Глава 22
Моя кровь леденеет, я бледнею, страх пронизывает мое тело. Я непроизвольно встаю между ней и Кристианом.
— В чем дело? — с удивлением и опаской спрашивает Кристиан.
Я не отвечаю. Мне не верится, что моя лучшая подруга способна на такое.
— Кейт! Тебя это никак не касается. Это не твое дело.
Я с яростью гляжу на нее, гнев вытесняет мой страх. Как она смеет устраивать такие сцены? Тем более сегодня. В день рождения Кристиана. Удивленная моей реакцией, она растерянно моргает и таращит свои зеленые глаза.
— Ана, что это? — снова спрашивает Кристиан, более жестким тоном.
— Кристиан, пожалуйста, выйди, — прошу я.
— Нет. Покажи мне. — Он протягивает руку, и я понимаю, что спорить нельзя — его голос звучит жестко и холодно. Я неохотно даю ему распечатку.
— Что он сделал с тобой? — спрашивает Кейт, игнорируя Кристиана. Она полна тревоги. Я краснею, мириад эротических картинок проносится в моем сознании.
— Кейт, это тебя не касается. — Я не в силах убрать отчаяние из своего голоса.
— Где ты это взяла? — спрашивает Кристиан, наклонив набок голову; его лицо ничего не выражает, но голос… зловеще мягкий. Кейт краснеет.
— Не имеет значения. — Но под его каменным взглядом она торопливо объясняет: — Листок лежал в кармане пиджака, как я догадываюсь, твоего, который я обнаружила на двери спальни Аны.
При встрече с горящим взором Кристиана стальная решимость Кейт слегка дрогнула, но подруга быстро восстанавливает утраченные позиции.
Одетая в узкое красное платье, она — само воплощение враждебности, при этом великолепно выглядит. Но какого черта она шарила в моей одежде? Обычно все наоборот.
— Ты говорила кому-нибудь об этом? — Голос Кристиана как шелковая перчатка.
— Нет. Конечно, нет, — рычит Кейт.
Кристиан кивает и вроде успокаивается. Он идет к камину. Мы с Кейт молча смотрим, как он берет с камина зажигалку, поджигает письмо и бросает в топку. Оно медленно шевелится на решетке, сгорая. Молчание становится удручающим.
— Даже Элиоту? — спрашиваю я, снова перенося внимание на Кейт.
— Никому, — категорически заявляет Кейт и впервые за это время выглядит обиженной и озадаченной. — Ана, я просто хотела узнать, все ли у тебя в порядке.
— У меня все хорошо, Кейт. Более чем. У нас с Кристианом все замечательно — а это дело прошлого. Пожалуйста, забудь.
— Забыть? — удивляется она. — Разве можно это забыть? Что он сделал с тобой? — Ее зеленые глаза полны искренней заботы.
— Кейт, он ничего мне не сделал. Честное слово, все в порядке.
Она озадаченно смотрит на меня.
— Правда?
Кристиан обнимает меня и прижимает к себе, не отрывая глаз от Кейт.
— Кэтрин, Ана дала согласие стать моей женой, — спокойно говорит он.
— Женой! — пищит Кейт и недоверчиво таращит глаза.
— Мы сыграем свадьбу. А сегодня вечером намерены объявить о помолвке, — объясняет Кристиан.
— Ой! — Кейт раскрывает рот от удивления. — Ана, я оставила тебя одну на шестнадцать дней — и что получилось? Все так неожиданно. Вчера, когда я сказала… — Осекшись, она глядит на меня. — Как же во все это вписывается то электронное письмо?
— Никак, Кейт. Забудь о нем, пожалуйста. Я люблю его, и он любит меня. Не надо. Не порти его день рождения и наш вечер, — шепчу я.
Она моргает, неожиданно на ее глазах выступают слезы.
— Нет, что ты, конечно, я не буду. Все хорошо? — спрашивает она снова.
— Я никогда еще не была такой счастливой, — шепчу я.
Она берет меня за руку, не обращая внимания на обнимающего меня Кристиана.
— У тебя правда все о'кей? — спрашивает она с надеждой.
— Да.
Ко мне возвращается радостное настроение. Она снова вернулась в мою жизнь. Она улыбается мне, и мое счастье отражается в ней. Я подхожу к ней, и она внезапно меня обнимает.
— Ах, Ана, я так встревожилась, когда прочла это. Не знала, что и думать. Ты объяснишь мне это? — шепчет она.
— Когда-нибудь, не сейчас.
— Хорошо. Я никому не скажу. Ана, я так тебя люблю, как сестру. Просто я подумала… Я не знала, что и думать. Извини. Если ты счастлива, то и я тоже.
Она смотрит на Кристиана и повторяет свои извинения. Он кивает ей, но в его глазах остается лед, а выражение лица не меняется. Эге, он до сих пор злится.
— Мне правда жалко, что так получилось. Ты права, не мое это дело, — шепчет она.
Раздается стук в дверь. Мы с Кейт вздрагиваем и перестаем обниматься. В комнату заглядывает Грейс.
— Все в порядке, милый? — спрашивает она у Кристиана.
— Все в порядке, миссис Грей, — немедленно говорит Кейт.
— Нормально, мам, — вторит Кристиан.
— Хорошо. — Грейс входит. — Тогда, если вы не возражаете, я обниму своего сына и поздравлю с днем рождения.
Она радостно улыбается нам обоим. Он крепко обнимает мать и немедленно оттаивает.
— С днем рождения, дорогой, — закрыв глаза, нежно говорит она в его объятиях. — Я так рада, что ты по-прежнему с нами.
