Книга: Пикник на обочине. Зона отстрела
Назад: Глава двенадцатая По его следам
Дальше: Эпилог

Глава тринадцатая
Стать жертвой

Тяжелая железная дверь распахнулась сама. Точнее, со скрежетом откинулась, выпустив еще одного сектанта с охотничьим карабином в руках.
– Ну что тут у вас за стрельба? – недовольно спросил он, щурясь от утреннего света. – Сказано же было – чтобы тихо сидели…
И лишь после этого увидел автоматный ствол, упирающийся ему в лоб.
– Лучше не рыпайся, – посоветовал Кот. – А то у меня палец на курке затек, не ровен час – дернется.
Сказал, знать, достаточно убедительно, да и сам вид его подчеркивал, что шуток не будет. Оттого этот тип без особых уговоров поднял руки, и Кот подтолкнул его в противоположную от двери сторону.
– Сколько вооруженных людей внизу?
– Достаточно, – дерзко сказал сектант. – Не совался бы ты туда, пристрелят.
Кот поглядел на наглеца, прикидывая, пристрелить того или оставить пока на этом свете. С досадой отметил свой природный гуманизм, который не дает просто смахнуть со своего пути этого, в общем-то, врага. Отпускать, впрочем, его тоже нельзя было – мог привести подмогу. Взгляд упал на небольшой железный ящик под ногами, доверху набитый гранатами – видимо, на случай отражения внезапной атаки.
– А ну взял это, быстро! – приказал Кот.
Сектант подчинился. Поднял ящик и тут же получил пинок от сталкера в сторону двери:
– Вперед, быстро!
Навалившись на рычаг, Кот заблокировал дверь изнутри. Теперь ее можно только взорвать, а значит, внезапного нападения со спины не будет. Подталкивая пленника и не отрывая пальца от спускового крючка, сталкер продвигался вперед. Его трясло – и теперь не столько от боли и усталости, сколько от прилива адреналина. Это было то самое, почти маниакальное, состояние, когда пути назад нет, и страх отступает перед целью, к которой тебя влечет, как мотылька на свет лампы.
Они спустились вниз по железной лестнице и оказались в знакомом сталкеру коридоре. Горел свет, и чувствовалась какая-то активность. Нагруженный гранатами пленник начал нервничать, и, чтобы тот не выкинул сдуру какую-нибудь штуку, Кот подтолкнул его, прибавив темпа. Они перешли на бег и вскоре достигли железных сдвижных дверей в правой стене бетонного коридора.
Кот помнил: здесь располагался командный пункт объекта. Не раздумывая, он постучал кулаком в дверь.
– Кто? – раздался из-за двери настороженный голос.
Сталкер уткнул ствол автомата сектанту в бок, недвусмысленно кивнул ему: отвечай, мол.
– Свои, – проворчал пленный. – Михей это.
– Чего надо, Михей?
Пленный вопросительно поглядел на сталкера. Поймав ответный взгляд, все понял и сказал:
– Открывай – узнаешь. Брахман прислал.
Глухо лязгнул металл, дверь со скрежетом сдвинулась в сторону. Не теряя ни секунды, сталкер втолкнул пленного вовнутрь и нырнул следом, придерживая того за шиворот. Хватило пары секунд, чтобы оценить обстановку. Дверь открыл накачанный здоровяк с автоматом. Еще один тип с карабином маячил у него за спиной. Этих двоих Кот знал – наемники из «мичуринских». В помещении был еще кто-то, но разглядеть его уже не вышло: здоровяк мгновенно понял, что к чему, и вскинул автомат. Кот с силой толкнул пленника в сторону врагов, шарахнувшись при этом в противоположную. Сектант споткнулся и полетел на пол, гулко посыпались из ящика гранаты. Это произвело на бандитов сильное впечатление. Тот, что был с карабином, с тонким воем выронил оружие и упал, вжавшись в пол. Второй же с отчаянным воплем принялся палить, не глядя, в сторону сталкера. Толку от такой стрельбы было немного, Кот же, перекатившись и быстро прицелившись, «снял» стрелка одной короткой очередью.
Сектант умудрился под шумок перекатиться в сторону двери и улизнуть. И это было плохо, так как не оставляло ни времени, ни шансов на внезапность.
Кот быстро поднялся, держа под прицелом второго бандита, подбежал к нему и приложил прикладом для острастки. После чего быстро скрутил ему руки за спиной ремнем от карабина. Снова огляделся.
В командном пункте кое-что изменилось. Не стало мертвых ракетчиков, так напугавших его вместе с товарищами. Непонятно, зачем понадобилось убирать погибших бойцов из этого подземного склепа. Но сейчас было не до подробностей: чутье подсказывало: здесь по-прежнему есть кто-то еще. Громоздкие устаревшие пульты позволяли укрыться в этом зале целому взводу.
– Есть кто живой? – крикнул Кот.
Ответа не последовало. Он поднял с пола одну из рассыпавшихся гранат, подкинул в руке, сказал:
– Нет у меня времени в прятки играть. Сейчас взорву здесь все к чертовой матери, и дело с концом.
