Глава 10
Скоро вернется Мак, — бормочет он.
— Хм-м. — Мои глаза открываются и встречают взгляд его серых глаз. Господи, какой у них поразительный цвет — особенно тут, на море. В них отражается свет, который, в свою очередь, отражается от воды и проникает в каюту через небольшие иллюминаторы.
— Я бы с удовольствием валялся здесь с тобой весь день, но ему нужно помочь с лодкой. — Наклонившись, Кристиан нежно целует меня. — Ана, ты сейчас так прекрасна, ты такая сексуальная. Я снова тебя хочу. — Он улыбается и встает с постели. Я лежу на животе и любуюсь им.
— Ты и сам неплох, капитан. — Я восхищенно причмокиваю губами, и он не может сдержать усмешки.
Я наблюдаю, как он ходит по каюте и одевается. Он, мужчина, который только что опять нежно занимался со мной любовью. Я с трудом верю в свое везение. Кристиан садится рядом со мной и обувается.
— Капитан? Какой же я капитан, — сухо замечает он. — Я хозяин этой посудины.
Я наклоняю голову набок.
— Вы хозяин моего сердца, мистер Грей. — И моего тела… и моей души…
Он недоверчиво качает головой и опять меня целует.
— Я буду на палубе. В ванной есть душ. Тебе нужно еще что-нибудь? Попить, например? — заботливо спрашивает он, а я лишь усмехаюсь в ответ. Неужели это тот же самый мужчина? Тот же самый Пятьдесят Оттенков?
— Что? — спрашивает он, заметив мою глупую ухмылку.
— Ты.
— Что я?
— Кто ты такой и что ты сделал с Кристианом?
Его губы кривятся в грустной улыбке.
— Детка, он не очень далеко отсюда, — тихо говорит он, и грусть в его голосе заставляет меня мгновенно пожалеть о своих словах. Но Кристиан прогоняет печаль. — Скоро ты его увидишь, — лукаво усмехается он, — особенно если немедленно не встанешь. — С этими словами он смачно шлепает мне по заду. Я вскрикиваю и хохочу одновременно.
— Ты меня напугал.
— Правда? — Кристиан морщит лоб. — Ты издаешь такие смешанные сигналы, Анастейша. Как мужчине удержаться? — Он опять наклоняется и целует меня. — Пока, детка, — добавляет он с ослепительной улыбкой и уходит, оставив меня наедине с моими мыслями.
Когда я поднимаюсь на палубу, Мак уже вернулся на «Грейс», но он тут же исчезает на верхней палубе, как только я открываю двери салона. Кристиан разговаривает по «блэкберри». «Интересно, с кем?» — удивляюсь я. Он проходит мимо меня и, приобняв, целует в макушку.
— Прекрасные новости. Хорошо. Да… В самом деле? По аварийной лестнице?.. Ясно… Да, вечером.
Он нажимает кнопку отбоя, и меня тут же настигает рев запущенного двигателя. Должно быть, Мак уже сидит в кокпите.
— Пора возвращаться, — говорит Кристиан, еще раз целует меня и упаковывает в спасательный жилет.
Мы приближаемся к марине, когда солнце уже висит над горизонтом. Я вспоминаю чудесный день. При разумном и терпеливом наставничестве Кристиана я теперь научилась убирать грот, то есть основной парус, а также передний парус и спинакер. Еще умею завязывать рифовый узел, выбленочный узел и колышку. Когда он давал мне такие уроки, его губы весело подрагивали.
— Может, я когда-нибудь свяжу тебя, — заявила я.
— Вы сначала меня догоните, мисс Стил, — весело возразил он.
После этих слов я вспомнила, как он гонялся за мной по комнатам, тот восторг, а потом ужасный финал. Я нахмурилась и зябко передернула плечами. Ведь после этого я от него ушла.
Смогу ли я снова уйти от него? Ведь Кристиан признался, что любит меня. Я заглядываю в его чистые серые глаза. Смогу ли я когда-нибудь снова его бросить — что бы он мне ни сделал? Смогу ли я предать его? Нет, пожалуй, не смогу.
Кристиан устроил мне более подробную экскурсию по судну, рассказал про все инновационные средства и дизайн, про высококачественные материалы, которые пошли на изготовление катамарана. Мне вспомнилось интервью, которое я взяла у него; мне и тогда бросилась в глаза его страсть к морским судам. Оказывается, что эта страсть распространяется не только на большие океанские грузовые суда, которые строит его компания, но и на суперсексуальные изящные катамараны.
И, конечно, он занимался со мной любовью, сладко, неторопливо. Я качаю головой, вспоминая, как в его опытных руках мое тело выгибалось дугой и сгорало от желания. Он исключительный любовник, я уверена — хотя, конечно, мне не с чем сравнивать. Но Кейт еще больше обожала бы секс, если бы он всегда был таким, как наш с Кристианом; ведь она обычно не замалчивает подробности.