— Мама, у меня все хорошо, — говорит с улыбкой Кристиан. Она отстраняется, внимательно глядит на него и усмехается.
— Я так рада за тебя, — говорит она и гладит его по лицу.
Он одаривает Грейс своей улыбкой в тысячу мегаватт.
Она знает!.. Когда он ей сказал?..
— Ну, детки, если вы закончили ваш тет-а-тет, пойдемте. Там собралось много народу. Они хотят убедиться, Кристиан, что ты в самом деле цел и невредим, и поздравить тебя с днем рождения.
— Я сейчас приду.
Грейс с тревогой глядит на нас с Кейт; наши улыбки, кажется, ее успокаивают. Она кивает мне и держит для нас дверь. Кристиан подает мне руку, и я берусь за нее.
— Кристиан, я искренне прошу прощения, — смиренно говорит Кейт. Смиренная Кейт — это нечто невероятное. Кристиан кивает ей, и мы выходим в коридор.
Я с беспокойством смотрю на Кристиана.
— Твоя мама знает про нас?
— Да.
— Надо же!
Подумать только, что наш вечер могла испортить упорная мисс Кавана. Я содрогаюсь при мысли о том, что всем станут известны отклонения в стиле жизни Кристиана.
— Что ж, начало вечера получилось интересным. — Я мило улыбаюсь ему. Он смотрит на меня с высоты своего роста — к нему вернулся его добродушный взгляд. Слава богу.
— Как всегда, мисс Стил, вы недооцениваете ситуацию.
Он подносит мою руку к губам и целует мои пальцы, когда мы входим в гостиную под внезапный оглушительный взрыв аплодисментов.
Ничего себе!.. Сколько же там народу?
Я быстро обвожу взглядом гостиную: все Греи, Итан с Миа, доктор Флинн с женой, как я догадываюсь. Там и Мак с катамарана, и высокий, симпатичный афроамериканец, помню, я видела его в офисе Кристиана в первый день нашего знакомства, и противная Лили, подружка Миа; двух женщин я вообще не знаю, а еще… ой, нет. У меня обрывается сердце. Эта женщина… миссис Робинсон.
Материализуется Гретхен, держа поднос с шампанским. На ней черное платье с низким вырезом, вместо хвостиков ее волосы зачесаны наверх. При виде Кристиана она млеет и хлопает ресницами. Аплодисменты смолкают; Кристиан сжимает мою руку; все взоры устремлены на него.
— Спасибо всем. Оказывается, мне очень приятно и необходимо ваше внимание.
Он хватает с подноса два шампанских и мельком одаривает Гретхен улыбкой. По-моему, от этого она либо испарится, либо шлепнется в обморок. Один бокал он дает мне.
Кристиан поднимает свой бокал, глядя на собравшихся, и тотчас все устремляются к нему. Впереди всех — ведьма в черном. Она вообще носит другой цвет?
— Кристиан, я так волновалась. — Элена быстро обнимает его и целует в обе щеки. Он не отпускает меня, как я ни пытаюсь выдернуть руку.
— У меня все в порядке, Элена, — холодно бормочет он.
— Почему ты не позвонил мне? — В ее мольбе я слышу отчаяние, ее глаза с волнением вглядываются в его лицо.
— Я был занят.
— Ты не получал мои письма?
Кристиан неловко мнется и обнимает меня за плечи. На его лице бесстрастная маска. Она больше не может меня игнорировать.
— Ана, — бросает она с вежливым кивком. — Дорогая, ты отлично выглядишь.
— Элена, — воркую я в ответ. — Благодарю.
Я ловлю на себе взгляд Гретхен. Она хмуро уставилась на нас.
— Элена, я должен кое-что объявить, — говорит Кристиан, бесстрастно глядя на нее.
Ее чистые голубые глаза заволакиваются туманом.
— Да, конечно. — Она фальшиво улыбается и делает шаг назад.
— Прошу внимания, — кричит Кристиан. Несколько мгновений он ждет, когда в гостиной уляжется шум.
— Спасибо вам, что пришли сегодня сюда. Признаться, я ожидал, что будет спокойный семейный ужин. Для меня это приятная неожиданность.
Он выразительно смотрит на Миа, а та усмехается и тихонько машет ему рукой. Кристиан укоризненно качает головой и продолжает.
— Вчера мы с Рос… — Он поворачивается к рыжеволосой особе, стоящей рядом с маленькой подвижной блондинкой, — чуть не отправились к праотцам.
А, это та самая Рос, которая с ним работает. Она улыбается и поднимает выше свой бокал. Он кивает в ответ.
— Поэтому я особенно рад, что стою сейчас перед вами и могу поделиться радостной новостью. Эта прекрасная девушка, — он смотрит на меня с высоты своего роста, — мисс Анастейша Роуз Стил, согласилась стать моей женой, и я хочу, чтобы все вы первыми узнали об этом.
Следуют всеобщий удивленный вздох, странное оживление и взрыв аплодисментов! Господи, это действительно случилось! Мне кажется, что я такая красная, что могу состязаться по цвету с платьем Кейт. Кристиан берет меня за подбородок и быстро целует.
— Скоро ты будешь моей.
— Я уже твоя, — шепчу я.
— Будешь моей законной, — одними губами произносит он и лукаво подмигивает.
Лили, стоящая возле Миа, кажется убитой; у Гретхен такое лицо, будто она съела что-то горькое и неприятное. Оглядывая с беспокойством собравшуюся толпу, я вижу Элену. У нее отвисла челюсть. Она изумлена, даже в ужасе; при виде ее шока я невольно испытываю легкое удовлетворение. И вообще, на хрена она сюда притащилась?
