмо, исподлобья глянул на Одинцова и заявил:

– Твоя взяла, начальник.

– Как все было? Только по порядку, не путайся.

– А чего тут путаться? Ехали мы с Жорой, смотрим, какой-то джип на хвосте. Тут меня зло взяло!..

– У тебя аллергия на джипы?

– Нет, только на одного козла, у которого точно такая тачка, – ответил Колян и скривился.

Максим озадаченно поскреб щеку. Такая машина была у Вадяна, он сам сегодня это видел. Правда, цвет не черный, а бордовый, но дело ночью было, а в это время все кошки серы.

– И кто этот козел?

– Да неважно.

– Ну, хорошо, а как вы марку машины определили? Она что, без фар ехала?

– Нет, с фарами. Остановились мы, пропустили, поглядели. Джип тоже встал. Мы поехали, а он за нами. Мы под коксом были, вот и рванули за город, куда глаза глядят. Там какие-то дома были, мы в один зашли, а эти подъезжают, идут к нам. Я думал, это Вадян, вот и решил морду ему намылить. А это какие-то левые, и волыны у них. Ну, думаю, влипли!.. А Жору шиза взяла, он из дома выскочил и палить начал.

– Жора?..

– Так у него волына была, не у меня. Да и не хотел я. Короче, он одного на месте уложил, а другой в него шмальнул и давай ноги делать! Я в непонятках, смотрю, Жора никакой. Я его в машину запихнул, сел за руль, глянул, а это не моя тачка. Мой джип на дороге стоял, а эти прямо во двор заехали. Я подумал, что жмура оставлять нельзя, и запихнул его в машину. Отогнал ее, за своей вернулся…

– На чем вернулся?

– На своих двоих. Я же недалеко машину отогнал. Там же выстрелы были, их слышать могли. Вдруг менты?.. Нет, не было никого! Я спокойно вернулся, подогнал свой джип к тому, перегрузил Жору, отвез его домой. Палыча вызвал, он сразу подъехал.

– Кто такой Палыч?

– Да врач такой есть. Он мне по одному делу по гроб жизни торчит. Короче, он Жору перевязал, обколол, мы с ним на место сгоняли, я машину забрал, а он ко мне домой уехал Жорой заниматься. А я машину под лед загнал.

– Под лед?

– Там на реке место есть подходящее, глубокое, а лед слабый. Вот туда я машину и пустил. Сам вышел, а она поехала. Как раз до середины и дошла, а там под лед.

– А труп?

– Да не было трупа.

– Как это не было?

– Я прихожу, а машина пустая. Сам ожил, или кто-то его забрал. В общем, чертовщина какая-то!

– Чертовщина?

– Ты же видишь, я все как на духу! И Жору сдал, и Палыча, и себя не пощадил. Зачем мне врать? – Взывая к жалости майора, Колян приложил к груди руки, стянутые браслетами.

– Незачем? – Максим пристально посмотрел на него.

– Незачем!

– Хорошо. – Майор сделал вид, что поверил Щепкину. – А почему Вадян мог за тобой следить? Ты же сам про него сказал. Джип у него такой же, да?

– Такой же, да. Рамсы у нас обозначились.

– По теме?

– Из-за бабы.

– Ох уж эти бабы! Все беды из-за них!

– И не говори, начальник!

– И что за баба?

– Рита ее зовут. Вадян за ней еще со школы бегал. Она замуж вышла, он с ней замутил. Шастал за ней, как придурок последний, цветы дарил, руку и сердце предлагал, все такое. Ну а я подъехал и сразу все получил!.. Короче, не простил он меня.

– Местная баба?

– Ну да, Вадян же отсюда.

Одинцов задумался. Вадиму Ляпкину было тридцать пять. Вряд ли эта самая Рита намного моложе его, максимум на два-три года. Не мог же он, будучи старшеклассником, бегать за неполовозрелой малолеткой. Вряд ли она младше тридцати. Юдаева и Киршанова под этот возраст никак не подходили, так что можно было расслабиться.

– Да уж, нехорошо вышло. – Максим продолжал уводить Щепкина подальше от чудесного воскрешения из мертвых. – Чуть лучшего друга из-за бабы не завалил.

– Нет, не лучшего. И не было там Вадяна.

– А если был бы?

– Набил бы я ему морду!

– Значит, намерения убивать его не было?

– Нет, конечно!

– А стрелял Висляков?

– Ну да, Жора.

– Он сам попросил в больницу его не везти?

– Да, потому и попросил!

– Значит, ты всего лишь исполнил волю друга. Палыч – первоклассный врач!

– От Бога врач! – подтвердил Щепкин и явно взбодрился.

– Значит, и помощь ты другу оказал, и от его трупа избавился. Все правильно, своих подводить нельзя. Да, Коля, повезло Жоре с другом. Мне бы самому такого! А то здесь у нас сплошной тухляк, все друг друга валят.

– Так в ментовке всегда тухляк.

– Я тебя уважаю, Коля. Да и закон на твоей стороне. Ты же от чужого трупа избавился, на твоих руках крови нет. В переносном смысле, конечно. Так-то ты весь в ней вывозился.

– Ну да, было такое, – сказал Щепкин и вздохнул.

– Значит, избавился от трупа?

– Да, пришлось… нет, он сам исчез! – запоздало спохватился браток.

– Куда ты труп дел, Коля?

– Говорю же, исчез! Может, сам ушел, или кто-то его утащил.

– Коля, ты своими лекарствами сопляков лечи, а меня грузить не надо. Я ведь, если зацеплюсь, не отстану и так тебя накручу, что мало не покажется.

