Новосибирская Зона Посещения

Чудовище, еле заметное в тени орешника, тяжело поднялось на задние лапы, повернуло голову без шеи с выпирающими челюстями в одну и в другую сторону и отступило назад, растаяв в густой зелени. Лишь ветки куста чуть заметно качались.

– Какой ужас, – сполз с края траншеи Гоша и вытер землю с бороды. – А говорили, что Зона необитаема.

– Это шатун… Должно быть, – неуверенно сказал Игорь. – Вроде бы как измененный Посещением медведь. Говорили, что все животные погибли, кроме медведей, которые превратились во что-то страшное и бродят теперь в глубине Зоны. Честно говоря, я думал, что это так, байки для затравки молодых. А оно вона как…

Парни вновь выглянули из-за края траншеи, настороженно вглядываясь в далекий лесок. Но чудовище пропало, словно и не было его.

– Долго еще ждать? – спросил Чесноков.

– Да вот должны скоро пойти, – Игорь взглянул на наручные часы. – Ты, вообще, сам-то как?

– Нормально, – невесело отмахнулся Гоша. – Пока на колесах, все будет хорошо.

– На фига ты вообще поперся? Я бы сам все сделал!

– Нет. Я тебя в это втянул.

– Блин, Гоша…

– Забей, Игорян, – Чесноков жестом дал понять, что вопрос закрыт. – Все равно уже пришли. Да и не так уж мне плохо, думал хуже будет. Терпимо.

Фомин в очередной раз подивился упрямству друга, но решил не наседать. У Гоши была пара выходов в Зону, но все неудачные – через какое-то время его начинало буквально трясти от озноба, он зажмуривал глаза и отказывался их открывать, а голос менялся, словно за парня говорил кто-то другой, страшный и уродливый, сидящий глубоко внутри дифферента. Но они вот уже несколько часов как на территории Посещения, а эта странная реакция Гоши на Зону никак не проявлялась. Видимо, действительно, при помощи таблеток он как-то смог это в себе заглушить. Вопрос надолго ли. И хватит ли времени выполнить «предложенную» Херсонцем работу.

Бандит предложил следующее: в Зоне, недалеко от заброшенной базы лесхозотряда, между двумя группами сталкеров должен произойти некий обмен. Что-то поменяют на крайне редкий и дорогой артефакт. Этот артефакт надо отобрать и принести Херсонцу. Как это сделать – забота исключительно парней.

Делов-то!

На словах действительно звучало не очень сложно, если не учитывать, что придется силой отбирать что-то ценное у людей, которые каждый день под смертью ходят. Да и не были ни Игорь, ни Гоша никогда грабителями и душегубами. Еще во время этого разговора у Фомина родилась мысль нанять кого-то посуровее и опытнее в этих вопросах, но Семен сразу предупредил, чтобы лишних к делу не подключали.

И вот теперь они лежали в неглубокой просеке, идущей вдоль березовой рощи, и ждали. Ждали и нервничали: плана – нет, оружия – нет, да и желания тоже – нет. Но куда деваться-то? Поздно ужо боржоми пить…

Чтобы не тратить время впустую, Игорь решил прикинуть ход развития событий.

От базы лесозаготовителей осталась пара вагончиков-«времянок» с торчащими трубами «буржуек», три здоровые груды почерневших бревен и застывший с вытянутой стальной клешней трактор. Между ними почти не было заметных аномалий, по крайней мере Игорь со своей позиции их не разглядел. Тень от трактора ненормальная, не похожая на силуэт трактора. Один вагончик нехорошо на периферии зрения искажается, будто зыбкий. Ну и в бревнах что-то поблескивает, но не конкретно – так, эпизодически. В остальном – вполне безопасное место, если такие вообще в Зоне бывают.

Наверное, передача артефакта будет возле крайней пирамиды из бревен. По крайней мере там бы ее устроил Фомин. Место хорошо просматривается, что немаловажно для подозрительных сталкеров, от аномалий достаточно далеко. Пути отхода… Ну в сторону леса тропинка точно есть, даже отмеченная самодельными вешками из палок с тряпками, а вот в сторону, где лежали Игорь с Гошей, что-то было непонятно. Ну да ладно, решим по обстоятельствам. На самый крайний случай можно проследить до самого Периметра. И, пока будут переодеваться, нахрапом забрать артефакт. Ну как-то в общем-то так.

Гоша достал маленький тюбик с мазью и принялся наносить густое содержимое тонким слоем на левую кисть. Тыльная сторона ладони и пальцы были в красных пятнах, как от ожогов, кожа местами шелушилась.

– Так они специально на тебя воду вылили? – спросил Игорь.

– Что? А, нет. Не знаю. Меня подрихтовали малость, ногами потоптали. Один запыхался, за минералкой полез. Наверное, увидел, как я дернулся. Налил в кружку и руку мою туда засунул.

– Уроды, – в сердцах сказал Игорь. – Надо им за это как-нибудь отомстить.

– Ой, да ладно. Не сахарный, не растаял. Вот когда нам в школе зубы без обезболивающих уколов лечили, вот там была жесть. А тут так, ерунда. Помнишь, как от завуча убегал, лишь бы к стоматологам не отвели?

– А кто не убегал?

– Семен Старцев. Никогда не бегал.

– Так у него зубы всегда были как у акулы! Ни разу не сверлили.

– Это да.

– Кстати, – решил поделиться новостью Игорь. – Тут такую интересную историю рассказали…

И он вкратце пересказал все услышанное от Разуваева, присовокупив свои размышления и подозрения.

– Занятно, – оценил услышанное Гоша. – И ты думаешь, что тот выживший, который потом пропал, это твой отчим?

– Ну конечно, – Игорь выставил растопыренную пятерню и принялся загибать пальцы. – Смотри сам. Во-первых, отчим знал отца давно и они вроде как дружили. Во-вторых, отчим в свое время тоже по Зоне хаживал, потому они вполне могли сколотить команду.

– Но твоя мама сказала, что никогда не видела третьего, с кем твой отец ходил за Периметр, – резонно заметил Чесноков. – А Востока она знала.

– И что? Ну не хотел отчим лишний раз светиться, потому вполне мог делать вид, что никаких дел с моим отцом не ведет. И отец никогда не говорил, что третий в их команде – Восток.

– Как-то мудрено.

– Ничего не мудрено. Вполне в духе моего отчима. Мать сказала, что третьего товарища звали Александром или Алексеем, что он друг детства. Ну отчима зовут Александр.

Чесноков неуверенно пожал плечами.

– Может быть, и так… Но ты же сказал, что тот третий пропал или с собой покончил, что-то такое. А отчим твой живой, никуда не пропадал.

– Так-то история, – развел руками Фомин. – Просто кто-то додумал концовку, и все.

– Я так вижу, что ведешь ты к тому, что это отчим погубил твоего отца? – посмотрел на друга Чесноков. – Горыныч, ты же понимаешь, что на основе твоих домыслов нельзя делать такие обвинения. Я знаю, что твой отчим тот еще урод, да и зуб ты на него имеешь, но…

– Я докажу, – уверенно произнес Игорь. – Есть у меня одна идейка. И уж потом я с этого гада за все спрошу…

– Тихо, – насторожился Гоша. – Я голоса слышу!