Каррик и Грейс прерывают мои недобрые мысли, и вот меня уже обнимает, целует и передает по кругу все семейство Грей.
— Ах, Ана, я в восторге, что ты войдешь в нашу семью, — горячо говорит Грейс. — Кристиан так переменился… Он такой счастливый. Я невероятно благодарна тебе.
Я смущаюсь от такого потока благодарности, но в душе тоже счастлива.
— Где же кольцо? — восклицает Миа, обнимая меня.
— Э-э-э…
Кольцо!.. Господи… Я и не подумала о кольце. Я оглядываюсь на Кристиана.
— Мы хотим выбрать вместе… — Кристиан сердито сверкает глазами.
— Да не гляди на меня так, Грей! — с упреком восклицает Миа и бросается ему на шею. — Я так счастлива за тебя, Кристиан.
Она единственная из всех, кого я знаю, не робеет под гневным взглядом Кристиана. Вероятно, привыкла. Я-то до сих пор пугаюсь.
— Когда свадьба? Вы уже назначили дату? — пристает она.
Он качает головой в явном отчаянии.
— Не знаю, нет, не назначили. Нам с Аной еще нужно все обсудить, — раздраженно бурчит он.
— Надеюсь, вы закатите грандиозную свадьбу! — с энтузиазмом восклицает Миа, игнорируя его брюзжание.
— Пожалуй, мы улетим завтра в Вегас, — огрызается он и получает в ответ недовольно выпяченные губы и сдвинутые брови Миа Грей.
Закатив от досады глаза, Кристиан поворачивается к Элиоту. Тот обнимает его по-медвежьи во второй раз за последнее время и хлопает по спине.
— Будь счастлив!
Гостиная бурлит от восторга. Вскоре мы с Кристианом принимаем поздравления от доктора Флинна.
Рядом с Флинном стоит яркая молодая женщина с длинными, темными, почти черными волосами и привлекательными газельими глазами; у нее — глубокое декольте.
— Кристиан, поздравляю, — говорит Флинн, протягивая руку. Кристиан радостно трясет ее.
— Джон. Райан! — Он целует брюнетку в щеку. Она изящная и очень хорошенькая.
— Рад, что ты по-прежнему с нами, Кристиан. Без тебя моя жена увяла бы и превратилась в скупую каргу.
Кристиан усмехается.
— Джон! — с упреком восклицает брюнетка.
— Райан, это Анастейша, моя невеста. Ана, это жена Джона.
— Рада познакомиться с женщиной, которая наконец-то пленила сердце Кристиана, — любезно улыбается Райан.
— Спасибо, — лепечу я, опять смутившись.
— Кристиан, хорошую рыбку ты словил. — Доктор Флинн качает головой с шутливым удивлением. Кристиан хмурится.
— Джон, оставь свои простонародные словечки, — возмущается Райан. — Поздравляем с днем рождения, Кристиан, а вас обоих — с помолвкой. Какой чудесный подарок ко дню рождения. — Она широко улыбается мне.
Я не понимаю, почему сюда пришли доктор Флинн или Элена. Это для меня шок. Я ломаю голову, что мне спросить у доктора, но потом понимаю, что вечеринка по случаю дня рождения — не самое подходящее время для психиатрической консультации.
Несколько минут мы беседуем. Райан сидит дома с двумя маленькими сыновьями. Как я понимаю, именно из-за нее доктор Флинн ведет практику в Штатах.
— У нее все неплохо, Кристиан. Она нормально проходит курс. Еще пара недель, и мы перейдем на амбулаторное лечение. — Доктор Флинн и Кристиан негромко переговариваются, я невольно прислушиваюсь к ним и довольно рассеянно беседую с Райан.
— …Так что сейчас у меня на уме памперсы и игрушки…
— Должно быть, у вас уходят на это все силы, — лепечу я, снова слушая мило улыбающуюся Райан. Я знаю, что Кристиан и Флинн обсуждают Лейлу.
— Спроси ее обо мне, — говорит Кристиан.
— Так чем вы занимаетесь, Анастейша?
— Пожалуйста, зовите меня Ана. Я работаю в издательстве.
Кристиан и Флинн понижают голос; какая досада. Но они умолкают, когда к ним подходят две женщины — Рос и бойкая блондинка Гвен, которую Кристиан представляет нам как партнершу Рос.
Рос очаровательна. Вскоре я узнаю, что они живут буквально напротив «Эскалы». Она рассыпается в похвалах по поводу летного мастерства Кристиана. Она впервые летала на «Чарли Танго» и заявляет, что без всяких колебаний полетит еще раз. Она из тех немногих женщин, известных мне, кто не влюблен в него… ну, по очевидной причине.
Гвен — хохотушка со своеобразным чувством юмора. Кристиан непринужденно держится с обеими. Он хорошо их знает. Они не говорят о делах, но я догадываюсь, что Рос — прекрасный специалист и без труда способна с ним сработаться. Еще у нее замечательный смех — громкий, горловой смех заядлого курильщика.
Грейс прерывает нашу неторопливую беседу сообщением, что нас ждет фуршет. Гости не спеша направляются в заднюю часть дома.
Миа перехватывает меня в коридоре. В бледно-розовом платье, пышном, как у куклы, и на высоченных каблуках она парит надо мной, словно фея с рождественской елки, с двумя коктейльными бокалами.
— Ана, — заговорщицки шепчет она. Я оглядываюсь на Кристиана, он отпускает меня — мол, ступай-все-равно-от-нее-не-отвяжешься, — и мы ныряем в столовую.
