Глава седьмая. Море
Ночь и весь следующий день прошли как в бреду. Его буквально тащили на плечах Аким с Шевцовым, а он лишь вяло перебирал ногами, стараясь поспевать за общим темпом. Идти самостоятельно он уже не мог – повышенная доза «коктейля Потрошителя» высосала из него все силы. Возможно, помогла бы очередная инъекция, но препарат оказался в руках у бывшего друга.
Никаких эмоций по поводу друга-оборотня не осталось. Кота вообще трудно было удивить предательством, которое в Зоне – едва ли не норма жизни. Но сам он предателем не был и становиться им не собирался. И даже сейчас, когда его под руки волокли в сторону Моря, главной мыслью было – не подставить товарищей.
– Бросьте меня, – то и дело повторял он. – Вы же сгинете вместе со мной.
– Ага, сейчас, – отдуваясь, ворчал Шевцов. – Бросим и добьем, как загнанную лошадь.
– Вы не понимаете… Со мной вам нельзя. На мне проклятие…
– Он бредит, – тяжело дыша, констатировал Аким.
– Я не брежу… Вы же сами видите: я притягиваю беду – болезни, бандитов, пули…
– …баб, – мрачно добавил Шевцов. – Их ты тоже притягиваешь. Это все твой природный магнетизм.
– Я серьезно. Вы должны верить мне…
– Так мы верим, верим. С тобой всегда сплошные неприятности.
– Это другое… – Кот замолчал, поняв, что аргументы кончаются.
Объяснять это бесполезно, это надо чувствовать. А ведь с самого начала он ощущал: с ним что-то не так. Неспроста свалилась на него вся эта череда неприятностей. Можно было заподозрить, что за всем этим стоит какая-то нечеловеческая сила. Да только не хочется верить во всякую мистику. Вот и сейчас он не верил. Гвоздь назвал это «проклятием». Но сталкер отлично понимал: никакого «проклятия» в привычном понимании Гвоздь наслать не мог. Хотя бы потому, что был просто злобным неудачником. Но он намекнул на то, что его бывшего друга «убьет Зона». А значит, и ответы надо искать здесь, в Зоне. С чего все началось? Пожалуй, с той злосчастной вылазки с Янушем. С этого подлого толчка в спину. Может, действительно, та «жарка» – не простая ловушка? Может, его заставили вляпаться в «порченую землю»?
Возможно, и так. Происходящее с ним весьма похоже на порчу. Только все как-то стремительнее, острее. Обычная порча, полученная в Зоне, может легко искалечить судьбу человека, поразить его неизвестными болезнями. Но при чем здесь тотальная охота на него?
Только Гвоздь знает ответ. А значит, нужно его найти.
– Я тебя найду, гнида… – безвольно уставившись в землю, прорычал сталкер.
– Тихо! – оборвал его Шевцов. Вгляделся в легкую дымку впереди. – А нас тут ждут.
Сталкер с усилием поднял голову. Надо же – они уже почти на берегу, зачем-то прячутся в завалах из мертвых деревьев. Вон оно, Море. И зыбкое радужное марево над водой. Знакомое место, и лодка Януша должна быть где-то рядом… Ага, вот она, скрыта туманом, шагах в ста отсюда.
Ничего не соображая, Кот протянул слабую руку, будто мог прямо отсюда ухватиться за борт, и подался вперед – туда, к этому утлому суденышку на берегу страшного неземного Моря. Он уже не боялся этой радужной бездны, уже ощущая себя на грубой скамье плавно скользящим к спасительному Острову. Он не замечал, да и не хотел замечать силуэты людей, замерших за прибрежными камнями невдалеке от лодки.
– Куда?! Назад! Да назад же, дурило… – Шевцов ухватил его за лямку рюкзака, потянул назад.
Люди за камнями заметили возню в прибрежных кустах. И, не задумываясь, открыли стрельбу. Били одиночными, наверное экономя патроны, но достаточно плотно, заставляя путников залечь, прижавшись к влажной земле. Сверху посыпалась древесная труха, сбитые пулями ветки.