Голосов Игорь не услышал, зато увидел мелькнувшие среди деревьев силуэты. Люди шли не шибко прячась, друг за другом. Мужчины, незнакомые. Выглядят инородно, необычно. Местные обычно одевались по принципу «чего не жалко», отдавая предпочтение максимально нейтральным цветам, в особенности серому и бледно-зеленому. Эти же выглядели словно институтские в своих цветастых скафандрах – один в ярко-оранжевой ветровке с красными вставками, второй в ядовито-желтой куртке с фирменным лейблом на груди. Лишь на третьем была почти черного цвета безрукавка, но зато красная, словно пожарная машина, кепка. Все трое в хороших ботинках, с небольшими рюкзачками, к которым были приторочены армейские походные бурдюки с идущими на грудь трубками. Как сказал бы Гриф: «Прикинутые фраера». А Игорь бы решил, что это какие-то очень уж самоуверенные бизнес-туристы, не жалеющие денег на свое экстремальное хобби. К тому же у идущего первым в руках был прибор с длинной антенной-щупом, торчащей на полтора метра вперед. Игорь узнал «Диригент», очередную попытку ученых обмануть Зону, нещадно убивающую любую электронику. Если верить Интернету, довольно удачную попытку. Впрочем, пара сталкеров-обзорщиков высказали свои «фу» по поводу новомодной западной игрушки, заточенной на поиск и определение ловушек, этого хватило Игорю для составления собственного мнения. В любом случае, местные не пользовались подобными примочками. Они все как-то больше по старинке, прутиками да гайками. Сталкеры, наверное, самые ярые консерваторы.

Эти трое действительно о чем-то переговаривались, но не громко, еле слышно.

– У тебя слух как у летучей мыши, – констатировал Фомин.

– Да нет… Так только здесь, – ответил Гоша. – Это наши ребята?

– А хрен их разберет. Посмотрим. Только что-то я вторую группу не вижу… Ох!

С другой стороны базы лесозаготовителей, из неприметной канавы вылезли двое. По ним сразу было видно, что мужики «свои», искитимские. Небритые квадратные физиономии, заношенные и далеко не новые шмотки. У одного так и вовсе на поясе болтался самодельный мешок для гаек. Настоящие матерые волки Зоны.

Лица у местных были подозрительные и хмурые. С такими лицами деревни разорять, а не на встречу идти. Но больше всего Игоря насторожило то, что кроме них в канаве мелькнули еще две головы. Мелькнули и пропали, словно люди специально спрятались. И Фомин был готов дать руку на отсечение, что видел ствол обреза.

– Видел? – зашептал возле самого уха Гоша. – И давно они там сидели?

– Надеюсь, что нет. Но как мы их не заметили?

– Вот это меня и беспокоит, – заметил Чесноков. – Какие мысли?

– Погодь. Давай посмотрим что будет дальше.

– Ты видел ружье? – встревоженно поинтересовался Гоша.

– Да. Но нам все равно уже незаметно не уйти.

– Эх, надо было хоть травмат взять, – сокрушенно проговорил Чесноков.

– Хорошие люди с оружием в Зону не ходят, – наставительно ответил Игорь известной поговоркой.

– Тогда я бы предпочел быть нехорошим человеком с оружием, – буркнул Гоша.

«Туристы» действительно двигались целенаправленно к установленному месту встречи. Они довольно грамотно не стали проходить под изогнутой дугой елью, вышли к базе со стороны трактора. Игорь увидел, как держащий в руках «Диригент» повел туда-сюда перед собой подрагивающим щупом, указал на застывшую с вытянутой клешней технику и вся троица обогнула подозрительный механизм. Фомин все же решил впоследствии обратить внимание на этот заморский гаджет, от которого, судя по всему, все же была определенная польза.

Парочка местных, не таясь, вышла на открытую площадку, не дойдя пары шагов до большой кучи бревен. «Туристы» увидели это, один даже приветственно поднял руку, но ему не ответили. Складывалось ощущение, что угрюмые сталкеры не очень рады разодетым гостям.

«Туристы» дошли до пятачка, разглядывая угрюмые физиономии ожидающих людей. Один, в желтой куртке, свернул щуп «Диригента» и повесил прибор на плечо. Его товарищ в оранжевой ветровке улыбался подозрительного вида искитимцам, словно встретил горячо любимых родственников. А тот, что в черной безрукавке, и вовсе принялся разминать колени, скинув рюкзак на землю. Его лицо, мелькнувшее из-под козырька кепки, отчего-то показалось Игорю смутно знакомым.

– Добрый день, – вежливо обратился к местным мужчина в желтой куртке. – Давно нас ждете?

– Прилично, – без особенной радости ответил один из сталкеров. – Рыдван сказал, что придут двое.

– Втроем безопаснее, – кротко ответил «турист». – Должен признать, странное место вы выбрали для встречи.

– Нормальное место, – набычился один из «угрюмых», но его более разговорчивый напарник все же пояснил:

– Так не картошку продаем, уважаемый. За этим хабаром охота реальная идет. А тише, чем в Зоне, места не сыскать.

– Не могу отказать вам в предусмотрительности, – похвалил собеседника мужчина в желтом. – Тем не менее не хотелось бы пребывать здесь сверх необходимости. Можно посмотреть на объект?

– Деньги сначала покажи, – встрял второй сталкер, нервно сжимая и разжимая кулаки.

«Турист» мило улыбнулся и сказал:

– Конечно.

Его товарищ в оранжевом присел над рюкзачком и расстегнул молнию. Отогнул край, демонстрируя содержимое. Как Гоша и Игорь ни пытались разглядеть, что в рюкзаке, с их позиции это было невозможно.

– Здесь все? – подозрительно спросил сталкер.

– Первая часть. Вторая часть у моего коллеги, – мужчина в желтой куртке указал на своего товарища в красной кепке, который стоял расслабленно покачиваясь на пятках. Когда сталкеры посмотрели на него, он утвердительно кивнул.

– Пусть покажет, – не унимался «угрюмый».

– Не раньше, чем вы покажете объект, – все в том же мягком и спокойном тоне отозвался «турист» в желтом. – Я не знаю, как вы привыкли делать дела здесь, у себя, но мы в Новосибирске предпочитаем равные права и обязанности между деловыми партнерами.

Местные замялись, переглядываясь. Наконец один стянул с плеча лямку рюкзака и, перекинув его на живот, откинул клапан.

Игорь чуть не издал удивленный возглас. Рядом напрягся Гоша, беззвучно матерясь. Да и «туристы» перестали изображать равнодушие к происходящему, их взоры были прикованы к открывшемуся артефакту.

Из рюкзака торчала вершина пирамиды изумрудного цвета. По ее поверхности то и дело расходились неторопливые круги, словно от камня на воде, превращая ровный цвет в золотисто-оливковые переливы.

Игорь впервые видел собственными глазами «малахит». Этот артефакт был не столь легендарным, как «Золотой шар», но где-то приближался к нему по эксклюзивности. Судя по историям, «малахит» может подарить своему обладателю неисчерпаемое долголетие, которое многие называют бессмертием.

При виде столь ценного внеземного объекта не потерял самообладания лишь гражданин в желтом. Он привстал на носках, заглядывая в рюкзак, но тут же встал на место и буднично спросил:

– Позвольте поинтересоваться, каковы гарантии, что объект в рабочем состоянии?

– В смысле? – не понял вопроса сталкер, пряча артефакт и закидывая рюкзак за спину.

– Поймите меня правильно, запрашиваемая вами сумма является более чем крупной, а потому мне хотелось бы иметь некие гарантии. Что, если объект исчерпал свои свойства? Или же он вообще является очередной пустышкой, имитатором? Мой клиент не хочет платить за кота в мешке, уж простите за каламбур.

