Глава 14
Потерпевшего доставили в больницу, следователь принял решение о возбуждении уголовного дела, и опера уже работали.
– А вот и машина! – Кустарев без особого труда сдерживал юношеский восторг.
Он уже, можно сказать, бывалый опер, не пристало ему выставлять напоказ телячьи радости.
Красный, порядком подержанный «Паджеро» стоял в окружении кустов и деревьев, на маленькой поляне у реки. Некто гражданин Петряев решил вчера искупаться, приехал сюда, здесь его и накрыли. Но искупаться он все-таки успел. Вышел из воды, стал одеваться, натянул на себя футболку, в этот момент и выключился свет…
Правда, вскоре он очнулся, но в сознание пришел частично. Петряев даже не помнил, как вышел на дорогу, как его подобрали, отвезли в больницу. Память вернулась к нему только сегодня, он и рассказал, как было дело, где искать машину.
Грабитель ударил потерпевшего по голове чем-то твердым и тяжелым, предположительно, камнем. Подкрался со спины и нанес удар. Что было дальше, непонятно.
Деньги, документы, ключи – все это оставалось в машине. Что со всем этим стало, Петряев не знал. Это и предстояло выяснить.
Кустарев подошел к машине, достал платок, накрыл им ручку, чтобы не уничтожить «пальчики» преступника.
– Закрыто… – Гриша заглянул внутрь. – На сигналку поставлено.
Одинцов молча наблюдал за ним. Не его это дело – машину потерпевшего искать, под это дело заточена патрульно-постовая служба. Но раз уж им выпала такая честь – первыми прибыть на место преступления, пусть Кустарев сам проводит предварительный осмотр. Он молодой, ему практика нужна, и так, чтобы без посторонней помощи. А он пока следователю позвонит, пусть выезжает с криминалистом. Судмедэксперт, к счастью, не нужен.
– Там на сиденье ничего нет, – сказал Кустарев.
Максим покачал головой. Надо бы еще и понятых организовать, а то вдруг Петряев решит переложить все с больной головы на здоровую. Скажет, что менты его ограбили, еще и мародерами обзовет. Человеческая благодарность – штука беспредельная…
А денег у Петряева, как он говорил, было немало, тридцать девять тысяч рублей. Он допускал ограбление, но в то же время и сомневался в этом. Цепь с крестиком преступник с него не сорвал, а там грамм семь-восемь золота. И печатку с камнем с пальца не снял.
– Да и не может быть, – вслух рассудил Кустарев. – Не для забавы же Петряева ударили. Ограбление это. Как пить дать, ограбление.
Одинцов ничего не говорил, но смотрел с ожиданием. Хотелось бы засвидетельствовать фонтан умозаключений.
– А машину почему не взял?
Максим поощрительно кивнул. Именно этот вопрос он и хотел услышать.
– Возиться не захотел… И золото не взял… Только деньги… Не дурак.
– Чистюля, – подсказал Одинцов.
Сбыт краденых вещей – дело доходное, но вместе с тем и опасное. Взял грабитель золотую вещицу, снес ее скупщику – вот цепочка и потянулась. Барыга продает драгоценную безделушку, покупатель со своим приобретением случайно или по закону подлости попадается на глаза оперативникам, те опознают вещицу – вот цепочка в обратную сторону и потянулась. И на преступника вывела. Но чаще всего краденая вещь обнаруживается у самого скупщика. Если не все, то многие такие барыги взяты на негласный учет – или стучат операм в режиме реального времени, или сливают информацию в ответ на запрос… В общем, умный вор с вещами старается не связываться…
– И с опытом, – вслух подумал Кустарев.
Одинцов поднял вверх указательный палец, поощряя молодого сыскаря и заостряя внимание на его выводах.
– Вопрос, откуда он, этот умный, здесь взялся?
– Или случайно, или выслеживал, – кивнул Максим.
Преступник мог просто идти по дороге вдоль реки. Внедорожник стоял в зеленой зоне, но, в принципе, с дороги его можно было заметить… А возможно, преступник выслеживал жертву. Или преступники. Как это делал тот же Конюх со своими бандитами. Но Конюх охотился за машинами, а здесь пропали только деньги.
– Может, кто-то из своих? – предположил Кустраев. – Кто-то, кто знал про деньги Петряева.
