Глава 16
После окончания танца Ровена резко кивнула, словно едва могла придерживаться вежливых манер. Колин не знал, видит ли их сенатор, но она продолжала игру. Его поражало то, что мужчины провожали ее взглядами, женщины сгорали от зависти, а Ровена ничего этого не замечала. Ее самооценка была настолько растоптана, что Колин не знал, сможет ли она исцелиться. Но сегодня, когда она сказала, что рядом с ним нравится себе, он понял, что исцеление возможно. И хотел быть тем, кто поможет ей, кто поддержит ее на долгом и болезненном пути. Но, честно говоря, она заслуживала лучшего.
Учитывая его недавнее знакомство с двуличием сенатора, Колин испытывал искушение послать его подальше. Договор был, конечно, важен, но ничто не может быть настолько важно – разве что вопросы жизни и смерти. Но он этим причинил бы вред не только своей семье, но и всей стране. Именно они нуждались в договоре.
Колин подошел к бару и попросил имбирного эля. Он поклялся, что, пока встречается с Ровеной, не будет прикасаться к алкоголю из уважения к ней. Хотя его трудно было назвать алкоголиком, все равно было сложно отказываться, когда ему предлагали выпить. Ему нравилось выпить немного в компании, хотя он редко напивался. Но как трудно должно было приходиться Ровене, особенно в такой обстановке, когда у всех в руках были бокалы с алкоголем.
Он оттянул воротник, словно ему было жарко, и вышел на балкон. Воздух был прохладным, и поэтому людей тут было мало. Он расслабленно прогулялся вдоль перил, глядя на сады внизу. Отсюда был виден детский сад ниже по холму, павильон у бассейна справа.
Колин продвинулся дальше, пока не добрался до куста в горшке, о котором говорила Ровена; но в темноте он не видел, там ли она. Однако через секунду его схватили за руку и потянули в тень.
– Тебя кто-нибудь видел? – спросила Ровена.
– Не думаю.
– Хорошо.
Колин не видел ее лицо, но слышал улыбку в голосе, чувствовал жар в прикосновениях, когда она обвила его за шею и поцеловала. Поставив бокал на перила, Колин подхватил ее на руки. Раз сенатор сегодня дома, их время наедине ограничено, но он что-нибудь придумает.
– Наверное, не стоит это упоминать, – прошептала Ровена ему в губы, – но я не надела трусики.
Он застонал и сжал ее ягодицы, прижимаясь крепче. Им точно нужно найти секретный уголок.
– Я вам не помешал? – раздался голос позади, и они отскочили друг от друга. По голосу и очертаниям фигуры было понятно, что это сенатор. Колин сдавленно выругался.
– Вообще-то помешал, – сказала Ровена таким тоном, что Колин едва узнал ее голос. – Будь добр, уйди.
– Опять, Ровена? – Сенатор излучал презрение.
Колин выступил на свет. Их поймали на горячем, но он не собирался позволять сенатору плохо думать о Ровене. Тем более, что эта идея принадлежала не ей.
– Позвольте мне объяснить…
– Ты просто не можешь не трепаться, – сказала Ровена, и Колин изумленно понял, что она обращается к нему. – Все вы, англичане, одинаковые. Одни разговоры, никаких действий. – Она посмотрела Колину в пах. – Вообще никаких действий. Некоторым не стоит пить.
«Да что она творит?»
– Ровена?
– Ты не стоишь беспокойства. – Она пошла прочь, но отец поймал ее за руку.
– Ты же не думала, что я пущу тебя на свою вечеринку и не поручу кому-нибудь за тобой приглядывать?
Черт возьми, Колин этого не ожидал.
– Не могу сказать, что твое поведение меня удивляет, – сказал сенатор.
– По крайней мере, меня можно похвалить за постоянство.
Ровена забрала свой имбирный эль и снова попыталась уйти, но сенатор опять схватил ее. Колин увидел, как она поморщилась – хватка была крепкой.
– Мне стоит ждать еще одного внебрачного внука?
На этом Колин взорвался и через секунду врезал бы великому сенатору Тейту, если бы Ровена не выплеснула свой бокал отцу в лицо, очень спокойно и грациозно.
Сенатор выхватил платок из кармана смокинга. Он ругался себе под нос и оглядывался, проверяя, кто еще видел его унижение – к сожалению, никто. Ровена пошла прочь, но потом оглянулась и сказала:
– Если ты вдруг не понял, это был отказ.
Когда она ушла, сенатор повернулся к Колину, покачал головой, стирая влагу с лица.
– Мне так жаль, что вам пришлось это увидеть. Моя дочь совершенно не поддается контролю.
– Сенатор, я…
– Тебе не стоит извиняться. Ты ни в чем не виноват. Она манипулирует мужчинами.
Колин наконец понял, что сделала Ровена. Она отвлекла внимание от него на себя, чтобы сенатор не обвинял Колина, и в итоге договор не оказался бы под угрозой.
– Сенатор, нам надо поговорить…
– Завтра, сынок, – сказал он, похлопав Колина по плечу, как старого друга. Колина от такого обращения тошнило. – У меня гости, и мне надо подняться переодеться. Поговорим завтра. У меня есть хорошие новости по поводу расследования.