Сталкеры переглянулись.

– Горыныч, – зашептал в ухо Игорю Чесноков. – Это правда то, о чем я подумал?

– Я не знаю о чем ты подумал, – отмахнулся Фомин. – Но да, это, по ходу, «малахит».

– Блин! Это что ж, мы его Херсонцу отдадим? Сами? Вот этими вот руками?

– Его еще добыть надо, – Игорь приложил палец к губам. – Тише, смотри. Что-то нехорошее затевается.

Тем временем разгорелся спор между местными и новосибирскими. «Туристы» сбились более плотной кучкой и требовали сделать пробу, благо у них есть для этого некий анализатор. Сталкеры упирались, не хотели что-либо отламывать от артефакта или как-то его царапать. Мол, товарный вид пропадет, и вообще, что за подозрения?

Медленно, но неуклонно разговор начал приобретать ультимативные черты. Искитимские все чаще стали повышать голос и нервно играть желваками, новосибирские же, наоборот, говорили тише и все шире улыбались. Вот только один, тот, что в черной безрукавке, как бы между делом отошел за спины товарищей, засунул руку за спину, под одежду.

Игорь заметил, как Гоша вдруг согнулся, сел на дно оврага и сжал ладонями уши, то и дело тряся головой. Фомин тронул его пальцем за плечо.

– Эй, ты чего?

Чесноков поднял к нему сморщенное словно от боли лицо, сквозь зубы сказал:

– Что-то давит звуком… Что-то приближается…

Игорь выпрямился, стараясь уловить сквозь голоса хоть что-то подозрительное. Даже оглянулся, словно это могло помочь услышать.

Громкий крик пронзил воздух, словно стрела, прерывая спор и все другие звуки. Крик был дрожащим от ужаса и отчаяния, он сорвался на визг и наконец потонул в хрипе и бульканье. Из ямы, в которой засели товарищи сталкеров, свечой прямо в небо вылетело дергающееся тело, поднялось выше деревьев, на миг застыло, а потом его словно дернули на поводке обратно. Несчастный с визгом устремился к земле, и вскоре раздался смачный удар, сопровождаемый разлетающимися в стороны грязью и листьями. Запоздало грянул выстрел из крупного калибра, из ямы попытался выскочить второй человек, но его накрыла коричневая волна шевелящегося мха, стремительно поглощающая все тело. Что-то звонко хлопнуло, и ближайшая к яме времянка накренилась, оседая под землю.

Все произошло настолько стремительно и неожиданно, что на доли секунды и участники сделки, и Игорь просто ошарашенно замерли на месте. И лишь после того, как хрустнул вагончик, люди разом пришли в движение.

Один из сталкеров попытался ухватить сумку с деньгами, лежащую между ним и «туристом». В свою очередь «турист» в желтой куртке рванул с его плеча рюкзак с артефактом. Запутавшись в лямках, они короткий миг тянули и толкались, злобно сопя и пожирая друг друга взглядами. Второй сталкер потянул из-за голенища сапога длинный нож, но тут в яме что-то оглушительно застрекотало, по земле словно ударило молотом, и мужчина упал на колено.

Со стороны ямы, накрывая полянку, пошла волна воздуха, искрящаяся голубым. Она накатила на трясущийся вагончик, раздался треск, и серые деревянные щиты стен покрылись затейливым черным узором.

Чесноков скрючился на земле, хрипя и брызгаясь слюной, он сжался в комок и силился раздавить собственную голову между ладоней. Игорь, не зная как помочь другу, решил, что пора уносить ноги. Происходило что-то неординарное, и не хотелось быть тому свидетелем. Он попытался поднять Гошу, но тот не желал подниматься, утопая в собственных ощущениях. Игорь ухватил его под мышки и потащил за собой волоком.

Раздался выстрел, другой. «Турист» в оранжевой ветровке стрелял из пистолета в сталкера с ножом. Тот метался между приближающимся облаком и вцепившимся в сумку с деньгами товарищем. Одна из пуль попала ему в ногу, и мужчина упал на землю, схватившись за рану на бедре. Его товарищ рванул со всей силы, вырвал сумку, но сам не удержался, отшатнувшись от направленного в его сторону оружия. Сумка подлетела, рассыпая купюры, и ее подхватила невидимая сила, разрывая на части. Вслед за сумкой ловушка утащила и раненого мужчину, буквально на глазах превращая последнего в фарш.

Оставшиеся в живых бросились в разные стороны. Искитимец побежал вдоль бревен, на ходу закидывая за спину рюкзак с артефактом. Что-то тоненько звякнуло, мужчина отшатнулся, словно влетел в паутину, замахал руками и побежал дальше. За ним бросился «турист» в желтом. Его товарищ в оранжевом выбрал путь мимо трактора. Он от страха забыл о поджидающей в тени старого механизма аномалии, потому ничего не успел понять, когда его подхватило и утащило прямо сквозь гусеницы под днище мертвой машины.

Мужчина в черной безрукавке поспешил, пригибаясь, сначала за товарищем в оранжевом, но потом резко свернул, проломился сквозь кусты и прыгнул в овраг…

– Стоять! Убью! – рявкнул Игорь, закрывая собой Чеснокова.

И ошеломленно раскрыл рот, всматриваясь в правильные черты лица с волевым подбородком, в испуганные, но такие знакомые карие глаза.

– Семен? – позабыв обо всем, проговорил он.

Семен Старцев, друг детства, поправил сползшую на затылок кепку, криво ухмыльнулся, подскочил, подхватывая Чеснокова, и наконец ответил:

– Он самый. А теперь хватай Гошу. Уходить надо.

Уходить не пришлось – все стихло так же стремительно, как и началось. Лес вновь наполнился мертвой, но привычной тишиной, жизнерадостно светило сквозь кроны горячее июльское солнце. Пришел в себя Гоша, отмахнувшийся от поддерживающих его рук и самостоятельно вставший на ноги. Он тоже не сразу поверил в то, что перед ним, улыбаясь, стоял Старцев собственной персоной. И пока они от души обнимались, хлопая друг друга по плечам, Игорь вспоминал, когда последний раз видел Семена. Выходило, что больше восьми лет назад. Сразу после школы Старцев уехал с родителями в Новосибирск, где поступил в какой-то военный институт. Несколько раз приезжал, даже вместе проводили выходные. Потом Сёмка куда-то пропал, вроде как уехал по распределению в другой регион. А потом все – ни номера телефона, ни странички в социальных сетях, ни весточки. Периодически ностальгирующий Чесноков даже пытался вызнать адрес родителей Старцева, чтобы съездить к ним в гости и узнать про друга, но не вышло.

А теперь вот он, Семен, пример для всех, самый умный из троицы, но такой же сорвиголова, надежный и смелый, стоит и улыбается как ни в чем не бывало. Будто не пропадал невесть куда, будто всегда был рядом.

– Сём, почему ты ни разу не дал о себе знать? – вторя своим мыслям, спросил Фомин.

Старцев виновато почесал затылок, поднял ладони вверх.

– Виноват, братишки, исправлюсь. Много чего в жизни произошло, никак не мог объявиться раньше.

– Действительно, Сём, – поддакнул Игорю Гоша. – Нехорошо.

Сёма развел руками, мол, виноват, но что я мог поделать?

– Ладно, это все на потом, – сменил тему Игорь. – Не здесь. Выбираться надо. Гоша, ты как себя чувствуешь?

Чесноков ощупал голову, потер лоб, прислушиваясь к ощущениям.