— Вот, — с озорным задором говорит Миа. — Папин мартини с лимоном — гораздо приятнее, чем шампанское.
Она сует мне в руку бокал и с волнением смотрит, как я нерешительно отпиваю глоток.
— Хм-м… восхитительно. Но крепко.
Чего ей нужно? Может, она пытается меня напоить?..
— Ана, мне нужен совет. И я не могу спросить Лили — она так категорична во всем. — Миа закатывает глаза, потом усмехается. — Она так ревнует к тебе. Кажется, она втайне надеялась когда-нибудь соблазнить Кристиана. — Миа весело хохочет над такой нелепой мечтой, а я внутренне содрогаюсь.
Ведь с этим мне придется иметь дело очень-очень долго — с другими женщинами, желающими завладеть моим мужем. Я прогоняю от себя неприятную мысль и, чтобы отвлечься, использую подручное средство — делаю еще один глоток мартини.
— Попробую тебе помочь. Выкладывай.
— Как ты знаешь, мы с Итаном недавно познакомились, благодаря тебе. — Она лучезарно улыбается.
— Да. — Куда она клонит, черт побери?
— Ана, он не хочет встречаться со мной. — Она надувает губы и смотрит на меня исподлобья.
— Да ну? — Я изображаю удивление, а сама думаю: может, ты ему просто не нравишься?
— Слушай, все как-то нелепо. Он не хочет встречаться со мной, потому что его сестра встречается с моим братом. Понимаешь, он считает, что это похоже на инцест. Но я ведь знаю, что нравлюсь ему. Что мне делать?
— А, понятно, — бормочу я, пытаясь выиграть время. Что я могу сказать? — А ты можешь не торопиться какое-то время, чтобы вы были просто друзьями? Ведь вы только что встретились.
Она удивленно поднимает брови.
— Слушай, я понимаю, что я и сама только недавно познакомилась с Кристианом, но… — Я хмурюсь, не зная и сама, что хочу сказать. — Миа, это решать только тебе и Итану. Я бы посоветовала тебе выбрать дорожку дружбы.
Миа усмехается.
— Ты переняла эту интонацию у Кристиана.
Я смущаюсь.
— А вообще, если хочешь совета, спроси его у Кейт. Уж она-то лучше всех знает своего брата.
— Ты так думаешь? — спрашивает Миа.
— Да. — Я ободрительно улыбаюсь.
— Отлично. Спасибо, Ана. — Она снова обнимает меня и мчится к двери — радостно и внушительно, учитывая ее высоченные каблуки.
Я не сомневаюсь, что теперь она спикирует на Кейт. Я делаю еще один глоток мартини и иду за ней, но…
В столовую стремительно врывается Элена. На ее лице я вижу угрюмую решимость. Она спокойно закрывает дверь и хмуро глядит на меня.
Ох, и ни фига себе!..
— Ана!.. — усмехается она.
Я собираю все свое самообладание (от двух бокалов шампанского и убойного коктейля, который держу в руке, я слегка захмелела). Вероятно, я побледнела, но тем не менее я призываю на помощь мое подсознание и внутреннюю богиню, чтобы выглядеть предельно спокойной и неуязвимой.
— Элена. — Мой голос звучит тихо, но спокойно — несмотря на пересохшие губы. Почему я так боюсь этой женщины? Чего она хочет сейчас от меня?
— Я готова искренне поздравить тебя, но думаю, что это будет неуместно. — Ее холодные голубые глаза наполнены ненавистью.
— Элена, я не нуждаюсь в твоих поздравлениях. Я удивлена и разочарована, увидев тебя здесь.
Она поднимает брови. Кажется, укол удался.
— Анастейша, я не считала тебя достойной соперницей. Но ты удивляешь меня на каждом шагу.
— А я вообще никак о тебе не думала, — хладнокровно лгу я. Кристиан может мной гордиться. — Теперь извини: у меня много дел, более приятных. Я не хочу тратить на тебя время.
— Не торопись, девочка, — шипит она и загораживает собой дверь. — Что ты затеяла? Как ты решилась женить на себе Кристиана? Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что он хоть минуту будет счастлив с тобой.
— Что мы будем делать с Кристианом — не твое дело. — Я растягиваю губы в любезной, полной сарказма усмешке. Она игнорирует меня.
— У него есть особенные потребности — и ты не сможешь их удовлетворить, — злорадно выпаливает она.
— Что ты знаешь о его потребностях? — огрызаюсь я. Во мне вспыхивает негодование, его разжигает адреналин, бушующий в моих жилах. Как смеет эта сучка меня учить? — Ты всего лишь педофилка со сдвинутыми мозгами. Что до меня, так я швырнула бы тебя в седьмой круг ада и удалилась со спокойной душой. Теперь убирайся с моей дороги — или я тебя отшвырну.
— Ты совершаешь большую ошибку, девочка. — Элена машет перед моим носом длинным костлявым пальцем с дорогим маникюром. — Как ты смеешь осуждать наш образ жизни? Ты даже не имеешь представления, куда ты влезаешь. Если ты думаешь, что он будет счастлив с такой серой мышкой, позарившейся на его богатство…
Ну и дрянь!.. Я выплескиваю ей в лицо остатки лимонного мартини.
— Не смей меня учить! — ору я. — Когда ты поймешь: это не твое собачье дело!
Она в ужасе смотрит на меня, вытирая с лица липкую жидкость. Я жду, что она бросится на меня, но тут, едва не сбив ее с ног, открывается дверь.