Но долго ли всего этого будет ему достаточно? Я не знаю, и эта мысль меня беспокоит.
И вот он сидит, а я стою в надежном кольце его рук. Мы дружески молчим, а «Грейс» подходит все ближе и ближе к Сиэтлу. Я держусь за руль, Кристиан часто дает мне советы.
— В плавании под парусами есть своя поэзия, древняя как мир, — мурлычет он мне на ухо.
— Похоже на цитату. — Я чувствую его усмешку.
— Да, это почти цитата. Из Антуана де Сент-Экзюпери.
— О, я обожаю «Маленького принца»!
— Я тоже.
Уже вечереет, когда Кристиан, по-прежнему накрывая своими руками мои, направляет судно в марину. На лодках уже зажглись огни, они отражаются от потемневшей воды, но пока еще светло. Ясный, мягкий вечер, прелюдия к роскошному закату.
У причала собирается толпа и смотрит, как Кристиан медленно разворачивает катамаран в сравнительно тесном пространстве. Потом легко и плавно движется задним ходом и швартуется на то же место, откуда мы отплыли. Мак спрыгивает на берег и надежно привязывает «Грейс» к швартовой тумбе.
— Вот и вернулись, — говорит Кристиан.
— Спасибо, — робко благодарю я. — День был удивительный.
Кристиан усмехается.
— Я тоже так считаю. Пожалуй, мы запишем тебя в мореходную школу. Тогда можно будет нам с тобой выходить в море вдвоем на несколько дней.
— С удовольствием. Тогда мы сможем часто наведываться в спальню.
Он наклоняется и целует меня в шею под ухом.
— Хм-м-м… Я буду ждать этого, Анастейша, — сообщает он шепотом, от которого встают дыбом все волоски на теле.
Как он это делает?
— Все, в квартире чисто. Можно возвращаться.
— А как же вещи, оставшиеся в отеле?
— Тейлор уже их забрал.
Да ну?! Когда?
— Сегодня днем, после того, как он со своей группой проверил «Грейс», — отвечает Кристиан на мой невысказанный вопрос.
— Бедняга спит когда-нибудь?
— Спит. — Кристиан удивленно поднимает брови. — Он просто делает свою работу, Анастейша, и делает очень хорошо. Джейсон — настоящая находка.
— Джейсон?
— Джейсон Тейлор.
Я-то думала, что Тейлор — его имя. Джейсон. Что ж, имя ему подходит — солидное, надежное. Почему-то я улыбаюсь.
— Ты без ума от Тейлора, — ворчит Кристиан, хмуро глядя на меня.
— Допустим. — Его замечание меня огорчает. — Но он не интересует меня как мужчина, если ты хмуришься из-за этого. Стоп.
Кристиан почти надул губы.
Господи, иногда он такой ребенок…
— По-моему, Тейлор очень хорошо тебе служит. Поэтому он мне симпатичен. Он надежный, добрый и верный. У меня к нему платоническая симпатия.
— Платоническая?
— Да.
— Ну ладно, платоническая. — Кристиан испытывает на вкус это слово и его значение. Я смеюсь.
— Ах, Кристиан, ради бога, пора тебе повзрослеть!
Он раскрывает рот, удивленный моим замечанием, но потом хмурится, словно обдумывает.
— Я стараюсь, — говорит он после паузы.
— Да, стараешься. Очень, — мягко говорю я, но тут же закатываю глаза от досады.
— Анастейша, знаешь, какие воспоминания ты пробуждаешь у меня, когда закатываешь глаза? — Он ухмыляется.
— Что ж, будешь хорошо себя вести, то, может, мы и освежим эти воспоминания.
Его рот складывается в ироничную улыбку.
— Хорошо себя вести? — Он удивленно поднимает брови. — Мисс Стил, почему вы решили, что я хочу их освежить?
— Вероятно, потому, что когда я сказала об этом, ваши глаза зажглись, как рождественская елка.
— Ты уже так хорошо меня знаешь, — сухо бурчит он.
— Мне хотелось бы знать тебя еще лучше.
— И мне тебя, Анастейша, — отвечает он с нежной улыбкой.
— Спасибо, Мак. — Кристиан жмет руку Мак-Коннелу и ступает на причал.
— Всегда рад помочь, мистер Грей. До свидания. Ана, рад был познакомиться.
Я робко пожимаю ему руку. Он наверняка знает, чем мы с Кристианом занимались на катамаране, когда он сходил на берег.
— Всего хорошего, Мак. Спасибо.
Он усмехается и подмигивает, чем вгоняет меня в краску. Кристиан берет меня за руку, и мы направляемся к променаду.
— Откуда Мак родом? — интересуюсь я, вспомнив его акцент.
— Из Ирландии… Северной Ирландии, — поправляется Кристиан.
— Он твой друг?
