СНОВА МАЛЬМЕЗОН
Жозефина только что вернулась в Мальмезон после вынужденного пребывания в холодном, неуютном Наваррском замке. Наполеон пошел на поводу у жены и попросил Жозефину уехать в Наваррский замок. Она с трудом пережила такой удар, потом молила через своего сына Эжена, к которому император продолжал относиться хорошо, чтобы ей позволили вернуться:
«…Пока я буду оставаться в Мальмезоне, Ваше величество может быть уверено, что я буду жить там так, как если бы я находилась в тысяче лье от Парижа…
Ваше величество может быть уверено, что я намерена всегда уважать Ваше новое положение. Я буду чтить его в молчании…»
Она клялась не мешать, не привлекать к себе внимания, не лезть на глаза…
Поняв, что старая императрица не будет мешать новой, Наполеон согласился на возвращение.
Но главное – у него родился сын! Это был законный, совершенно законный, безо всяких усыновлений наследник – Наполеон II, которому он мечтал передать огромную империю, которая уже почти создана. Вот еще только присоединит несколько стран, чтобы больше не было никого в Европе, способного помешать Наполеону.
Жозефина обходила свой любимый Мальмезон, обливаясь слезами. За время отсутствия некоторые растения завяли, словно не выдержав разлуки с хозяйкой. Многие места живо напоминали прежние счастливые дни… Здесь они любили гулять, а тут водили хороводы и бегали наперегонки… Вон там Наполеон упал и сильно ударился… Он всегда плохо бегал и часто спотыкался.
А поверх этого мостика для него устраивали что-то вроде походной палатки, там можно было в летний зной работать с документами, слушая журчание воды…
И в самом дворце тоже каждый уголок был полон памяти. Кабинет, библиотека, он мечтал поставить в эти шкафы десять тысяч книг… Потом часть библиотеки перевезли в Сен-Клу…
В спальню она только открыла дверь, не в силах войти. Нет, не сейчас, когда-нибудь потом, когда сердцу будет легче…
Снова вышла в сад, ходила между кустов, вдыхала аромат любимых роз, слушала шелест листьев… Розы только начали цвести, вот-вот распустятся первые бутоны. В Мальмезоне самое замечательное время – поздняя весна, начало лета. У нее всегда было множество сортов экзотических растений, все это нужно возродить… У садовников будет много работы.
Конечно, уже никогда здесь не будет собираться столь изысканное общество, никогда не будет столько людей, шума, смеха…
Жозефина ошиблась, в Мальмезоне у нее в гостях побывают многие, в том числе обидевший Наполеона император России Александр I и по его примеру императоры стран Европы, кроме одного – Австрийского.
Мальмезон ожил, там снова зазвучала музыка, теперь частенько играла и сама «вдовствующая императрица», еще в пансионе ее обучили игре на гитаре, но гитара неподходящий инструмент для светской дамы, она переучилась на арфу. Играла не слишком хорошо, но с душой.
Снова звучал смех, в бильярдной слышались удары кия по шарам, правда, теперь уже не резвилась молодежь на лужайке, но общество снова было изысканным. По вечерам долго горели свечи во всем дворце…
По лужайкам Мальмезона бегали уже внуки Жозефины – дети Гортензии и Эжена. Гортензия, избавившись от своего угрюмого супруга, жила с матерью. Луи отрекся от престола и соизволил оставить несчастную Гортензию в покое. Они никогда не разговаривали с матерью о прежних днях, никогда не обсуждали ее неудавшийся брак, не говорили о Наполеоне-Шарле и истории его появления на свет. Хватало остальных поводов.
Жозефина тратила очень много, она не вылезала из долгов, хотя на содержание Мальмезона выделялось по миллиону франков в год. Экономный Наполеон приходил в ярость, видя счета бывшей супруги, в ответ на письменные выговоры она клялась экономить, но быстро об этих клятвах забывала. Снова закупались дорогие образцы растений, снова Жозефина меняла наряды и драгоценности…
Наполеон в письмах пытался убедить бывшую супругу экономить ради внуков, чтобы было что им оставить. Они переписывались, но вяло. Жозефина действительно старалась не привлекать к себе внимания, чтобы не вредить бывшему мужу.