Поразительно, как быстро переключался этот человек. Как он мог развернуть свое дурное поведение так, словно плохой была Ровена. Он настоящий мастер манипуляций, и Колин больше не мог этого терпеть.
Он взлетел по лестнице в комнаты Ровены и постучался. Открыла ему Бетти.
– Колин! Как вечеринка?
Она не знала?
– Где Ровена?
– Внизу, – недоуменно сказала Бетти.
– Нет, не там, и я не знаю где. Я думал, что она придет сюда.
– Что-то произошло?
– У них с отцом возник небольшой конфликт.
Бетти схватилась за сердце:
– Господи.
– Все закончилось тем, что сенатор стал швыряться обвинениями, а Ровена выплеснула ему в лицо бокал имбирного эля.
Бетти изумленно распахнула глаза и втянула воздух.
– О боже. Что на нее нашло? Хотя не могу отрицать – жаль, что я пропустила такое зрелище.
– Сенатор застукал нас в компрометирующем положении, и она пожертвовала собой, чтобы спасти меня от его гнева. Я думал, что она придет сюда.
– Не знаю, где она может быть. Попробуйте ей позвонить.
– Хорошая идея. – Он набрал номер, но ему ответила голосовая почта. Минуту спустя ему пришло сообщение:
«Пжлст, попроси б присмотреть за Д сегодня. Спс, Р».
– Она просит тебя присмотреть сегодня за Диланом.
– Конечно.
Колин ответил:
«Б согласна. Где ты? Поговорим утром».
Вскоре он отправил второе сообщение, спрашивая, все ли в порядке, но она не ответила. Колину нужно было с ней поговорить. Сказать, что не надо было его защищать. Он сам во всем виноват. Это он уговорил Ровену пойти на вечеринку. Он решил, что будет весело манипулировать сенатором, хотя это удалось Ровене пугающе хорошо.
– Я попробую поспать, – сказал он Бетти. – Если услышишь что-то о Ровене, немедленно мне позвони. Я оставлю номер на холодильнике.
По дороге к себе Колин слышал звуки вечеринки внизу. Сенатор развлекался там, проводил время с друзьями, словно ничего не случилось, пока две другие жизни оказались перевернуты с ног на голову.
Где-то после часа Колин наконец сумел заснуть. Телефон разбудил его в восемь. Он надеялся, что это окажется Ровена, но услышал голос сенатора:
– Похоже, нам придется лететь в Вашингтон и заканчивать работу над договором там.
– Почему?
– У меня есть обязательства. Я хотел бы, чтобы ты полетел туда сегодня и завтра рано утром встретился с комитетом.
Обязательства? Он не мог придумать что-нибудь поконкретнее? Колин знал настоящую причину. Сенатор пытался разлучить его с Ровеной.
– Я организую самолет.
– Уже сделано. Машина заберет тебя через час. Я пришлю кого-нибудь помочь собирать вещи.
Другими словами, скатертью дорожка. Главное, чтобы нашлось несколько минут на прояснение ситуации с Ровеной.
– Я буду готов, – сказал он сенатору и тут же отправился в комнаты Ровены, но по дороге встретил Бетти.
– Она вернулась?
– Извините, – ответила Бетти, – вы с ней разминулись.
– Что? Как?
– Она зашла всего на несколько минут, схватила одежду для себя и Дилана и все его лекарства.
– Она сказала, куда идет?
– Только что она будет жить у подруги.
– У какой подруги?
Бетти пожала плечами. У Колина было подозрение, что она лжет, но он не стал давить. Бетти явно была бесконечно предана Ровене. Он возвращался к себе, чтобы собрать вещи, когда на телефон пришло письмо от Ровены:
«Колин, мне жаль, что вчера так получилось, и ты, наверное, не понимаешь, почему я так поступила, но я не могла иначе. Не могу отрицать, что выплеснуть бокал ему в лицо – действие терапевтическое. Лучше, чем год работы с психологом. Я просто хотела, чтобы ты знал: я ни о чем не жалею.
Еще я хотела тебя поблагодарить. Если бы не ты, мне не хватило бы смелости это сделать. Я всегда буду это ценить. Однако думаю, что на этом наш роман закончен. Мы оба знали, что это неизбежно. Но я прекрасно провела с тобой время, и я буду по тебе скучать. Как и Дилан. Спасибо за то, что ты принес такие яркие дни в наши жизни и что помог мне найти смелость, чтобы идти дальше.
С теплом,
Ро».
Он с грохотом швырнул телефон на стол. «С теплом»? Она бросает его по имейлу, и все, что он получает, – «с теплом»?
Может, она права. Может, стоило все закончить сейчас, пока все хорошо. Может, теперь она открыта возможностям, доверяет себе, может знакомиться с новыми людьми, заводить друзей. Встретить мужчину, который даст ей все, что не может дать Колин.
А что, если смог бы? Что, если он и есть такой мужчина? Что, если он готов?
Ему о многом нужно было подумать.
