Глава 7

Джорджия сидела, откинувшись на спинку кровати, и счастливо вздыхала.

– Себастьян, обед был великолепен. Ты прекрасно готовишь. Большое спасибо.

Себастьян повел плечами, но Джорджия уже привыкла к этому жесту.

– Думаю, все дело в отличных ингредиентах.

Себастьян всегда проявлял ненужную скромность, когда речь шла о его заслугах и достижениях. Для такого преуспевающего человека – довольно редкая черта, безусловно заслуживающая уважения. Джорджия улыбнулась:

– Несмотря ни на что, все было вкусно, а я мою посуду.

– Нет. Это сделает посудомоечная машина. Солнце выглянуло, стало теплее, так что давайте не будем просиживать здесь целый день. У Джоша есть одежда для улицы?

– Да. Резиновые сапоги и комбинезон в машине, и я привезла себе резиновые сапоги тоже, так что мы можем отправиться на улицу и сделать снежных ангелов!

Себастьян тихо посмеялся.

– Думаю, снега сейчас так много, что можно провалиться. Хотя, конечно, мы можем найти место, где не так глубоко. Хорошо, идем!

Они оделись и направились в сад. Себастьян нес Джоша на плечах, и руки мальчика лежали на его голове. Малыш широко улыбался.

– Подождите, я вас сфотографирую, – сказала Джорджия и вытащила телефон.

Себастьян и Джош позировали, пока Джорджия пыталась сделать с ними удачные кадры, а потом продолжили свой путь к солнечному саду.

Зимний пейзаж поражал своей красотой. Себастьян был прав – нельзя было оставаться дома в такую чудесную погоду. Ветер полностью стих, солнце светило, а снег искрился, ослепляя своим блеском.

Джорджия взяла горстку снега и дала Джошу потрогать его пальцем. Малыш был очарован. Себастьян спустил Джоша на землю, со смехом наблюдая, как его ноги утопают в снегу.

Затем Себастьян повернулся и посмотрел на Джорджию, и она все поняла по его взгляду.

Джорджия увидела, как Себастьян учил Джоша лепить большой снежный ком.

– Нет, Себастьян, нет! Я не шучу!

Снежок попал прямо ей в грудь.

– Мерзавец! – завизжала Джорджия с негодованием, а Себастьян только подобрал ее хихикающего сына и засмеялся, откинув голову назад, и Джош смеялся вместе с ним.

Джорджия достала телефон, чтобы запечатлеть этот момент, а потом Себастьян поставил Джоша обратно на снег.

Затем Джорджия убрала телефон в карман, так как это уже была война, и она не хотела поддаваться.

Глаза Себастьяна блестели. Джорджия набрала в руку снега и бросила в ответ, попав только со второго раза, но и он не упустил свое; и все это закончилось тем, что они начали бегать друг за другом по снегу. Держа Джоша на руках, Себастьян быстро загнал Джорджию в угол, как в ловушку.

– Снежок готов, Джош? – спросил Себастьян, приближаясь к Джорджии со злобной улыбкой, заставившей ее сердце биться сильнее. Себастьян прижал ее к стене, а малыш положил ей снежок за воротник, отчего Джорджия взвизгнула.

– Это было подло! Ну, погоди, Кордер!

– О, я так напуган! – усмехнулся Себастьян, отворачиваясь, и Джорджия бросила снежок ему в шею.

– Вот так? – сказал Себастьян нежно, и она почувствовала, как сердце защемило в груди.

Найдя ровный неглубокий участок снега, Джорджия, Себастьян, Джош один за другим упали на спину – получились снежные ангелы.

Ангел Джоша не был ровным, но у Себастьяна он вышел идеально – огромный, ясный и чистый. Джорджия удивлялась, как ему удалось встать, не повредив его.

Затем Джорджия достала горсть снега из воротника куртки, ее сентиментальное настроение тут же ушло. Было ошибкой поворачиваться к Себастьяну спиной.

– Хотела выйти сухой из воды, – дразнил ее Себастьян, ядовито усмехаясь при этом.

Джорджия погналась за ним через сад, маневрируя среди деревьев, а Джош бежал позади и безудержно хохотал.

Внезапно остановившись, Себастьян поймал Джорджию, которая тут же стала вырываться из его объятий.

