Глава восьмая
Проинструктировав Гронского, Караханов отпил из пиалы глоток крепкого зеленого чая, по внутреннему телефону вызвал в кабинет Тихона Ступака. Боевик явился тут же:
– Слушаю!
– Присядь, – указал Шерхан подельнику на кресло.
Ступак повиновался.
Караханов же, напротив, поднялся, прошелся по кабинету:
– В 13.00 тебе на «Шевроле» следует убыть в Москву.
– Куда конкретно?
– На площадь Суворова, к Дому Российской армии. В первый раз ты стоял у театра, теперь же встанешь у Дома.
– Я знаю, где это.
– Встанешь, не доезжая шлагбаума, выйдешь из машины, оставив ее открытой, и пройдешь в сквер к памятнику Суворова. Оттуда будешь наблюдать. В 15.30 должен подъехать Гронский. Он будет на «Лексусе». Бизнесмен должен положить в машину сумку с деньгами и уехать. Как только он скроется, вернешься, проверишь «бабки», позвонишь мне, и я скажу, что делать дальше. Понял?
– Понял!
– Давай. Обо всем подозрительном во время движения или на площади немедленный доклад мне.
– Сделаю, – кивнул Ступак.
– Удачи! Свободен.
Тихий ушел.
Караханов посмотрел на часы: 11.20. Нужен Кокиа, но пусть еще поспит. Он вызвал Безродько. Тот тоже пришел сразу же. Вся банда находилась в усадьбе.
– Да, хозяин!
– Сегодня проводим сделку. Порядок прежний. Как только деньги окажутся здесь и не произойдет ничего непредвиденного, ты валишь пацана. После чего уходим отсюда на квартиру в Москве.
– А если произойдет это что-то непредвиденное?
– Тогда работаем по обстановке. Но пацан все равно на тебе.
– Понял.
– Иди, готовься к отъезду. Из вещей ничего здесь не оставлять!
Спустя полчаса Кокиа сам зашел в кабинет главаря банды:
– Разреши, Казбек?
– Заходи. Выспался?
– И выспался, и душ принял.
– Ты вовремя. Я решил провести сделку сегодня.
– Разумно. Долго держать в напряжении Гронского, а особенно его жену, опасно. Бизнесмен-то еще выдержит, а вот баба может сорваться и натворить глупостей.
– Поэтому я и назначил передачу денег сегодня, на 15.30, на площади Суворова.
– Стремное место, Казбек.
– Почему? В прошлый раз все прошло превосходно.
– Как говорится, раз на раз не приходится.
– Считаешь, нас могут «пасти» менты?
– Я бы такой вероятности исключать не стал, – уклончиво ответил Кокиа.
– Да брось, Арчил! Если бы менты или фээсбэшники «пасли» вас на площади, то усадьба уже ночью подверглась бы штурму. Спецы не стали бы тянуть. И заложник для них не помеха. Ну, погибнет мальчишка, что ж, бывает. Но зато они накрыли бы банду самого Шерхана. Однако ничего не произошло. И сейчас, по докладу Вели, обстановка и в деревне, и в районе усадьбы спокойная. Никаких лишних машин, никаких подозрительных личностей.
– Может быть, ты и прав, но, как правило, прокол происходит как раз на последнем деле, – пожал плечами Кокиа.
– Ты предлагаешь отказаться от акции?
– Я бы не стал ее проводить.
– Может, нам еще и сына Гронского отпустить?
– Нет, этого делать не следует.
– Тогда ради чего погибли Акробат и Шершень? Ну, с Шерстаковым понятно, надо было язык за зубами держать, а Репнин? Аркаша нам пригодился бы при решении главной задачи – проведении серии массовых террористических актов. Мы бы его подставили при подрыве элитного ресторана. Ради чего жертвы, Арчил?
– Я высказал лишь свое мнение.
– Оно, конечно, авторитетно, но здесь и сейчас все решать буду я, – твердо проговорил Караханов.
– Конечно. Какова моя задача?
– Вот так-то лучше. Гронский в 15.30 должен положить баул с деньгами в «Шевроле», которую оставит у Дома Российской армии Тихий. Он уже получил задание и в час покинет территорию. Тебе следует выехать на «Тойоте» немного позже, в 14.00. За полтора часа даже при наличии пробок ты успеешь доехать до площади Суворова. Встанешь там же, где вставал и в прошлый раз. Проконтролируешь сделку. В дальнейшем будешь сопровождать Тихого. Обо всем подозрительном – доклад мне.
– Этого мог и не говорить!
– Мог, но сказал, потому что посчитал нужным. Ты должен сосредоточиться, Арчил, сейчас твое состояние не устраивает меня.
– Я буду в полном порядке на задании.
– Не сомневаюсь. Готовь машину, перекуси, выезд, как говорил, в 14.00. Вопросы есть?
– Если вдруг замечу слежку?
– Сообщи мне об этом.
– Хорошо.