— Мак? Он работает на меня. Помогал строить «Грейс».
— У тебя много друзей?
Он хмурит брови.
— Да нет. При моих занятиях… Я не культивирую дружбу. Разве что… — Он осекается и хмурится еще сильнее. Я понимаю, что он хотел упомянуть миссис Робинсон.
— Проголодалась? — спрашивает он, желая сменить тему.
Я киваю. Вообще-то, я умираю с голода.
— Ладно, поедим там, где я оставил машину.
Возле порта есть маленькое итальянское кафе «Би'с». Оно напоминает мне одно заведение в Портленде — несколько столиков и кабин, лаконичный современный декор, на стене — большая черно-белая фотография фиесты начала прошлого столетия.
Мы с Кристианом сели в кабине, изучая меню и потягивая восхитительное легкое фраскати. Я поднимаю голову, сделав свой выбор, и вижу, что Кристиан задумчиво глядит на меня.
— Что? — спрашиваю я.
— Ты отлично выглядишь, Анастейша. Свежий воздух тебе на пользу.
Я краснею.
— Честно говоря, у меня немного обветрилось лицо. Но день прошел чудесно. Спасибо тебе.
Его глаза теплеют. Он улыбается.
— Всегда пожалуйста, — бормочет он.
— Можно я задам тебе вопрос? — Я решаю провести небольшое расследование.
— Сколько угодно, Анастейша. Ты сама знаешь. — Как он восхитительно выглядит!
— Кажется, у тебя мало друзей. Почему?
Он пожимает плечами и хмурится.
— Я ведь сказал тебе, что у меня нет времени. У меня есть деловые партнеры — хотя эти отношения очень далеки от дружбы. У меня есть семья. Вот и все. Не считая Элены.
Упоминание этой сучки я игнорирую.
— У тебя совсем нет друзей твоего возраста, чтобы ты мог встречаться с ними и выпускать пар?
— Анастейша, ты сама знаешь, как я люблю выпускать пар. — Кристиан кривит губы. — Еще я работаю, строю свой бизнес. — Он все-таки озадачен. — Вот и все, что я делаю, — за исключением парусного спорта и редких полетов.
— Даже в колледже их не было?
— В общем, нет.
— Значит, только Элена?
Он осторожно кивает.
— Вероятно, тебе одиноко.
Его губы складываются в грустную улыбку.
— Что ты будешь есть? — спрашивает он, меняя тему.
— Мне хочется ризотто.
— Хороший выбор. — Кристиан подзывает официанта, заканчивая этот разговор.
Ужин заказан. Я ерзаю на стуле и гляжу на свои пальцы. Мне надо воспользоваться тем, что Кристиан расположен к беседе.
Надо выспросить у него, чего он ожидает, чего ему… хм… хочется.
— Анастейша, в чем дело? Скажи мне.
Я гляжу в его озабоченное лицо.
— Говори. — Он уже не спрашивает, а приказывает; его озабоченность перерастает во что-то другое. В страх? В гнев?
Я набираю полную грудь воздуха.
— Я просто беспокоюсь, что тебе этого недостаточно. Ну, понимаешь… чтобы выпускать пар.
Его челюсть напрягается, взгляд жесткий.
— Разве я давал тебе повод думать, что этого недостаточно?
— Нет.
— Тогда с чего ты взяла?
— Я знаю, какой ты. Что тебе… э-э… требуется, — запинаясь, лепечу я.
Он закрывает глаза и трет лоб своими длинными пальцами.
— И что мне теперь делать? — Его голос звучит зловеще мягко, словно он рассержен. От страха я холодею.
— Нет, ты меня не понял. В последние дни ты был замечательный. Но я надеюсь, что не вынуждаю тебя идти против собственной природы, притворяться.
— Я — это я, Анастейша, во всех пятидесяти оттенках моей порочности. Да, мне приходится перебарывать диктаторские замашки… но такова моя натура, так я строю свою жизнь. Да, я рассчитываю, что ты будешь вести себя определенным образом. Когда ты отказываешься, это одновременно тяжело и интересно. Мы все-таки делаем то, что мне нравится. Вчера, после твоей возмутительной выходки на аукционе, ты позволила мне отшлепать тебя. — Он нежно улыбается. — Мне нравится тебя наказывать. Не думаю, что это желание когда-нибудь пройдет… но я стараюсь, работаю над собой, и это не так трудно, как я думал.
Я краснею и ежусь, вспоминая наш тайный визит в его комнату в родительском доме.
— Я не возражала, — шепчу я с робкой улыбкой.
— Знаю. — Его губы растягиваются в неуверенной улыбке. — Я тоже. Но позволь тебя заверить, Анастейша, что все это для меня в новинку и что последние несколько дней стали лучшими в моей жизни. Я не хочу ничего менять.
Ого!