Себастьян посмотрел наверх. Джорджия проследила за его взглядом и увидела омелу. Поздно было вырываться или пытаться убежать. Оставалось лишь замереть и стоять неподвижно. Сердце Джорджии сильно билось. Себастьян улыбнулся, взял ее прохладное, светящееся счастьем лицо в свои замерзшие руки и поцеловал.

Прикосновение его теплых губ было нежным, и казалось, годы растворились, и ей снова восемнадцать, а ему двадцать, и это их первый поцелуй.

Джорджия забыла.

Джорджия, которая старалась никогда не упускать из памяти малейшую деталь, забыла, что столько лет назад в Рождество он привел ее сюда и поцеловал.

Под этой самой омелой?

Возможно. Она казалась такой знакомой, хотя поцелуй уже был иным.

Тогда Себастьян целовал ее страстно и напористо. А этот поцелуй был совершенно спонтанным и игривым; нежный, полный ностальгии, он покачнул ее самообладание…

Джорджия отшатнулась, прикрывая рукой рот, и повернулась, чтобы найти Джоша.

Малыш был занят снегом, приминая его и смеясь. Она пробралась к нему и подняла.

– О, Джош, у тебя руки замерзли! Пойдем, дорогой, пора идти назад в дом.

И, не оглядываясь на Себастьяна, Джорджия ушла вместе с Джошем.

Когда она сняла их заснеженную одежду в прихожей, то заметила небольшую кучку омелы на полу: Себастьян оставил ее вчера в углу, но Джорджия забыла об этом. И Себастьян тоже забыл? Или он отвел ее в сад намеренно, так, чтобы поцеловать ее под тем деревом, которое росло там уже столько лет? Где когда-то они так же целовались в Рождество?

Если так, то все случившееся сегодня было ошибкой. Никаких поцелуев – они оба пообещали это друг другу. И продержались целых двадцать четыре часа.

Великолепно. Чудесно. И в результате…

Себастьян наблюдал за тем, как Джорджия стремительно направляется к дому, и ругал себя за ту сумасшедшую ненужную осознанную ошибку. Он даже не поставил омелу в доме, потому что, в конце концов, это показалось ему плохой идеей. Он просто привел Джорджию сюда, они играли в снежки, как и одиннадцать лет назад, как раз под этой большой висящей веткой омелы.

Он сам не понял, почему не смог удержаться от поцелуя. На глазах у Джоша.

Сокрушенно качая головой, Себастьян поплелся обратно в дом. Мокрая одежда висела перед плитой и сушилась. Джош играл на полу с паровозиком, а Джорджия засучивала рукава.

– Я поставила чайник, – сказала она. – Думаю, горячий чай не помешает.

– Хорошая идея, – сказал он и заметил краем глаза, что Джорджия старается не смотреть на него.

Повторений не будет.

Так они договорились. Он подарит Джошу веселый праздник, но больше им не стоит пытаться возродить прошлое.

«Идиот!» – мысленно повторял Себастьян, счищая остатки снега с одежды.

Джорджия уложила Джоша спать и почти заставила себя спуститься вниз в надежде, что Себастьян работает в кабинете. Но он был на кухне, делая бутерброды с гусиным мясом и смородиновым соусом, и вот – она тоже здесь. Оказавшись на кухне, Джорджия не стала придумывать причину для ухода – это показалось бы ужасно грубым. Себастьян повернулся к ней и извинился.

– Все нормально, – ответила Джорджия, солгав и пытаясь скрыть свое волнение. Мысли об их дневной прогулке до сих пор не выходили у нее из памяти. Она слегка пожала плечами: – Ничего не было.

– Тогда мне нужно будет постараться в следующий раз, – сказал Себастьян нежно, и Джорджия снова в негодовании посмотрела на него:

– Следующего раза не будет. Ты обещал.

– Я знаю. Я пошутил.

– Не смешно.

Себастьян вздохнул и провел рукой по волосам. Улыбка исчезла с его лица.

– У нас не получается, не так ли?

– У тебя не получается. Это была твоя идея выйти на улицу, это ты меня поцеловал. Я придерживаюсь договоренности.

– Не считая твоего появления в маленьком полотенце, которое едва тебя прикрывало. Признайся, ты ведь думала, что встретишь меня.

Джорджия почувствовала, что краснеет, и отвернулась.

– Это вышло случайно. Я беспокоилась за Джоша. Хочу напомнить, что одежды на тебе тоже было немного.

– Да, – вздохнул снова Себастьян. – Я должен сказать, что все не так хорошо, не так ли?