Что было, то было, этого не вернуть, похоже, она старалась не вспоминать счастливые дни, чтобы не травить самой себе душу. Хотя это едва ли возможно там, где все напоминало о былом счастье.
Жозефина сидела на скамейке в дальнем конце аллеи и перебирала письма Наполеона. Как они разнились! Первые из Италии в несколько листов, даты одна за другой, он писал ежедневно, даже несколько раз в день. Без конца твердил о любви, умолял отвечать так же часто, выговаривал за невнимание и нелюбовь.
А она, как отвечала она? Коротко, почти официально, скучно.
Так было до Египта, именно тогда Наполеон изменился. Нет, он продолжал ее любить, даже разведясь, даже женившись на другой, любил. Но письма стали иными. Теперь она подробно описывала все происшествия, даже самые мелкие, рассказывала, стараясь хоть чем-то порадовать, а он отписывался.
Жозефина с горечью открыла одно из таких писем.
«Дела идут здесь весьма активно. Погода великолепная. Мы делаем успехи. Мое здоровье превосходно.
Наполеон».
Второе:
«У меня небольшой насморк. Получил твое письмо из Мальмезона.
Я весьма доволен императором России и всеми остальными.
Сейчас час ночи, и я устал.
Прощай, мой друг!
И будь здорова.
Наполеон».
Это все за год до развода. Разве это письма влюбленного человека? Нет, скорее отписки.
Слезы текли по щекам, Жозефина уже не пыталась найти причину развода, их разрыва. Конечно, рождение сына много значило, но ведь можно было кого-то усыновить, хотя бы второго сына Гортензии и Луи. Нет, просто ушла любовь, потому и не захотел ничего предпринимать.
Жозефина чувствовала себя очень тоскливо просто потому, что не была никому нужна. Нет, в Мальмезон по-прежнему ездила толпа народа, сначала опасались, потом поняли, что это не опасно, стали посещать ее салон.
Потекла спокойная, размеренная жизнь, только вот кому она нужна такая…
Она еще долго сидела, просто уронив руку с зажатой в ней пачкой писем на колени.
Вдруг она увидела, что по аллее спешит слуга. Сердце беспокойно всколыхнулось: что могло случиться, что за ней почти бегут?!
Вскочила, уронив письма, бросилась навстречу:
– Что?!
– Император… приехал… Вас видеть желают…
Уже вечерело, что могло привести императора в столь поздний час? Махнула рукой слуге на письма:
– Подними.
Поспешила навстречу бывшему мужу.
– Сир, что случилось?!
Он помотал головой:
– Нет, ничего особенного, просто завтра уезжаю, выбрал время, чтобы зайти попрощаться. Предстоит большой поход, я отправляюсь воевать с Россией!
– Не езди!
Наполеон удивился:
– Что за глупости?
– Не знаю, дурное предчувствие…
Предчувствие Жозефину не обмануло. Пробыв в Мальмезоне совсем недолго, Наполеон вернулся в Париж, а назавтра отправился воевать с тем, кто отказал ему в своем родстве. Но воевал не из-за сорвавшегося брака с Анной Павловной, а потому что не воевать уже не мог. Империя разрасталась и разрасталась, несчастные французы забыли, что жить можно мирно, пахать, сеять хлеб, растить виноград, заниматься ремеслами, забыли, что есть нормальные семьи, где отцы не воюют постоянно… Несчастная Франция уже два десятилетия не знала покоя, сначала из-за революции, теперь вот из-за амбиций своего императора.
Амбиции Наполеона гнали его на восток, захватывать огромные русские просторы…
Но Наполеон не знал, что император Александр, с которым они так не понравились друг другу при встрече (конечно, постаравшись не дать этого понять), – это не вся Россия и не русский народ, что в России мог свернуть шею любой, куда более амбициозный и более талантливый полководец.
