МОМЕНТ ИСТИНЫ
(Рассказ Лорана)
У меня не было времени даже прогуляться по замку: надо было немедленно отправляться домой. Я понимал, что мое королевство может оказаться на грани анархии. Оба мои брата слабоумны, и главнокомандующий армии, хотя и был предан моему отцу, теперь непременно попытается захватить власть в свои руки.
После часовой беседы с королевой, в которой мы обсуждали главным образом военные и дипломатические соглашения, я поспешно выехал в путь, везя с собой немалые сокровища в награду за мою службу, а также милые памятные безделушки — скромные сувениры на память о замке и городке.
Меня все еще немало изумляло, что эти ужасные, громоздкие, тяжелые одеяния полагались везде, куда бы я ни отправился. Отсутствие наготы неимоверно раздражало! Однако мне следовало поскорее выступить в дорогу, и я даже не оглянулся на городок, проезжая мимо.
Разумеется, уже тысячи таких, как я, принцев пережили это внезапное освобождение от неволи, это потрясение от ставшей вдруг обязательной одежды, однако далеко не каждый по возвращении домой сразу принимал бразды правления королевством. Так что, заново приноравливаясь к реальному миру, я не мог себе позволить плакать и стенать, не мог завернуть в какую-нибудь пригородную харчевню, чтоб напиться там до умопомрачения.
Уже на второй вечер напряженной скачки я добрался до своего замка и в течение трех дней полностью разобрался с делами. Отца моего успели похоронить, матери давно уж не было в живых. Штурвалу правления королевством требовалась крепкая и властная рука, и очень скоро я всем дал понять, что отпускать этот штурвал я не намерен.
Я велел высечь тех солдат, что в дни безвластия надругались над селянками. Я назидательно побеседовал со своими братьями, грозно увещевав их блюсти свой долг. Я собрал армию, устроив грандиозный смотр и щедро наградив тех воинов, что любили моего отца и теперь с такой же любовью явились под мою руку.
Все это на самом деле оказалось для меня вовсе не сложно, хотя мне было хорошо известно, сколько пало европейских королевств потому лишь, что новоиспеченный монарх не справился с подобными вопросами. И я не мог не заметить, что мои подданные вздохнули с облегчением, увидев, что их молодой король просто и естественно осуществляет свою власть и полностью управляет государством, самолично, со всей скрупулезностью и напором вникая во все как крупные, так и незначительные дела.
Главный казначей королевства заранее был признателен тому, кто согласится прийти ему в помощь, и бывший главнокомандующий поступил в его распоряжение с новым энтузиазмом и моей горячей поддержкой.
Но когда минули первые безумные недели моего правления, когда все страсти в замке поутихли, когда я мог наконец проспать всю ночь, ни разу не потревоженный ни слугами, ни членами семьи, я принялся спокойно обдумывать все, что за это время со мной произошло. На моем теле давно уже не было ни единой отметины, и меня постоянно томило просто беспредельное желание плоти.
И вот, когда я ясно осознал, что мне уж больше никогда не быть нагим невольником, я едва перенес эту мысль. Я даже не хотел заглядывать в шкатулку с сувенирами, что вручила мне на память королева Элеонора, не желая видеть кожаные безделушки, от которых мне сейчас уже не было никакого прока.
Но впоследствии я устыдился своего малодушия и перебрал-таки сувениры.
Как сказал бы Лексиус, мне не судьба была дольше оставаться рабом. Теперь предстояло сделаться толковым и могущественным правителем. И, если честно, мне весьма понравилось сидеть на престоле.
Быть принцем было для меня ужасно. А королем — очень даже замечательно!
Когда в один прекрасный день ко мне явились мои советники и заявили, что я должен жениться и зачать дитя, дабы обеспечить продолжение рода, я не задумываясь согласно кивнул. Аристократическая жизнь все больше поглощала меня, и я готов был полностью предаться ей. Прежнее мое существование казалось мне далеким и эфемерным, точно сон.
— И какие подходящие принцессы у вас на примете? — спросил я советников, которые чинно стояли возле моего стола, пока я подписывал кое-какие важные государственные бумаги. Я вскинул голову. — Итак?