– Может, и так…
Максим вышел к дороге, разглядел в зарослях «Паджеро». Поставил себя на место преступника. Можно было рвануть к жертве напрямую, торным путем, по съезду к воде, но Петряев мужик здоровый, он мог и навалять в честном поединке. Да и не было прямого столкновения, значит, злоумышленник пошел в обход.
Одинцов заметил в кустах тропинку, которая вела к воде в обход поляны. Этой тропинкой он и пошел, тщательно прощупывая взглядом пространство вдоль нее.
Старые вербы он обходил без труда, но молодая поросль путалась под ногами, лезла в глаза, впрочем, это не помешало ему выйти к реке. С маленького пятачка в зарослях вербняка просматривались и поляна, и джип на ней. Максим увидел Кустарева: опер сидел на корточках, разглядывал джинсы, которые так и не успел надеть Петряев.
И еще Максим заметил прилипший к тонкой ветке чек из магазина. На губах выступила улыбка. На ветке чек – значит, ни дождем не тронут, ни ветром. Да и бумага совсем свежая. Совсем недавно его сюда занесло. И нетрудно догадаться, кем.
Как на старуху бывает проруха, так даже на самого опытного преступника – невезуха. Чек, возможно, находился у него в кармане, но коварная тонкая веточка залезла туда и выдернула листик. А еще чек мог просто выпасть из кармана.
Максим осторожно снял с ветки чек, изучил его содержание. «Индивидуальный предприниматель Махов. Добро пожаловать!» Время покупки двадцатое августа, четырнадцать часов. Итоговая сумма – тысяча восемьсот сорок рублей… Третьего дня покупка совершена, а магазин найти будет нетрудно.
Одинцов услышал шум и увидел Кустарева. Лейтенант шел прямо на него, осторожно раздвигая ветки.
– Правильно дорогой идешь, товарищ!
Гриша вздрогнул, услышав его, и улыбнулся, увидев.
– Отсюда преступник и вышел.
Ход мысли такой: Петряев искупался, вышел на берег, и грабитель осторожно направился к нему из-за укрытия. Пока жертва одевалась, преступник подкрался к нему со спины. И рука у него не дрогнула…
Максим осмотрелся и увидел выемку в глинистой полоске у самого берега. Похоже, преступник выдернул отсюда камень. Сам он оставался на травяном покрове, на глину не наступал. Не видно отпечатков обуви. Зато Максим заметил три маленьких углубления в метре от выемки. Присмотрелся и понял, что это следы от пальцев. Возможно, преступника качнуло в сторону, когда он поднимал камень. Может, голова у него слабая, поэтому закружилась при наклоне. Или преступник был банально пьян…
Глина хорошая, плотная, как пластилин, на ней могли отпечататься капиллярные узоры. Работа для эксперта.
Одинцов осторожно вышел к машине, к месту, где примерно находился преступник в момент удара. Вот он припечатал Петряева к земле, протянул алчную руку к золотой цепочке, но силой воли удержался от соблазна. Он поднял джинсы, ощупал карманы, бросил их на землю, подался к машине, забрал оттуда бумажник с деньгами, ключи. Джип он трогать не стал, но закрыл его, поставил на сигнализацию. А куда дел ключи?.. Да и орудие преступления куда-то делось.
Максим смерил расстояние до земли. Каких-то десять-пятнадцать метров. И камень можно в воду бросить, и ключи. Единственно, что проход между деревьями узкий, проблематично в него попасть. Камень проскочит через ветки, а ключи?
И действительно, связка ключей застряла на ветке ивы, клонящейся к воде. Хватило бы хорошего ветра, чтобы скинуть их в реку и утопить. Кустарев осторожно зашел в воду, снял ключи.
А там и следователь с экспертом-криминалистом подъехали. Максим обрисовал ситуацию, оставил для исследования ключи, машину, а сам вместе с Кустаревым отправился к индивидуальному предпринимателю Махову.
* * *
Широкоскулый мужчина с густыми волосами по бокам и плешивой макушкой морщил вспотевший лоб и тер пальцем висок.
– Да, мой это чек! Я товар продавал! – просиял он. – Аккумулятор.
– Наверное, небольшой, ампер на шестьдесят, – подстегнул его Кустарев.
Какое-то время мужчина смотрел на него зависшим взглядом, затем кивнул.
– Да, на шестьдесят! Для «десятки»! Наш аккумулятор, саратовский, очень хороший…
– А почему именно для «десятки»?