Жозефина оказалась права, Наполеон потерял в России почти все, вернувшись с жалкими остатками своей некогда мощной армии.
В эти месяцы в Мальмезоне появилась неожиданная гостья. Нет, она не была нежданной, хозяйка сама пригласила Марию Валевскую, узнав, что та бежала из Польши в Париж. Мария прибыла во Францию со своим сыном Александром. Жозефина пригласила бывшую любовницу бывшего мужа и их ребенка к себе в Мальмезон. Позже Марии купили роскошный особняк на все той же улице Виктуар, выделили майорат с рентой в 50 000 франков, чтобы жила безбедно. Многие утверждали, что Мария была совершенно бескорыстна, однако она почему-то не осталась бескорыстно на родине, где ей были выделены многие земли, а бежала в Париж под опеку вполне корыстного Наполеона.
Женщины подружились, Жозефина задарила маленького Александра игрушками, много возилась с ним, представляя, как играла бы со своим сыном, родись тот от Наполеона.
В апреле следующего 1813 года в Мальмезоне снова появился император. Разговор состоялся тяжелый и по-своему трогательный.
Они долго сидели молча, вспоминая каждый свое, она смотрела на сильно изменившегося бывшего мужа и понимала, что от того генерала, кота в драных сапогах, почти ничего не осталось, даже взор потух.
Жозефина пыталась найти в его лице что-то от прежнего Наполеона, а видела перед собой неудачника. И от этого было еще больней.
– Ты права, мне нельзя было уходить от тебя. Ты мой талисман, счастье изменило, стоило мне оставить тебя.
– Зато ты добился своего, у тебя есть законный наследник.
– Но я не в силах дать ему то, что так хотел. Меня преследуют неудачи…
– Ты еще сможешь все вернуть.
– Как?!
– Я не знаю. Ленорман нет, ты прогнал ее. Ты прогнал всех, кто пытался помочь тебе, Наполеон. Я прошу только об одном: позволь мне увидеть твоего сына. Я видела Александра, Мария Валевская была с ним в Мальмезоне…
Почему, ну, почему ей приходилось уговаривать даже в этом? Он уже давно знал, что она не враг, что хочет только добра, что не мешает и пытается предостеречь…
Наконец уговорила. На следующий день Наполеон привез малыша, но не в Мальмезон, императрица не одобрила бы этого, а в замок поближе – в Багатель, где уже ждала Жозефина.
Встреча получилась трогательной, ребенок сначала поиграл на руках у Жозефины, а потом попросту уснул, свернувшись калачиком.
Жозефина смотрела на дитя, которое она не могла дать своему бывшему мужу, и по ее лицу текли горькие слезы обиды на судьбу, возможно, роди она Наполеону сына, и не было бы развода, их расставания и его поражения…
Наполеону пришлось разбудить сына, чтобы отвезти его обратно.
Это была последняя встреча бывших супругов.
Глядя вслед карете, увозящей Наполеона с сыном, Жозефина подумала, что это конец всему…
Через год к Парижу уже подступали русские войска.
Дальше все закрутилось, словно на карусели. В конце марта перепуганная Жозефина сбежала из Мальмезона в Наварру. Там она встретила сообщение об отречении императора Наполеона от престола. Казалось, мир рушится окончательно.
Но через несколько дней в Наварру вдруг приехал адъютант императора России и передал предложение… вернуться в Мальмезон. Император обещал свою защиту.
Она вернулась быстро. Уже в середине апреля принимала у себя в Мальмезоне российского императора, который сразу объявил, что сгорал от нетерпения увидеть ее!
Было почему… Наполеон не ведал о тогдашней измене своей супруги, а если бы знал? Возможно, это послужило бы поводом для более скорого развода.