Джорджия нервно засмеялась и снова повернулась к Себастьяну, увидев в его глазах игривую улыбку:

– Не совсем. Почему бы нам не забыть о случившемся и не пытаться вновь перейти к нормальному общению? Как ты сказал, завтра будет теплее. Нам нужно продержаться день-два. Я уверена, мы можем справиться.

– Я тоже уверен в этом. Я подумал, что ты проголодалась, и сделал сэндвичи.

Себастьян порезал сэндвичи на четыре части, положил на тарелку и поставил ее на поднос. Туда же он поставил бокалы, коробку с сыром, фруктовый пирог и бутылку вина, не допитую за обедом. Взяв поднос, он направился к Джорджии.

– Откроешь дверь?

Джорджия открыла дверь, последовала за ним в гостиную и села. Все выглядело так нелепо – притворяться, что ничего не было, налаживать спокойное общение, в то время как единственное, чего им по-настоящему хотелось, – это накричать друг на друга. Или заняться любовью.

– Джорджи, не надо.

– Не надо что?

Себастьян сел на другой диван напротив нее, продолжая пристально смотреть на Джорджию:

– Не смотри так. Я знаю, это сложно. Прости, я идиот. Я создал еще больше дискомфорта, но когда-то мы были друзьями.

– Мы были любовниками, – отрезала Джорджия, и Себастьян грустно улыбнулся.

– Друзьями тоже. Мы снова можем попробовать разговаривать цивилизованно. Вчера вечером у нас это получилось.

– Это было до того, как ты меня снова поцеловал.

Себастьян вздохнул и провел рукой по волосам.

– Поцелуй ничего не значил, – сказал он коротко, – ты знаешь это, ты сама так сказала. И мне жаль, что он тебя расстроил. Просто показалось, что он был так кстати. Таким естественным и очевидным. Мы играли, а потом мы были там, под той омелой, и я просто действовал на импульсе. Этого правда больше не случится. Я обещаю.

Джорджия не стала спорить. Себастьян обещал любить ее всегда, а сам отогнал от себя. Но она тоже не была до конца честной, потому что обещала любить его, но ушла.

Джорджия взяла сэндвич и надкусила его, а Себастьян наклонился вперед, налил вино и протянул ей бокал.

– Ты так и не сказала мне за обедом, как тебе вино.

– Это важно?

Себастьян пожал плечами:

– В какой-то степени. У меня есть акции винной компании. Это вино хорошего урожая. Мне просто интересно, понравилось ли оно тебе.

– Оно прекрасно.

Джорджия глотнула и, подумав, добавила:

– Оно хорошо сочетается с гусиным мясом и красной смородиной. Я могу много говорить о том, как в него добавляют сливы, ароматные фрукты, темный шоколад, потому что я смотрю телевизор, но я действительно не разбираюсь в его сортах и технологии изготовления.

Себастьян засмеялся.

– Тебе не нужно разбираться, тебе просто нужно знать, что тебе нравится, а что нет. Я люблю мягкие вина со сливой и ароматными фруктами, – сказал он, почему-то именно сейчас вспомнив, как хороша она была в том соблазнительном полотенце.

Джорджия быстро отвела взгляд, схватив еще один сэндвич. Себастьян, облокотившись на спинку дивана, тоже ел бутерброды. Некоторое время было тихо.

– Итак, – наконец, сказал Себастьян, нарушив молчание, – какие у тебя планы на дом? Ты сказала, что на данный момент не можешь его продать, но что ты сделаешь, когда продашь? Купишь другой дом или будешь искать съемное жилье?

– Перееду обратно домой.

– Домой? К родителям?

– Да. Работники социальной службы помогут мне с Джошем, и я смогу работать так же, как и в Хантингдоне, на своего босса.

Себастьян кивнул, слегка нахмурив брови.

– Не лучше ли тебе быть независимой?

Джорджия отставила в сторону тарелку, на которой лежали крошки от сэндвича, и выдохнула:

– Конечно, я пробовала, но с Джошем это очень сложно. Каждый день нужно столько сделать! Когда слишком устаю от работы, включаю телевизор. Я целыми сутками дома одна.

Себастьян снова нахмурился:

– Джош – хорошая компания, прекрасный ребенок.

– Да, но с ним много не наговоришься.

Себастьян тихо засмеялся и потянулся за вином.

– Мы тоже мало разговариваем.