– Вот, зараза! – рычал Шевцов, сбрасывая рюкзак и подтягивая за ремень «сайгу». Зыркнул в сторону сталкера и Акима. – Сидите здесь и не высовывайтесь!
Прижав к груди карабин, контрразведчик ловко перекатился в сторону и нырнул в неглубокую ложбинку. Через несколько секунд с правого фланга послышались хлесткие выстрелы. Даже отсюда было видно, как пули высекают искры из камней у воды, выбивая из них мелкое крошево. Конечно, охотничий карабин – не боевое оружие, но, когда к хорошей оптике прилагается опытный стрелок, – это серьезный фактор против автоматов в руках обыкновенных уголовников.
А те, похоже, запаниковали, заметались, заползали, переводя беспорядочный огонь в сторону вновь появившегося стрелка. «Сайга» смолкла на несколько секунд, снова разразилась серией выстрелов, уже на десяток метров левее. Да уж, это не «калашников», тут и скорострельность не та, и магазин куда меньшей емкости – требуется больше времени на перезарядку.
Там, за камнями, вскрикнули – видать, Шевцов подстрелил какого-то гада. Это не утихомирило бандитов, скорее, еще больше взбесило. Трое оставшихся на ногах быстро перераспределились – и двинулись туда, откуда бил контрразведчик. Двигались, гады, грамотно: пока один перемещался вперед, двое других прикрывали его шквальным огнем из автоматов, не давая «охотнику» поднять голову и нормально прицелиться.
Стало ясно: сейчас Шевцову придется туго.
И тогда Кот встал в полный рост.
Не то чтобы он совсем рехнулся и желал себе смерти. Просто организм в отчаянии выдал скупую порцию сил. Но главное, ушли остатки страха, растворившись в этом едком радужном тумане.
– Что ты делаешь?! – выкрикнул вслед Аким.
Но сталкер шел вперед – медленно, вытаскивая на ходу обрез из петли на рюкзачной лямке да пару патронов к нему из кармана трофейной куртки. Главное, подойти поближе: всего два выстрела у него. Только отвлечь на себя этих гадов – а там и Шевцов сориентируется.
Бандиты засекли его раньше, чем он думал, не помог даже легкий туман, сгустившийся под вечер. Первым открыл огонь тот, подстреленный, – всего лишь раненый на беду сталкера. Хорошо хоть стрелял он неточно – пули свистели со всех сторон и ложились перед ногами злыми фонтанчиками сырой почвы. Но сейчас придут в себя его дружки – и тогда дело плохо.
Он выстрелил почти не целясь – все равно толком не видел откуда стреляют. Просто бахнул картечью в сторону камней. В ответ понеслись отборные матюки. Раз есть кому материться, стало быть, враг жив. Самое время разрядить второй ствол.
Зло дернувшись в руках, обрез выплюнул содержимое второго патрона.
А вот такого эффекта сталкер не ожидал. За камнями сверкнуло, на миг ослепив, и следом громыхнуло, обдав волной жаркого воздуха.
Что бы там ни было во втором стволе, но явно не картечь.
И тут же хлестко забила «сайга»: Шевцов не подвел – воспользовался заминкой оглушенных бандитов. Кот продолжал стоять с дымящимся обрезом в опущенной руке, оглушенный и не соображавший, что делать дальше. В другой ситуации он не замедлил бы перезарядить оружие. Но в другой ситуации он просто не приперся бы на этот берег.
– Эй, ты жив? – Это уже Аким трясет его за рукав, выводя из болезненного оцепенения.
– Нормально, – отозвался Кот. – Где Шевцов?
– Здесь я, – из тумана, смешанного с пороховой гарью, вышел контрразведчик. Карабин теперь висел у него за спиной, в руках же был укороченный бандитский «калаш». – Один готов, трое ушли. С ними раненый, так что сюда они пока что не сунутся, – он одобрительно кивнул на обрез в руке сталкера. – Вовремя ты их гранатой шарахнул. А то я, похоже, переоценил свои силы.
– А я и не знал, что гранатой стреляю, – бледно улыбнулся Кот. – Знал бы – взял бы правее.
– Это почему?