Случилось все в 1808 году в Эрфурте, куда Наполеон брал с собой Жозефину, что происходило уже нечасто. Скучавшая без внимания супруга Жозефина просто не могла не заметить обаятельнейшего красавца императора Александра. Рослый, с удивительно длинными и стройными ногами, элегантный красавец производил неизгладимое впечатление не только своей внешностью, блеском голубых глаз, но и умением вести беседу, говорить утонченные комплименты, остроумием…
Наполеон на фоне русского красавца вдруг как-то поблек… Император Александр говорил по-французски лучше корсиканца Наполеона, прекрасно знал Вольтера, великолепно танцевал и производил впечатление большего француза, чем сам французский император.
Очарованная, покоренная его обаянием Жозефина протанцевала с Александром весь вечер, совершенно забыв, что он император другой страны, что она много старше, что рядом муж… Хотя муж был не рядом, Наполеон не стал дожидаться окончания вечера и танцевать, он попросту удалился в свою спальню и улегся отдыхать.
В результате Александр провел в спальне Жозефины половину ночи, и все время пребывания в Эрфурте они встречались после этого ежедневно. Роман был коротким, через несколько дней все разъехались, но воспоминание о рослом красавце с голубыми глазами у Жозефины осталось навсегда.
Как же она переживала перед этой новой встречей! Прошло шесть лет, Жозефина из-за стольких невзгод заметно постарела. Бывшей императрице уже пятьдесят, возраст для женщины критический, а император в расцвете сил…
Когда он вошел, по-прежнему стройный и красивый, кажется, ничуть не изменившийся за эти годы, сердце Жозефины сладко сжалось. Глаза императора приветливо блестели. Он не только не отказывался от того, прежнего знакомства, но и, казалось, был готов продолжить.
– Мадам, я сгорал от нетерпения увидеть вас!
Она протянула руку, он галантно поцеловал. И вообще вел себя так, словно она не бывшая, а настоящая императрица. И все же, поцеловав пальцы, прижал ее руку к своей груди точно таким же жестом, какой сделал тогда и после которого оказался в спальне у императрицы…
Они говорили друг дружке комплименты, откровенно радуясь встрече.
Хозяйка замка пригласила гостей (вместе с императором прибыл князь Александр Чернышов) в гостиную, где ждали домочадцы…
Жозефина представила Александру I Гортензию и двух ее мальчиков – Наполеона-Луи и Шарля-Луи-Наполеона. Император оказался весьма приятным собеседником, но сначала Гортензия дичилась, не слишком желая поддерживать разговор с тем, кто объявил себя личным врагом ее отчима.
И тут Жозефина поняла, что теперь дочь интересует ее гостя куда больше, чем она сама. Все верно, она стара для молодого красавца, ему куда более подходит Гортензия.
Постепенно разговор наладился, император предложил дамам прогуляться по парку, хвалил Мальмезон, рассказывал, какие замечательные парки в Петербурге, потом обещал посодействовать Гортензии и ее брату Эжену.
Император уехал, обещав навестить еще не раз, в Мальмезон по его примеру потянулись с визитами все бывшие в Париже правители, большие и малые, не приехал только император Австрии, но это было понятно.
Жозефину беспокоило другое, она уже знала, что после отречения Наполеона отправили на средиземноморский остров Эльба, а потому немедленно написала письмо бывшему мужу:
«Сир, только теперь я со всей полнотой ощутила, сколько бед принесло расторжение нашего брака. Я мучаюсь и плачу от бессилья, ведь я всего-навсего ваш друг, который может только сострадать вам в так неожиданно постигшем вас горе.
Я сочувствую вам не потому, что вы лишились трона. По собственному опыту знаю: с этим можно примириться. Но судьба обрушила на вас гораздо более страшный удар – предательство и неблагодарность друзей. Ах, как это тяжело! Сир, отчего я не могу перелететь, как птица, и оказаться рядом с вами, чтобы поддержать вас и заверить: изгнание может повлиять на отношение к вам только заурядной личности, моя же привязанность к вам остается не только неизменной, но и еще более глубокой и нежной.
Я готова была следовать за вами и посвятить вам остаток жизни, в недавнем прошлом столь счастливой благодаря вам. Но одна причина удерживает меня от этого шага, и вам она известна. Если же, вопреки здравому смыслу, никто, кроме меня, не захочет разделить с вами горе и одиночество, ничто не удержит меня, и я устремлюсь к своему счастью.