– Не надо! – откуда-то из угла раздался испуганный голос. – Я выйду, только не стреляйте! И гранат не надо…
На пол грохнулась широкая железная панель, и из пыльной глубины большого железного шкафа выполз на четвереньках какой-то человек. Поднялся, отряхиваясь и настороженно глядя на сталкера.
– Додик? – удивленно произнес Кот. – Что ты здесь делаешь?
– Оборудование налаживаю… – пробормотал тот. – Брахман приказал.
– Что ты в этом понимаешь? – мрачно спросил Кот. Он чувствовал, что теряет время. Шансов отбить Акима становилось все меньше. Если этот сбежавший гад успел сообщись своим – на внезапность рассчитывать не приходится. – Что он еще приказал?
– Ну, это… – Додик сглотнул, затравленно огляделся. – Подготовить ракету…
– Что подготовить? – не понял Кот. – К чему?
– Ракету. К старту.
Сказанное дошло не сразу. Но едва пришло понимание, все его существо будто током прошило. На какое-то время он даже забыл и про Акима, и про сумасшедших сектантов. Перед глазами была только та черная сигара в затхлой шахте. И пугающие картинки кинохроники: вспышка, расползающийся уродливый гриб и раскаленный ветер, сметающий все на своем пути. Образ был настолько живой и явственный, что в мозгу быстро прояснилось. Взбодрило, так сказать.
– Вы что здесь, рехнулись, что ли? – произнес Кот. – В кого это вы ядерную ракету пульнуть решили?
– Просто подготовить к старту, – промямлил Додик, вытирая промасленные руки грязной тряпкой. – Для собственной безопасности. Я не думаю, что Брахман решится. Мы же все понимаем…
Кот уже не слушал. Он просто подошел к старому знакомому и встряхнул его так, что у того лязгнули челюсти. Сжал его сутулые плечи, заглянул в вытаращенные глаза за толстыми линзами очков и произнес как можно доходчивее:
– Ваш Брахман – псих. И вы все здесь психи. Я думал, вы отдельных людей только гробите. А выходит, вы всех нас извести решили?
– Мне приказали… – пискнул Додик. – Что я могу, если у них – сила? Они же меня убьют!
– Так что же, надо других поубивать, чтобы твою драгоценную шкуру спасти? – Сталкер быстро оглядел зал, отметил мигание огоньков на пультах, тихое гудение трансформаторов. – Да какого черта – мы же в прошлый раз здесь блок с корнем вывернули! Как оно работает?!
– Тут же все дублируется, – виновато проговорил Додик, пытаясь поправить сползающие очки. – Теперь все системы в порядке.
– А как же коды запуска и все такое?
– Система древняя, с хорошим компом и софтом обойти – не проблема.
Сталкер впился в него взглядом, как голодный вампир, – и брезгливо оттолкнул от себя. Ситуация была патовая, и это приводило в бешенство.
– Какие же вы уроды, – с отвращением произнес он. – Откуда вы только взялись?
Додик вдруг как-то сжался, окрысился и выпалил в ответ:
– А оттуда же, откуда и все остальные! Ты, может, думал, что весь мир вокруг тебя вертится, да?! Что ты такой весь из себя крутой сталкер, таинственный и уникальный? Мол, ты прикоснулся к тайне, к какой-то одной тебе понятной истине, а простые люди вокруг тебя – мелочь, ничтожество?! И эти «черные ангелы» – просто ничтожества, ни на что не годные придурки? А вот тебе!
Додик с чувством продемонстрировал ему «дулю».
– Теперь мы – сила! Теперь весь мир перевернется! И с «черными ангелами» придется считаться! И ты поубавишь свой гонор, будешь говорить с нами на равных – если не захочешь стоять на коленях!
Кот с некоторым даже удивлением наблюдал за разбушевавшимся очкариком. Машинально положил руку на автомат – и Додик, заметивший это, вдруг побледнел, отпрянул, уткнувшись спиной в пульт, с которого тут же посыпались какие-то инструменты и вывороченные электронные внутренности.
– Разбушевалось, смотрю, ничтожество, – хмуро сказал Кот. – Отомстить, значит, решил. За собственные комплексы, за детские унижения, за то, что девочки не любят?
Додик молчал. Негодование в нем поутихло, и сам он побледнел, сдулся, сгорбился, затравленно глядя на сталкера.
– Вы все тут – как наркоманы. Подсели на свою аномалию и слушаете, как она вам дифирамбы поет. А на самом-то деле она поет то, что вам хочется слышать, – какие вы великие и перспективные. Но никакие голоса не сделают из вас «великих». И можешь мне поверить – все это плохо кончится. В лучшем случае найдется кто-то посильнее вас. В худшем – ваш сумасшедший Брахман запустит эту ракету – только потому, что ему нашептал что-то премудрый «Глас Зоны». А когда все мы передохнем после тотального обмена ядерными ударами, Брахману вдруг покажется, что Глас-то в чем-то ошибся. И вы, как бараны, снова поверите ему. Ведь вы и в правду бараны, не имеющие собственных мозгов. Зачем нужны мозги, когда за вас все решает какое-то пятно на рельсах? Нужно просто взять другого барана – и пустить ему кровь. Ведь именно так поступают интеллектуалы из числа «черных ангелов».