Однако не успел кто-нибудь из них что-то ответить, как одно имя неожиданно и мощно засело у меня в голове.
— Принцесса Красавица… — тихо произнес я.
Вдруг она еще не успела выйти замуж?! Я не решался об этом спросить.
— О да, ваше величество, — подал голос лорд-канцлер. — Без всяких сомнений, это был бы мудрейший выбор. Однако принцесса отказывает всем, кто к ней сватается. Ее отец просто в отчаянии.
— Еще отказывает? — переспросил я, пытаясь справиться с волнением. — Хотелось бы знать почему, — добавил я невинным тоном. — Немедленно велите седлать мне коня!
— Но следовало бы сперва отправить ее отцу официальное послание…
— Нет, — отрезал я, поднимаясь из-за стола. — Велите седлать коня.
Я поспешил к себе в покои, чтобы надеть свое лучшее королевское платье, а заодно прихватить кое-какие безделицы для принцессы.
Я уже собирался выскочить из спальни, как вдруг остановился. Меня как будто что-то внезапно поразило в грудь, и, словно разом лишившись дыхания, я тяжело опустился в кресло перед столом.
Красавица, моя милая Красавица! Я вновь видел ее в тесной каюте с простертыми ко мне в мольбе руками. Окативший меня невероятный всплеск страстного желания заставил меня почувствовать себя, как никогда, нагим и беззащитным.
И тут же другая сумасшедшая мысль явилась мне на ум. Я припомнил, как подчинял себе Лексиуса в его спальне в султанском дворце, как полностью завладевал Джеральдом. Вспомнил, сколько неизбывной нежности рождалось во мне в те бесценные мгновения, когда я взирал на покрасневшую от моей ладони плоть, как опасно пробуждалась во мне любовь к тем, кого я безжалостно наказывал, к тем, кто всецело становился моим.
Красавица!..
Поразительно, сколько мужества мне потребовалось, чтобы заставить себя оторваться от кресла. И в то же время мною овладела жажда действий! Я похлопал по карману, в котором лежали прихваченные для принцессы безделушки. Глянув издали в зеркало и увидев его королевское величество во всей красе — в пурпурном бархате и черных сапогах, в развевающемся за плечами, отделанном горностаем плаще, — я заговорщицки подмигнул своему отражению.
— Ты сущий дьявол, Лоран, — сказал я ему с озорной улыбкой.
В ее замок мы попали, как я и надеялся, без лишнего шума и помпезных докладов. Отец Красавицы с ликующим, лучезарным гостеприимством провел нас в тронный зал. В последнее время претендентов на руку его дочери заметно поубавилось, и сейчас он преисполнился энергии в надежде породниться с моим королевством.
— Все же, ваше величество, я должен вас предупредить, — любезно вымолвил он, — моя дочь горда и своенравна и никого не желает принимать. Все дни напролет она сидит у окна, о чем-то мечтая.
— Ваше величество, — отвечал я, — вам, вероятно, угодно шутить. Вы знаете, я прибыл с самыми благородными намерениями. Только покажите мне дверь к ее покоям, а все остальное предоставьте мне.
Она сидела у окна спиной к дверям, что-то тихонько напевая себе под нос, и в солнечных лучах ее прекрасные волосы поблескивали, точно золотые нити.
Ненаглядная моя красотка! На ней было нежно-розовое бархатное платье с изящно вышитыми по нему серебряными листочками. Как мило облегало оно ее маленькие плечики и руки! Ее прелестные ручки манили к себе, как и все ее лакомое тело. Такие очаровательные, что хотелось поскорее схватить их. И немедленно взглянуть на эти спелые грудки… И увидеть эти глаза, эту пламенную неукротимую душу…
И вновь что-то незримо ударило мне в грудь.
Я подкрался к ней сзади и, едва она хотела подняться, закрыл ей глаза ладонями в перчатках.
— Кто посмел? — произнесла она тихим, неожиданно испуганным, умоляющим голосом.
— Тихо, принцесса, — сказал я. — Здесь твой господин и повелитель! Жених, которому ты не посмеешь отказать.
— Лоран! — выдохнула она.