Появляется Кристиан. Ему достаточно наносекунды, чтобы оценить ситуацию — я, трясущаяся, с пепельным лицом; она, мокрая, вне себя от ярости. Его милое лицо темнеет и искажается от гнева, когда он встает между нами.
— Элена, мать твою, что ты тут вытворяешь? — грозно спрашивает он ледяным тоном.
Она с мольбой глядит на него и шепчет:
— Она тебе не пара, Кристиан.
— Что? — орет он, глядя на нас обеих. Я не вижу его лица, но все его тело напряглось и излучает враждебность. — Откуда ты знаешь, мать твою, что для меня хорошо, а что нет?
— У тебя есть особенные потребности, Кристиан, — ласково говорит она.
— Я уже говорил тебе: не твое это собачье дело, — ревет он.
Вот черт, Очень Злой Кристиан показывает свое вовсе-не-безобразное лицо. Люди услышат…
— Ах, вот оно что, — насмешливо продолжает он. — Ты считаешь, что только ты мне подходишь? И больше никто?
Теперь его голос звучит мягче, но он полон презрения. Внезапно мне хочется уйти. Я не хочу быть свидетельницей их интимного поединка. Я чувствую себя лишней. Но ноги меня не слушаются.
Элена тяжело вздыхает и, кажется, собирает все свои силы. Меняется ее осанка, теперь в ней больше властности. Она делает шаг к нему.
— Я была лучшим, что когда-либо случалось с тобой, — надменно шипит она. — Ты погляди на себя, какой ты теперь. Один из богатейших и самый успешный предприниматель в Штатах — ты хозяин своего мира, ни в чем не нуждаешься.
Он пораженно пятится от нее и недоверчиво щурится.
— Тебе это нравилось, Кристиан, не обманывай себя. Ты шел по пути саморазрушения, а я спасла тебя от этого, спасла от жизни за решеткой. Поверь, мой мальчик, именно там ты бы и оказался. Это я научила тебя всему, что ты знаешь, всему, что тебе нужно.
Кристиан бледнеет и в ужасе глядит на нее. Когда он заговаривает, его голос звучит тихо и недоверчиво:
— Ты научила меня трахаться, Элена. Но это все пустое, как и ты сама. Неудивительно, что Линк тебя бросил.
Я чувствую вкус желчи во рту. Я не хочу быть здесь. Но я застыла на месте и теперь завороженно смотрю, как они обвиняют друг друга.
— Ты никогда не удерживала меня, — шепчет Кристиан. — Ты никогда не говорила мне, что любишь меня.
Она суживает глаза.
— Любовь — это для дураков, Кристиан.
— Вон из моего дома.
Мы ошеломлены суровым, яростным голосом Грейс. Три головы поворачиваются к дверям, где стоит мать Кристиана. Сверкая глазами, она смотрит на Элену, и та бледнеет под своим загаром а-ля Сен-Тропез.
Мне кажется, время останавливается; мы все задерживаем дыхание, а Грейс спокойно входит в комнату. В ее глазах пылает гнев, она ни на секунду не отрывает их от Элены, пока не останавливается перед ней. В глазах Элены вспыхивает тревога. Грейс с силой ударяет ее по лицу, и звук удара эхом отражается от стен столовой.
— Убери свои грязные когти от моего сына, ты, шлюха, и убирайся из моего дома — немедленно! — шипит Грейс сквозь стиснутые зубы.
Элена держится за покрасневшую щеку и какое-то время с ужасом глядит на Грейс. Потом выскакивает из комнаты, не потрудившись закрыть за собой дверь.
Грейс медленно поворачивается к Кристиану, и напряженное молчание ложится на нас толстым одеялом: Кристиан и Грейс глядят друг на друга. Через некоторое время Грейс говорит мне:
— Ана, прежде чем я передам тебе моего сына, ты не возражаешь, если я поговорю с ним наедине пару минут? — Ее голос звучит спокойно, хрипловато и ужасно властно.
— Конечно, — шепчу я и поскорее выхожу из комнаты, тревожно оглянувшись через плечо. Но никто не смотрит на меня. Они продолжают глядеть друг на друга в своем безмолвном общении.
В коридоре я мгновенно теряюсь. Мое сердце лихорадочно бьется, а кровь бурлит… Из глубины поднимается паника. Черт побери, это было тяжко, и теперь Грейс многое известно. Я не знаю, что она собирается сказать Кристиану. Я понимаю, что это неправильно, но я прижимаюсь к двери и пытаюсь подслушивать.
— Как долго это было, Кристиан? — Голос Грейс звучит совсем тихо, я еле слышу.
Его ответ не слышен совсем.
— Сколько тебе было лет? — Она спрашивает это настойчивее. — Скажи мне, сколько тебе было лет, когда все это началось? — И снова я не слышу Кристиана.
— Все нормально, Ана?
Ко мне обращается Рос.
— Да. Нормально. Спасибо, я…
— Я хочу взять мою сумочку. Мне нужна сигарета.
В какой-то момент я подумываю, не присоединиться ли к ней.
— Я пойду в ванную.
Мне требуется собраться с духом, разобраться со своими мыслями и обдумать все, что я видела и слышала. Наверху — самое безопасное место для уединения. Я наблюдаю, как Рос заходит в гостиную, и мгновенно взлетаю на второй этаж, потом на третий. Там есть единственное место, где мне хочется оказаться.
Я открываю дверь в детскую Кристиана и со вздохом облегчения закрываю ее за собой. Иду к его кровати, падаю на нее и гляжу в белый потолок.