Кот запнулся, услышав странный звук: всхлипывал Додик.
– Я… Я не хотел, – пробормотал он. Сполз по железной поверхности пульта, бессильно сел на бетонном полу. – Просто сопротивляться нет сил. Он может подавить каждого.
– Брахман?
– Да. Аномалия – она действительно дает силу. Но только если действуешь по воле хозяина.
Додик замолчал. Кот лихорадочно соображал, как использовать последние оставшиеся у него минуты.
– Ты хочешь, чтобы все это кончилось? – спросил сталкер.
Додик выпучился на него, как на привидение, и неуверенно кивнул.
– Хорошо, – сказал Кот. – Ты поможешь мне, а я избавлю нас всех от этой заразы.
– Но что ты можешь? – недоверчиво спросил Додик. – «Ангелов» много, за ними сила. А ты один.
– Ошибаешься, – серьезно сказал Кот. – Как я понимаю, нас уже двое.
Окинув помещение взглядом, спросил:
– Мертвые ракетчики – где они?
За ним пришли. За ним просто не могли не прийти – сталкер стал слишком раздражающим фактором в тайном подземелье безумных сектантов. В запертую дверь заколотили ботинками и прикладами. Послышался жесткий голос:
– Открывай, Кот! Мы знаем – ты там! Сдавайся, и мы гарантируем жизнь!
Настала его очередь промолчать. Иногда твоя роль сводится к простому ожиданию. Это очень непростая роль – особенно если ты привык действовать. Но любое активное действие сейчас ведет к поражению. Только гибкостью и ложной податливостью можно победить прущую на тебя грубую силу.
– Сноси дверь! – выкрикнули в коридоре.
Оглушительно жахнуло, заскрежетало, дверь по краям задымилась, пошла пузырями – и неровным прямоугольником повалилась внутрь, выжженная удлиненным зарядом.
Из клубов дыма выдвинулось несколько вооруженных фигур в противогазных масках. И тут же помещение наполнилось грохотом очередей и звоном рикошетов, отчаянными воплями и хаосом.
Вместо единственного сталкера с захваченным им «заложником» нападавших ожидала совсем другая встреча. С десяток фигур в форме советского образца, покачиваясь, двинулись на нападавших. Сектантам не сразу удалось сообразить: это не люди – это «муляжи», как называет их современная наука, или попросту – зомби, ходячие мертвецы.
Торопливые выстрелы не возымели должного эффекта. Напротив, они лишь разозлили вечных хранителей ракетного бункера. С глухим ревом мертвяки поперли на чужаков, посягнувших на святая святых обороны давно сгинувшей страны.
Нападавшие никак не ожидали такой встречи. И тоже не сразу догадались о единственно верном решении в такой ситуации – бить в голову. Пространство наполнилось автоматными очередями и пороховой гарью. Пока происходила вся эта возня, Кот отлеживался за дальней железной панелью и мысленно хвалил себя за идею. Все эти тела были складированы в прилегающей подсобке, и к странной остаточной «жизни» их вернуло не что иное, как все тот же кубик. Сталкер уже догадался: именно эта вещица побудила мертвых воинов к ракетному пуску в прошлый раз. Отчего бы этому эффекту не сработать снова?
Впрочем, всерьез рассчитывать на «армию зомби» не приходилось. Все что требовалось от этой атаки – просто выиграть время. Из коридора еще доносились выстрелы и приглушенный рев, когда к сталкеру подполз бледный как смерть Додик.
– Получилось? – тихо спросил Кот.
Тот молча протянул неказистого вида устройство из рации и пары электрических зажимов типа «крокодил». Кот взял устройство в руки, осмотрел и, словно бы случайно, едва не выронил. При этом Додик нервно вздрогнул, чуть ли не подпрыгнул на месте.
– Работает? – с подозрением поинтересовался сталкер.
– Хочешь проверить? – пронзительно глядя ему в глаза, отозвался новый союзник.
Кот пристально разглядывал этого парня, от работы которого теперь зависело все. И усилием воли заставил себя отбросить сомнения.
Бывают моменты, когда стоит поверить даже врагу. Потому что вера заключает в себе силу. Сомнения же ведут к гибели.
– Хорошо, – сказал Кот, – у тебя еще есть возможность уйти.
– Я никуда не уйду, – твердо сказал Додик. – Ты не должен делать того, что задумал.
– Я тоже не хочу этого, – сказал Кот. – Но я не могу ручаться за Брахмана.
Договорить им не дали. Одна за другой в зал КП просочилось несколько вооруженных фигур. Без тени улыбки сталкер подмигнул Додику и крикнул:
– Не стреляйте! Я сдаюсь!
Вперед полетел выброшенный автомат, следом выполз из укрытия, поднялся и неторопливо вышел в центр зала сталкер. В момент его окружили все те же вооруженные люди в противогазах. Кот обвел их взглядом, усмехнулся:
– От меня что, так плохо пахнет?
– Оружие! – глухо приказал кто-то.
– Нет у меня оружия, – сказал Кот. – Отведите меня к своему главному. Он давно уже ждет меня.