– Лучше, чем было. Только в висках пульсирует, но это, похоже, просто давление. В остальном я готов.

– К чему? – Игорь понял, что друг имеет в виду не готовность к уходу из Зоны.

– Нам нужен этот артефакт, – Чесноков отряхнул с бороды песчинки земли, поправил одежду и выглянул из оврага. – Без него возвращаться нет смысла. Куда, кстати, все делись?

И увидел окровавленные ошметки, торчащие между траками трактора, висящие на ветках обрывки одежды, усеянную разорванными на мелкие кусочки купюрами траву. Чесноков поспешно отвернулся, нервно прокашлялся, стряхнул с бороды прилипшие песчинки и протянул:

– М-да…

– Ты чего скажешь? – обратился Игорь к Семену.

– А что ты хочешь услышать?

– Ну ты же тоже за тем артефактом пришел, так? С друзьями в разноцветных тужурках. Тебе он тоже нужен?

Старцев посмотрел на Фомина, словно впервые того видел. Он все еще улыбался, но в глазах промелькнуло что-то незнакомое Игорю, холодное и опасное.

– Да, я сюда пришел за артефактом, – не отводя взгляда ответил Семен. – И если будет время, то объясню все более подробно. Может, ваша история покороче? А то хабар с каждой минутой все дальше и дальше.

В устах Семена сталкерское слово «хабар» прозвучало как-то чужеродно. Он, как и большинство непривычных к этому своеобразному сленгу, делал ударение на второй слог, произнося слово четко, с расстановкой. В среде сталкеров, а также почти всех местных, которые являлись родственниками этих самых сталкеров, делали ударение на первый слог, отчего слово произносилось быстро, вскользь.

– Ты ведь не сталкер, верно? – спросил Игорь.

Старцев состроил мину, уходя от ответа. Фомина это не устроило, он хотел понять кто перед ним стоит – все еще хоть и давно потерянный, но друг или тот, кто способен в последний момент толкнуть в ловушку, не желая делиться добычей. Он очень, очень хотел верить в привычного Семена Старцева, но обстоятельства их встречи посеяли в Игоре сомнения. И он не забыл, что у Семена есть с собой оружие.

– Блин, Горыныч, завязывай свой допрос, – встрял Гоша. – Сёмка прав – время уходит. Без артефакта нас Херсонец схарчит и не подавится. Давай все разговоры на потом, ага?

Игорь посмотрел на него, на Старцева, который молча ждал продолжения, махнул рукой.

– Хорошо, идем. Только, Гоша, если еще раз почувствуешь себя плохо, мы возвращаемся.

– Заметано, – Чесноков первым полез из оврага.

На злополучную площадку перед «времянками» лесхозотряда действительно было страшно смотреть, ее словно обдали из пульверизатора красной краской. Край ямы, в которой сидела засада сталкеров, густо покрылся «коричневым мхом», из-под которого торчала посиневшая человеческая кисть со скрюченными пальцами. Из глубины яма подсвечивалась чем-то голубоватым, словно бледным огнем гнилушки, но смотреть, что там такое, Игорь не стал – для этого пришлось бы подойти слишком близко.

Семен подобрал оставленный валятся в траве «Диригент», показал друзьям находку.

– Пригодится, – сказал он.

– Умеешь пользоваться? – спросил Гоша.

– Да, видел как это делается.

Игорь вновь поймал себя на том, что мысли нехотя, но сползают к Старцеву. Почему он не обеспокоен судьбой напарников? Вместе же пришли, значит, минимум были знакомы, имели друг с другом какие-то отношения. А Семен ведет себя так, словно на его глазах под трактор засосало незнакомого человека. Даже по имени их не назвал ни разу. Это равнодушие или что-то другое?

Покинув злополучную базу лесозаготовителей, друзья двинулись по следам, оставленным убегающим с артефактом сталкером и его преследователем в желтом. Первым шел Фомин – он не желал доверять незнакомой технике, полагался на собственный опыт и чутье. За ним следовал Семен с включенным «Диригентом», в котором чуть слышно позвякивал невидимый колокольчик. Замыкал группу Гоша, которому было дадено строгое указание идти след в след и не проявлять самодеятельности.

Некоторое время шли без происшествий, ориентируясь по примятой траве, сломанным веткам и редким гайкам с характерными полосатыми ленточками. Игоря беспокоило лишь то, что они удалялись от Периметра и углублялись в Зону. А это означало увеличение количества ловушек и появление новых, неизвестных опасностей. Непонятно зачем безымянный сталкер избрал такой маршрут, но он Фомину не нравился.

Аномалий действительно прибавилось. Друзья миновали небольшую группу деревьев с неприятного вида молочными наростами на стволах. Соседние, не пораженные неведомой заразой осины словно отклонялись от такого соседства, изгибаясь и заваливаясь друг на друга. В стороне отсвечивал плотно утрамбованной землей пятачок «комариной плеши». По левую руку осталась лощина, облюбованная скатившейся на дно «зеленкой». А еще по лесу в нескольких метрах от присевших людей гулко прошагал кто-то невидимый, сбивая с сосен шишки и раскачивая вершины.

Спустя время вышли на обросшую кустами дорогу из потрескавшихся бетонных плит. За ней друзья увидели несколько уцелевших, но покосившихся секций некогда высокого забора, который венчала обвисшая колючая проволока. Это все, что осталось от старого Периметра, который Зона одним стремительным броском поглотила вместе с километрами новых территорий. И эту границу человечеству пришлось оставить.

– Там внутренняя территория, дорога к эпицентру, – тихо проговорил Игорь, останавливаясь. – Я там ни разу не был.

При слове «эпицентр» Чесноков неуютно поежился, хмурясь пушистыми бровями. Старцев развернул щуп-антенну «Диригента» в сторону поваленного забора, словно мог определить опасность дальнейшего пути не сходя с места. На бесхитростном монохромном экране устройства под непонятными символами менялись столбики цифровых показателей.

Старцев постучал ладонью по корпусу из мягкого пластика и покачал головой. Сказал озадаченно:

– Судя по показателям, мы находимся под воздействием огромного давления плотной водной массы.

– Чего? – не понял Чесноков.

– Мы на дне океана, Гоша, – перевел Игорь и пояснил: – Не работает у Сёмы его балалайка.

– Эта балалайка меня через пол-Зоны провела, – резонно заметил Семен. – Так что не надо ля-ля…

– Ну тогда ты на дне океана.

– Лучше скажите куда теперь идти? – спросил Гоша, ослабляя воротник. – А то чую, скоро снова накатит. Не хотелось бы завалить все мероприятие.

Выстрелы раздались так близко, что Игорь дернулся и испуганно пригнулся. Казалось, что стреляют в них. Подгоняемые эхом, донеслись яростные крики, потом еще выстрелы.

– Там! – Чесноков возбужденно указал на кусты, растущие дальше по дороге. – Черт, почему мы не вооружились?

– Семен вооружился, – ответил Игорь, глядя на Старцева. – Они предполагали, чем все обернется.

Семен колебался мгновение, потом запустил руку под безрукавку и вытащил небольшой автоматический пистолет, продемонстрировал его друзьям.

Гоша воспринял все несколько иначе, чем Фомин. Нисколько не удивившись, он воскликнул:

– Отлично! Давай туда! Может, еще успеем!

Он нетерпеливо затоптался на месте.

Семен вопросительно посмотрел на Игоря, словно признавая за ним право лидерства. Фомин внутренне выругался, но решение принял быстро:

– Хорошо, давайте доделаем начатое.

