– И как я пойду по ступенькам в таком длиннющем платье?! – Алла всю дорогу не выпускала из руки телефон: говорила с Вадимом, который ехал впереди вместе с Алешенькой. – Оно путается между ногами!

– Алена, ты меня достала! – он тяжело вздохнул. – Я же не жалуюсь на смокинг! В нем, между прочим, нечем дышать.

– И кому нужен этот маскарад?!

– Нам.

– Зачем?

– Будем показывать свадебные фотографии детям и внукам!

Она рассмеялась.

– Бред сумасшедшего…

– Ты, как всегда, в своем амплуа.

– Ты же меня за это любишь?

– Я тебя просто люблю.

– Остальное неважно? – Она в сотый раз за последние месяцы задала этот вопрос.

– Я уже говорил тебе. Нет!

– Я тебя тоже люблю…

– Еще бы, – он вдруг обернул все в шутку, – что бы ты без меня делала?! Одной тебе даже Алешку не доверили!

Предвидя бурное возмущение, он поспешил отключиться.

Машины остановились одна за другой напротив Грибоедовского ЗАГСа. Алла попыталась спрятать замолчавший телефон в крохотный клатч. Аппарат в микроскопическую сумочку вмещаться не желал. Стараясь дышать ровнее и не раздражаться на женскую долю – кто только выдумал все эти рюши, кринолины, блестки и сумки-кошельки, в которые ничего не лезет?! – она зажала телефон в руке, решив при первом удобном случае передать его на ответственное хранение Вадиму.

Дверца с ее стороны распахнулась. Перед ней стояли два любимых мужчины: оба в черных блестящих смокингах. Вадим церемонно подал Алле руку. Она протянула ему свою ладонь, из которой тут же выронила телефон. Закатив глаза к небу, Вадим наклонился, поднял аппарат и спрятал его в карман, потом взял Аллу за руку и вытянул ее из машины.

Алешенька, стоявший рядом, вовсю веселился, наблюдая за этой сценой. О том, что его мама – растяпа, за которой все время нужно приглядывать, он от папы уже знал.

Алла чувствовала себя ужасно неловко: белая тонкая ткань расправилась, окружив ее романтичным облаком. Средневековье какое-то. Бал-маскарад. И только когда с восторгом захлопали заждавшиеся гости, напряжение испарилось – она заулыбалась. Прошла к входу под руку с Вадимом величественно, как королева.

– Аленький, – мама бросилась к ней, поцеловала, – красавица!

Следом подоспел папа, братья и Танька с молодым мужем. Стали подходить остальные. Иннокентий Семенович приехал с дочкой. Борис Кузьмич пожаловал всей семьей. Родственники, друзья, люди, которым они успели помочь за восемь месяцев работы фонда.

Почти не хромая, подбежал Максимка с букетом в руках. Борис Кузьмич не обманул: протез, которого они с любимым пациентом так долго ждали, был сделан идеально.

Максимка все мялся и не знал, отдавать цветы сейчас или подождать. Лена стояла чуть поодаль и улыбалась, глядя на сына.

– Потом подаришь, – Алла прошептала ему на ушко: – Как поживаешь?

– Теть Алла, не представляешь! – глаза его сияли. – У нас комната теперь с мамкой своя. Большая. И соседи хорошие.

– А школа? Друзья?

– Нормально. На историю налегаю, обществознание.

– Значит, юрфак? – она улыбнулась.

– Конечно, – он серьезно кивнул, – дядя Вадим обещал меня взять на работу в фонд, если выучусь на юриста.

– Вместо меня?! – Алла толкнула Вадима в бок.

– Тебя отправим в декрет! – отрезал будущий супруг.

Неосторожно сказанное слово тут же разлетелось между гостями, посыпались вопросы, поздравления. Вадим с Аллой только смеялись, не отвечая ни «да», ни «нет». И Алешенька, счастливый оттого, что рядом любимые люди, от души хохотал вместе с ними.

Подошли опоздавшие. Вадим помахал им рукой – Галина Ивановна с Дмитрием Васильевичем, по отдельности отличавшиеся невероятной пунктуальностью, вместе волшебным образом утратили это качество.

– Прости, сынок, – мама обняла Аллу, потом Вадима, – по дороге встретили Веру Андреевну. Просила кланяться тебе, передавать поздравления!

– Спасибо! Как она?

– Все так же, – Галина Ивановна безнадежно махнула рукой, – куда в нашем возрасте денешься, если детей нет?! Работает, бедняжка! Хотя саму воротит с души.

– От Маккея?

– Этого, оказывается, давно и след простыл! Выслали его по какому-то списку. Дима тебе потом расскажет.

– А кто там сейчас?

– Ох, чучело какое-то иностранное! Кажется, Брайан.

– Кто?! – Алла вытаращила на свекровь глаза.

– Маккей его выписал из Лондона! Приехал такой весь убитый, говорят, сбежал от несчастной любви. Бросили его там.

– И как он ведет дела? – Вадим на мгновение почувствовал острую ревность: то, что строил и создавал долгие годы, теперь стало игрушкой в чужих безразличных руках.

– Никак, – Галина Ивановна пожала плечами, – пьянствует целыми днями. Вроде он из этих… нетрадиционных… Вера говорит, очень похож!

– Компанию жалко, – Вадим вздохнул.

– Вы бы, Вадим Львович, вернулись, – Дмитрий Васильевич сумел наконец вставить слово, – если Маккея выслали, можно как-то устроить. Я бы подумал, с кем поговорить.

– Нет. У меня теперь другая жизнь… Дмитрий Васильевич, – он понизил голос, – удалось по поводу Андрюшеньки похлопотать? Я тут замотался совсем.

– Да он уже в детском саду! Взяли как миленькие. И подарки от вас я ему передал. Забавный пацан.

– Спасибо!

Вадим оглядел пестрое собрание: кажется, все были на месте.

– Нам пора, – он посмотрел на Аллу с улыбкой. – Ты готова?

– Не знаю, – она кокетливо улыбнулась, – надо подумать! Все-таки дважды в одну реку…

– Алена, – он крепко взял ее за руку, – дважды в одну реку войти невозможно: притекает другая вода.