Сталкер принял независимый вид. Но это – не более чем поза. Если его обыщут – плану конец. В него уставилось несколько автоматных стволов, однако ж обыскивать не стали. Похоже, эти ребята – из числа приближенных к Брахману сектантов, а не кадровые полицейские. Вполне логично для параноика. Однако напрасно он боится окружать себя профессионалами. На этом погорело немало начинающих диктаторов.
Повели знакомым коридором – в сторону первой, «жертвенной», шахты. Приблизились к двери, которая в прошлый раз спасла ему жизнь. Обоняние резануло вонью хлорки или еще какой химической дряни. Зато не осталось следов от разложившихся трупов. Убрали, видать, чистюли. Черт, даже от воспоминаний начинаются рвотные позывы.
Кот уже знал, что увидит там, в этом отвратительном языческом «храме». Толпу сумасшедших последователей человека, возомнившего себя посредником между людьми и тайными силами, стоящими за Зоной. Сколько уже было таких, да только именно этому гаду досталась реальная мощь, способная расшатать и без того неустойчивый мир.
Они поднимались по скользким ступеням, некогда спрятанным под мутной трупной жижей, и сталкер вдруг почувствовал себя жертвой ацтекских обрядов, восходящей на вершину пирамиды. Сейчас жрецы в ярких перьях начнут свой дикий ритуал, ему вскроют грудную клетку и вынут трепещущее сердце. А тело с презрением сбросят вниз, на эти грязные ступени, к самому подножию невидимой пирамиды…
Голос Брахмана вывел его из оцепенения:
– А вот и он, прошедший через множество испытаний и оказавшийся там, куда его и привел всезнающий «Глас Зоны». Все как в пророчестве, братья! «Глас» не ошибается!
– Глас не ошибается… – шелестом разнеслось вокруг. Это походило на молитву. Да чтоб их всех – это и была молитва!
Кот с изумлением смотрел на этих людей, которые встречали его с улыбками, как долгожданного гостя. Те стояли широким кругом вдоль пологих стен. Теперь все они были в балахонах с островерхими капюшонами и походили бы на каких-нибудь баптистов или даже сатанистов, не будь эти одеяния сшиты из камуфлированной ткани. Дань обстановке, наверное. Да плевать на все эти нелепые обряды, не будь здесь того, ради кого он приперся, несмотря на боль и смертельную усталость.
Он почти не ошибся в своих предположениях. Аким был здесь, и был, как и полагается, в центре жуткого действа. Но что сталкера действительно шокировало – это то, как парень держался. Нет, он не был связан, его рот не перетягивал крепкий скотч. Он просто стоял у края неразличимой отсюда аномалии и улыбался ему вместе со всеми. Чуть позади, за его плечом, в таком же пятнистом балахоне сжимал свой нож Брахман. А этот парень, черт побери, стоял спокойно, будто ни о чем не подозревал, как баран, приведенный на бойню!
У сталкера перехватило дыхание. Казалось, он провалился в собственный бред, вязкий и тошнотворный, как та трупная жижа.
– Ну что же наш гость остановился на пороге? – Брахман обошел Акима, вышел в центр зала, обойдя тупик, в который упирались узкие рельсы.
Вагонетки не было. Был просто тупик, и это выглядело тяжелым, недвусмысленным символом неизбежности.
– Я знал, что ты придешь, – продолжал лидер этого сборища. – Знал, что ты не погибнешь на пути сюда, и потому не спешил с началом обряда.
– Какой смысл меня ждать? – хмуро спросил Кот. – По-моему, у тебя достаточно зрителей.
– Ты особый зритель, – Брахман улыбнулся. – «Гласу Зоны» нужна не только кровь – ему нужны наши эмоции. Смерть друга – это сильное впечатление, как ты считаешь?
Кот с трудом сдержался, чтобы не совершить какую-нибудь непоправимую глупость. Ему не хотелось вести этих душных разговоров, хотелось броситься в драку и одним ударом покончить с ублюдком. Он не привык вести длинные беседы с маньяками.
Но обстоятельства требуют переступить через собственную натуру и подыграть этому болтуну. Так надо.
– Отпусти его, – сказал Кот. – Тебе нужна жертва – я займу его место!
– Это очень благородно с твоей стороны, – сказал Брахман. Обвел взглядом своих «подданных», предлагая оценить жест гостя. Толпа одобрительно загудела. – Только такой обмен нам не подходит. Зоне нужен Аким, и «Глас» потребовал именно его. Ты же нужен нам как союзник, как друг. Ты удивишься, но мы тоже нужны тебе!
– Вот это новости, – сухо сказал Кот. – Никогда бы не подумал.
– Представь себе! Это не моя прихоть – так решил «Глас Зоны». В прошлый раз мы не успели договорить – ты ушел слишком быстро, – Брахман усмехнулся. – Но наверняка видел то же, что и мы, – бесчисленные направления судеб. Ведь видел, так?
– Видел.
– Вот! Многие из этих направлений можно изменить – и мы это делаем в наших общих интересах.
– Я заметил.
– Но есть некие ключевые точки, в которые сходятся все эти направления, переплетаясь в тугие узлы, распутать которые нам пока не под силу. Сейчас мы встретились как раз в таком событийном узле. И от решения каждого из нас, принятого здесь и сейчас, будет зависеть будущее.