— В моей жизни они тоже были лучшими, это точно, — лепечу я, и он широко улыбается. Моя внутренняя богиня бурно кивает — и подталкивает меня локтем: давай, давай! — Так ты не хочешь водить меня в свою игровую комнату?
Он бледнеет и тяжело вздыхает; все следы веселья исчезли.
— Нет, не хочу.
— Почему? — шепчу я. Не такого ответа я ожидала.
Да-да, вот он — маленький укол разочарования. Моя внутренняя богиня топает ногой и надувает губы, как сердитый малыш.
— Ты ушла от меня как раз оттуда, когда мы там были в последний раз, — спокойно говорит он. — Я боюсь всего, что могло бы побудить тебя снова меня бросить. Когда ты ушла, я был раздавлен, я уже говорил тебе об этом. Я не хочу повторения той ситуации. Ты мне нужна. — В его серых глазах вижу искренность.
— По-моему, это несправедливо. Твоя постоянная забота о том, как я себя чувствую, — ведь это очень утомительно. Ты столько всего переменил ради меня… Я считаю, что тоже должна как-то пойти навстречу тебе. Не знаю, может… попробуем… какие-нибудь ролевые игры.
Я произнесла это, запинаясь, а мое лицо стало одного цвета со стенами игровой комнаты.
Почему мне так трудно говорить об этом? Я уже по-всякому трахалась с этим мужчиной, мы проделывали вещи, о которых я и не слышала еще месяц назад, даже не предполагала, что такое возможно… Но все-таки самое трудное — говорить с ним об этом.
— Ана, ты идешь мне навстречу даже больше, чем ты думаешь. Пожалуйста, прошу тебя, не думай об этом.
Беззаботный Кристиан исчез. Теперь я вижу в его глазах тревогу, и это ранит мне душу.
— Малышка, это были всего лишь одни выходные, — продолжает он. — Подожди немного. Когда ты ушла, я много думал о нас. Нам требуется время. Ты должна доверять мне, а я — тебе. Может, со временем мы сумеем вернуться к прежним штукам, но сейчас ты мне нравишься такая, какая ты есть. Мне приятно видеть тебя счастливой, беззаботной и спокойной, зная, что я причастен к этому. Я никогда еще… — Он замолкает и проводит рукой по волосам. — Прежде чем бегать, нам надо научиться ходить. — Внезапно он усмехается.
— Что тебя так развеселило?
— Флинн. Он постоянно говорит эту фразу. Я не думал, что стану его цитировать.
— Получается, «флиннизм»?
— Верно, — смеется Кристиан.
Появляется официант с закусками и брускеттой, разговор сходит на нет, и Кристиан успокаивается.
Но когда перед нами ставят удивительно большие тарелки, я невольно вспоминаю, каким сегодня был Кристиан — беззаботный, веселый, раскованный. Сейчас он опять смеется, и это хорошо.
Я с облегчением вздыхаю, когда он принимается расспрашивать меня о местах, где я бывала. Разговор получается короткий, ведь я не была нигде, кроме Соединенных Штатов. А вот сам Кристиан уже объехал весь мир. Мы незаметно переходим на легкую болтовню, обсуждая все места, которые он посетил.
После вкусного и сытного ужина Кристиан везет нас назад, в «Эскалу», под задушевное пение Евы Кэссиди. Я получаю возможность спокойно подумать. День был умопомрачительный: доктор Грин; наш совместный душ; признание Кристиана; занятия любовью в отеле и на катамаране; покупка автомобиля. Даже сам Кристиан оказался совсем другой, не такой, как прежде. Он словно открывал для себя что-то новое или избавлялся от чего-то — трудно сказать.
Кто знал, что он может быть таким милым? А сам-то он знал?
Я смотрю на него. Кажется, он тоже погружен в свои мысли. И тут меня поражает, что он, вообще-то, никогда не был подростком — во всяком случае, нормальным. Я качаю головой.
Мои мысли возвращаются к балу и танцу с доктором Флинном. Я вспоминаю, как Кристиан испугался, что Флинн все мне рассказал. Кристиан до сих пор что-то от меня скрывает. Как мы сможем в таких условиях продвигаться дальше?
Он думает, что если я узнаю его до конца, то его брошу. Он думает, что я его брошу, если он предстанет передо мной таким, как он есть. Ох, такой он сложный человек…
Чем ближе мы подъезжаем к дому, тем напряженнее Кристиан становится. Он всматривается в боковые улочки и тротуары, его глаза шарят везде и всюду, и я знаю, что он высматривает Лейлу. Я делаю то же самое. Под подозрением оказывается каждая молодая брюнетка, но Лейлу мы не видим.
Когда он въезжает в гараж, его рот смыкается в угрюмую линию. Удивительно, зачем мы вернулись сюда, если он так беспокоится? В гараже мы видим Сойера. Искалеченная «Ауди» исчезла. Кристиан ставит свою машину рядом с внедорожником, и Сойер подходит, чтобы открыть мне дверцу.