– Так о чем ты хочешь поговорить? Политика? Экономика? Генная инженерия? Я могу о ней тебе все рассказать.

– Это то, чем ты занимаешься?

– Отчасти. Я в действительности сейчас больше ничего не делаю. Я только сопоставляю материал, проверяю научно-исследовательские испытания и смотрю, могу ли я утвердить их. Генная инженерия – интересная область, и она скоро будет приносить большую пользу медицине и сельскому хозяйству.

– Как интересно.

Джорджия рассказала ему о своей деятельности, о том, над чем сейчас работает ее профессор, что он уже сделал и какие материалы она изучала, готовясь к докторской диссертации.

– Ты бы хотела закончить ее? – спросил Себастьян, и Джорджия на мгновение замерла от удивления.

– Конечно! Но сейчас я не могу этого сделать. Мои приоритеты изменились, ребенок для меня на первом месте.

– Может быть, в будущем?

Джорджия пожала плечами:

– Все очень сложно. Жизнь не стоит на месте, и мои исследования могут потерять актуальность. В генетике все движется с невероятной скоростью: то, что казалось невозможным вчера, завтра будет обыденным делом. К примеру, ДНК-тест. Он сейчас широко используется как в судебных, так и в семейных делах, а ведь совсем недавно это сложно было даже представить.

Сердце Себастьяна забилось сильнее.

– В семейных делах? Таких, как доказательство кровного родства? – поинтересовался он, стараясь сохранять свой голос спокойным.

– Да. Да, абсолютно. Этот тест используется, чтобы доказать родство, он может определить, откуда ты родом, откуда произошли твои предки. Используя митохондриальную ДНК, с которой взаимодействуют наши тела, большинство европейцев могут проследить свой род по женской линии. Это невероятно!

Но не безошибочно. Он знал все об этом.

– Расскажи мне об этой винной компании, – попросила Джорджия, усаживаясь удобней, держа на коленях кусок фруктового пирога с сыром. После того, как тема разговора сменилась, Себастьян уже не чувствовал напряжения.

– О винной компании?

– Я пришла к выводу, что это довольно хорошее вино. И я, возможно, захочу еще, когда закончу есть. Не думаю, что оно подойдет к пирогу и сыру.

– В первую очередь, я не уверен, что пирог и сыр сочетаются.

– Ты шутишь? – Джорджия удивленно посмотрела на него. – Попробуй.

Джорджия протянула кусок пирога с сыром, на краю которого остались следы ее ровных зубов. Себастьян наклонился и откусил пирог ровно в том месте, в котором Джорджия сделала свой надкус.

Себастьян почувствовал, как его дыхание на мгновение остановилось, но затем попытался сконцентрироваться на пироге с сыром, а не на том, что он только что словно вновь поцеловал Джорджию.

– О! Это действительно вкусно.

Джорджия удивленно округлила глаза:

– Ты такой скептик. Это как ветчина с ананасом или баранина с желе из красной смородины.

– Или как мел с сыром.

– Ты просто издеваешься. Я думала, тебе понравилось.

– Мне понравилось.

Он отрезал себе еще несколько кусочков сыра и пирога, сложил их вместе, стараясь не смотреть, как Джорджия откусывает свой пирог в том же месте, что и он.

Черт. Как же это романтично!

– Итак – винная компания?

– Да.

Себастьян постарался настроиться на разговор и сконцентрироваться. Он рассказал Джорджии о том, как ехал по тихой проселочной дороге и попал в аварию. Мужчина, оказавшийся на той же дороге, помог ему.

– Он оказался владельцем винного погребка. Он отвез меня обратно и связался с местной монтажной службой. Пока мы ждали – разговорились. Короче говоря, я выручил их финансово.

– Удачная встреча для них.

Себастьян усмехнулся:

– И для меня. Я случайно застрял на дороге, а в итоге сейчас имею тридцать процентов акций, и у них бизнес идет в гору. Недавно у компании было три урожайных года, я регулярно получаю поставки вина, и все довольны.

– А если год неурожайный?

– Мы обладаем достаточной финансовой стабильностью.

«Или ты, – подумала Джорджия. – Им повезло, что они его встретили».

– Где это? – спросила она. – Откуда привозят это вино?

– Из северной Испании. Они выращивают много винограда и в основном используют сорт темпранилло, который и дает эту прекрасную мягкость.