Кокиа ушел, а Караханов неожиданно почувствовал тревогу. Удивился, с чего бы это? Менты, если Гронский все же связался с ними, проявили бы себя при первой встрече на площади. А вдруг жена Гронского, не выдержав напряжения, действительно без ведома мужа обратилась в полицию или в ФСБ? Тогда они просчитают замысел и возьмут и Тихого, и Кокиа. Вернее, попытаются взять. Ни тот ни другой просто так не поднимут лапы вверх, зная, что их ожидает после ареста, будут отстреливаться до конца. Но спецы могут действовать и иначе. Вырубить Кокиа и Тихого газом или инъекцией снотворного. Точно так же, как покойный Шершень вырубил телохранителя сына Гронского. Тогда они не успеют подать сигнала тревоги.
Шерхан снова позвал Арчила к себе.
– Какие-нибудь изменения? – входя в кабинет, спросил тот.
– Дополнительная страховка.
– В смысле?
– Минуту, Арчил.
Караханов достал из сейфа два небольших устройства, внешне напоминающих сотовые телефоны начала двухтысячных годов, компактные, с короткой антенной.
– «Зита»? – удивился Кокиа. – Но зачем?
– Ты же сам не исключаешь вероятности, что кто-то из Гронских мог обратиться в правоохранительные органы. Поэтому я должен знать, что будет происходить на площади. Под главным ударом находится Тихий. И это наше слабое звено. Ты, я уверен, сумеешь выкрутиться или будешь драться до конца. А вот Тихого могут взять по-тихому. – Караханов улыбнулся: – Каламбур получается. В тебе я уверен полностью, в Тихом – нет!
– Но он же воевал с тобой столько лет.
– Со мной воевал и Шершень, а что задумал? Предательство задумал, за что и поплатился.
– Но сдал-то его Тихий? И застрелил его он.
– После случая с Шершнем я не могу быть на сто процентов уверенным в Тихом. К тому же твоя работа облегчится. Тебе не надо пользоваться сотовым телефоном, достаточно записать голосом, прибор все передаст сюда. Ты вообще практически вне угрозы. Если Тихого могут связать со мной, то тебя нет. А значит, и на площади ты останешься в стороне. И если вдруг случится так, что Тихого возьмут, неважно, полицейские или фээсбэшники, ты сообщишь мне об этом.
– Хорошо, согласен, но второй прибор зачем?
– Для Тихого.
– А вот этого делать не следует. Сейчас, я говорил с ним, Ступак спокоен, уверен, что все пройдет гладко и он получит и свою долю, и долю Акробата с Шершнем. Но если ты всучишь ему этот диктофон, у Тихого сразу возникнут сомнения. Зачем «Зита», если все должно пройти гладко? Значит, ты допускаешь вероятность засады на площади? В результате он начнет нервничать. Не думаю, что Тихий испытывает острое желание попасть в руки ментов, поэтому может и в бега удариться, если в чем-то усмотрит угрозу. А у страха, сам знаешь, глаза велики. Подойдет какой-нибудь прохожий, как я подходил к Гронскому, и решит наш Тихий, что это мент. Прибьет мужика – и в бега. Тогда все полетит к чертовой матери! Деньги, конечно, это хорошо, но жизнь дороже.
– Ты прав, Арчил, – подумав, проговорил Караханов. – Оставим «Зиту» только у тебя, не будем нервировать Тихого. – И положил второй набор обратно в сейф, добавив: – Но свой аппарат держи постоянно включенным.
– Конечно.
– Ну что, у меня все!
Кокиа кивнул и вышел из кабинета.
Около полудня «Форд» с Каштановым и Одинцовым выехал с окружной дороги на Восточное шоссе, которое шло практически параллельно загородному. Чтобы повернуть на грунтовку, ведущую к деревне Тураново, Каштанову пришлось проехать лишних десять километров до места разворота. Свернув на проселочную дорогу, частный детектив остановил машину. Включил планшет.
– Что за остановка? – взглянул на него Одинцов.
– Посмотрим, где нам лучше оставить «Форд».
– Да еще до района работы ехать и ехать.
– Ты хочешь, чтобы мы оставили машину в непосредственной близости от усадьбы Шерхана? И начали поиск места ее укрытия?
– Ну, хотя бы до западной окраины леса надо доехать. Оттуда до усадьбы далеко.
– Да? Ладно, пусть будет по-твоему. – Каштанов передал планшет Одинцову: – А ты смотри, может, и увидишь что интересное и полезное для нас.
– Как же я не люблю все эти компьютеры, ноутбуки, планшеты, смартфоны размером с облицовку грузового автомобиля.
– Дремучий ты человек, Паша.
– Пусть так, все одно лучше, чем зависеть от этих электронных штучек. Еще дома как-то передачу смотрел, как раз о зависимости молодых людей от компьютеров. Так там одного оболтуса показывали, сутками за «ящиком» сидел, долбил по клавишам.
– Так уж и сутки? Как же питался, опорожнялся, в конце концов?