– Вот как, – произнес Кот. – Предопределенность, выходит, кончилась?
– Именно так. Надеюсь, ты примешь правильное решение. Как это уже сделали твои друзья.
Круг сектантов разомкнулся, и вперед вытолкнули двоих растерянных людей.
Лену и ее оператора! Живых и здоровых, только здорово напуганных. Больше всего поражало то, что оператор продолжал сжимать в руках отобранную вроде бы камеру.
– Откуда… – Голос сталкера сел. Он откашлялся в кулак. – Что вы здесь делаете?
Он смотрел на Лену, но та тщательно отводила взгляд. Она выглядела растерянной и подавленной окружающей обстановкой. Выходит, и от сенсаций можно здорово утомиться.
– Что за странный вопрос? – сказал вместо них Брахман. – Выполняют свой профессиональный долг! Эй, вы, с камерой, – приступайте к съемке – сейчас начнется самое интересное.
Оператор послушно поднял камеру, припал к окуляру. Замигал красный огонек съемки. Камера двигалась вместе с оператором, охватывая пространство, фиксируя планы и ракурсы царящего здесь безумия. Кот с изумлением наблюдал эту картину, не понимая легкомысленного жеста Брахмана. Как он может позволить вести здесь съемку? А если они сбегут с такими-то материалами и предадут их огласке? Или это тоже продумано? Неужто их всех тоже собираются прикончить как свидетелей, а сейчас просто изощренно издеваются над ними?!
И тут до него дошло. Если дело дойдет до жертвоприношения, и все пройдет так, как задумал лидер сектантов, – то все они попадут под абсолютную власть аномалии. Кот помнил, как это было, и понимал, что ощутил лишь малую часть того, от чего и он, и телевизионщики попросту заразятся этим общим помешательством, став частью безумного механизма секты. А это – самая надежная гарантия лояльности и сохранения тайны. Как круговая порука на ментальном уровне.
– Снимайте-снимайте! – великодушно говорил Брахман прямо в объектив камеры. – Наступит день, и эти кадры войдут в историю.
Он переключил внимание на Акима. Приблизился, обошел его, осматривая, как экзотического зверя, сказал:
– Этот парень – не уголовник, как наши прежние жертвы. И не трус. Он смело смотрит в лицо неизбежности. Ведь так?
– Ведь вы не убьете меня? – спокойно произнес Аким. – Вам ведь нужна только моя кровь?
Лицо Брахмана дрогнуло – словно он услышал брошенное ему обвинение.
– Все именно так, – солгал он, глядя в глаза Акима. – Только кровь нужна не нам. Она нужна Зоне.
Аким не отвел взгляда, не выдержал Брахман. Глянув куда-то в сторону, сектант сказал изменившимся голосом:
– Ну что ж, преамбула затянулась. Давайте начинать.
Среди людей в балахонах пробежала волна оживления. Брахман ловко перехватил нож, в один миг превратившись из оратора в мясника. Взгляд его стал жестким – а Аким словно не замечал ледяного дыхания смерти.
Тянуть было больше нельзя. Кот вскинул над головой сжатые кулаки:
– А ну стоять! Или все здесь сдохнут на месте!
Брахман обернулся с видом усталого раздражения:
– Хочешь сказать, на тебе взрывчатка? Так я и отсюда вижу, что на тебе ничего нет. Ты не можешь меня обмануть – я видел линии судеб и знаю все наперед. Ты безоружен.
– Ты в этом уверен? – холодно усмехнувшись, отозвался Кот. – Может, я и безоружен, но ничто не мешает мне воспользоваться твоим собственным оружием.
– Нет смысла играть со мной в эти игры, – равнодушно сказал Брахман. Но в его взгляде появилось едва заметное сомнение.
Сталкер спиной ощутил нацеленные на него автоматные стволы.
– Кстати, не советую меня убивать, – отчетливо произнес он. – Сейчас в каждой руке я сжимаю по электроконтакту. Стоит руке ослабнуть – и бум!
Он демонстративно разжал пальцы левой ладони. Прошла секунда тягостного ожидания. Еще одна. Кот физически ощутил, как капельки холодного пота проступают сквозь кожу.
Вдалеке грохнуло. Бетон под ногами вздрогнул, на голову посыпалась бетонная пыль. Что ж, не подвел Додик, спасибо.
– И это все? Это твоя угроза? – Брахман иронично поглядел на соратников. Но не нашел поддержки: все смотрели на сталкера.
– Это всего лишь демонстрация, – пояснил Кот. – Пара гранат и рация с устройством, выдергивающим чеку. Еще десяток гранат установлено на корпусе ракеты типа «Сатана», в сотне шагов отсюда. Стоит разжаться моей правой руке – и сотня тонн гептила превратит это место в ядовитую скороварку. Это в том случае, если не сдетонируют ядерные боеголовки. Последнее маловероятно, но на вашем месте я бы молился об этом, так как мгновенно превратиться в излучение куда безболезненнее…
Кот вдруг понял, что говорит в полнейшей тишине. Ему удалось произвести впечатление, теперь надо было это использовать. Но вдруг осознает, что не знает, что делать дальше. Наверное, растерянность отразилась на лице, и Брахман мгновенно это заметил:
– Ты ведь блефуешь, Кот.