— Здравствуйте, Сойер, — здороваюсь я.
— Здравствуйте, мисс Стил, мистер Грей, — кивает он.
— Ничего? — спрашивает Кристиан.
— Нет, сэр.
Кристиан кивает, берет меня за руку и ведет к лифту. Я вижу, что его мозг лихорадочно работает — он расстроен. В лифте он поворачивается ко мне.
— Ты не должна выходить отсюда одна. Ты поняла? — рычит он.
— Ладно.
Господи, этого еще не хватало! Но его строгость вызывает у меня улыбку. Я мысленно хвалю себя за терпение и понимание. Еще неделю назад я бы ужасно расстроилась, если бы он говорил со мной таким тоном. Но теперь я знаю его гораздо лучше. Таков его механизм совладания, копинг-механизм. Сейчас он испытывает стресс из-за Лейлы. Он любит меня и хочет защитить.
— Что тут забавного? — бормочет он с легким удивлением.
— Не что, а кто. Ты.
— Я? Мисс Стил, что во мне забавного? — Он надувает губы.
Как это сексуально!
— Не надувай губы.
— Почему? — Он удивлен еще больше.
— Потому что на меня это действует так же, как на тебя вот это. — Я прикусываю губу.
Он поднимает брови, удивленный и довольный одновременно.
— Правда? — Он снова выпячивает губы и, наклонившись, целует меня, быстро и невинно.
Я тянусь к нему губами, и, когда наши губы соприкасаются, природа поцелуя меняется за наносекунду — по моим жилам проносится огонь и влечет меня к нему.
Внезапно мои пальцы погружаются в его волосы, а Кристиан хватает меня, прижимает к стене кабины, ладони обхватывают мое лицо, а наши языки сталкиваются друг с другом. Я не знаю, может, узкие пределы лифта делают все более реальным, но я физически чувствую его жажду, его тревогу, его страсть.
Черт побери, я хочу его, хочу здесь, немедленно!
Лифт останавливается, дверцы открылись. Наш поцелуй прерван, но Кристиан все еще прижимает меня бедрами к стенке; я чувствую его эрекцию.
— Уф, — бормочет он, тяжело дыша.
— Уф! — повторяю я, набирая в легкие желанный воздух.
Он смотрит на меня огненным взглядом.
— Что ты со мной делаешь, Ана! — Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.
Краешком глаза я вижу, как Тейлор отходит назад, исчезает из моего поля зрения. Я встаю на цыпочки и целую Кристиана в уголок его красиво вылепленного рта.
— Что ты со мной делаешь, Кристиан!
Он делает шаг назад и берет меня за руку. Его глаза потемнели, подернулись туманом.
— Пошли, — командует он.
Тейлор деликатно стоит в стороне, ждет нас.
— Добрый вечер, Тейлор, — сердечно здоровается Кристиан.
— Здравствуйте, мистер Грей, мисс Стил.
— Вчера я была миссис Тейлор. — Я улыбаюсь Тейлору.
— Это приятно, мисс Стил, — преодолев смущение, отвечает он.
— Я тоже так считаю.
Кристиан крепче сжимает мне руку и хмурится.
— Если вы закончили беседовать, я бы хотел обсудить обстановку.
Он сердито смотрит на Тейлора. Тот неловко пожимает плечами, а я досадую на себя. Я преступила черту.
— Извините, — говорю я Тейлору одними губами. Он снова пожимает плечами и мягко улыбается, а я поворачиваюсь и иду за Кристианом.
— Я сейчас вернусь. Мне нужно поговорить с мисс Стил, — говорит Кристиан Тейлору, и я понимаю, что меня ждет нагоняй.
Кристиан ведет меня в свою спальню и закрывает дверь.
— Никакого флирта с обслугой, Анастейша, — строго говорит он.
Я раскрываю рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, потом закрываю, потом опять раскрываю.
— Я не флиртовала. Я просто дружески разговаривала — в этом разница.
— Не разговаривай дружески с обслугой и не флиртуй. Я этого не люблю.
Да, прощай, беззаботный Кристиан…
— Извини, — бормочу я и гляжу на свои пальцы. Весь день он не заставлял меня чувствовать себя провинившимся ребенком. А он берет меня за подбородок и приподнимает его, чтобы я посмотрела ему в глаза.
— Ты ведь знаешь, какой я ревнивый, — шепчет он.
— Кристиан, у тебя нет причин ревновать. Я телом и душой принадлежу тебе.
Он моргает, словно ему трудно это понять. Потом наклоняется и быстро целует, но без той страсти, которая охватила нас в лифте.
— Я ненадолго. Устраивайся как дома, — угрюмо говорит он и уходит. А я остаюсь в его спальне, смущенная и обалдевшая.
«С какой стати ему ревновать меня к Тейлору?» Я недоверчиво трясу головой.