– А все там же, у компьютерного стола. Слева два ящика пива, справа упаковка чипсов, между ног ведро. А еще показывали женщину, сын которой выбросился с двенадцатого этажа лишь потому, что мать выключила его компьютер во время игры. Так что все эти «компы» не хуже наркоты будут. Но наркота хоть запрещена, за нее можно и на зону загреметь, а компьютер, диски с играми разными и планшеты – в свободной продаже. То, что у пацанов и девчонок от этого крыши напрочь срывает, никому дела нет.
– Тебе-то есть?
– И что я один сделаю? Это государство должно как-то разруливать. Есть же антинаркотическая служба? Почему нет такой же, но в сфере компьютерной защищенности?
– Создадут и такую. Плодить ведомства у нас наверху мастера еще те, вот только отдача от них слабоватая. Но ладно, что там на экране?
– Дорога, через тридцать метров поворот, съезд в балку.
– Это я и без навигатора вижу.
– Тогда чего спрашиваешь?
– За балкой что?
– Два километра извилистой дороги по редколесью и окраине леса.
– Какая местность за лесом?
– Офигенная.
Каштанов удивленно посмотрел на Одинцова, и тот мгновенно среагировал:
– Ну, чего смотришь? Не показывает тот планшет, какой рельеф местности за лесом. Поле показывает, рощу отдельную справа от нашей грунтовки, лесной массив южнее поля и далее особняк с деревней. Подъедем ближе, может, и соизволит твоя умная машина выдать реальную карту, хотя вряд ли, мы повернули направо и съехали в балку, никаких ответвлений она не имеет, а на планшете их целых три, причем все три мы уже проехали. Лично я их не заметил. Хрень все это, Леня, навигатор. Как, впрочем, и карты. По опыту знаю, местность узнаешь только тогда, когда выйдешь к ней да пройдешь от конца в конец пешком.
– Ну, это ты утрируешь. Согласен, прямое визуальное наблюдение дает зачастую информацию, которой нет на картах, но чтобы оценить рельеф, совершенно необязательно перепахивать его носом.
– Ладно, утрирую значит утрирую. Впереди подъем, дальше дорога по редколесью.
– Понял.
В 12.27 Каштанов остановил «Форд», свернув с грунтовки на небольшую поляну, врезающуюся в лес.
– Дальше пойдем пешком. Посмотрим рощу.
– До нее еще дойти надо, поле, разделяющее местность и рощу, далеко просматривается из усадьбы, – заметил Одинцов.
– Тогда применим твой идиотский способ, поползем по-пластунски.
– Как был ты в школе занудой, так и остался им.
Ползти офицерам не пришлось. Пройдя лес и выйдя на противоположную оконечность, они увидели, что поле изрезано неглубокими оврагами, один из которых тянется практически до самой рощи.
– Повезло, – подмигнул Каштанов Одинцову.
– Везет сильнейшим. А сильный тот, на чьей стороне правда. Пойдем прямо сейчас в рощу или отсюда немного понаблюдаем за тыловой стороной усадьбы? Все равно раньше пятнадцати часов Шерхан по-любому из дома не выйдет, а перед этим подгонит машину. – Павел ударил кулаком по стволу березы. – Не могу представить, что Шерхан в каких-то пятидесяти метрах от меня. Если бы не заложник, я немедля пошел бы в усадьбу и порвал этого шакала на куски, вместе с его бандюками.
– Так уж и порвал бы.
– Сомневаешься? Тебе год у него в зиндане посидеть, не сомневался бы.
– Извини.
– Тебе-то что извиняться? Так что делать будем?
– Я думаю, надо перегнать машину в ельник, а затем пройти в рощу. Оттуда смотреть за усадьбой, одновременно подыскивая удобные позиции для отработки Шерхана и его телохранителя.
– Ладно. Давай так. В лесу сам справишься?
– Конечно, а ты смотри за усадьбой, мало ли что.
– О'кей!
Каштанов загнал «Форд» в ельник, наломал веток, прикрыл машину, вернулся к Одинцову:
– Я все, что у тебя?
– Ничего. Тишина.
– Идем в рощу.
Офицеры спустились в овраг и благополучно добрались до небольших размеров, но достаточно густой, изобилующей кустарником рощи. Каштанов остался наблюдать за усадьбой, иногда посматривая через оптику на участок от леса до деревни. Одинцов ушел вглубь, определять позиции. Вернулся он через полчаса, в 13.30.
– Есть хорошее место, где можно укрыться.
– Шерхан оставит машину на дороге, сам же пройдет на южную окраину. Он должен видеть, что будет происходить в усадьбе, и иметь возможность общаться по связи со своими подчиненными, которые выедут в город. Кстати, «Шевроле» уже ушла из усадьбы.
– Давно?
– Да как ты ушел, так через пару минут и она прошла к деревне.
– Кто был за рулем, ты, конечно, не увидел?
– Нет. Окна закрыты, затонированы.
– Понятно. Значит, Шерхан обустроится где-то недалеко от нас. Интересно, сына Гронского он будет держать при себе?
– Зачем? На это есть телохранитель. Не исключено, что из усадьбы уйдут все бандиты.
– На хрена они Шерхану здесь? А если придется экстренно сваливать? Что с ними делать? Брать с собой? Не в кайф.