– Скинул я труп, – глядя себе под ноги, буркнул Щепкин.

– Куда?

– Там, в снег…

– Где конкретно?

– Не помню.

– Темнишь ты, Коля. Как бы тебе в этом мраке не заблудиться.

– Расколол ты меня, начальник! Твоя взяла. Только я тебе не скажу, куда труп дел. Молчать буду, и точка!

– Ну что ж, искать станем. С Лукомора начнем.

Этот самый Лукомор в Бочарове был большой величиной, за городом смотрел и бизнес свой здесь держал. Он глубоко врос в эту землю и коммерческими корнями, и воровскими, но все-таки его можно было выдернуть с этой грядки. Лукомор это прекрасно понимал, поэтому старался не отсвечивать.

– А при чем здесь он? – встрепенулся Щепкин.

– Да ситуация непростая, Коля, – пристально глядя на него, заупокойным тоном сказал Одинцов. – Ты вот врешь мне напропалую и хочешь, чтобы я тебе верил. Вы с Жорой в киллеров стреляли. А они человека в Бочарове убили. Их-то мы вычислили, а заказчика пока установить не удалось. Но мы работаем, Коля, на тебя вот вышли. Человека этого, друг ты мой, Лукомор приговорил, от него заказ прошел. А исполнили его нечисто. Мы взяли след, и Лукомор принял меры. Он поставил тебе задачу, ты позвонил исполнителям, договорился с ними о встрече. Когда они приехали, вы с Ляпкиным попытались их зачистить. Только вот накладочка у вас вышла.

– Какая накладочка? Не ставил мне Лукомор никакую задачу! – задергался Щепкин.

– Это ты сейчас так говоришь. Погоди, ребята из ФСБ подъедут, они тебе быстро язык развяжут. Это мы с вами церемонимся, а у них старые методы в самой современной оболочке. Говорят, сейчас новая сыворотка правды появилась, никакого опьянения, хоть на видеокамеру записывай и на диктофон. Сдашь Лукомора, это как пить дать!

– При чем здесь ФСБ, начальник? Кого там замочили?

– А ты не знаешь?

– Без понятия!

– Знаешь, что такое режим секретности?

Новопреставленный господин Охоткин носителем секретной информации не являлся, а ФСБ Максим приплел для пущего устрашения. Организация-то серьезная.

– Да, есть представление. Только Лукомор никого не заказывал. Если там киллеры были, то левые, мы не при делах.

– Так оно или нет, однако Эрихова вы отследили, справки навели. Откуда ты узнал, что он умер?

– Палыч пробил по своим каналам.

– А Палыч на кого работает? На Лукомора! – утверждающим тоном сказал Максим.

– Да Лукомор о нем и не знает!

– И о трупе он не знает, от которого ты избавился. Или как?

– Не знает!

– Знает. Именно поэтому ты темнишь, Коля. Не хочешь Лукомора сдавать. Боишься.

– Да Лукомор не при делах!

– Следствие разберется.

– Эй, а при чем здесь следствие? – заколотился Щепкин.

– А что такое, Коля? Очко жим-жим? Я тебя понимаю. Лукомор поймет, что ты его сдал, сделает выводы, организует последствия.

– Да не сдавал я его!

Одинцов молча усмехнулся, пристально глядя на него.

– А если я скажу, где труп? – не выдержав напряжения, спросил Щепкин.

– Где?

– Лукомора трогать не будешь?.. Он реально не при делах.

– Труп где?

– Сжег я его.

– Как? Бензином полил, спичкой поджег? – осведомился Одинцов и скривил губы.

– Нет, в кочегарке. – Щепкин опустил голову и вздохнул.

– В какой?

– Хоть убей, начальник, не скажу.

– Опять двадцать пять?

– Не скажу!

Одинцов медленно качал головой, глядя на братка. Видимо, в кочегарке, о которой он говорил, работал свой человек. Наверное, братва и раньше сжигала там криминальные трупы. Но «А» в любом случае уже сказано. Максим знал, что рано или поздно выжмет из Щепкина и «Б». Он очень хотел знать, о какой котельной идет речь. Лавочку эту нужно прикрыть и кочегара за одно место подвесить.

– Документ тоже сжег?

– Все. Документы, телефон.

– На чье имя документы?

– Калинин его фамилия. Юрий Александрович, кажется. Или Алексеевич?.. Нет, точно Александрович.

– Год рождения?

– Да не смотрел я. Зачем?..

– Откуда родом?

– Не знаю, не до того было.

– Может, вместе с документами что-то интересное было? Визитка, например, или квитанция какая-нибудь? На оплату квартиры, допустим?

– Что-то было в лопатнике, но я не смотрел. Деньги только взял.

– Не удержался, значит? – Одинцов скривил губы в презрительной ухмылке.

– А чего добру пропадать?

Максим вздохнул. Достойная у него работа, почетная, но грязная. Биомусор, генетический отстой, отбросы общества. Вот в таком дерьме ему и приходилось возиться.

Тот же Щепкин вызывал у него тошноту, но делать нечего, надо было выжимать из него все соки. Тем более что по большому счету дело было сделано. Картина происшествия составлена, убийца установлен, преступление раскрыто.

Осталось только уточнить детали, которые могли бы вывести следствие на два других дела, предшествующих этому. Телефонов с номерами нет, изучение документов ничего не дало, но есть машина, которую утопил Щепкин. Вдруг там найдется что-то любопытное?

Еще Максима интересовало, было ли у Калинина оружие.