Я гляжу на будильник — уже девятый час. Надо приготовить одежду на завтра, ведь мне на работу. Я иду наверх, в свою комнату, и открываю шкаф-купе. Он пуст. Вся одежда исчезла. Не может быть! Кристиан поймал меня на слове и забрал всю одежду. Черт!..
Мое подсознание сердито сверкает глазами. «Что ж, так тебе и надо с твоим длинным языком».
Почему он поймал меня на слове? Мне приходят на ум слова матери: «Мужчины так буквально все понимают, милая». Надувшись, смотрю на пустой шкаф. Там ведь были и симпатичные вещи, например, серебристое платье, которое я надевала на бал.
Я уныло бреду в спальню. Постой-ка, что происходит? Пропал айпад. Где мой «мак»? О нет! Прежде всего в голову приходит неприятная мысль, что их украла Лейла.
Я бегу вниз и возвращаюсь в спальню Кристиана. На столике возле кровати лежат и «мак», и айпад, и мой рюкзак. Все здесь.
Я открываю дверцу шкафа. Моя одежда здесь, вся, вместе с одеждой Кристиана. Когда это случилось? Почему он никогда меня не предупреждает о таких вещах?
Я поворачиваюсь. Он стоит в дверях. Лицо угрюмое.
— А, они все перенесли, — рассеянно бормочет он.
— В чем дело? — спрашиваю я.
— Тейлор считает, что Лейла проникла в апартаменты через аварийный выход. Должно быть, у нее есть ключ. Заменили все замки. Тейлор с помощниками проверили каждую комнату. Ее тут нет. — Он замолкает и проводит рукой по волосам. — Как мне хочется узнать, где она. Ведь ей срочно нужна помощь. А она ускользает от нас.
Он хмурится, и вся моя злость исчезает. Я обнимаю его. Он тоже берет меня за плечи и целует в макушку.
— Что ты сделаешь, когда ее найдешь?
— У доктора Флинна есть место.
— А что там с ее мужем?
— Он отказался от нее, — с горечью отвечает Кристиан. — Ее семья живет в Коннектикуте. Кажется, она тут совсем одна.
— Печально.
— Ничего, что все твои вещи перенесены сюда? Я хочу, чтобы мы с тобой жили в одной комнате.
Эге, быстрая смена темы…
— Хорошо.
— Мне хочется, чтобы ты спала со мной. Тогда мне не снятся кошмары.
— У тебя бывают кошмары?
— Да.
Я еще крепче обнимаю его. Мое сердце разрывается от жалости.
— Вот только я приготовлю одежду на завтра. Чтобы утром не опоздать на работу, — говорю я.
— На работу! — восклицает Кристиан, как будто это неприличное слово, и, разжав свои объятья, сердито смотрит на меня.
— Да, на работу, — отвечаю я, смущенная его реакцией.
Он глядит на меня с удивлением и гневом.
— Но Лейла — ведь она в городе. — Некоторое время он молчит. — Я не хочу, чтобы ты ходила на работу.
Что?
— Но это смешно, Кристиан. Я должна работать.
— Нет.
— У меня новая работа, и она мне нравится. Конечно, я должна пойти на работу. — «Что еще он выдумывает?»
— Нет, — сердито повторяет он.
— Ты думаешь, я останусь тут бить баклуши, а ты на своей работе будешь хозяином вселенной?
— Честно говоря, да.
«Ох, Грей, Грей, Грей… дай мне силы!»
— Кристиан, мне надо работать.
— Нет.
— Да. Надо. — Я повторяю медленно и внятно, словно ребенку.
Он хмуро глядит на меня.
— Это небезопасно.
— Кристиан, мне нужно зарабатывать себе на жизнь. Все будет хорошо.
— Нет, тебе не нужно зарабатывать на жизнь — и откуда ты знаешь, что все будет хорошо? — Он почти кричит.
Что он имеет в виду? Он намерен содержать меня? Ну, это даже не смешно. Сколько я его знаю, пять недель?
Он злится, глаза сверкают, но мне плевать.
— Ради бога, Кристиан, пойми: Лейла стояла возле твоей кровати и не причинила мне вреда. И мне надо работать, да, надо. Я не хочу зависеть от тебя. Мне нужно выплачивать ссуду на учебу.
Его губы сжимаются в тонкую линию, а я упираю руки в бока. Я намерена стоять на своем. Что он себе воображает?
— Я не хочу, чтобы ты завтра ходила на работу.
— Это не твое дело, Кристиан. Не тебе решать.
Он проводит рукой по волосам и глядит на меня. Секунды, минуты мы глядим друг на друга.
— Сойер пойдет с тобой.
— Кристиан, это лишнее. Ты ведешь себя неразумно.
— Неразумно? — рычит он. — Либо он идет с тобой, либо я действительно поступлю неразумно и запру тебя здесь.
Он этого не сделает. Или сделает?..