– За камнями, где бандиты прятались, – лодка. Как бы я не зацепил ее случайно…
Опасения подтвердились. Дюралевый борт заметно помяло взрывом, ближе ко дну металл лопнул. Видать, граната рванула не далее чем в метре от лодки. Это надо было умудриться так ловко подгадать. Кот сразу добавил эту «случайность» к общему списку «непрухи».
Перегнувшись через борт, Шевцов критически осмотрел посудину, бодро заявил:
– Ничего страшного, заделаем. В конце концов, не такое широкое это Море, в случае чего успеем догрести.
Борт выровняли ударами камней и прикладов. На дне лодки валялся предусмотрительно оставленный черпак, так что течи можно было не бояться. Подумаешь – немного водички на дно натечет – вычерпаем.
Если бы в Море была обыкновенная вода. Но все знали: эта тягучая, переливающаяся субстанция – все что угодно – только не привычное аш-два-о. Самое удивительное, что этот кисель замечен только здесь, в Море, и ограничен Периметром Зоны да плотиной у Новосиба. Выше и ниже по течению в Оби – самая обыкновенная вода – никаких отклонений от нормы.
– Навались! – скомандовал Шевцов.
Втроем без особых усилий столкнули лодку с берега. Забрались на борт, Шевцов сел на весла. Кот, как-то сжавшись, сидел на корме, вяло думая о том, как они поплывут в этой густой субстанции.
Как оказалось – без особых проблем. Лодка шла в легкой вечерней дымке, бесшумно разрезая поверхность, единственное, что казалось странным, – не было слышно плеска весел.
– Искать твой Остров с утра будем, – не переставая грести, сообщил контрразведчик. – Ночью это просто бессмысленно, да и опасно. Сейчас только отгребем в сторонку, отыщем местечко поукромнее, чтобы урки не нашли.
Кот не отвечал – ему уже было все равно. Аким сидел на носу, с любопытством склонившись над поверхностью. Опустил руку, зачерпнул…
Хотелось закричать: «Не делай этого! Это не вода – это тело монстра, притворившегося Морем!..» Но сталкер просто наблюдал – равнодушно и молча.
Ничего страшного, впрочем, не произошло. Аким был так же жив и здоров, а вскоре и Шевцов снова подал голос:
– Ну вот где-нибудь здесь причалим…
И повернул к берегу. Так он, наверное, думал. Но шли минуты, лодка плавно скользила вперед – а берега не было.
– Что за чертовщина? – проговорил Шевцов. – Только что был ведь берег! Кто-нибудь что-то видит?
Аким привстал на носу, старательно озираясь по сторонам. Сообщил:
– Ничего не вижу. Если бы не туман…
Словно в издевку, туман стал быстро таять, пока не исчез вовсе. Темнело, но небо было ясным, и теперь все трое могли видеть то, что просто не укладывалось в голове.
Берега на было. То есть не было вообще – одна лишь сплошная сонная гладь в любую сторону до самого горизонта.
Шевцов перестал грести, и весла повисли в мертвой тишине. Тягучие капли с них звонко упали на радужную поверхность. Тихо разбежались веселые круги.
– Этого не может быть… – проговорил Шевцов. Поглядел на сталкера округлившимися глазами, ища поддержки.
– Может, – тихо сказал Кот. – Это же Море…
– Оно двадцать два километра в самом широком месте! А мы едва от берега отплыли!
– Но мы же хотим найти Остров, – сказал вдруг Аким. – На картах его нет. Значит, он где-то за пределами этих двадцати двух километров.
– Здорово… – хмуро сказал Шевцов. – Значит, теперь у нас «Море Мебиуса?» И как назло – темнеет.
– Ничего, зато выспимся, – сказал Кот. – Утром поплывем дальше…
Он не знал – куда это «дальше». Что, если они действительно попали в очередную «пространственную аномалию», ее водную вариацию? На суше хоть какие-то ориентиры были, а здесь…
Впрочем, выбора не было. Шевцов быстро успокоился и устроился на ночлег на дне лодки. Он умел так – с удобством располагаться и высыпаться в самой дикой ситуации. Отличное свойство здоровой психики. Аким же долго возился в своей носовой части, никак не находя удобной позы. Хорошо, хоть дно оставалось сухим: субстанция Моря почему-то не проникала сквозь наспех законопаченную трещину.