Одно ваше слово – и я выезжаю…»
Он не позвал, он ждал другую… Ждал свою супругу Марию-Луизу.
Не дождался, императрица уехала в Вену к своим родным и вскоре завела новую любовь – Нейперга, который сумел быстро заставить ее забыть супруга-неудачника.
А вот Мария Валевская сумела тайно побывать на Эльбе и даже привезла туда сына…
А Жозефина… Нет, ей не удалось посетить опального бывшего мужа на острове, но вовсе не потому, что не желала, как видим, желала, но жизнь ее прервалась слишком внезапно.
Император Александр зачастил в Мальмезон, где с видимым удовольствием общался с обеими дамами, подолгу прогуливался по дорожкам парка, вел беседы о французской литературе, рассказывал о России, но еще чаще они беседовали о чем-то тайном, уединяясь в стороне. О чем рассказывала своему собеседнику императрица?
Есть версия, что открывала тайну спасения сына Людовика XVI и Марии-Антуанетты, казненных революционным народом. Следы их сына и впрямь затерялись, кто-то считал, что его убили, кто-то твердил, что отдали на воспитание в деревенскую семью и малыш умер уже там… Кто-то говорил, что малыша подменили еще в тюрьме, и Баррас был участником этой подмены.
От Барраса о подмене могла знать Жозефина, а когда союзническим представителям после разгрома Франции понадобилось найти кандидата на французский трон, бывшая императрица, знающая столь важную тайну, становилась для одних очень ценной, а для других смертельно опасной…
Наверное, Жозефина все-таки что-то знала и что-то рассказала Александру, потому что тот потребовал от Талейрана, министра иностранных дел, разыскать мальчика, вернее, уже молодого человека. Талейран, сделавший ставку на возвращение Людовика XVIII и, видно, немало ему пообещавший, вовсе не был в восторге от такого поворота дел.
Но Талейран, которого Жозефина не могла терпеть из-за его изворотливости и умения менять свои убеждения прямо посередине произносимой фразы, если не слова, Жозефину интересовал мало. Ее беспокоило будущее Гортензии и Эжена. Император Александр обещал похлопотать.
В начале мая здоровье Жозефины вдруг резко ухудшилось. Непонятные приступы недомогания, обмороки, тошнота, головная боль… Все это усиливалось, добавилась рвота, внезапно появилась и через сутки исчезла какая-то странная сыпь… Врачи ставили диагноз «насморк», но лечили, давая рвотные средства.
Встревоженный император Александр предложил прислать своего врача, но Жозефина отказалась. Однако с каждым днем ей становилось все хуже. При этом доктора вели себя крайне странно, они вовсе не лечили больную, не считать же таковым раствор флердоранжа или пиявки на спину.
Диагноз поставлен тоже странный. Сначала назывался простой насморк, потом ангина. Но от насморка не лечат промыванием желудка, а от ангины пиявками.
Ее состояние то немного улучшалось, то снова резко ухудшалось, пока все не закончилось в самом конце мая – 29 мая 1814 года, за месяц до пятьдесят первого дня рождения, Жозефина Бонапарт, бывшая императрица Франции, умерла.
Услышав об этом, император Александр, который посещал больную практически каждый день, заявил:
– Это дело рук Талейрана!
Видно, император и впрямь что-то подозревал, потому что уехал из Парижа, не попрощавшись с Талейраном, хотя располагался на втором этаже его особняка…
Судьба Наполеона, как известно, сложилась несчастливо. Он сумел вырваться с острова Эльба и снова прийти к власти, чтобы во второй раз все потерять.
Наполеон не поверил Марии Ленорман, предсказавшей ему и Жозефине взлеты и падения, не поверил, что его судьба тесно связана с судьбой Жозефины. Ленорман в очередной раз не ошиблась: и короны на головах обоих побывали, и падение Наполеона началось после того, как он предал ту, которую любил…