Глава 24
— Карен, когда я узнала, я просто не поверила своим ушам, — говорит миссис Паттерсон. — Как такое могло случиться?
Миссис Палмер и миссис Паттерсон обнимаются посреди вестибюля.
Миссис Палмер обнимает миссис Паттерсон, а Макса нет.
Я хотел сбегать к машине миссис Паттерсон и посмотреть, не остался ли он там, на заднем сиденье, но потом передумал. Миссис Паттерсон сказала, что не поверила своим ушам, когда услышала новость, а так как это именно она увезла Макса, то, значит, она лжет. И значит, Макса в ее машине нет.
На секунду я подумал, что он умер, и меня охватывает печаль. Какую-то минуту я думал, что я тоже умер. А потом я вспоминаю, что я еще здесь, и, значит, Макс жив.
Такая получается штука: если бы Макс умер (а он не умер), а я был еще жив, то это означало бы, что я не исчезну, когда Макс умрет или перестанет в меня верить.
Я не хочу, чтобы Макс умер, и не думаю, что он умер (потому что он не умер), но если бы он умер, а я нет — это кое-что значило бы. Это было бы очень печально, печальнее всего на свете, но кое-что значило бы. Что-то очень для меня важное. Я не говорю, что хочу, чтобы Макс умер, потому что я этого не хочу и он жив. Но если когда-нибудь он умрет, а я останусь, то о такой возможности очень даже важно знать.
Я то и дело думаю о том, что, может быть, Макс уже умер, наверняка потому, что слишком часто смотрю телевизор.
Миссис Паттерсон и миссис Палмер перестают обниматься, когда из-за угла появляется шеф полиции. Долго же они обнимались. Я думаю, что теперь они нравятся друг другу, хотя, пока Макс не исчез, не нравились. И я думаю, что миссис Палмер совсем забыла про «чертов профсоюз». Сейчас, стоя посреди вестибюля, они похожи на лучших друзей. Даже на сестер.
— Рут Паттерсон? — спрашивает шеф полиции.
Я не знаю, правда ли он шеф полиции, но здесь он главный, и у него большой живот, так что он похож на шефа полиции. Его зовут Боб Нортон, в телесериалах так обычно полицейских не зовут, и мне кажется, что из-за этого у него меньше шансов найти Макса.
Миссис Паттерсон оборачивается:
— Да, это я.
— Можем ли мы поговорить в кабинете миссис Палмер?
— Конечно.
Голос у миссис Паттерсон встревоженный. Шеф полиции, наверное, думает, что она волнуется из-за Макса, но я знаю, что она волнуется за себя. Может быть, она и говорит таким взволнованным голосом, чтобы все подумали, будто она волнуется из-за Макса, а за себя ей нечего волноваться?
Миссис Паттерсон и миссис Палмер садятся рядком на один диван. Шеф полиции садится на другой, с другой стороны кофейного столика. В руках у него блокнот с желтыми страницами и ручка, и он кладет блокнот себе на колени.
Я сажусь рядом с шефом полиции. Пусть он не знает, но я в его команде.
— Миссис Паттерсон, — говорит шеф полиции, — вы помощник учителя и работаете с Максом Дилэйни. Это так?
— Да. Я работаю с Максом. Но у меня есть и другие подопечные.
— Макс проводит у вас не весь день? — спрашивает шеф полиции.
— Нет. Макс умный мальчик. Он не нуждается в том, чтобы ему помогали весь учебный день.
Когда миссис Паттерсон отвечает, миссис Палмер кивает в знак согласия. Никогда не видел, чтобы она так охотно соглашалась с миссис Паттерсон.
— Позвольте спросить, почему вы сегодня отсутствовали на работе? — спрашивает шеф полиции.
— У меня был назначен визит к врачу. Если быть точной, два визита.
— И где были эти визиты?
— Первый — чуть дальше по улице, — говорит миссис Паттерсон и показывает в сторону фасада школы. — В поликлинике. Там центр физиотерапии. Сегодня утром у меня был назначен сеанс физиотерапии из-за проблем с плечом. А потом я посещала врача на Фармингтон-авеню. Там я и была, когда позвонила Нэнси.
— Миссис Палмер говорит, что вы часто не выходите на работу, особенно по пятницам. Это из-за сеансов физиотерапии?
Миссис Паттерсон секунду смотрит на миссис Палмер, потом поворачивается к шефу полиции и улыбается.
Украла Макса, а сама сидит здесь и улыбается.
— Да, — говорит она. — Я имею в виду, что иногда плохо себя чувствую, а иногда иду на прием к врачу. — Миссис Паттерсон глубоко вздыхает и продолжает: — Об этом никто не знает, но у меня волчанка. В последние два года у меня из-за этого возникли некоторые проблемы. Бывает, что пятидневная неделя мне просто не под силу.
Миссис Палмер ахает:
— Рут, я даже не подозревала.
Она гладит по плечу миссис Паттерсон. Наверное, мама Макса хотела бы он так его погладить, когда он огорчается, если бы позволил ей к себе прикоснуться. Не могу поверить, что миссис Палмер гладит по плечу миссис Паттерсон. Макс исчез, а миссис Паттерсон говорит, что у нее какая-то там волчанка, и миссис Палмер вдруг обнимает ее и гладит по плечу.
— Все нормально, — говорит миссис Паттерсон. — Я не хотела никого беспокоить.