Кот так и не смог уснуть. Странно – он был совершенно истощен, будто его кровью напилась толпа вампиров. Оставалось только неподвижно сидеть, тупо пялясь в бескрайний горизонт.
Темнело быстро. Пожалуй, даже быстрее обычного. На небо высыпали звезды, и Кот вдруг понял, что никогда еще не видел такого невероятного, пронзительного неба. Ради того, чтобы увидеть это, стоило забрести в Зону. Хотя, может, дело в его состоянии?
Иначе как объяснить, что он смотрит сквозь это небо, туда, за кулисы Вселенной? Вот она, как на ладони – первопричина всего сущего, вот он – главный ответ на все вопросы. Еще секунда – и он поймет самое важное…
Хрипя и задыхаясь, Кот проснулся. Лежа на дне качающейся лодки, Кот, холодея, осознал: понять самое важное и умереть – суть одно и то же. В этом ощущении был какой-то поразительный смысл, чего живому не дано понять. И не имеет значения, что это значит, главное – он только что был на волосок от смерти.
Организм не справлялся. Кот чувствовал: ему остались считанные часы. Усилием воли он бросил себя на лавку, вцепился в весла и стал судорожно грести. Он все налегал на весла и видел, как небо медленно уползает над ним в противоположном направлении. Словно с каждым взмахом он преодолевал десятки и сотни морских миль. Конечно, в реальности такого быть не могло.
Это Зона смеялась над ним.
– Зоне – почтение, сталкеру – прощение… – шептал Кот старый заговор.
Это Шаман его научил. Шаман вообще всему научил его, мальчишку, искавшего острых ощущений в Зоне. По сути он спас его, увел с дорожки, неизбежно ведшей к гибели. Потому что сталкер – это не тот, кто в Зону лазит, сталкер – тот, кто уважает и понимает Зону. Потому что Зона – это сила, мощь, неподвластная людям, за все эти годы так и не исхоженная и совершенно не понятая. Сам Шаман тоже признавался, что не понимает этой силы, обрушившейся на Землю с Посещением. Но он чувствовал эти места куда лучше других. И может быть, его выкормыш до сих пор и жив только благодаря этому чувству, необъяснимой «чуйке», которую наставник передал ученику. Да и не только этому.
Он, Кот, навсегда помечен Шаманом особым «клеймом» – наколкой в виде медвежьей лапы на плече. Конечно, не медвежья это лапа – это след шатуна, оберег, который с ним неразлучен. Может, оттого шатун до сих пор не убил его?
…Кот продолжал грести, уже зная: стоит ему остановиться, уснуть – и больше он не проснется.
Как не проснулся однажды Шаман, поплатившийся за собственную исключительность. Есть люди, которые считают Зону чем-то вроде гигантского склада, дойной коровой для удовлетворения страсти к наживе. И даже неизбежная гибель не останавливает алчных охотников за хабаром. Да и сам он – далеко ли ушел от этих людей? Зона для него – такой же источник дохода, как и для всех остальных.
Только вот сейчас она его единственный шанс на спасение.
– Зоне – почтение, сталкеру – прощение…
Рассвет наступил так же внезапно, как до этого пришла тьма. Солнце быстро взошло за спиной. Могло показаться, что он с колоссальной скоростью двигался на восток. Так «ускоряется» время, когда пересекаешь на самолете несколько часовых поясов. Нет, не на самолете – на космической станции, где-то на высокой орбите. Он видел по ящику, как ползут за иллюминатором космического корабля огромные расстояния. Только сейчас все было быстрее, ощутимее, ярче. Кот чувствовал, как через него протекают колоссальные массы пространства. Это пугало и причиняло боль. Но что-то внутри подсказывало: нет иного способа отыскать Остров.
– Что такое? – глухо произнес Шевцов, открывая глаза. Огляделся, пытаясь сообразить, где находится. Небось ему тоже что-то странное приснилось.