Я убрал руки, и Красавица, вскочив, кинулась в мои объятия. Я впился в нее поцелуем и долго, едва не в кровь, целовал ее, не в силах оторваться. Она была так же прекрасна, так же сочна, гибка и податлива, как некогда в темной утробе корабля, и так же пылка и безудержна.
— Лоран, ты в самом деле предлагаешь выйти за тебя замуж?
— Предлагаю? Что ты, принцесса! — усмехнулся я. — Я приказываю!
Вновь припав к ее губам, я властно раздвинул их языком, тут же сквозь тугой бархат стиснув ладонью ее грудь.
— Ты выйдешь за меня, принцесса! И станешь моей королевой и моей рабой.
— О Лоран! О таком я даже не смела мечтать!
Лицо ее прелестно зарделось, глаза сияли счастьем. Сквозь ее пышные юбки я бедром ощутил жар приникшего ко мне тела, и вновь меня накрыло волной всепоглощающего желания, к которому примешивалось это сладкое, будоражащее чувство обладания и власти. Я еще крепче обхватил Красавицу.
— Теперь иди скажи своему отцу, что отныне ты моя невеста, и мы немедленно отправимся в мое королевство. А потом сразу возвращайся ко мне.
Она тут же послушно убежала. А когда вернулась и закрыла за собой дверь, то неуверенно посмотрела на меня, даже чуть отпрянув и прислонившись к двери.
— Запри-ка дверь, — приказал я. — В считаные мгновения мы выступим в путь, и обладание тобой я хочу приберечь для моего королевского ложа. Однако мне надо как следует подготовить тебя к предстоящему путешествию. Так что делай, что я сказал.
Принцесса заперла дверь на задвижку, приблизилась ко мне. Сама красота и пленительность! Сунув руку в карман, я вытянул оттуда маленький подарок, привезенный от королевы Элеоноры, — пару маленьких золотых зажимов. Увидев это, Красавица прижала тыльной стороной ладонь к губам.
«Очаровательно, но совершенно бесполезно», — улыбнулся я.
— Только не говори, что мне придется всему учить тебя заново, — подмигнул я ей и быстро поцеловал. Потом скользнул рукой ей под тесный корсет и крепко прицепил зажимы по очереди к обоим соскам. По всему ее телу прошла дрожь, губы, выпустив вздох, затрепетали. Какое эффектное страдание!
Между тем я выудил из кармана еще одну пару зажимов.
— Раздвинь ноги! — велел я.
Опустившись на колени, я приподнял ей платье и вскоре нащупал ее нагую, влажную маленькую щелку. Как она изголодалась по ласкам, как готова была принять меня! О, эта девушка была так восхитительно прекрасна, что я мог сойти с ума от одного взгляда ее лучащихся счастьем глаз!
Я осторожно прицепил зажимы к ее влажным интимным губам.
— Лоран… — простонала она. — Ты совсем безжалостен…
Принцесса уже дошла до требуемого состояния, одновременно испуганная и обескураженная происходящим. И я едва смог устоять перед ней.
Тем не менее я извлек из кармана крошечный пузырек с жидкостью янтарного цвета — один из ценнейших подарков королевы Элеоноры. Я откупорил скляночку и с наслаждением втянул носом ее острый пряный аромат.
Все же использовать это надлежит крайне осторожно. В конце концов, моя любимая — не сильный мускулистый пони, привыкший к подобным снадобьям.
— Что это?
— Тш-ш… — коснулся я пальцем ее губ. — Не искушай меня всыпать тебе ремня, покуда мы не добрались до моей опочивальни и я не смогу сделать это как полагается. Стой смирно.
Я наклонил пузырек и вылил чуточку содержимого на палец в перчатке. Затем я снова поднял Красавице юбку и размазал жидкость по ее подрагивающим губам и клитору.
— Ах, Лоран, ведь это… — Она упала мне в объятия, и я подхватил ее. Как она страдала, вся дрожа, еле сдерживаясь, чтобы не сдвинуть поплотнее ноги!
— Именно, — отозвался я, крепко держа ее в объятиях. Невыразимое наслаждение! — И оно будет терзать тебя всю дорогу к моему замку, пока я не избавлю тебя от этого зелья, вылизав все до последней капельки, и уже тогда возьму тебя.