– А ты проверь.
– Зачем? Даже если у тебя есть возможность взорвать боеголовки, ты ведь не сможешь уничтожить себя, своих близких и самое дорогое для тебя – Зону? И главное – этим ты не спасешь своего друга. В чем же смысл твоей затеи?
– Смысл в том, чтобы остановить тебя.
Он мог бы долго говорить о том, что хотел сделать в своей жизни что-то значительное. Что просто не может не воспользоваться шансом остановить этого монстра в облике человека. Он мог бы объяснить, что наступил момент, когда даже собственная жизнь, даже жизни близких ему людей сделались чем-то незначительным перед той ненавистью, которая наполнила всю его душу.
Но даже это не было всей правдой.
Он просто устал. Смертельно устал бежать, ползти, драться, что-то кому-то доказывать, кого-то спасать. Сейчас он мог прекратить все разом. Для этого не нужно было даже прилагать усилий. Ведь упругий металлический «крокодил» в кулаке уже готов был раззявить железную пасть, прервав электрическую цепь и запустив смертоносный механизм.
– У меня кончается терпение, – сказал Кот, делая шаг в сторону Брахмана. Вслед ему повернулись автоматные стволы, где-то нервно щелкнул предохранитель, но сейчас это уже не имело значения. – Слушай меня внимательно. Сейчас мы с товарищами спокойно уйдем отсюда – и все останутся живы.
– Ты не будешь диктовать условия, – криво улыбнулся Брахман. – Я видел будущее, и там не было никакого взрыва.
– Прекрасно, – сказал сталкер. – Значит, тебе нечего бояться.
Он сделал еще один шаг в сторону Брахмана. Тот крепче сжал рукоять ножа, впился взглядом в сталкера, словно пытался прочесть его мысли. В свою очередь, сталкер еще крепче сжал затекшие потные пальцы с контактом, от которого тянулись к рации через рукав тонкие провода. Казалось, никакие это не провода, это оголенные нервы, которые еще немного – и зазвенят, как струны.
Было слышно, как тихо ахнула Лена, и бледный оператор, маячивший впереди, растерянно опустил камеру. Какие могут быть съемки, когда все здесь оказались у последней черты?!
Кот приблизился к Акиму, нервно облизнул пересохшие губы, обернулся к замершим сектантам, демонстративно покачав над головой правой рукой с крепко сжатым в кулаке контактом. Заговорил отрывисто и быстро:
– Все, уходим. Лена, пойдешь впереди, Игорь, прикроешь спину. Аким, ты в центре. Для непонятливых повторю: не пытайтесь нас остановить! Если я разожму пальцы – всем крышка! Ну что ты смотришь – вперед!
Последнее было обращено к Акиму. Но тот даже не сдвинулся с места. А просто сказал:
– Зря ты сюда пришел.
– Что? – Кот не поверил собственным ушам. Уставился на парня, будто впервые увидел его.
– Я здесь потому, что сам принял такое решение, – сказал Аким. – Это не глупость, не самоубийство – это мой выбор. Я думал, ты поймешь меня.
– Иди вперед! – понизив голос, повторил Кот. – Давай же, ну!
Он попытался подтолкнуть друга, но тот уклонился, сделал шаг назад.
– Я никуда не пойду.
Сталкер смотрел на него и не понимал, что происходит. Все вдруг потеряло смысл, и осталась одна лишь тупая апатия. Он опустил руку, взглянул на свой дрожащий от напряжения кулак с исходящими из него проводками. И с разворота двинул им в лицо Брахману. Тот повалился на спину, выронив нож, а Кот сделал шаг в его сторону, сказав в усмешкой:
– Как это – получить по морде ракетой? Извини, пощечину не могу – придется разжать пальцы.
Он сам не знал, что на него нашло. Наверное, искала выход скопившаяся злость. Хотелось наброситься на этого гада, измочалить его в кровавую отбивную – ведь никто сейчас не сможет остановить его.
Хлестко ударил выстрел. Острая боль пронзила правое плечо.
Возглас страха пронесся по рядам сектантов. Сталкер равнодушно смотрел, как сами собой разжимаются онемевшие вдруг пальцы, как выпадает из ладони и повисает на проводе разомкнутый контакт.
Теперь спешить некуда. Он обернулся.
Шагах в пяти, целясь в него, замер Сурок со своей «береттой».
– Ну что, – сухо произнес «черный ангел». – Где же твой обещанный взрыв?
Еще секунда прошла в тягостном ожидании. Взрыва не было.
Сурок опустил пистолет, презрительно усмехнулся:
– Недальновидность и глупость – вот вся цена самомнению сталкеров. Пока ты толкаешь речи, кто-то обезвреживает твою мину. Чего вы там мнетесь – взять его!
Вооруженные бойцы с запозданием набросились на сталкера. Принялись молотить прикладами, затем просто навалились сверху, уперев автоматные стволы в спину и в затылок. Кот не сопротивлялся. Все равно это был конец – глупый и бессмысленный.
– Прошу прощения, что прервал вас, учитель, – последнее Сурок адресовал Брахману.