– Да все то же, – продолжая грести, отозвался Кот. – Море…
Контрразведчик быстро пришел в себя, размялся несколькими отработанными движениями, встал на колени, оглядывая пространство.
– Суши не видать, – сообщил он. – Давай я погребу.
Сталкер покачал головой:
– Нет. Пока я двигаюсь – я живой. Перестану – мне крышка. Да и не догребешь ты до моего Острова.
Шевцов пронзительно поглядел на него, но спорить не стал. На носу тем временем заворочался Аким. Он дергался, невнятно вскрикивал. Тоже, бедняга, свои кошмары смотрит.
Это Море, здесь по-другому не бывает. Оно грубо копается в человеческих мозгах, как патологоанатом, потрошащий покойника. И нет никаких гарантий, что, вырвавшись из его лап, ты на всю жизнь не останешься психом.
Развалившись поудобнее, Шевцов сказал:
– Интересно, с кем все-таки разговаривал парнишка по рации? Это действительно фантом?
– Может, и фантом, – равнодушно отозвался Кот. – А может, действительно он сам и был.
– Это как?
– А я почем знаю? Ты ведь иногда сам с собой разговариваешь?
– Бывает. Но то – мысленно.
– А то – по рации. В чем разница-то?
– Разница все-таки есть. Если я стану сам с собой разговаривать по рации, то меня от службы отстранят. А то и на принудительное лечение отправят.
– А ты никому не рассказывай, – посоветовал Кот. – О том, что в Зоне происходит, вообще не стоит говорить там, в Большом мире…
– Тихо! – прервал его Шевцов. – Чувствуешь?
Кот чувствовал: гладкая поверхность Моря перестала быть гладкой. Пошла волна. Не мелкая, рваная, какая бывает на маленьких водоемах, а широкая, почти океанская. Лодку медленно подымало и так же плавно опускало, и с каждым таким циклом амплитуда волны становилась все больше.
– Уж не шторм ли накатывает? – предположил Шевцов. Выглядел он спокойным, но повода для спокойствия становилось все меньше. – Как, вообще, в этих местах со штормами?
Вопрос прозвучал дико. Никогда еще не приходилось слышать, что кого-то укачало на волнах Новосибирского водохранилища. Правда, с тех пор как эти места захватила расползавшаяся Зона, многое могло измениться.
Во сне закричал Аким – протяжно, страшно. От такого крика обычно просыпаются. Но парень продолжал выть и кричать с закрытыми глазами, скрючившись на дне носовой части суденышка. Бросив весла, Кот подобрался к нему поближе. Ухватился за ворот и принялся трясти, пытаясь разбудить. Аким, зажмурившись, продолжал жутко кричать прямо ему в лицо. Он будто боялся раскрыть глаза и увидеть реальность.
– Проснись! – кричал ему Кот.
Швырнув друга обратно на дно, он принялся хлестать его по щекам. Никакой реакции. В отчаянии зачерпнул за бортом этого странного холодного «киселя» – и плеснул Акиму прямо в лицо.
«Кисель» отвратительной медузой сползал к подбородку Акима, заползая ему в глаза, нос, рот… Аким кашлянул, обдав сталкера липкими брызгами, распахнул глаза, уставился на друга с изумлением.
– Ну вот, кошмар кончился – произнес Кот. – И чего было орать?
Аким поглядел на сталкера долгим взглядом, моргнул.
И вдруг бросился на него, повалил и стал душить холодными цепкими пальцами. Сталкер вяло сопротивлялся, но у него практически не осталось сил даже на то, чтобы обматерить безумца.
Шевцов бросился было на помощь, но его вдруг швырнуло назад: лодка взлетела на огромной волне – и тут же ее бросило в темную пропасть между свинцовыми валами.
Начался шторм. «Радужность» поверхности сменилось мрачным фиолетовым оттенком. Лодку качало, швыряло, но брызг от этой тягучей массы почти не было. И оттого происходящее обретало еще более жуткий, инфернальный оттенок.
– Да отпусти ты его! – Контрразведчик с силой оттянул Акима от сталкера, бросив его обратно, к носу.