— Как?
— О-о, я найду способ. Не вынуждай меня на крайности.
— Ладно-ладно! — соглашаюсь я и выставляю перед собой ладони, успокаивая его. Черт возьми, Пятьдесят вернулся назад, на всю катушку…
Мы стоим, хмурясь друг на друга.
— О'кей, Сойер может завтра поехать со мной, если тебе так спокойнее, — уступаю я, закатывая глаза.
Кристиан щурится и с грозным видом делает шаг ко мне. Я немедленно отступаю. Он останавливается, вздыхает, закрывает глаза и проводит обеими руками по волосам. Ой-ой, Пятьдесят очень сильно взвинчен.
— Хочешь, я устрою тебе экскурсию?
«Экскурсию? Шутишь?»
— Давай, — с опаской бормочу я. Очередная смена темы — вернулся мистер Ртуть. Кристиан протягивает руку и, когда я берусь за нее, ласково сжимает мои пальцы.
— Я не собирался пугать тебя.
— Ты и не напугал. Я просто была готова убежать.
— Убежать? — Кристиан широко раскрывает глаза.
— Я пошутила! — О господи!
Он выводит меня из шкафа, и я с минуту стою, чтобы успокоиться. В моем теле бушует адреналин — нелегко вступать в конфликт с Греем.
Он ведет меня по квартире, показывает комнаты. Я с удивлением узнаю, что наверху, кроме игровой и трех гостевых комнат, расположены покои, где живут Тейлор и миссис Джонс, — кухня, просторная гостиная и спальни. Миссис Джонс все еще гостит у сестры в Портленде.
Внизу мое внимание привлекает комната напротив его кабинета — с огромным плазменным телевизором и игровыми консолями. Там уютно.
— У тебя тут есть Xbox? — усмехаюсь я.
— Да, но я в нем не силен. Элиот всегда меня обыгрывает. Забавно было, когда ты подумала, что это и есть моя игровая комната. — Он смеется, уже забыв про гнев. Слава богу, к нему вернулось хорошее настроение.
— Я рада, что вы находите меня забавной, мистер Грей, — высокомерно заявляю я.
— Вы такая и есть, мисс Стил, — если, конечно, не ведете себя несносно.
— Обычно я веду себя несносно, когда вы ведете себя неразумно.
— Я? Неразумно?
— Да, мистер Грей. «Неразумно» можно даже добавить, как ваше среднее имя.
— Не вижу причин для этого.
— Напрасно. Вам очень это подходит.
— По-моему, тут возможны разные мнения, мисс Стил.
— Мне интересно было бы узнать профессиональное мнение доктора Флинна.
Кристиан усмехается.
— Я думала, что Тревельян — твое второе имя.
— Нет. Фамилия. Тревельян-Грей.
— Но ты им не пользуешься.
— Так слишком длинно. Пойдем, — командует он.
Из телекомнаты мы проходим через большую комнату в основной коридор. По дороге заглядываем в подсобку и импозантный винный погребок. И вот мы — в большом, прекрасно оборудованном кабинете Тейлора (мы входим, и Тейлор встает). Там стоит стол для совещаний на шесть человек. Над одним из рабочих столов — полка с мониторами. Я и не подозревала, что в квартире есть видеонаблюдение CCTV. Камеры мониторят балкон, лестничный колодец, грузовой лифт и фойе.
— Привет, Тейлор. Я тут устроил экскурсию для Анастейши.
Тейлор кивает, но без улыбки. Наверное, он тоже получил выговор. Почему же он тогда еще работает? Я улыбаюсь ему, он вежливо кивает. Кристиан опять хватает меня за руку и ведет в библиотеку.
— Здесь ты уже была. — Кристиан открывает дверь. Я вижу зеленое сукно бильярдного стола.
— Сыграем? — предлагаю я.
Кристиан удивленно улыбается.
— Давай. Ты уже играла когда-нибудь?
— Несколько раз.
Он наклоняет набок голову и прищуривается.
— Ты безнадежная лгунья, Анастейша. Ты либо не играла никогда, либо…
Я облизываю губы.
— Боишься проиграть?
— Такой маленькой девочке? — Кристиан добродушно фыркает.
— Пари, мистер Грей.
— Вы так уверены в себе, мисс Стил? — Он недоверчиво усмехается. — Какое предлагаете пари?
— Если я выиграю, ты снова отведешь меня в игровую комнату.
Он глядит на меня так, словно не верит своим ушам.
— А если выиграю я? — спрашивает он после затянувшегося молчания.
— Тогда тебе выбирать.
Скривив губы, он обдумывает ответ.
— Ладно. — Он усмехается. — Во что ты хочешь играть: в пул, снукер или карамболь?
— В пул. В другие я не умею.