– Посмотрим.
Тихон Ступак вывел «Шевроле» на шоссе и повел иномарку в сторону Москвы. Ехал он осторожно, не превышая скорости, хотя попадались участки, где можно было разогнаться. Но Ступак не нарушал правил. Он часто бросал взгляды в зеркало заднего вида, но никакого преследования не наблюдал. Впрочем, Ступак понимал: если оно и велось, то велось профессионально, и определить его сложно. Пройдя по путепроводу через МКАД и миновав пост ДПС, он решил принять страховочные меры. Имея перед собой довольно длинный, не забитый машинами участок, резко ускорился, а перед пробкой, в нарушение всех правил, развернулся через двойную сплошную линию, сразу же уйдя со встречки в ближайший переулок. Там свернул во двор дома. Вышел из машины и вернулся к проезжей части. Если его преследовали, то должны были повторить маневр, не там, где это сделал Ступак, дальше, ближе к светофору уйдя на встречку. Профессионалы знали, как не дать уйти объекту слежения. Один в один проводить маневр не станут. Но вот появиться в проулке они должны. Однако от проспекта в течение пяти минут не прошло ни одной машины, не считая грузового мусоровоза. На таких «помойках» преследование не совершают. Успокоившись, Ступак проехал до улицы, которая возвращалась к проспекту. Да, он потерял двадцать минут, но теперь был уверен: в городе его никто не вел. Дальше он уже реже смотрел в зеркало заднего вида. Еще около часа Ступак потерял на Садовом кольце, там проезжая часть была особенно забита, и только после примыкания проспекта Мира он смог увеличить скорость.
В 14.20 свернул на Олимпийский проспект, повернул на улицу Дурова, выехал на площадь и встал между двух машин, там, где и должен был встать. Ему не удалось бы это с первого раза, но как раз перед ним от тротуара отъехала «Ауди», освободив место. Заглушив двигатель, Ступак посмотрел на часы – 14.30. Успел вовремя. Теперь следовало осмотреться. Осмотр территории ничего не дал, на площади все было спокойно. Он достал сотовый телефон, набрал по памяти номер Шерхана.
– Слушаю тебя, – тут же ответил главарь.
– Я на месте!
– Уже? Прекрасно! В три часа уходи в сквер. Да, на площадь подъедет и Кокиа. Он будет прикрывать тебя, а больше смотреть, чтобы из открытой машины какие-нибудь придурки не стащили сумку с двадцатью миллионами. Так что, увидев «Тойоту», не волнуйся.
– Да я и так не стал бы волноваться, понятно, что вы отправите машину прикрытия.
– Ты все понял, Тихий?
– Все!
– До связи!
– До связи!
Отключив сотовый телефон, Ступак откинулся на спинку сиденья, припустил окно и закурил, рассеянно глядя то на людей, шедших по тротуару, то на тех, кто прогуливался в сквере. Это были все те же пенсионеры, молодые парочки, мамы с колясками. Все как в прошлый раз. Один в один.
Арчил Кокиа вывел «Тойоту» с территории усадьбы ровно в 14.00. У него задача была несложная: добраться до площади Суворова за полтора часа, максимум за час пятьдесят минут, чтобы успеть оценить обстановку и проконтролировать закладку сумки с деньгами господина Гронского. Поэтому он набрал большую скорость, не обратив никакого внимания на вставшую у газораспределительной станции машину газовиков, до того это было естественно.
За двадцать минут до этого радиостанция Каштанова сработала сигналом вызова.
– Каштан! – ответил Леонид.
– Я – Гарпун! Группа на месте.
Каштанов перевел бинокль в сторону деревни, увидел верхнюю часть грузового автомобиля, покрашенного в специфический свет газовой службы.
– Принял! Но стоять просто так рискованно, бандиты могут заметить.
– У вас есть информация, что подходы к усадьбе контролируются?
– Нет! Но этого исключить нельзя.
– Я выпускаю двух «рабочих»! И жду приказа.
– Он может поступить от меня или от Кадета.
– В курсе.
– Ну тогда до связи!
– До связи!
В 14.05 Каштанов увидел «Тойоту».
– А вот и машина прикрытия «Шевроле».
– Внедорожник? – спросил Одинцов.
– Он самый. И идет шустро, сразу взяв приличную скорость.
– В деревне сбросит.
– Человек в «Тойоте» торопится.
– Конечно, ведь ему надо быть на площади до приезда Гронского.
– Значит, все идет по плану, Паша?
– А где твой десантник, не выходил на связь?
– Черт, неужели застрял в пробках?!
Каштанов вытащил сотовый телефон из кармана, быстро набрал номер:
– Рома?
– Да, Леонид Владимирович?
– Ты где, черт бы тебя побрал?
– Только что встал за поворотом.
– Почему опоздал?
– Задержался, Леонид Владимирович. Колесо на проспекте пробил. Пока ставил запаску, время и потерял. Но сейчас я на месте, сам собирался докладывать, а тут вы.