Лодка при этом опасно качнулась и изрядно зачерпнула взбесившегося «киселя». Схватив черпак, Шевцов принялся спешно выплескивать жидкость обратно за борт.
– Бесполезно, – мертвым голосом сказал вдруг Аким. – Нам все равно не выжить.
– Заткнись! – рыкнул на него Шевцов, яростно вычерпывая жижу.
Новая волна подхватила лодку, подняла на невероятную высоту – и с ненавистью швырнула вниз, в глубокую пропасть. Акима тут же вывернуло наизнанку.
– Блюй за борт! – зло рявкнул Шевцов. – Пророк хренов…
Аким поглядел в сторону борта, чуть привстал, подался в ту сторону. Его явно не тошнило.
Он хотел прыгнуть.
– А ну стой! – Свалив Шевцова в мутный «кисель», плескавшийся на дне, Кот бросился к Акиму. Тот уже встал ногой на борт и завороженно глядел в бездну.
– Она зовет меня… – проговорил Аким, и его слова заглушил рев нарастающего шторма.
Худощавая фигура качнулась – и, как подрубленное дерево, повалилась за борт.
Они успели прервать это падение, дернув парня назад и едва не перевернув лодку. На дне теперь плескалось жижи выше чем по щиколотку. Держа черпак обеими руками, сталкер вычерпывал «кисель». Поглядел в сторону.
Аким прав. Им не вырваться из этого адского месива. До сих пор они держатся на поверхности лишь чудом. Еще несколько минут – и посудина наполнится этой жижей, бороться с которой черпаком – все равно что пытаться вычерпать само море. Но еще быстрее их просто опрокинет вверх килем.
И тогда они медленно погрузятся в глубину этого невероятного жидкого «мозга». Интересно, когда это нечто станет их переваривать – оно так же переварит их разум?..
– Чего зеваешь?! Черпай давай! – орал на него Шевцов, снова сидевший на веслах.
Контрразведчик совсем не собирался сдаваться – он отчаянно выгребал против волны, стараясь не подставить борт. А лодка тем временем все быстрее наполнялась бурым «киселем» – теперь он сочился и через трещину в борту, еще больше увеличенную напором волн.
Все это было похоже на какое-то безумие. Гигантские волны напоминали движущиеся горы, при этом не было характерного для шторма ураганного ветра. Почему вспомнился случайно подсмотренный сюжет из какой-то околонаучной программы – про нереальные метановые моря на Титане или парафиновые озера Венеры. В любом случае это не было похоже ни на что привычное, земное.
Аким больше не порывался ни бросаться на спутников, ни сигать за борт, он просто тупо смотрел в пространство перед собой. Шевцов же греб и хохотал, словно вся эта ситуация была просто диким аттракционом.
– Ну где, где твой Остров? – орал он, отплевываясь от липкой массы. – Идиоты вы все, сталкеры, оттого и дохнете пачками!
Его ругань потонула в реве волн. Лодку снова швырнуло в мрачный провал, ее пассажиров – в жижу, залившую дно. И на этот раз поврежденный борт не выдержал.
С тоскливым скрежетом его вдавило в глубь посудины, мгновенно увеличив ширину злосчастной трещины. «Кисель» тягуче хлынул в лодку.
– Полундра! – заорал Шевцов, вырывая черпак из рук сталкера. – Да что вы сидите, идиоты, – вычерпывайте эту дрянь хоть ладонями!!!
Он отчаянно пытался осушить лодку, но было уже ясно: через несколько секунд это дырявое корыто пойдет на дно.
Конечно, если у этого бескрайнего Моря есть дно.
Можно было еще надеяться, что какое-то время удастся продержаться на волнах, но можно ли вообще плавать в этой вязкой жиже? Или их ждет участь мух, вляпавшихся в мед?
Уже почти по колено в залившей лодку жидкости, Кот поднялся, отчаянно глядя в сторону горизонта. На миг полузатопленная лодка снова взметнулась на волне – перед неизбежным, на этот раз уж финальным падением в бездну. Зачем-то сталкер вскочил, вглядываясь вдаль, – будто хотел насладиться простором перед погружением в темный и вязкий ад.