– Так у покупателя «десятка» была. Старенькая такая, вмятина на переднем правом крыле.
– Вы вмятину видели? – спросил Максим.
Магазин автозапчастей, зарегистрированный на Махова Павла Юрьевича, находился в поселке Гузеевка. Одинцову понадобилось полтора часа, чтобы найти объект и добраться до него. И, похоже, с пустыми руками он отсюда не уйдет.
– Ну, он сомневался, что аккумулятор встанет в гнездо. Я ходил к машине, линейкой там замерял. Точный размер, зря он говорил…
– Номера машины не запомнили?
– Да нет, зачем это мне?
– И как зовут покупателя?
– Да нет, не знаю… Если бы я знал, что его полиция ищет…
– А описать его вы можете? Как он выглядел?
– Ну, молодой… Высокий… Веселый… Такие девчонкам нравятся… Я сам когда-то таким был! – оживился мужчина. И вдруг нахмурил брови. – Только я девушек не бросал!
– А с чего вы взяли, что он девушек бросает?
– Ну, тут у нас ларек рядом, девушка там торгует. Молодая, хорошенькая… Этот ее увидел, рукой помахал, а она зыркнула на него, надулась. В ларек зашла, дверью хлопнула… Это, конечно, не мое дело, но мне кажется, это какая-то старая обида. Не берусь утверждать, но мне кажется, он ее когда-то бросил. Может, совсем недавно бросил.
– В ларьке, говорите?
– Да, только там сегодня другая девушка.
Максим вышел из магазина, увлекая за собой продавца, взглядом показал на ларек с вывеской «Айсберг». Мороженое, фруктовый лед, прохладительные напитки – вот чем наполнен был ларек. И что там, интересно, за Снежная Королева работает? Хотелось бы с ней поговорить.
Продавщицей занялся Кустарев. Подошел к девушке, обаятельно улыбнулся, взял два кваса и мороженое для нее самой. Пухленькая, симпатичная на лицо шатеночка зажеманилась, глазки у нее заискрились. Но стоило Грише заговорить о сменщице, как на густые черные брови легла тяжелая темная туча. Пришлось ему доставать удостоверение, объясняться с ней.
Вика Арканова жила неподалеку в частном доме. Шатенка позвонила ей, сказала, что ею интересуются из полиции, спросила, где она. Девушка подошла к ларьку сама.
Гриша рассказал ей про парня, который третьего дня менял аккумулятор неподалеку от ларька, и получил четкий ответ. Это был Прошник Артем, бабник и лоботряс двадцати четырех лет от роду. Жил он на улице Щорса, дом восемнадцать. Какая кошка пробежала между ним и Викой, Гриша выяснять не стал. Зачем, если адрес и без того в кармане?..
Перед воротами восемнадцатого дома стояла та самая «десятка», о которой говорил продавец из автомагазина. Все четыре двери открыты настежь, музыка из салона орет, загорелый, бритоголовый молодец вился возле нее в одних шортах, с голым торсом. Худощавый парень, но мышцы развитые, рельефные. Он вытаскивал из салона коврики, стаскивая их к железному крану в деревянном, утепленном для зимы коробе. К выезду по бабам готовится. Возможно, ему еще есть на что кутить. Тридцать девять тысяч и за час можно спустить, но можно растянуть и на неделю.
Парень достал последний коврик, разогнулся и удивленно посмотрел на Максима, который стремительно приближался к нему.
– А разве машины можно мыть в общественном месте? – строго спросил он, вынимая удостоверение.
– Это не общественное место! – глянув на красные «корочки», возмущенно протянул парень. – Это мой дом!
– Это придомовая территория, значит, общественное место… Фамилия?
– Эй, а что такое?
Кустарев просунул руку под лобовое стекло машины, вынул оттуда технический талон.
– Прошник А. Д., – прочитал он, одним глазом посматривая на парня.
В экстремальной ситуации человек ведет себя непредсказуемо, и неизвестно, как поведет себя подозреваемый. Или стрекача задаст, или на Одинцова набросится. Глаз да глаз за ним. А еще лучше мордой в землю и в наручники. Но Максим пока не спешил доводить дело до крайности.
– Ну, Прошник! – Парень недоуменно смотрел на Кустарева.
– Артем?
– Ну, Артем… А что такое?
– Машину в неположенном месте моешь.