– Ну хорошо, что так. «Тойота» шустро идет к шоссе. Так же шустро водитель будет пытаться пройти весь остальной путь. Не упусти его.
– Не упущу.
– Смотри. До связи.
– До связи.
Каштанов, отключив телефон, облегченно вздохнул:
– На месте Рома, колесо у него пробило на проспекте.
– Бывает.
– Да, от случая не застрахован никто. Теперь не упустил бы он «Тойоту».
Кокиа повернул на шоссе и буквально через минуту увидел прицепившийся сзади «Опель». Сначала он не придал этому значения, но затем отметил: «Опель» один в один повторяет все маневры «Тойоты». Увеличивает скорость он, то же самое делает водитель «Опеля», перебирается в другой ряд, подержанная иномарка вновь сзади.
– Черт! – проговорил он, совершенно упустив, что аппаратура «Зита» передает его слова Караханову.
– В чем дело? – тут же спросил главарь банды.
– Пока не пойму. Сзади повис подержанный «Опель».
– Когда он появился?
– Как только я свернул на шоссе.
– Он мог тебя ждать?
– Мог.
– Это московская машина?
– Нет, номера мордовские.
– Хвост?
– Вряд ли, слишком уж демонстративно. Так слежение не осуществляют даже дилетанты.
– Тогда что все это означает?
– Не знаю. На эстакаде попробую оторваться.
Но «Опель» шел за «Тойотой» как приклеенный. Впрочем, каких-то особых навыков в вождении это не требовало. Следуй на малой дистанции за идущей впереди машиной, повторяя все ее перемещения, и все. Кокиа и на эстакаде не удалось оторваться от «Опеля».
– Ну, что у тебя? – спросил Шерхан, в голосе которого звучали нотки тревоги.
– «Опель» в трех метрах от меня.
– Оторваться не смог?
– Нет. Прошли МКАД, он на хвосте.
– Ничего не понимаю, менты действительно так не работают.
– Скоро остановка на светофорах, они довольно длительные, может, разобраться с этим мордовцем?
– Ни в коем случае! Надо оторваться от него.
– Я даже на встречку уйти не могу, на той стороне такое же интенсивное движение. Придется тащить его за собой до эстакады через железную дорогу. Там открывается полоса реверсного движения, можно ускориться серьезно, да и ряд маневров провести.
– Давай. Не нравится мне этот «Опель». Ты видишь водителя?
– Вижу! Крепкий широкоплечий парень, под обычной рубашкой тельняшка десантника, на голове кепка.
– Кепка? Зачем она ему? – удивился Караханов.
– Мне остановиться и спросить, зачем ему кепка?
– Не говори глупостей! Старомодная рубашка, тельник, кепка. Странный тип. И «Опель» подержанный?
– «Омега», года так девяносто восьмого. Но в идеальном состоянии, судя по тому, как идет.
– Ох, мне это очень не нравится.
– Мне тоже. Он уже нервирует меня.
– Что бы это могло значить?
– Слушай, Казбек, кажется, я начинаю понимать. Мужик прется за мной следом, потому что я быстро иду по проспекту. Так хитроумные водители пристраиваются к «Скорым», когда на дороге пробка. Парень, видно, нечастый гость в Москве, в одиночку опасается такой интенсивности, вот и прицепился к внедорожнику.
– Если бы так, – задумчиво проговорил Караханов.
– Да так, Казбек. Подобным образом «не пасут». Точно провинциал решил под моим прикрытием пройти сложные участки дороги.
– А он по телефону разговаривает с кем-нибудь?
– Нет. Вид у него сосредоточенный, даже по сторонам не смотрит. И вид глуповатый.
– Но ему наверняка конкретно куда-то надо. И было бы очень странно, даже фантастически странно, что на площадь Суворова.
– Не будем гадать, Казбек, я выхожу на реверсную полосу, сейчас устрою гонки.
– Лишь бы без препятствий. Ты особо-то скоростью не увлекайся!
– Все будет нормально.
Роман Лесников постоянно докладывал о движении следом за «Тойотой» Каштанову. Кокиа не видел этого, потому что мобильник лежал на сиденье пассажира и работал в режиме громкой связи.
Как только он вслед за «Тойотой» успел проскочить на желтый свет светофора, тут же доложил Каштанову:
– Леонид Владимирович, «Тойота» выходит на полосу реверсного движения. Там мне не угнаться за ней. Конечно, я могу достать ее позже, ближе к Садовому кольцу, но это уже будет подозрительным.
– Я понял тебя, Рома, бросай «Тойоту» и уходи на Третье транспортное кольцо, там развернись и следуй к Восточному шоссе. Как выйдешь на него, доклад мне!
– Принял! Выполняю!
Лесников не стал перестраиваться на реверсную полосу, и «Тойота» быстро скрылась впереди.
А Караханов продолжал связь с Кокиа:
– Вышел на скоростной участок?
– Вышел!
– «Опель»?
– Не стал перестраиваться, отстал. Я приторможу возле поворота на Третье транспортное кольцо, подожду его.
– Зачем? Продолжай движение.