Лидер уже пришел в себя и снова обрел уверенность и величие «мессии». По-отечески похлопал по плечу Сурка, сказал, обращаясь к сталкеру:
– Вот видишь – нельзя изменить неизбежное. Победить судьбу не способна даже ядерная ракета. Только «Глас Зоны» может дать силу, чтобы…
Сталкер не слушал его – он смотрел на Акима, который поднял с бетонной поверхности нож и сам шагнул через невидимую границу аномалии.
Теперь он стоял в центре бледной «кляксы», между двумя рельсами, у самого тупика. Левый рукав его свитера был закатан, в правой был жертвенный нож.
Брахман перехватил взгляд сталкера, замолчал. Изменился в лице и медленно обернулся. Он не сразу понял замысел жертвы. Просто смотрел, как Аким медленно вспарывает себе вены на левом запястье.
…Как вспухают на коже багровые разводы – и густыми каплями падают вниз, окропляя рельсы и шпалы. Лишь когда незаметная «клякса» стала наливаться густым сочным цветом, до Брахмана стало доходить: он выпустил ситуацию из-под контроля.
Ведь это он, он сам, должен был пустить кровь жертве! «Глас Зоны» ждет этого от него – и только от него одного! Иначе все теряет смысл, все переворачивается с ног на голову и обретает совсем другое значение…
Сталкер наблюдал происходящее снизу, с трудом оторвав голову от холодного бетона. Все было словно завалено на бок и двигалось как в замедленной съемке, как в каком-то бредовом сне. Брахман сорвался с места и с бессвязным криком бросился в сторону аномалии.
Аким даже не глядел в его сторону – он продолжал резать вены.
Кровь струилась уже тонкой струйкой. Пятно аномалии зловеще полыхало под ним, и все, кто собрался в этом подземелье, ощутили, как меняется вокруг пространство и время. И Брахман будто бы замер, завис над землей в своем отчаянном броске к жертве.
Это было вроде уже знакомо – как в тот раз, когда сталкер окропил аномалию собственной кровью.
Но в то же время все было совсем иначе.
Не было того ощущения подавленности и страха, близости какой-то темной тайны. Не было заманчивой изнанки Мироздания, бесконечного переплетения судеб и возможности подправить, изменить, откорректировать собственную жизнь. Не было обещания скорой удачи, легкой и беззаботной жизни. Не было чувства своей исключительности, приобщенности к узкому кругу избранных.
Ничего этого не было.
Было простое ощущение ясности и свежести мысли. Будто кто-то смахнул невыносимую тяжесть проблем, усталости и запутанности.
Все будто прояснилось, встало на свои места. Ушла агрессия, злоба, подавленность.
Пришло спокойствие. А вместе с ним – понимание простых истин, которые и делают жизнь подлинной. Захотелось всем существом впитать это чувство, запомнить раз и навсегда, чтобы всю оставшуюся жизнь придерживаться этого простого и ясного пути…
Он с силой ударил себя по лицу ладонью. Еще раз и еще – чтобы прошло наваждение. Преодолеть это благостное чувство было непросто. Наверное, так же тяжело наркоману переступить через приятную расслабленность «кайфа».
Сейчас нет времени валяться с идиотской улыбкой на лице. У него есть единственный шанс – и его надо использовать.
Стиснув зубы, он перекатился на бок, попытался подняться на ноги. Получилось не с первого раза – правая рука слушалась с трудом, любое движение отдавалось болью. Перед глазами плыл туман, но требовалось сделать всего несколько шагов – до этого багрового пятна, посреди которого замерло тело Акима.
Вокруг, как в трансе, покачивались сектанты. Те, что держали его на мушке, побросали оружие и тупо улыбались в пустоту.
Основатель всего этого кошмара, Брахман понуро сидел на бетоне, так и не найдя в себе силы добраться до аномалии. Он склонил голову и тихо стонал. Можно было только догадываться, какой кошмар творился в его мозгу, где разрушались созданные им же иллюзии.
Но сталкеру было не до терзаний главаря «Черных ангелов». Еще ничто не закончилось, еще можно было пустить события вспять, позволить этим безумцам довести начатое до страшного финала.
Этого не должно случиться. Левой, еще способной двигаться рукой Кот вытащил из кармана блестящий металлический кубик. Еще пара шагов – и он окажется в центре аномалии. И этот маленький предмет поглотит очередное порождение Зоны, необъяснимым образом замкнув его в своем бесконечном внутреннем пространстве.
Вязкую тишину разорвал выстрел.
В этом тяжелом сне наяву бодрствовал не он один. По ту сторону аномалии, тяжело привалившись на одно колено, стоял Сурок и смотрел на него поверх пистолетной мушки. Взгляд его был мутен, пистолет здорово гулял в руке – оттого пуля прошла мимо.
Еще один выстрел – и снова мимо. Кот упрямо двигался вперед, осознавая, что с каждым шагом его шансы стремительно падают. Сурок оскалился – и схватил «беретту» обеими руками. Оружие перестало плясать, и сталкеру показалось, что он отчетливо разглядел всю глубину бездонного черного ствола. Сурок злобно прищурился и потянул спусковой крючок…
Его словно смело в сторону. Поначалу Кот даже не понял, что произошло. Секунду спустя слух донес до мозга звук выстрела. Кот обернулся.