Черт побери… Это была, несомненно, одна из самых суровых стычек, которые когда-либо выпадали на мою долю, и теперь я онемела. Жених и его бывшая любовница — никакой невесте не пожелаю увидеть такое. Вместе с тем я даже рада, что она проявила свою истинную сущность и что я стала свидетельницей этого.
Мои мысли возвращаются к Грейс. Бедная Грейс, она все это слышала! Я сжимаю одну из подушек Кристиана. Вероятно, она слышала, что у Кристиана и Элены была связь — но не подозревает о ее природе. Ну, и слава богу! Из меня вырывается стон.
Что я делаю? Может, эта ведьма и права.
Нет, я отказываюсь этому верить. Она такая жестокая и расчетливая. Я качаю головой. Она ошибается. Я подхожу Кристиану. Я — то, что ему нужно. И в минуту поразительной ясности я не спрашиваю, как он жил до сих пор, я спрашиваю, почему он так жил. Я хочу знать причины, по которым он делал то, что делал, бесчисленным женщинам — я даже не хочу знать их количество. С вопросом «как» все в порядке. Все они были взрослыми и — как это сформулировал Флинн? — делали это безопасно, в здравом уме и по обоюдному согласию. А вот с «почему» все не так просто.
«Почему» было ошибочным. «Почему» исходило от его тьмы.
Я закрываю глаза и загораживаю их рукой. Но теперь он двинулся вперед, оставил все позади, и мы оба с ним вышли на свет. Я очарована им, он — мной. Мы можем вести друг друга. Тут мне приходит на ум одна мысль. Черт! Сверлящая, тайная мысль: сейчас я нахожусь там, где могу покончить с этим призраком. Я стремительно сажусь. Да, я должна это сделать.
Я встаю на ноги, сбрасываю туфли, иду к его столу и смотрю на висящую над ним доску. Там по-прежнему висят фотографии юного Кристиана, ставшие еще более интересными для меня, теперь, когда я вспоминаю спектакль, свидетелем которого только что стала, — перепалку с миссис Робинсон. А в углу — маленькое черно-белое фото: его родная мать, дешевая проститутка.
Я включаю настольную лампу и направляю свет на фото. Я даже не знаю ее имени. Она так похожа на него, но моложе и грустнее; глядя на ее горестное лицо, я чувствую лишь сострадание. Я пытаюсь отыскать сходство между ее лицом и моим. Я щурюсь, рассматриваю фото вблизи, издалека, но никакого сходства не нахожу. Разве что волосы, но у нее они, кажется, светлее. Мы с ней совсем не похожи. Какое облегчение.
Мое подсознание стоит, скрестив на груди руки, и сердито смотрит поверх очков-половинок. «Зачем ты себя мучаешь? Ведь ты уже дала согласие. Приготовила себе постель». Я хмурюсь в ответ. Да, я это сделала, и рада этому. Я хочу лежать в этой постели вместе с Кристианом до конца своих дней. Моя внутренняя богиня сидит в позе лотоса и безмятежно улыбается. Да. Я приняла правильное решение.
Надо найти Кристиана — он будет волноваться. Я надеюсь, что они с Грейс уже поговорили. Не представляю, сколько времени я пробыла в этой комнате; еще подумает, что я сбежала. Меня охватывает ужас при мысли, какой может быть его паническая реакция.
Я встречаю Кристиана, когда он взбегает по лестнице на второй этаж в поисках меня. У него напряженное и встревоженное лицо — это не тот беззаботный красавец, с которым я приехала сюда. Я замираю на площадке, а он — на верхней ступеньке; мы смотрим в глаза друг другу.
— Привет, — осторожно говорит он.
— Привет, — отвечаю я.
— Я волновался…
— Знаю, — прерываю я его. — Извини — я не могла смотреть на праздничное веселье. Мне надо было уйти куда-нибудь. Подумать.
Протянув руку, я глажу его по щеке. Он закрывает глаза и утыкается носом в мою ладонь.
— И ты решила, что лучше всего это сделать в моей комнате?
— Да.
Он берет меня за руку и тянет в свои объятия; я охотно подчиняюсь ему, ведь это мое самое любимое место в целом мире. Он пахнет свежим бельем, гелем для душа и Кристианом — это самый успокаивающий и возбуждающий запах на свете. А он прижался щекой к моим волосам и вдыхает их запах.
— Прости, что тебе пришлось выдержать все это. — Он виновато улыбается.
— Ты не виноват, Кристиан. Почему она оказалась здесь?
— Она друг семьи.
Я воздерживаюсь от комментариев.
— Больше не друг семьи. А как твоя мама?
— Мама сейчас чертовски зла на меня. Я ужасно рад, что ты здесь и что это произошло в середине вечеринки. Иначе я, может, и не перенес бы этого.
— Так тебе плохо, да?
Он кивает, глаза серьезные, и я чувствую, что он удивлен такой реакции.
— Ты осуждаешь ее? — Я говорю спокойно, ласково.
Он крепко обнимает меня и, кажется, не находит что ответить.
Наконец, отрицательно качает головой.
Эге! Прорыв!..
— Давай посидим? — прошу я.
— Конечно. Здесь?
Я киваю, и мы садимся на ступеньки.
— Так что ты чувствуешь? — спрашиваю я, с беспокойством сжимаю его руку и гляжу в печальное, серьезное лицо.
Он вздыхает.
— Я чувствую себя освободившимся.
Он пожимает плечами, потом улыбается своей великолепной, беззаботной улыбкой. Опасения и стресс от недавних событий канули в прошлое.
— Правда? — радуюсь я. Боже, да я проползу по битому стеклу ради этой улыбки!