И первым пошел вперед, торопливо бросая перед собой гайки и лихорадочно стараясь заметить странность в их полете. Ему не нравился этот бег по аномальной территории, не хотелось идти в неизвестность. Но отступать действительно уже поздно.

«Турист» в желтом нагнал сталкера возле старого карьера, заполненного дождевой водой. В траве блестели ржавые рельсы, ведущие к покосившемуся скелету полуразвалившегося ангара и дальше, к высокому отвалу серой породы. На краю карьера, опустив ржавые ленточные ковши в грязную жижу, застыл огромный абзетцер с решетчатым фермами, обросшими «ржавым мочалом» тросами и горбом-кабиной, внутри которой селилась темнота. Он возвышался над всей рабочей площадкой, контрастируюя буро-черным силуэтом с синим небом, и выглядел по-настоящему внушительно и пугающе. На его фоне терялся даже самосвал «КрАЗ», притулившийся в тени гиганта.

«Диригент» часто-часто зазвенел, путая цифры показаний и выдавая противоречивые данные. Игорь шикнул, чтобы Старцев вырубил аппарат, – не хватало чтобы из-за этих колокольчиков им голову отстрелили. Но поведение заморской игрушки Фомину не понравилось, очень уж оно напоминало панику.

Раздался очередной выстрел, и друзья дружно повернули головы к насыпи. Из-за нее выкатились «турист» и сталкер, схватившись в отчаянной схватке. Они заскользили по насыпи, собирая телами волну грязи, кряхтели и ругались. То и дело мелькал пистолет, в который оба человека вцепились мертвой хваткой, стараясь завладеть оружием.

Игорь повернулся к Сёме и шепотом спросил:

– Не хочешь помочь товарищу?

– Он мне не товарищ, – так же шепотом ответил Старцев.

– Но вы же вместе пришли?

– Так получилось.

Фомин лишь хмыкнул.

Немного поборовшись, «турист» оказался сверху, прижимая сталкера к земле. Тот брыкался и отчаянно матерился, щерясь желтыми зубами. «Турист» лишь сопел, раздувая щеки. Он медленно, но верно разжимал сомкнутые на рукояти оружия пальцы противника.

От абзетцера что-то двинулось в сторону мужчин. Игорь ничего конкретного не увидел, но готов был поклясться, что краем глаза засек смутное движение, словно ветер сдул парящий от жары воздух.

«Турист» рванул пистолет на себя, выдирая его из руки сталкера. Тот не стал перехватывать ускользнувшее оружие, схватил первый попавшийся камень и с размаху приложил им по голове мужчины в желтом. В последний момент «турист» отшатнулся, и камень ударил по скуле и носу, выбивая гранатовые брызги крови.

По траве со стороны абзетцера побежала похожая на изморозь дорожка, окрашивая зелень молочной поволокой. Она двигалась стремительно, охватывая дерущихся кольцом. Еще чуть – и ловушка накроет ничего не подозревающих людей.

Снять артефакт с трупа проще, чем отбирать его силой у живого противника. Поэтому любой опытный сталкер на месте Игоря подождал бы развязки драмы, позволяя Зоне взять свое. Но Фомин не мог оставаться безучастным наблюдателем. Было в этом что-то неправильное, предательское. Кем бы ни были дерущиеся, какое бы противостояние из-за артефакта ни предстояло бы с ними Игорю и друзьям, но они все же были людьми, а Зона… А Зона это что-то совсем чужое, холодное и страшное. Нельзя ей отдавать людей, пусть даже и ради дела.

Поэтому Игорь больше не медлил. Он вскочил, не заботясь о собственной скрытности, и закричал:

– Берегитесь!

«Турист», отлетевший после удара камнем на землю, как раз вскочил, сжимая выигранный в схватке пистолет. Его противник отползал спиной вперед на отвал, не смея повернуться и убежать.

Окрик парня застал их врасплох.

Поземка почти докатилась до мужчин, когда «турист» вскинул руку с оружием. Игорь успел увидеть направленный в его сторону ствол.

Они выстрелили почти одновременно: человек в желтом и Старцев. Фомин лишь моргнул, запоздало прикрываясь руками.

Пули летели навстречу друг другу словно в замедленной съемке, продираясь сквозь внезапно ставший плотным воздух. Они неторопливо деформировались, оставляя позади рассыпчатый след из слетевших оболочек. Игорю захотелось сделать несколько шагов вперед и пощупать превращающиеся в рваные блины стальные сердечники.

Но вместо этого он отпрыгнул назад, отпихивая друзей подальше от края канавы. А сам не сводил глаз с «туриста», который попытался вырвать из объятий невидимки вытянутую с пистолетом руку. Мужчина бился выброшенной на берег рыбой, но агония была недолгой – аномалия мигом превратила его в обездвиженный манекен и потащила в сторону абзетцера. Следом подняла с земли и увлекла не успевшего сообразить что же произошло сталкера. Люди воздушными шарами парили над землей, кружась и переворачиваясь, летели к своей незавидной судьбе.

– Семен, добей их, – попросил Игорь. – Не надо чтобы так…

Старцев чуть помедлил, все же поднял оружие и дважды выстрелил. Пули прошили ветки, но замедлили полет, разваливаясь и неторопливо дрейфуя к карьеру. Семен развел руками, мол, я так и думал.

Друзья молча провожали еще недавно яростно сражающихся людей взглядами, пока те не скрылись за корпусом громадной машины. Раздалось жадное бульканье заполнившей дно карьера грязи, а потом вновь наступила тишина.

Гоша долго и с чувством матерился, тряся головой и закатывая глаза. Игорь мрачно слушал, не перебивая. Старцев спрятал пистолет за спину, ухватился за кусты, приподнялся над краем канавы и что-то высматривал. Удовлетворенно крякнул, поманил друзей.

– Вон там, – сказал он, указывая в сторону отвала. – Рюкзак.

Возле большого валуна, у самого подножия кучи породы, лежал оброненный сталкером рюкзак. Клапан топорщился волной, и в темноте брезентового мешка то и дело переливался зеленым артефакт.

– Вот это удача, – не сдержался Чесноков. – Странно, что эта хрень не утащила его.

– Артефакты с ловушками одного поля ягоды, – сказал Игорь. – Обычно они друг на друга не реагируют. Только вот как достать его теперь…

– Пойдем и возьмем, – без тени сомнения ответил Гоша.

Старцев и Фомин переглянулись.

– Я не знаю как эту ловушку обойти, – ответил Гоше Игорь.

– Так она ж ушла, – непонимающе уставился на него друг. – Ушла за эту хрень с ковшами.

– Откуда нам знать?

– Э-э-э… но ведь она ушла.

– Гоша, – шагнул к Чеснокову Старцев. – Ты ее видишь?

Чесноков перевел взгляд с Семена на Игоря и обратно, пытаясь понять, где и зачем они его разыгрывают. Потом почесал бороду и спросил невинно:

– А синий туман вы не видели? Ну туман? Который похож на обман?

Фомин сказал одно слово, которое в приличном обществе произносить не следовало, но оно очень емко и точно определяло степень его удивления. Семен, ухмыльнувшись, согласно кивнул.