– Нет, Казбек, надо убедиться, что он действительно использовал меня как прикрытие.
– Ну, смотри.
Лесников, уходя на развязку, увидел стоявшую у разделительного отбойника знакомую «Тойоту» и проехал мимо.
Кокиа тоже посмотрел, как «Опель» ушел на Третье транспортное кольцо, и двинулся на север города.
– Все нормально, Казбек, – доложил он, – «Опель» ушел по кольцу. Следую к объекту.
– У тебя остается не так много времени.
– Успею. Должен успеть.
И Кокиа успел. Он припарковал «Тойоту» практически на том же месте, что и день назад.
Радиостанция Каштанова в 15.23 сработала сигналом вызова.
– Каштан! – ответил частный детектив.
– Шмель!
На связь вышел подчиненный полковника Карасева, капитан Шмелев, занявший позицию наблюдения в одном из помещений Дома Российской армии.
– Слушаю!
– И «Шевроле», и «Тойота» на месте. Водитель первой машины, оставив ее открытой, прошел в сквер. Это тот же человек, что управлял машиной ранее. В «Тойоте» молодой мужчина. Их фото пересылаю на ваш компьютер.
– Принял, Шмель! Продолжайте наблюдение.
Отключив радиостанцию, Каштанов включил планшет. Вскоре на экране высветились две фотографии – у памятника Суворову курил Тихон Ступак, в «Тойоте» находился Арчил Кокиа.
– Ну вот в принципе те, кто и должен был явиться за деньгами.
Спустя три минуты радиостанция вновь издала сигнал вызова:
– Каштан! Шмель!
– На связи.
– Появился «Лексус» Гронского. Места для парковки не оказалось, пошел по кругу.
– Наблюдайте!
– «Лексусу» удалось встать за «Тойотой». Из машины вышел Гронский с сумкой, идет к «Шевроле»… Открывает дверку, ставит сумку на заднее сиденье, закрывает дверь, возвращается… «Лексус» начал движение. Объехал сквер, ушел на Самотечную улицу.
– Что бандиты?
– Водитель «Шевроле» возвращается к машине. Дождался разрешающего знака светофора, прошел пешеходный переход. Сел в иномарку, посмотрел содержимое сумки. Начал движение. «Тойота» пошла следом. Направление – Самотечная улица.
– Я вас понял, Шмель. На этом ваша работа закончена, благодарю.
– Всего доброго!
Каштанов отключил станцию, взглянул на Одинцова:
– Передача денег состоялась.
– А Шерхан в усадьбе. Неужели задумка с Лесниковым не сработала?
– Сработала, – ответил Каштанов и, подняв бинокль, посмотрел на участок дороги от леса до деревни. – В сторону Тураново движется «Хонда». Сто против одного, что скоро она будет у рощи.
Шерхан, получивший сообщение Кокиа о странном поведении водителя «Опеля», забрал из сейфа деньги, бросил их в приготовленную сумку и вызвал телохранителя. В это время сотовый телефон пропищал сигналом вызова.
– Да?! – ответил он.
– Тихий!
– Это я понял.
– Сделка состоялась. Сумка с деньгами в машине, я проверил банкноты. Двигаюсь по Самотечной. «Тойота» Кокиа идет следом.
– Хорошо, жду вас в усадьбе.
Караханов отключил телефон, и в тот момент вошел Данаев.
– Забери сумку – и в машину, – приказал главарь. – Я скоро подойду. Ты собрал свои вещи?
– Они с утра в автомобиле.
– Отлично. Жди меня у ворот.
Отпустив телохранителя, Караханов осмотрел кабинет. Сюда ему больше не возвращаться. Жаль. Хороший дом, хорошая усадьба, хорошее место. Но ради большего следует жертвовать малым. А этот особняк ничто по сравнению с тем, что уже есть за границей и что еще будет там же у Караханова.
Он спустился на первый этаж и подошел к Степану Безродько:
– Откроешь ворота и закроешь их после отъезда «Хонды». Мы с Русланом проедем в рощу. Тебе здесь встретить Кокиа и Тихого. Как уберешь пацана, подъедешь к роще со Ступаком, и отправимся на конспиративную квартиру в город. Если же вдруг объявятся менты, до или во время прибытия Тихого и Кокиа, валишь пацана и уходишь в рощу через тыловую калитку. Не оглядываясь на то, что будет происходить с нашими братьями. Они также знают, что делать в данной ситуации. В общем, при любом раскладе встреча всем за рощей. Оттуда – быстрый отход. Как только я отъеду и ты закроешь ворота, поднимись на второй этаж, откуда хорошо просматриваются подходы к усадьбе. Ты увидишь, как будут возвращаться Кокиа и Тихий. Все понял?
– Да!
Караханов внимательно посмотрел на подельника:
– Ты чем-то обеспокоен?
– Я не понимаю, зачем мне оставаться здесь? Если деньги у нас, то для чего Кокиа и Тихому заезжать сюда? Можно было бы уйти к роще от деревни. Я могу прямо сейчас прибить пацана, и ушли бы из усадьбы вместе.