— Наши деловые контакты закончены. Все.
Я хмурюсь.
— Ты собираешься ликвидировать салоны?
Он фыркает.
— Я не такой мстительный, Анастейша. Нет, я подарю их ей. Ведь я многим ей обязан. В понедельник я поговорю со своим юристом.
Я вопросительно поднимаю брови.
— И больше никакой миссис Робинсон?
Он кривит губы в усмешке и качает головой.
— Все позади.
— Мне жаль, что ты потерял друга.
Он пожимает плечами, потом ухмыляется.
— Тебе в самом деле жалко?
— Нет, — смущенно признаюсь я.
— Пошли. — Он встает и протягивает мне руку. — Поучаствуем в вечеринке, устроенной в нашу честь. Может, я даже напьюсь.
— Ты напиваешься? — спрашиваю я, беря его за руку.
— Нет. Я пьянствовал только в юности, когда был буйным подростком.
Мы спускаемся по лестнице.
— Ты что-нибудь ела? — спохватывается он.
Ой.
— Нет.
— Ну, тебе надо поесть. Судя по виду Элены и по исходившему от нее запаху, ты плеснула в нее одним из убойных коктейлей моего отца.
Он поворачивает ко мне лицо и пытается убрать с него свое веселое удивление. Не получается.
— Кристиан, я…
Он поднимает кверху ладонь.
— Не спорь, Анастейша. Если ты собираешься пить — и плескать спиртным в моих бывших, — тебе необходимо поесть. Это правило номер один. Кажется, мы уже это обсуждали после нашей первой ночи, проведенной вместе.
О да. «Хитман».
Когда мы идем по коридору, он останавливается и ласково проводит пальцами по моей щеке.
— Я долго лежал без сна и смотрел на тебя спящую, — говорит он. — Наверное, я уже любил тебя даже тогда.
О…
Он наклоняется и ласково целует меня, и тут я таю. Все напряжение последних часов постепенно уходит из моего тела.
— Поешь, — шепчет он.
— Ладно, — соглашаюсь я, потому что сейчас я готова сделать для него что угодно. Взяв меня за руку, он ведет меня на кухню, где вечеринка в полном разгаре.
— Доброй ночи, Джон, Райан.
— Еще раз поздравляем, Ана. У вас все будет хорошо. — Доктор Флинн прощается с нами. Мы вышли в вестибюль и провожаем его и Райан.
— Доброй ночи.
Кристиан закрывает дверь и качает головой. Потом смотрит на меня, и в его глазах внезапно вспыхивает восторг.
Что такое?..
— Осталась только наша семья. Кажется, мама выпила слишком много.
Грейс поет в гостиной караоке. Кейт и Миа спорят с ней на деньги.
— Ты ее осуждаешь? — Я смеюсь, стараясь сохранить между нами веселый настрой. Получается.
— Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?
— Да.
— День получился напряженным.
— Кристиан, еще недавно каждый день, проведенный с тобой, был напряженным, — сардонически парирую я.
Он качает головой.
— Справедливое замечание, вовремя сделанное, мисс Стил. Пойдем — я хочу показать тебе кое-что.
Взяв меня за руку, он ведет меня через дом на кухню, где Каррик, Итан и Элиот обсуждают «Маринерс», допивают коктейли и доедают остатки угощений.
— Прогуляться решили? — с намеком интересуется Элиот, когда мы проходим через французские двери. Кристиан игнорирует его. Каррик хмурится на Элиота и с молчаливым упреком качает головой.
Мы поднимаемся по ступенькам на лужайку. Я снимаю туфли. Над заливом ярко светит месяц, отбрасывая на воду мириады оттенков серого. Вдали мерцают огни Сиэтла. В лодочном сарае горят огни, их свет кажется теплым в холодном сиянии луны.
— Кристиан, я хочу пойти завтра в церковь.
— Да?
— Я молилась, чтобы ты вернулся живым, и ты вернулся. Единственное, что я могла тогда сделать.
— Хорошо.
Мы какое-то время бродим, держась за руки, и молчим. Потом я вспоминаю одну вещь.
— Куда ты денешь мои фотографии, которые снял Хосе?
— Я подумал, что мы повесим их в новом доме.
— Ты его купил?
Он останавливается и с беспокойством говорит:
— Да. Мне показалось, что там тебе понравилось.
— Угу. Когда ты купил его?
— Вчера утром. Теперь нам надо решить, что с ним делать.
— Только не сноси его, пожалуйста. Такой милый дом. Ему требуется лишь заботливый уход.
Кристиан смотрит на меня и улыбается.
— Ладно. Я поговорю с Элиотом. Он знает хорошего архитектора, тот кое-что делал в моем доме в Аспене. Возможно, он кое-что смыслит и в реконструкции домов.
Внезапно я вспоминаю, как мы в последний раз шли через лужайку к лодочному сараю. Тогда тоже светила луна. Ой, может, именно туда мы и направляемся? Я хмыкаю.
— Что?
— Я вспомнила, как ты в прошлый раз водил меня в лодочный сарай.
Кристиан посмеивается.
— Да, это было забавно. Вообще-то…
Внезапно он останавливается и закидывает меня на плечо. Я визжу, хотя идти нам недалеко.
— Насколько мне помнится, ты очень злился.
— Анастейша, я всегда очень злюсь.
— Нет, не всегда.
Он шлепает меня по заду и останавливается перед деревянной дверью. Опускает на землю и сжимает руками мою голову.
— Верно, я больше не злюсь.