Закат в Зоне всегда навевал на Игоря легкую меланхолию. Когда солнце начинало собирать лучи с восточной стороны неба, уступая место сгущающейся синеве, а запад окрашивался красно-золотым, как-то по-особенному остро чувствовались отчужденность и драматизм покинутых людьми земель. Вечерняя темнота топила в себе оставленные животными и птицами леса, в высокой траве на сопках играл ветер, слепыми глазами окон смотрели на мир заброшенные деревни. Сквозь безжизненные просторы тянулись пустынные дороги, ведущие к мертвым городам.

Люди здесь – непрошеные гости, вынужденные путешествовать по некогда родным местам под холодным и недобрым взглядом невидимых хозяев Зоны. Хотя… Есть ли у нее, вообще, хозяева, у этой Зоны? Уж слишком похожа она на бездушную и безликую стихию, существующую по своим собственным законам, а не по воле незримого кукловода. Или на расползающееся по воде нефтяное пятно, навсегда изменяющее среду обитания.

В любом случае человеку в Зоне не место. Человек в Зоне хиреет и помирает. Все равно, что работать в условиях повышенной радиации, – сколь не размышляй о природе и логике явления, сколь не морщи лоб о проблемах мироздания, а рано или поздно излучение тебя убьет.

Именно поэтому Игорь очень не любил задерживаться на территории Посещения дольше необходимого. Зона наполняла каждого, кто пересекал ее границы, каким-то своим ядом, заряженными частицами, дурным духом – да черт его знает чем на самом деле, но вся эта зараза копилась-копилась и в какой-то момент переливалась через край, убивая и калеча. Не стоило лишний раз испытывать судьбу, загребая Зону сверх меры. Чревато.

Однако иной раз в Зоне ничего другого не оставалось, как ждать, не имея иной возможности как-то повлиять на ситуацию. Здесь вообще необходимо уметь ждать, нетерпеливые очень быстро превращались в холодные куски мертвой плоти.

Камушек пролетел по наклонной дуге и упал в траву. Тут же рядом зашевелились острые листья осоки, на голый пятачок возле вросшего в землю валуна из густой растительности вытек язычок похожей на вязкую жидкость субстанции изумрудного цвета.

– Не ушла, зараза, – констатировал Гоша, отползая на вершину небольшого холмика.

«Зеленка» попалась им практически у самого Периметра. Ловушка незаметно подобралась к идущим людям почти вплотную, но друзья в самый последний момент успели взобраться на небольшой холм, торчащий лысой макушкой над покрытым высокой травой лугом. Изумрудная гадина не смогла затечь вслед за ними и теперь притаилась где-то рядом.

– Сём, так чего тебя из военной академии-то вышибли? – продолжил прерванный разговор Игорь.

Старцев валялся рядом, лежа на спине, жевал травинку и, подложив руки под голову, разглядывал небо. Вид у Семена был умиротворенный.

– Да было дело, нахулиганил малость, – ответил он. – Поставили условие – либо, говорят, из академии уходи, либо в тюрьму сядешь. Понятно, что я выбрал.

– Это чего ты там такое натворил? – уселся рядом Гоша. – Да еще и настолько криминальное.

Старцев перекинул травинку в другой угол рта, протянул нехотя:

– Да там, по сути, мелочовка. Подрался с тем, с кем нельзя, попал на деньги. Пришлось кое-где подсобить, чтобы подзаработать. Вышло неудачно – поймали. Начальник курса сразу на дверь указал.

– И куда потом? – Чесноков выковырял из земли очередной камень и теперь глазами искал прячущуюся в земле ловушку.

– Пробовал себя много где. Потом встретил ребят нужных, они подтянули к бизнесу.

– А бизнес на Зоне замешан? – спросил Фомин, подводя Старцева к интересующему его вопросу.

– Ага, – не стал скрывать и юлить Семен. – Да вы тоже в нем, коль мы с вами именно тут встретились.

Он поднялся на локтях, посмотрел на Игоря.

– Я на «ленинских» работаю, Горыныч. Слышал о таких?

Игорь мгновение переваривал шокирующую информацию, медленно кивнул.

По сути, официально никаких «ленинских» давно не существовало. Да, была в далекие девяностые такая крупная преступная группировка, деяния которой гремели на всю страну Была, да к двухтысячным сплыла – особенно строптивые либо лежали в земле, либо чалились по тюрьмам, а те, кто с головой, вовремя переквалифицировались в коммерсантов и банкиров. Казалось бы, истории конец.

Но вот только на самом деле поменялась лишь обертка. Суть осталась неизменной. Никуда не делись незаконные вырубки лесов, торговля наркотиками, проституция и заказные автоугоны. Новые формации бандитов, в костюмах и с секретарями, плотно вошли во власть, уселись в министерские кресла, стали владельцами корпораций и финансовых организаций. Потому всем «нелегалом» теперь руководили не из прокуренных придорожных кабаков, а из фешенебельных офисов в деловых центрах, а на «разборки» приезжали не мужики с битами, а хорошо обученные и подготовленные наемники.

Естественно, никто не убрал «насосы» и от Зоны. Усложнились схемы, и добавились посредники, но в остальном все работало как прежде – здесь, в Искитиме, и других городках, имеющих несчастье размещаться рядом с территорией Посещения, было самое дно незаконного промысла, а там, в Новосибирске, снимали все сливки, превращая результаты грязной работы в чистые и большие деньги. И занимались этим как раз бывшие «ленинские», на которых отчасти работали и Хазар, и Волчок, и другие местные авторитеты.

Потому слова Старцева повергли Игоря в глубокие и сумрачные размышления. Даже Чесноков протянул несколько разочарованно:

– Блин, Сём, и ты в бандиты подался…

Старцев, видя реакцию друзей, сел и попытался разрядить обстановку:

– Да какой я бандит? Ну вы чего? Сейчас так, как у вас в глубинке, дела нигде уже не делаются. Нет ни разборок, ни сходок, ни этих четких пацанчиков с тюремными замашками. Сейчас все решают юристы и суды, деньги и чиновники.

– Это чего они решают? – исподлобья спросил Игорь. – Кому в Зоне пулю в башку пустить? Или как сподручнее рабов на плантациях использовать?

– Горын, ты не понимаешь, – попытался объяснить Старцев. – Я же говорю – это только тут тайга – закон, а прокурор – медведь. Там все по-иному.

– Да я вижу, – Фомин кивнул на лежащий пистолет.

Чесноков фыркнул.

– Это для безопасности, – ответил Семен. – Сами же видели как тут дела решаются. Если бы не ловушка, то нас бы те мужички из обрезов покрошили. А мы всего-то хотели купить редкий артефакт. Для частной коллекции.

Фомин с Чесноковым переглянулись, уважительно качая головами.

– Для частной, понимаешь, коллекции, – повторил Гоша. – Перлись через всю Зону, чтобы, значит, коллекцию пополнить.

– Да, вот для этого и перлись, – резко ответил Семен. – А что такого? Я работаю на известного банкира, у него свои тараканы в голове. Особенно рассуждать не приходится. И вообще, что за допрос с пристрастием? Чего вы мне тут суд чести устраиваете? Сами ведь тоже не за грибами пришли, верно?

– Верно, – не стал юлить Игорь. – Но у нас тут вообще все сложно.

– А я не спешу, – Семен вновь улегся, бросив взгляд на лизнувшую подножие холмика «зеленку». – Мы с вон той зеленой лужей готовы послушать ваши истории.

– Да нет у нас особенных историй, – Фомин развел руками. – Все как у всех.

– Давай-давай, рассказывай, – подбодрил его Семен, улыбаясь. – Прямо с момента моего отъезда и начинай.