Себастьян открыл еще одну бутылку, вино другого сорта, и рассказал о влиянии климата на свойства вина, о том, как его делают, какие бочки используют; и пока он говорил, перестал думать о ее губах и о том, как бы это выглядело, если бы он снова ее поцеловал. Он начал расслабляться и просто наслаждаться ее компанией.

Обычно Себастьян не проводил много времени за разговором, и определенно, не с таким интересным и располагающим собеседником, как Джорджи. Он всегда был слишком занят, слишком одержим работой, совершенно не понимая, что это неправильно. В течение последних двадцати четырех часов мобильный телефон Себастьяна был выключен. Сегодня Рождество. У него был выходной, и он намеревался использовать в своих интересах каждую минуту этого дня. Завтра наступит очень скоро.

Себастьян взял мандарин из блюда, почистил его и бросил Джорджии, потом почистил другой для себя.

Чуть позже они лакомились орехами, бросая шелуху в огонь и наблюдая, как он медленно утихает.

Казалось, никто из них не хотел уходить в свою комнату, никто не хотел нарушать это хрупкое перемирие, и так они сидели, уставившись на огонь и ведя беседу на нейтральные темы.

Себастьян и Джорджия обсуждали темы без провокаций или болезненных моментов, словно выполняя условия мирного договора. Они говорили о сердечном приступе его мамы, о планах ухода на пенсию ее папы, его планах по реставрации окруженного стеной сада. Постепенно огонь затих, и в комнате стало прохладно.

– Я должна подняться и проверить Джоша, – сказала Джорджия, хотя радионяня была на столе.

Себастьян не противился, потому что нейтральные темы иссякли, и лучше всего было уйти, пока они могут держать себя в руках. Пока он не сделал очередную глупость, поцеловав ее.

Себастьян встал, поставил бокалы и тарелки на поднос, удостоверился в безопасности камина и направился с подносом на кухню.

Джорджия налила себе стакан воды, а Себастьян поставил поднос у раковины и повернулся к ней:

– У тебя есть все, что нужно?

«Нет», – подумала Джорджия. Ей нужен был он. Но это было невозможно.

– Да, у меня все есть, – сказала она и затем замолчала в нерешительности.

В глазах Себастьяна таилась загадка, а в воздухе витало напряжение. Было бы так естественно, так легко наклониться и поцеловать его, пожелав доброй ночи.

Но так опасно. Итак заманчиво…

Джорджия задержалась в дверях и обернулась. Себастьян пристально смотрел на нее.

– Спасибо за день, – тихо произнесла она. – Он был действительно прекрасен. Джош великолепно провел время – так же, как я.

– А как же поцелуй?

Джорджия засмеялась:

– Он тоже прекрасен. У меня никогда не было никаких сомнений относительно твоих поцелуев, Себастьян.

– Все случилось не вовремя? – поинтересовался Себастьян, и Джорджия покачала головой:

– Не то время.

– А место?

– Никогда нельзя вернуть прошлое, – сказала она и с грустной улыбкой закрыла дверь, оставив Себастьяна.

А он пристально глядел вслед женщине, которую все еще любил, но знал, что потерял навсегда.

– Черт, – шепнул он.

Он все еще ее хотел, он все еще ее любил, и ему нужно было сделать большее, чтобы не дать ей уйти.

«Тебе следовало ей рассказать». Ему следовало, но он не сделал этого, и сейчас не время. Слишком поздно. Ее жизнь идет своим чередом, его – тоже.

Себастьян налил себе еще один бокал вина и пошел в кабинет – туда, где он мог прийти в себя. Работа – она всегда его спасала. Единственная константа в жизни. Он включил телефон, который тут же оповестил хозяина о приходе новых сообщений. Даже в Рождество. Очевидно, Себастьян не единственный трудоголик.

Он молча прочитал сообщения. Рождественские поздравления от семьи, друзей, коллег. Себастьян хотел поздравить всех еще днем, но в итоге позвонил только своим близким. Не зная, чем еще себя занять, он начал отправлять ответные поздравления. Ему необходимо было отвлечься и не слушать, как Джорджия готовится ко сну. Но даже в своем кабинете он мог слышать ее, потому что ее комната была прямо над ним. Себастьян слышал звук воды, скрип половиц. Скрип кровати, когда Джорджия легла.

Он пытался отвлечься, но это было невозможно, и он тихонько включил радио. Рождественские гимны заполонили комнату и заглушили звук движений Джорджии.

Жаль только, что нельзя было заглушить мысли…