Наклонившись, он крепко целует меня. Когда поцелуй заканчивается, я еле дышу, а мое тело наполнено желанием.
Он глядит на меня, и в узкой полоске света, падающей из домика, я вижу его озабоченность. Мой озабоченный мужчина, не светлый и не темный рыцарь, а просто мужчина — красивый, не-совсем-уж-порочный мужчина, которого я люблю. Я протягиваю руку и ласкаю его лицо, запускаю пальцы в волосы, провожу ладонью по щеке, потом мой указательный палец касается его губ. Он успокаивается.
— Я хочу кое-что показать тебе там внутри, — говорит он и открывает дверь.
Жесткий свет флуоресцентных ламп освещает моторный катер внушительных размеров. Он мягко покачивается на темной воде. Возле него уместилась еще и гребная лодка.
— Пойдем.
Кристиан берет меня за руку и ведет наверх по деревянным ступеням. Там он распахивает дверь и отходит в сторону, пропуская меня вперед.
От удивления у меня отвисает челюсть. Чердак не узнать. Он полон цветов… цветы повсюду. Кто-то создал волшебный будуар, где соединились красота цветущего луга, рождественские огни и миниатюрные фонарики, льющие нежный свет.
Я поворачиваю голову к Кристиану. Он глядит на меня с непонятным выражением лица.
— Ты ведь хотела сердечек и цветочков, — бормочет он, пожимая плечами.
Я стою и не верю своим глазам.
— Сердце — у меня в груди… — Тут он плавно машет рукой в сторону комнаты.
— … а цветы вот тут, — шепчу я, договаривая за него фразу. — Кристиан, это прекрасно.
Я не знаю, что еще сказать. У меня бешено колотится сердце, а на глаза навернулись слезы.
Он тянет меня в комнату и, прежде чем я успеваю опомниться, встает передо мной на одно колено. Мамочки, такого я не ожидала!..
Из внутреннего кармана пиджака он достает кольцо и смотрит на меня снизу вверх. Сейчас его глаза ярко-серые, в них целая гамма чувств.
— Анастейша Стил, я люблю тебя. Я обещаю любить и защищать тебя до конца своих дней. Будь моей. Навсегда. Раздели со мной мою жизнь. Выходи за меня замуж.
Я смотрю на него сквозь слезы. Мой мужчина, со всеми его оттенками. Я очень сильно его люблю. Меня захлестывает волна эмоций, и я говорю лишь одно краткое слово:
— Да.
Он с облегчением улыбается и медленно надевает кольцо мне на палец. Оно красивое — овальный бриллиант в платиновом кольце. Ого, какое большое… Большое, но простое и потрясающее в своей простоте.
— О Кристиан!
Я рыдаю, внезапно охваченная радостью, и тоже опускаюсь на колени рядом с ним. Погружаю пальцы в его волосы и целую, целую его от всего сердца, от всей души. Я целую этого красивого мужчину, который любит меня так же сильно, как люблю его я. Он обнимает меня, его пальцы тянутся к моим волосам, а губы накрывают мои. Глубоко в душе я знаю, что всегда буду принадлежать ему, а он всегда будет мой. Мы с ним уже прошли часть трудного пути, впереди у нас еще много преград, но мы созданы друг для друга. Мы обречены быть вместе.
В темноте ярко вспыхивает огонек сигареты. Мужчина сильно затягивается и долго выдыхает дым. Выпускает в воздух два кольца, которые тают в лунном свете, словно бледные призраки. Ему скучно, он ерзает, отхлебывает дешевый бурбон из бутылки, завернутой в бумажный пакет, потом опять зажимает сверток коленями.
Ему до сих пор не верится в такое везение: он напал на след. Он зловеще усмехается. С вертолетом все получилось быстро и решительно. Пожалуй, в его жизни еще не было таких смелых поступков. Но, увы — в конце его ждала неудача. Он усмехается. Кто бы мог подумать, что этот говнюк действительно умеет летать на вертаке?
Он раздраженно фыркает.
Они его недооценивают. Если бы Грей хоть на минуту задумался, на кого он попер, то с воплями убежал бы в кусты, ведь этот хрен не знает ни черта.
Вот так всю жизнь. Люди постоянно его недооценивают: мол, просто парень, читающий книжки. А вот хрен вам! Парень с фотографической памятью, читающий книжки. Да сколько он узнал из них, сколько он вообще знает… Он снова фыркает. Да-да, и о тебе тоже, Грей. Я многое знаю о тебе…
Не слабо для парня из детройтских трущоб.
Не слабо для парня, который получил грант на учебу в Принстоне.
Не слабо для парня, который, не отрывая задницы, учился в колледже и успешно работал в издательском деле.
И вот теперь все пошло к чертям собачьим из-за Грея и его маленькой сучки…
Он злобно глядит на дом, словно в нем воплощено все, что он презирает. Но тут даже и делать-то нечего, все прошло гладко. Единственной проблемой оказалась телка в черном — проковыляла, вся в слезах, от дома, залезла в белый «мерс-SLK» и отвалила с ветерком.
Он невесело ухмыляется, потом морщится. Черт, его ребра. До сих пор болят после быков Грея.
Он вспоминает неприятную сцену. «Если ты, мать твою, хоть пальцем дотронешься до мисс Стил, я тебя прикончу».
Тот ублюдок тоже получит свое. Да-да, получит то, что ему причитается.
Он устраивается удобнее. Похоже, ночь будет долгой… Но он останется, будет наблюдать и ждать. Он снова глубоко затягивается красным «Мальборо». Его время придет. Очень скоро.
Назад: Глава 21
На главную: Предисловие