– Да я не мою. Только вот коврики поснимал… Не собирался я мыть, так что не надо!
Максим внимательно смотрел на парня. Похоже, он никакой вины за собой не чувствовал.
– Капитан Одинцов, уголовный розыск.
– И что?
Судя по всему, Прошник не видел причин, по которым он мог попасть в поле зрения уголовного розыска.
– Вчера человека ограбили. По голове камнем ударили, деньги забрали.
– Я здесь при чем? – не на шутку разволновался парень.
Но его пугал не столько свершившийся факт, сколько зловещий тон оперативника.
– На месте преступления обнаружен чек из магазина, где ты покупал аккумулятор для своей машины. Твой чек.
– Мой чек? – дернулся парень.
Одинцов отслеживал каждое его движение, он готов был отреагировать на любую опасность. И если Прошник вдруг бросится от него наутек, он успеет поймать его и задержать.
– Как твой чек попал на место преступления?
– Ну, я не знаю… А где это место преступления?
Максим не стал темнить и объяснил, где примерно произошло ограбление.
– Ну, был я вчера там, – кивнул Прошник.
Одинцов поощрительно повел бровью. Дескать, чистосердечное признание облегчает вину.
– Мужика там сбросил…
– Мужика?
– Ну, ему на московское шоссе нужно было, я короткий путь знал, через реку. Ну, и повез его… Я на него почему-то и подумал.
– Что ты подумал?
– Ну, вы сказали, что кого-то там ограбили. Он запросто мог это сделать.
– Почему ты так думаешь?
– Ну, я у него про деньги спросил, он сказал, что заплатит. Сказал, а сам ухмыльнулся в сторону, ну, знаете, как это бывает… В общем, я понял, что денег у него нет. Я ему говорю, или плати, или выходи из машины. А он вдруг нож достал! Я думал, он мне в горло его воткнет!.. Не воткнул! Даже не коснулся!.. Он такой с виду ничего, нормальный, не уголовник, но когда нож достал… Глаза ледяные, лицо страшное!..
Одинцов смотрел на Прошника, стараясь не выказывать сарказма. Возможно, он выдумывал злодея с ножом, но это могло быть и правдой.
– Значит, ты его к московскому шоссе вывез? – спросил он, пытаясь подловить парня на расхождениях в показаниях.
Но поймать его на хитрую удочку не смог.
– Да нет, высадил я его.
– Из-за денег?
– Да нет, он сам сказал остановить…
– Зачем?
– А там кого ограбили? У него не «Паджеро», случайно, был?
– А почему там «Паджеро» должен быть?
– Ну, не должен… Там «Паджеро» к реке свернул, этот на него так смотрел. Чуть шею не свернул. Потом остановить сказал. Я так думаю, он обратно вернулся…
– Думаешь?.. А как чек на место преступления попал, не думаешь?
– Чек? На место преступления?.. Аккумулятор я покупал?.. – Прошник смотрел на Максима в ожидании ответа, но тот молчал, с иронией глядя на него. – Так чек у меня на сиденье лежал, этот хмырь на него сел. Мог же чек, как банный лист, ну, приклеиться?
Одинцов пожал плечами. В жизни всякое случается.
– Преступник на месте преступления пальчики оставил, – спокойно сказал он. – Если это твои пальчики, сам понимаешь, что с тобой будет. Может, лучше признаешься? Явку с повинной оформим, это минус к сроку. Как минимум, два года минус…
– Да нет, не было меня там! – Прошник поднял руки, как будто собираясь обхватить голову. – Я правду говорю! Как было, так и говорю!
– И фоторобот составить сможешь?
– Ну, смогу…
В чехле у Одинцова зазвонил телефон. На дисплее высветился номер оперативного дежурного.
– Макс, тут к тебе какая-то женщина! – торопливым, в какой-то степени взволнованным голосом сообщил майор Ручьев. – Говорит, похитить ее хотели! Сбежала она!.. До смерти напугана, к тебе рвется… Суконцева ее фамилия, знаешь, такую?
В груди, казалось, лопнул шар с ледяной водой, которая растеклась по животу, выхолаживая внутренности.
– В кабинет ее ко мне давай, закрой там! А я мигом!.. Саня, головой мне за нее отвечаешь!
Максим вернул мобильник на место, велел Прошнику закрыть машину и ехать с ними. Наручники на парня он надевать не стал.