Снадобье немедленно начало действовать, и принцесса застонала, непроизвольно вертя бедрами, потираясь грудью о мою грудь, прильнула ко мне губами, словно я мог как-то облегчить ее мучения.
— Лоран, я этого не вынесу, — прерывисто говорила она между поцелуями. — Я просто умираю по тебе! Не заставляй меня страдать слишком долго. Прошу тебя, Лоран, ты не должен…
— Тш-ш, — снова остановил ее я и ласково добавил: — Твое слово тут уже ничего не значит.
Я снова потянулся в карман и вытянул на этот раз оттуда маленькую изящную упряжь с прицепленным к ней фаллосом. Когда я выпутал фаллос из ремешков, Красавица в ужасе прижала пальцы к губам, брови ее панически сдвинулись, прорисовав нежную морщинку. Однако она нисколько не сопротивлялась, когда я опустился на колени, чтобы просунуть этот фаллос в ее маленькую попку и надежно закрепить его, надев ей упряжь на талию и бедра. Конечно, я мог бы нанести свое зелье и на фаллос, но это было бы чересчур жестоко. К тому же ведь все еще только начинается, не правда ль? У нас хватит времени, чтобы опробовать все.
— Идем, дорогая, нам пора! — сказал я, поднявшись с колен. Она вся сияла радостью и была такой покорной!
Я поднял принцессу на руки, вынес ее из комнаты и спустился с ней во двор, где ее уже ждала снаряженная лошадь под разукрашенным дамским седлом. Однако я не стал сажать Красавицу на ее скакуна.
Вместо этого я водрузил принцессу на своего коня, прямо перед собой. И когда мы, покинув замок, въехали в лес, я скользнул рукой ей под юбку, провел пальцами по тоненькой сбруе, коснулся той нежной, влажной прелести, что отныне была только моей — той страдающей от зажимов и зудящего желания, раскрытой лишь для меня частицы ее тела. И я понял, что теперь обладаю рабыней, которую никакой лорд или леди, никакая королева, никакой капитан стражи не сможет у меня отнять.
Такова была наша реальность, наша сказочная быль. Мы с Красавицей были вольны наслаждаться друг другом, забыв обо всех прочих. Лишь мы вдвоем в моей спальне, где я смогу все больше раскрывать для себя ее беззащитную душу, прибегая к испытаниям и обрядам, подаренным нашим прошлым опытом. Никто уже не избавит ее от меня, как никто не избавит и меня самого. Моя невольница, моя беспомощная рабыня…
Внезапно я остановился. Меня снова как будто что-то кольнуло в грудь. Я почувствовал, что даже побледнел.
— Что такое, Лоран? — встревожилась Красавица и прижалась ко мне теснее.
— Страшно? — прошептал я на ухо.
— Нет… — выдохнула она.
— О, не волнуйся, моя возлюбленная. Когда мы доберемся до дома, я от души и с большим наслаждением тебя отлупцую. Я заставлю тебя забыть и о капитане стражи, и о кронпринце, и о всех прочих, кто тобой когда-то обладал и дарил тебе наслаждение. Но это лишь потому… Потому что я буду любить тебя так, как никто другой.
Я взглянул на ее запрокинутое ко мне лицо, на ее огненно сверкающие глаза, ее маленькое тело, терзающееся сейчас под богатым платьем.
— Я знаю, — тихо, дрожащим голосом ответила она и прильнула губами к моему рту. Потом тихим, жарким шепотом сказала: — Я твоя, Лоран. Хотя я пока что не знаю истинного значения этих слов. Но ты объяснишь мне, что это означает! Ведь все еще только начинается. Может, это будет мой самый ужасный и самый безнадежный плен.
Если б я не перестал ее целовать, мы бы, пожалуй, так и не сумели добраться до замка. Лес вокруг был такой чудесный, такой темный и манящий… И моя любимая уже так исстрадалась…
— И мы будем жить долго и счастливо, — сказал я между поцелуями, — точно как в сказке.
— Да, долго и счастливо, — просияла она. — Так счастливо, как никому, наверно, даже и не снилось.
notes