– А тебе не надо ничего понимать, Дикобраз, – повысил голос Шерхан. – Тебе следует выполнять приказы. И если я говорю остаться в усадьбе и действовать как решил, значит, так надо. Сколько раз на Кавказе мы попадали в ситуации, когда, казалось бы, выхода из окружения спецназа не было?
– Три раза.
– Три раза, – проговорил Караханов, – и все три раза ты, – ткнул он пальцем в грудь Безродько, – оставался жив, один из немногих. А почему? Да потому, что выполнял мои приказы. А теперь ты решил, что можешь обсуждать их? Хорошо. Если считаешь, что я подставляю тебя, то уходи вместе с Русланом, а в усадьбе останусь я. Я и вопрос с пацаном решу, и братьев встречу. Но тогда, Степан, платить тебе мне будет не за что. Твою долю я заберу себе. Ну как? Уходишь?
– Извините, хозяин. Я сделаю все, что вы приказали.
– То-то же! И выше нос! Все идет по плану. Уже сегодня вечером ты будешь отдыхать в обществе элитных проституток и пить отборное, дорогое вино. Это я тебе говорю, Шерхан.
– Да, хозяин! – Безродько повеселел.
На самом деле, Шерхану на Кавказе удавалось уводить самых преданных людей из таких ситуаций, когда реально шансов на спасение практически не было. Сейчас же ничего даже близкого к тем ситуациям. Ну а если вдруг провал, то Шерхан наверняка продумал, как и здесь обмануть ментов.
Степан открыл с брелка ворота, выпустил «Хонду», вернул металлическую плиту в исходное положение, поднялся на второй этаж, подошел к балконной двери большого холла. Оттуда просматривалась значительная часть прилегающей к усадьбе местности. Остальную часть сможет контролировать сам Шерхан.
Каштанов и Одинцов одновременно увидели «Хонду», проследовавшую от леса до деревни. На связь вышел командир штурмовой группы капитан Власов:
– Каштан! Гарпун!
– Слушаю.
– Мимо нас прошла «Хонда», вышедшая из усадьбы.
– Мы видели. Будьте в готовности к действию.
– Готовы, – доложил капитан, – жду команды.
– До связи.
Не успел Каштанов отключиться, как на связь вышел Лесников:
– Я на Восточном шоссе. Прошу уточнить дальнейшие действия.
– Сориентируйся по карте, определи дорогу, что ведет шоссе к деревне Тураново. Далее выходи на эту дорогу, пройди по ней десять километров и встань до отдельной команды.
– Понял, выполняю!
Каштанов уложил радиостанцию в чехол.
– Пойду посмотрю, где встанет «Хонда» и что станет делать Шерхан, – сказал Одинцов.
– Давай, Паша, но осторожно. И оружие приведи к бою. Если Караханов вывезет заложника – действуй! Я подойду.
Павел кивнул и скрылся в кустарнике.
Спустя двадцать минут он вернулся, приложил палец к губам, указав рукой налево, и, подойдя ближе, прошептал:
– Шерхан метрах в двадцати от нас, также на окраине рощи.
– Где заложник?
– Не определил. Караханов вышел один, водитель и телохранитель Данаев остался в машине. Сын Гронского может находиться на заднем сиденье, а то и в багажнике. У Шерхана с собой бинокль и радиостанция. Я подберусь к нему, чтобы слышать переговоры, ты же, Леня, отойди правее и переключи станцию на режим вибровызова.
– Уверен, что парень еще жив, ведь деньги-то у людей Шерхана?!
– Вот именно что у людей, а не у самого главаря. Он не тронет пацана, пока «бабки» не окажутся в «Хонде».
– Не пойму, почему он приказал Ступаку и Кокиа ехать в усадьбу?
– Продолжает страховаться. Преследование «Тойоты» «Опелем» Лесникова все же встревожило его. А Шерхан – осторожная тварь. Это другие жизни он, не раздумывая, приносит в жертву, свою же бережет. Какое-то время он подержит подельников в усадьбе, а когда убедится, что все спокойно, вызовет их сюда. Место он занял правильное. Если объявится спецназ, то закольцовывать усадьбу он будет непосредственно вдоль периметра забора, Караханов это увидит. А увидев, тут же пустится в бега. И ищи его потом.
– Согласен. Работаем.
Одинцов начал сближение с Карахановым, который осматривал дорогу, деревню, лес, тыловой забор усадьбы. Павел сумел бесшумно подойти к нему на десять метров, залег в канаве под большим кустом. Отсюда он мог и видеть Шерхана, и слышать, о чем он будет говорить со своим подельником по радиостанции или сотовому телефону.
Вскоре он услышал трель телефона.
– Да?! – ответил главарь банды. – …Понял, Кокиа рядом?.. Хорошо, пройди до села Доброе. Если все спокойно, развернись и следуй в усадьбу.