Из шкафчика, висящего под одной из книжных полок, Кристиан достает большой кожаный футляр. В нем на бархатных гнездах лежат шары. Быстро и ловко он выкладывает шары на сукно. Кажется, я никогда еще не играла в бильярд на таком большой столе. Кристиан вручает мне кий и кусочек мела.
— Разобьешь? — Он — сама галантность. Еще он задается — думает, что выиграет.
— Конечно.
Я натираю мелом кончик кия и сдуваю излишек — глядя из-под ресниц на Кристиана. Его глаза сразу темнеют. Я нацеливаюсь на белый шар и быстрым четким движением бью в средний шар треугольника с такой силой, что полосатый шар крутится и плюхается в правую верхнюю лузу. Остальные шары разбегаются по столу.
— Я выбираю полосатые, — сообщаю я невинным тоном Кристиану. Он удивленно усмехается.
— Пожалуйста, — вежливо соглашается он.
Я ухитряюсь забить в лузу один за другим еще три шара. Внутри меня все ликует. В этот момент я невероятно благодарна Хосе, что он научил меня играть в пул, причем прилично. Кристиан наблюдает за моими действиями с бесстрастным видом, но его удивление явно нарастает. Я на волосок промахиваюсь мимо зеленого полосатого.
— Знаешь, Анастейша, я готов весь день стоять тут и смотреть, как ты наклоняешься над биллиардным столом и ловко обращаешься с кием, — с восторгом говорит он.
Я смущаюсь. Слава богу, я в джинсах. Он усмехается. Негодяй, хочет отвлечь меня от игры! Между тем он стягивает через голову кремовый свитер, бросает его на спинку стула и с усмешкой идет к столу, чтобы вступить в игру.
Он низко наклоняется над столом. У меня пересыхают губы. А, теперь понимаю, что он имел в виду. Кристиан в облегающих джинсах и белой майке, вот так наклонившийся — да, это нечто… Я буквально теряю нить игры. Он быстро забивает четыре чистых, но потом ошибается и посылает в лузу свой шар.
— Досадная ошибка, мистер Грей, — с насмешкой говорю я.
Он усмехается.
— Ах, мисс Стил, я всего лишь простой смертный. Кажется, ваша очередь.
— Надеюсь, вы мне не подыгрываете?
— Ну нет. Я задумал такой приз, что хочу выиграть, Анастейша. — Он небрежно пожимает плечами. — К тому же я всегда хочу выигрывать.
Я смотрю на него, прищурившись. Ладно, тогда берегись! Я так рада, что надела белую блузку с большим вырезом. И теперь я хожу вокруг стола и низко наклоняюсь при любом удобном случае — даю Кристиану возможность налюбоваться моим задом и низким вырезом. Двое влюбленных могут играть в эту игру. Я поднимаю на него глаза.
— Я знаю, что ты делаешь, — шепчет он с потемневшим от страсти взором.
Я кокетливо наклоняю голову, ласкаю кий, медленно вожу по нему ладонью.
— А, я просто выбираю, по какому шару ударить, — бормочу я рассеянно.
Наклонившись, я направляю оранжевый полосатый на более удобную позицию. Потом встаю прямо перед Кристианом и добираю остальное с нижнего положения. Следующий удар я делаю, наклонившись над столом. Я слышу, как Кристиан шумно вдыхает, и, конечно, промахиваюсь. Черт побери!..
Он подходит ко мне, когда я еще не успеваю выпрямиться, и кладет руку на мой зад. Хм-м…
— Мисс Стил, вы нарочно крутите вот этим, чтобы меня подразнить? — И он больно шлепает меня. Я охаю.
— Да, — бормочу я, потому что он угадал.
— Будь осторожнее со своими желаниями, детка.
Я тру место удара, а он идет к другому концу стола, наклоняется и бьет. Он попадает в красный шар, и тот падает в левую боковую лузу. Он целится в желтый, верхний справа, и мажет. Я усмехаюсь.
— Сейчас пойдем в Красную комнату, — дразню я его.
Он лишь поднимает брови и велит мне продолжать.
Я быстро расправляюсь с зеленым полосатым и каким-то чудом ухитряюсь сбить последний оранжевый полосатый.
— Назови свою лузу, — бормочет Кристиан так, словно говорит о чем-то еще, темном и неуправляемом.
— Верхняя левая. — Я целюсь в черный, задеваю его, но мажу. Шар отлетает. Проклятье!
Кристиан с коварной ухмылкой наклоняется над столом и быстро решает судьбу двух оставшихся одноцветных. Затаив дыхание, я смотрю на него, на его гибкое тело. Он выпрямляется и натирает мелом кий. Его глаза буквально прожигают меня.
— Если я выиграю…
Ну?
— Я хочу отшлепать тебя, а потом трахнуть на этом бильярдном столе.
Черт побери!.. У меня заходятся в сладкой судороге все мышцы в животе.
— Верхняя правая, — бормочет он, нацеливается на черный и наклоняется, чтобы сделать удар.