Фомин поднял глаза на заходящее солнце, прикинул время до заката. Сидеть тут не хотелось, но другого выхода не было. Да и пять – десять минут погоды не сделают. Потому, набрав в грудь воздуха, он начал.

Рассказ продлился несколько дольше, чем он рассчитывал. Со времени их последней встречи со Старцевым прошло не так уж и много времени, но зато они неожиданно оказались наполнены событиями. Память подсовывала друг за другом новые и новые воспоминания, словно ловкий ассистент фокусника, цепляя одно за другое, и вытаскивала картинки из самых глубин. В теплом воздухе звучали давно забытые имена и названия, забавные случаи и печальные происшествия. Особенно Игорь выделил историю своих взаимоотношений с отчимом. Не хотел жаловаться, просто накипело. К тому же Семен проявил уважительное внимание, даже задал несколько вопросов о личности Саши Востока.

То и дело Фомина дополнял Чесноков. В его интерпретации многие события звучали особенно драматично, учитывая через что ему пришлось пройти, но Гоша неизменно заканчивал их на позитиве, от души смеясь и хлопая себя по колену.

– Постой, – прервал очередную хохму Гоши Семен. – Ты все это время жил в Интернате?

– Ну да, – кивнул Чесноков. – Я и сейчас почти что там живу.

– А почему не переедешь?

– Куда? – удивился Гоша. – На съемные квартиры? А так у меня своя комната в общаге.

– Общага прямо возле Института, – пояснил Игорь. – Раньше головная контора МИВК располагалась в Академгородке, а у нас тут была пара лабораторий да какой-то испытательный стенд. В прошлом году Зона поставила на Академгородке жирный крест, многие ученые погибли. Оставшиеся переехали сюда, в Искитим. Под это расширение им выделили территорию бывшей фабрики, к которой прилагалась пара общежитий.

– К тому же, – продолжил Чесноков. – Нельзя мне от Института уезжать. Во-первых, я на подписке, как все дифференты, а во-вторых, в других местах блокаторы мне не достать. Без них я долго не протяну.

Словно в подтверждение своих слов, он выудил из кармана пластиковую коробочку, вытряхнул на ладонь две синие капсулы таблеток и закинул их в рот.

– Без них я в обезьяну превращусь, – невесело хмыкнул Гоша.

– В кого? – не понял Семен, но Фомин жестом дал понять, что объяснит потом, в более подходящее время.

Наступила пауза. Враз посерьезневший Гоша пялился в далекий горизонт, Игорь перекидывал из руки в руку камешек. Семен поднялся и неторопливо прошелся по кругу, высматривая притаившуюся в траве аномалию. Пощелкал бесполезным «Диригентом», равнодушно попинал рюкзак с «малахитом».

– Слушай, Гоша, а может, сможешь вывести нас отсюда? Надоело тут болтаться, – обратился он к другу.

– Это как же я нас выведу? – удивился Гоша.

– Ну при помощи этих своих способностей, – Семен сделал в воздухе пассы руками. – Ты ведь увидел синий туман, когда мы с Горынычем ничего такого не заметили? Я думаю, Зона тебе ближе, чем нам.

– Это потому, что я дифферент? – нахмурился Чесноков.

– Нет, это потому, что ты черный, – саркастически ответил Семен. – Ну конечно, потому, что ты дифферент.

– Ты всегда умел быть тактичным, – «похвалил» друга Фомин. – Давай жги дальше.

– Не, ну а чего такого? – Старцев подошел к Гоше. – Мы тут не чужие друг другу люди, все всё понимают. Я же не хочу обидеть или оскорбить, я на самом деле считаю, что у Гошки с Зоной какая-то особая связь, которая может нам помочь.

– Например? – позволил предположить другу Фомин.

– Ну, например, может, он сможет прогнать «зеленку», – пожал плечами Старцев. – А почему нет?

– Да ладно!

– А вы пробовали? – парировал Сёма.

Гоша и Игорь переглянулись. Потом Чесноков, невзирая на слабые попытки Игоря отговорить его от дурной затеи, сделал несколько шагов по направлению к трепещущему под вечерним ветерком полю.

Реагирующая на сотрясания почвы «зеленка» не заставила себя ждать, лужицей ртути подкатилась к подножию холмика и замерла, словно вглядываясь в человека.

Гоша остановился от аномалии в паре шагов, опустился на корточки и, нервно огладив бороду, вперился в нее пронзительным взглядом.

Игорь и Семен замерли, с интересом наблюдая за другом.

Чесноков хмурился, играл желваками, сопел и сжимал губы. По нему явно читалось, какие мысленные команды он посылает своему внеземному оппоненту. В какой-то момент Игорю даже показалось, что ловушка дрогнула, изменила свою форму.

– Фух, – выдохнул Гоша, валясь на спину – Бесполезно.

– Ты голосом, голосом попробуй, – подначивал друга смеющийся Семен.

– Да ну тебя, – Гоша отмахнулся, полез назад на вершину холмика.

– Ну попробуй! Тебе жалко, что ли?

– Жалко у пчелки… знаешь где? – Гоша все же остановился, вновь посмотрел на «зеленку». Прикрикнул, как на шелудивого пса: – А ну пошла отсюда!

Только трава зашелестела, когда аномалия стремительно скрылась из виду, умчавшись прочь.

Люди ошарашенно застыли, провожая «зеленку» глазами. Потом Чесноков дурным голосом заорал:

– О-хо-хо! Ничего себе!

Ему вторили удивленные возгласы Фомина и Старцева.

– Я же говорил! – самодовольно расплылся в улыбке Семен.

Игорь, не веря своим глазам, пытался обнаружить хотя бы признаки ловушки, но она действительно ушла. Чудо да и только!

– Тихо! – вдруг скомандовал Старцев, замирая и поднимая вверх палец. – Слышите?

В воздухе вибрировал какой-то звук, он приближался и разрастался, превращаясь в механический клекот, знакомый и странный для этих мест. Прежде чем Игорь смог определить наверняка его источник, из-за густого подлеска выскочил небольшой красный колесный трактор и, подпрыгивая на кочках, понесся вдоль железнодорожных путей. Фомин разглядел в кабине скрюченного над рулем человека, за которым до самой крыши высились пузатые мешки. Трактор рычал, дергался, выплевывая клубы черного дыма, и казалось, вот-вот развалится. Человек в кабине отчаянно рулил, стараясь не выпасть наружу.

– Какого хрена… – подал голос Чесноков.

Трактор вдруг истошно взвыл, его будто дернули назад, даже задние колеса подбросило вверх. Водитель принялся выбрасывать мешки, пропихивая их в узкий проем двери, когда корпус машины начал сминаться, словно бумажный. Даже на холмике было слышно, как скрипит и жалобно стонет железо. Потом звонко щелкнуло, словно ударили хлыстом, и трактор завалился на бок, разваливаясь на куски.

– Наркоши совсем с ума сошли, – прокомментировал Игорь. – По Зоне на тракторе? Это слишком.

– С чего ты взял, что это наркоши? – поинтересовался Семен.

– У них тут вокруг плантаций натыкано как грязи. В мешках, наверное, коноплю везли.

– «Искитимский дымок»? – кивнул головой Старцев. – Наслышан.

– Это ее у вас так называют? – усмехнулся Фомин. – Не знал. В любом случае…

Он вздрогнул от душераздирающего человеческого крика. По полю в сторону леса бежал невесть как уцелевший водитель трактора. Он беспорядочно размахивал тощими руками и затравленно оглядывался, высматривая что-то преследующее его по земле. Подпрыгнул, завопил, бросился в другую сторону, петляя и подпрыгивая. Его потная майка голубым пятном металась над зеленым полем, и выглядело это как-то обреченно.