В проеме туннеля стоял Шевцов с обыкновенной охотничьей «вертикалкой» в руках.
Эмоций не осталось даже на то, чтобы испытать удовлетворение от победы. И остатки сил сталкер вложил в последний шаг в сторону аномалии.
И положил в ее центр, рядом с неподвижным телом Акима, маленький металлический кубик.
Вспышка.
Упругий звук лопнувшей струны.
Медленно гаснущий свет.
Тьма.

 

Кот еще долго не мог определить для себя границу между сном и явью, между моментами, когда он отключился и когда снова пришел в себя. А может, и нет этой границы вовсе? Что наша жизнь, как не безумный сон, в котором мы сами – всего лишь зрители?
Подобные мысли вяло текли в его голове, пока группа двигалась к периметру. Нельзя утверждать, что все закончилось благополучно, пока не пересечешь границу Зоны.
Главное – Аким выжил. Потеря крови была большая, но не критическая. Другое дело, что вытащить его из шахты стало настоящей проблемой. Впрочем, как и самому взобраться по лестнице с простреленным плечом. Хорошо, хоть кость не задета.
Но все это были какие-то мелкие хлопоты на фоне сектантов, молчаливо покидавших шахту. Это было похоже на театр, из которого по окончании спектакля уходили зрители. Будто кончилось действие, занавес опустился – и все потеряли всякий интерес к сцене. Вот и Брахман куда-то исчез, осталось только брошенное тело Сурка.
Выходит, сработал необъяснимый механизм кубика. Только вот он сам затерялся куда-то, словно растворился в воздухе. Кот не испытывал по этому поводу ни малейшего сожаления – он полностью излечился от своей зависимости.
Чувство опустошения не покидало до самой границы Зоны. Добирались туда как в бреду. Не было сил даже расспросить Шевцова, как ему удалось сбежать от бандитов, да и вообще – выжить после тяжелых ранений. Контрразведчик выглядел осунувшимся, бледным, но держался крепко. Он даже взял на себя роль лидера группы и умудрился довести их до периметра, не вляпавшись ни в какую ловушку. Бесчувственного Акима тащили по очереди, и сталкер всерьез опасался за его жизнь. Было бы непростительно потерять его, почти добравшись до дома.
На границе их ждали. Удалось даже незаметно прошмыгнуть мимо патруля ООН, но складывалось ощущение, что им просто позволили уйти безнаказанно. Подозрения еще больше усилились, когда уже на этой стороне дорогу им пересекла колонна из трех полицейских бронемашин типа «Тигр».
Спутники молча обменялись взглядами. Мысли были тяжелые. Все помнили, под чьим руководством оказались «стражи порядка», и понятия не имели, какова обстановка на данный момент. Лена тихо сказала что-то оператору, и тот незаметно поднял сверток из тряпья, в котором скрывалась камера. Судя по всему, начал съемку. В любой обстановке телевизионщики оставались профи. Это придало сил и сталкеру. Он заставил себя расправить плечи, придать лицу обычную независимость и уверенность.
Из первой машины легко выскочил рослый омоновец. Приблизился к грязным, уставшим людям, поинтересовался:
– Котляров есть здесь?
Кот мрачно поглядел на спутников, вышел вперед. Спросил:
– Я что, арестован?
– Почему вы так решили? – удивился омоновец. – Мы здесь, чтобы помочь. Вижу, вы ранены. И товарищ у вас вон на земле лежит. Мы окажем помощь, быстро доставим в госпиталь.
– Кто вас прислал? Брахман?
– Кто?
– Я хотел сказать – Рахманов?
– Хм… Наверное, вы еще не в курсе, но кое-что в руководстве города изменилось. Впрочем, это не мое дело. Да, кстати, с нами здесь одна девушка. Мы обеспечивали ее безопасность в кризисный период…
Кот думал, что его уже ничем не удивить. Но тут он ощутил, как у него отвалилась челюсть.
Из второй машины вышла Ирка.
Такая же красивая, какой он впервые ее увидел у крыльца Института. Как всегда, спокойная, уверенная – этим тогда она сразу взяла его. Казалось, девушка излучала эту домашнюю теплоту, которая только и могла выманить прожженного бродягу из Зоны. И выглядела Ирка отлично. Видать, не соврал Кузнецов – держали ее действительно в безопасности и, видимо, в относительном комфорте.
Девушка с ходу направилась в его сторону, и Кот принялся лихорадочно сочинять ту первую и единственную фразу, которая должна прозвучать при встрече. И вроде бы сочинил – что-то несуразное, вычурное и корявое.
Фраза не пригодилась. Ирка подошла, пронзительно посмотрела на стоявшую за плечом сталкера Лену и, не вдаваясь в подробности, отвесила ему жгучую пощечину. Отвернулась и направилась обратно, села в машину и громко хлопнула тяжелой бронированной дверью.
Кот молча проводил ее взглядом и снова поглядел на омоновца.
– Да уж, – философски произнес тот. – Жизнь – странная вещь.
– Нет, – Кот покачал головой. – Жизнь – прекрасная вещь. Ничего нет прекраснее жизни.
Назад: Глава двенадцатая По его следам
Дальше: Эпилог