Переговорив со Ступаком, Шерхан вызвал Кокиа:
– Арчил, я пустил Тихого в Доброе. Ты в село не въезжай, дождись его на въезде. Далее езжайте в усадьбу. Там Дикобраз с пацаном. Подождем немного, затем Дикобраз уберет сына Гронского, ну а ты решишь вопрос по Ступаку, но так, чтобы Дикобраз не видел этого… Что?.. Как объясним отсутствие Тихого?.. Кому?.. Я не собираюсь отчитываться перед Дикобразом… Нет, он не станет задавать лишние вопросы… Я определю, на чем отходить. Еще вопросы есть?.. Ну и прелестно. Работа продолжается.
Одинцов едва не выругался вслух, услышав, что заложник остался в усадьбе. Это кардинально меняло ситуацию. Если бы подтвердилось, что Эдуард Гронский в «Хонде», то спецназ перехватил бы Ступака и Кокиа, а затем отработал бы усадьбу, в которой оставался один Безродько. Одинцов же с Каштановым захватили бы Шерхана, его телохранителя и освободили бы парня. А затем Павел за все рассчитался бы с главарем банды. Сейчас же общий план рассыпался как карточный дом. Необходимо срочно менять порядок действий. Одинцов отполз на безопасное расстояние, поднялся, прошел к Каштанову:
– Плохие дела, Леня!
– Что случилось?
– Шерхан оставил сына Гронского в усадьбе.
– Что? – удивился Каштанов. – Почему?
– Это же Шерхан, не зря ему дали это прозвище. Хитер, сволочь, не захотел мараться. Парня должен убить Безродько, он же Дикобраз, когда в усадьбу вернутся Ступак и Кокиа. Кокиа должен решить вопрос и со Ступаком. Завалить его так, чтобы Безродько не видел.
– А Тихого-то зачем?
– На всякий случай. Он же засветился на площади Суворова. Когда начнется расследование по факту исчезновения Эдуарда Гронского, отец даст показания, что деньги передавал на площади. Ступак засветился, а от него ниточка потянется к Шерхану. Не факт, конечно, что камеры на площади срисуют Тихого, но Шерхан рисковать не станет. Проще завалить Ступака вместе с парнем. Когда еще менты выйдут на эту усадьбу? Так думает Шерхан, и, по-своему, он прав.
– Черт, а я только что отдал команду группе спецназа перехватить «Тойоту» и «Шевроле»!
– Отменяй задачу Власову. Машины надо пропустить.
– Но тогда парень обречен, мы не успеем спасти его. Следует изменить задачу спецназу, пусть быстро выдвигается к усадьбе и штурмует ее. Благо там один Безродько.
– А тот, по-твоему, сидит в холле и смотрит телевизор, дожидаясь подельников? Нет, Леня, он наверняка пасет подходы к усадьбе. И как только увидит ребят из группы, тут же пристрелит пацана, сам же попытается уйти через тыловую калитку. И это ему может удаться.
– Но что же тогда делать? – В голосе Каштанова звучали нотки отчаяния.
– Шерхан запустил Ступака и Кокиа через Доброе. Это как минимум полчаса. Вот за эти полчаса мы и должны решить главную задачу. В общем, так, Леня, ты бери под полный контроль Шерхана, а я балкой зайду к усадьбе с востока. На это уйдет минут пятнадцать. В дом проникну через сауну и бассейн. Ты только на момент преодоления забора как-нибудь отвлеки Караханова, но так, чтобы он не шуганулся. Спецназу же передай команду, как только пройдут «Тойота» и «Шевроле», спокойно, дабы не вспугнуть Караханова, который увидит перемещение будки, выйти к дороге, ведущей непосредственно к усадьбе, и там ждать моей команды. Сам же займись Шерханом и Данаевым. Но не сообщай Карасеву, что взял Шерхана. Пока спецназ будет зачищать усадьбу и заниматься парнем, я подскочу, поговорю с господином Карахановым. Все, не будем терять время. Меняй задачу спецназу. Сближайся с Шерханом, я пошел в усадьбу.
– Удачи тебе, Паша!
– Тебе, Леня, того же!
Выдохнув воздух, Одинцов прошел через кусты и, прыгнув в неглубокий овраг, быстро побежал, благо дно позволяло, к лесному массиву вне видимости Шерхана.
Каштанов же достал радиостанцию:
– Гарпун! Я – Каштан!
– На связи!
– Как ваши дела?
– К перехвату машин готовы. Фургон выведен к дороге, он перекроет ее при приближении противника.
– Я понял тебя. Предыдущей команде – отбой. Вернуть людей на исходную.
– В чем дело, Каштан?
– Обстановка изменилась. Вам срочно уйти на исходную. Как только мимо пройдут «Шевроле» и «Тойота», выдвигайтесь к отходящей от трассы дороге к усадьбе. Там остановка. В дальнейшем действия по команде Кадета!
– Черт знает что! Я понял. Перехвату машин банды отбой, отход на исходные, в дальнейшем выдвижение к усадьбе и действия по команде Кадета!
– Все верно. Удачи, капитан!
– До связи!
Каштанов выключил рацию, бросил ее в чехол и начал медленно сближаться с Шерханом.