И увидел ее.
Землю.
Точнее, узкую полоску суши – там, за волнами. Не будь этого проклятого шторма, туда можно было догрести за пару часов.
Но у них не было этого времени.
Лодка обрушилась в ревущую бездну, их вышвырнуло в «кисель». Кот еще попытался барахтаться на поверхности, как это отчаянно старались сделать его спутники.
Но зыбкая масса не имела с водой ничего общего.
Непонятно, как на ее поверхности держалась лодка, но человеку выплыть в этой субстанции было просто невозможно. Самое жуткое, что они не сразу, как говорят «камнем», отправились ко дну, а какое-то время болтались на гигантских волнах, будто прилепленные к поверхности. Поверхностное натяжение – вот как называется эта сила, – хотя какая уже, к черту, разница! Эта сила не спасала, она всего лишь оттягивала неизбежность, медленно, но верно погружая всю троицу, словно постепенно пропитывая этой мыслящей биомассой.
И, как в издевку, мелькал вдалеке берег – всякий раз, когда их подбрасывало на гребень гороподобной волны.
– Не сдаваться! – отплевываясь, орал Шевцов. – Гребем к берегу, туда! Он совсем близко! Кх…ххх…
Они пытались, с усилием подымая руки и плюхая ладонями по вязкой массе. Это было все равно, что пытаться выгрести из засасывающей трясины.
Первым сдался Аким. Не сдался даже, а словно выключилась в нем сила жизни, заставив прекратить агонию и закрыть глаза.
– Не смей! – взревел Шевцов. Обхватив это обмякшее тело, он пытался вытолкнуть его к поверхности, при этом теряя последние силы и с трудом вырывая у волн последние глотки воздуха.
И эта его неистовая воля к жизни каким-то упреком кольнула Кота, словно включив в нем самом это отчаянное желание выжить, несмотря ни на что. Черт возьми, да он просто обязан выжить! Выжить – и вытащить за собой тех, кто оказался здесь, с ним и из-за него, между прочим! Не может, не может все кончиться так, в какой-то поганой слизи, испортившей воду в чистой сибирской реке!
Он сможет. Нужно только сделать усилие – вон он, берег, только дотянуться…
Знакомое ощущение нахлынуло вместе с отчаянием. Это потемнение в глазах, эти пробежавшие перед глазами шустрые молнии…
В последний момент, по какому-то наитию, он швырнул себя в сторону Шевцова, буквально утопив собой в порыве дотянуться до Акима. Обхватил с силой эти два дергающихся тела – и все трое провалились вниз, в темную ледяную бездну. Прошла еще одна томительная секунда, в течение которой Кот уже смирился с тем, что захлебнется…
Потом была вспышка и гулкий подводный удар, едва не порвавший барабанные перепонки.
И наступила тишина.
Тишина длилась недолго. Рядом раздались отвратительные звуки: рвало Шевцова, нахлебавшегося «морской» субстанции. Кот ощутил на зубах что-то скрипучее и понял, что лежит, уткнувшись лицом в песок. Он был уверен, что встать уже не сможет. По всем меркам он был уже покойник, и эта странная болезнь пожирала сейчас последние остатки его внутренних органов. Но, полежав с минуту неподвижно, вдруг понял, что силы стали возвращаться, а лежание «мордой в пол» ему изрядно надоело.
Отплевываясь, он приподнялся на локтях, поглядел вправо. Там снова вывернуло Шевцова. Что и говорить, живописное зрелище. Чуть дальше лежал Аким, за ним была линия прибоя. Там, все еще волнующееся, грозное, постепенно успокаивалось Море.
Сталкер медленно поднялся, одновременно поворачиваясь вокруг своей оси. Это был тот самый вожделенный берег. И он не был похож ни на одно место, что доводилось встречать в Зоне.
Кот не знал, как ему снова удалось вызвать это необъяснимое перемещение в пространстве. И главное – как получилось утащить с собой еще двоих, да еще прямехонько на этот чистый сухой берег.
Одно было для него предельно ясно.
Это Остров.