– Эй! – закричал Чесноков. – Сюда!

Он замахал руками, привлекая внимание человека. Но тот не услышал, полностью поглощенный нахлынувшим ужасом. Фомин успел увидеть серое лицо с глазами впавшими в багровые синяки глазниц, острые скулы на худом лице и нездоровую сыпь на лбу Это точно был один из тех рабов-наркоманов, что работают на плантациях за халявную дозу.

А потом у тракториста будто ноги подломились. Он завизжал от боли и ужаса, попытался оттолкнуться от земли руками, но в тот же миг в воздухе уже метались культи без кистей, которые выглядели оплавленными свечными огарками. Крик захлебнулся, а через секунду о присутствии несчастного напоминала лишь примятая трава.

Так вот куда умчалась «зеленка»! Она просто почувствовала приближение большой добычи.

Понял это и Старцев. Хватая рюкзак, он заорал:

– Ходу!

Друзья слетели с холмика и со всей возможной скоростью устремились в сторону Периметра. Идущий первым Фомин только и успевал бросать перед собой гайки, обратно успевал подбирать не все. Сзади пыхтели Гоша и Семен.

Когда одна из гаек вдруг в полете сменила траекторию и ушла в сторону, Игорь все же притормозил, заставляя остановиться друзей.

– Не хватало еще на выходе гикнуться, – веско сказал он. – «Зеленка» сюда не полезет, ей лес не нравится. Так что сбавим темп.

Дальше Игорь повел группу неторопливо, но уверенно – начались знакомые места.

– Вообще, я слышал о том, что по Зоне можно ездить на транспорте, – не выдержал тишины Гоша.

– Можно, – не оглядываясь, ответил Игорь. – До первой ловушки. Да и моторы тут глохнут.

Он сосредоточенно разглядывал засыпанный ветками мох, в котором потерялась гайка.

– Толь Толич из второй лабы говорил, – продолжил Чесноков, – что есть артефакт, который позволяет по Зоне прямо сквозь ловушки ходить. «Трассер» называется.

– Брехня. Байки из серии «камня бессмертия» и «мозговой торпеды», – поморщился Фомин. Он наконец обнаружил гайку, поднял и кинул чуть вперед, следуя за ней.

– Я видел «трассер», – подал голос идущий позади всех Семен. – Такой продолговатый цилиндр. Тяжелый.

– Это где ж ты его видел? – не поверил Фомин.

– В коллекции у шефа. А раз в коллекции, значит, редкий объект.

– Я же говорю! – приободрился Гоша. – И Толь Толич сказал, что за все время работы они смогли найти лишь несколько экземпляров. Берегут как зеницу ока.

Фомин хмыкнул. Вот бы найти такую хреновину, тогда все артефакты в Зоне были бы его.

Словно прочитав его мысли, Чесноков добавил:

– Только вот работает он при скорости свыше двадцати километров в час и весит как гиря. Так что по Зоне с ним особенно не побегаешь.

За приметным пригорком с похожим на плаху пнем начинался короткий спуск, упирающийся в кажущийся непроходимым бурелом. Но Игорь знал как и что надо поднять, куда подлезть, чтобы выйти аккурат к полузасыпанной траншее, ведущей под Периметр.

– Вообще, в Зоне много всего загадочного, – продолжал болтать Чесноков. – Вот, казалось бы, мы к ней уже привыкли, а ведь что мы о ней знаем? Да сущие крохи!

– Это ты с институтскими наобщался, – констатировал Игорь. – Это у них ярко выраженный синдром вечного ничегонепонимания.

– Это только дурак думает, что он все знает, – нравоучительно произнес Гоша. – Умный знает, что знает недостаточно. Вы вот, к примеру, знаете о теории сернистого мха?

– Не слышал, – словоохотливость друга отвлекала Фомина, но он решил послушать. Тем более что они почти пришли.

– Какого мха? – переспросил Старцев.

– Когда-то случайно завезенный моряками на подошве сапог сернистый мох за несколько лет уничтожил уникальную экосистему небольшого острова, – с удовольствием принялся рассказывать Чесноков. – И есть теория, что природа и свойства Зон Посещения суть того самого мха, поглотившего менее агрессивную среду. И необходимо понять какие именно условия нужно создать, чтобы Зона почувствовала угрозу и отступила.

– А какие условия спасли бы тот остров? – спросил Семен.

– Не знаю, – честно признался Гоша. – Новые растения или животные, питающиеся мхом и не дающие ему разрастаться.

– У наших светлых голов из МИВК есть какие-то наработки? – В голосе Фомина сквозил скепсис.

– Ну… – замялся Гоша. – Там все сложно.

– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно кивнул Фомин. – Прыгайте, я подержу ветки.

Друзья с хрустом пробрались под длинным ворохом растопыренных хворостин, съехали в траншею, хлюпая сырой грязью на дне. Последним спустился Игорь, аккуратно опустив ветки и придав им первоначальный вид. Нечего кому не следует выдавать хорошую точку выхода.

– Но, – Гоша словно все это время искал чем ответить Игорю, наконец нашел, и теперь в его голосе слышалась нотка самодовольства: – Есть один мужик, который считает, что новые условия, способные остановить Зону, это дифференты. Он, правда, не ученый – бывший пилот спасательной службы Института. Они с товарищем потерпели крушение в Зоне и прожили там почти месяц. Еще у него с рукой что-то…

– Слышал я эту тему, – не стал спорить Фомин. – Весь город шумел, когда он вдруг объявился живой и невредимый. Он сам выбрался, а друг в Зоне погиб.

– Не погиб, в том-то и дело, – сказал Чесноков. – Он изменился, превратился во что-то иное.

– Во что? – спросил заинтересовавшийся историей Старцев.

– А вот хрен знает во что. Только летчик с ним иногда встречается. И тот ему вроде бы дает советы, как расширение Зон остановить. И вроде как пилот собирает команду из детей-дифферентов, которые в интернате живут, чтобы устроить поход к эпицентру.

– Съехала кукушка у этого летчика, вот что я скажу, – отмахнулся Игорь. – Все, мужики, пришли. Вон пакеты, Гоша, вытащи их из крапивы. Зачем ты их так далеко закинул?

– Дальше положишь – ближе возьмешь, – продекламировал Гоша и полез в жгучие заросли. Уже оттуда донеслось: – А по поводу этой истории с летчиком, так, за что купил, за то и продал. Только я сам знаю тех, кто с ним встречался. Все как один уверяют, что он точно не сумасшедший.

– Жизнь рассудит, – не стал спорить Игорь. – Все, завязываем балаболить. Сейчас через отчужденку пойдем, потому тихо, а то патруль накроет. Семен!

– А? – вопросительно поднял брови Старцев.

– Я тебе свой свитер одолжу, но с обувкой проблема. Придется в кроссовочках померзнуть.

– Ну что поделать, – пожал плечами Старцев. – Потерплю.

– Ничего, – успокоил не то Семена, не то себя Игорь. – Сейчас главное, посты миновать, а там доберемся до снегохода и в город. Уж там отогреемся. Главное, артефакт при нас.

И выразительно посмотрел на Старцева.

Семен ничего не ответил, даже голову не поднял, будто судьба «малахита» его больше не волновала. Фомин, который не до конца определился с тем, как относиться к вновь обретенному другу, посчитал это хорошим знаком.