— Знаете ли вы что-нибудь, что могло бы оказаться полезным в поисках Макса? — спрашивает шеф полиции.
Голос у него немного раздраженный, и я рад, что он злится.
— Ничего не приходит на ум, — говорит миссис Паттерсон. — Макс никогда не был беглецом. Он любознательный мальчик и часто задавал вопросы про лес. Но быть не может, чтобы он ушел в лес один.
— Беглецом? — переспрашивает шеф полиции.
Теперь ему отвечает миссис Палмер:
— У некоторых наших детей с особенными потребностями есть склонность убегать. Иногда, если им удается открыть двери, они выходят на улицу. Но Макс не из их числа.
— Он никогда не бегал из школы? — спрашивает шеф полиции.
— Нет, никогда, — отвечает миссис Паттерсон.
Она так спокойна, что мне даже не верится. Может быть, эта волчанка делает из людей хороших обманщиков?
Шеф полиции смотрит в свой желтый блокнот. Кашляет. Не знаю откуда, но я знаю, что он откашливается перед тем, как переходит к более важным вопросам. Более трудным.
— После урока у миссис Госк Макс должен был пойти в Учебный центр. Он обычно ходит туда сам?
— Иногда, — говорит миссис Паттерсон, но она говорит неправду.
Когда Макс идет в Учебный центр, он всегда ходит туда со мной.
— Когда я в школе, я сама его забираю, но Макс не нуждается в провожатых.
— Мы стараемся развивать у Макса самостоятельность, — говорит миссис Палмер. — Так что Макс ходит в центр сам, даже когда Рут в школе.
— Но по пятницам, — говорит миссис Паттерсон, — у меня по расписанию занятия с Максом в Учебном центре. Так что обычно в этот день я его забираю.
— Как по-вашему, Макс мог уйти из класса миссис Госк раньше?
— Да, такое возможно, — говорит миссис Паттерсон. — Он не умеет определять время по аналоговым часам. Донна ведь вовремя отправила его в центр?
— Сказала, что вовремя, — говорит шеф полиции. — Но мой вопрос состоит в том: не могла ли она ошибиться и отправить Макса из класса раньше времени? И не мог ли Макс уйти из класса без разрешения? И могла ли она не заметить, как он ушел?
— Такое возможно.
— Неправда! — кричу я, потому что не в силах молчать.
Миссис Госк никогда не отсылает детей из своего класса раньше времени. Она скорее отошлет их позже. Она так любит их учить и читать им вслух книги! А Макс никогда не вышел бы из класса без разрешения. Никогда и ни за что.
Чем больше миссис Паттерсон обманывает полицейского, тем страшнее мне становится. Она так хорошо умеет обманывать!
— Поговорим о родителях? — говорит шеф полиции. — Есть что-то, что я должен о них знать?
— Что вы имеете в виду?
— Хорошие ли они родители? Ладят ли друг с другом? Вовремя ли привозят Макса в школу? Хорошо ли о нем заботятся? Такие вот вопросы.
— Не понимаю, — говорит миссис Паттерсон. — Вы считаете, что они могли что-то сделать с Максом? Я думала, что Макс сегодня был в школе.
— Макс был в школе, и, возможно, он ушел сам и просто качается где-нибудь во дворе на качелях или играет в прятки в лесу, — и тогда он вернется в любую минуту. Но если Макс ушел не сам, значит его кто-то забрал. Чаще всего детей забирают те, кого они знают. И чаще всего это члены семьи. Подумайте, кто мог забрать Макса? Его родители могут быть к этому причастны?
Миссис Паттерсон не готова так быстро ответить на эти вопросы, и шеф полиции это замечает. Он наклоняется вперед точь-в-точь как я. Он думает, что сейчас услышит что-то важное, и я тоже так думаю.
Только шеф полиции думает, что сейчас она выдаст ему серьезную наводку.
А я думаю, что она выдаст ему серьезную ложь.
— Я всегда волновалась за Макса, когда он был в школе.
Миссис Паттерсон говорит так, будто поднимает очень тяжелый рюкзак. Все ее слова тяжелые и невесомые одновременно.
— Макс — очень восприимчивый мальчик, у него нет друзей. Дети иногда его дразнят. Иногда он отключается от окружения, а это небезопасно. Он может выбежать на дорогу перед школьным автобусом, может забыть, что у него аллергия на фундук. Не знаю, послала бы я Макса в школу, будь я на месте его родителей. На мой взгляд, школа — слишком опасное место для него. Я часто задавалась вопросом, пошлют ли хорошие родители в школу такого ребенка, как Макс?
Миссис Паттерсон замолкает и смотрит на свои туфли. Я не думаю, что она поняла, что сейчас сказала, потому что, когда она поднимает голову и смотрит на шефа полиции, взгляд у нее удивленный.
— Но вряд ли они могли сделать Максу что-то плохое, — говорит она.
А вот это она говорит слишком быстро.
Миссис Паттерсон не нравятся родители Макса. Раньше я об этом не знал, а теперь знаю. И мне кажется, она не хочет, чтобы кто-то об этом узнал.
— Кроме того, что родители Макса послали его в обычную школу, вас ничего не беспокоит в их поведении? — спрашивает шеф полиции.
Миссис Паттерсон немного молчит, а потом отвечает:
— Нет.
Шеф полиции расспрашивает миссис Паттерсон об учителях в Учебном центре, об одноклассниках Макса, обо всех, кто видит его каждый день, а таких людей не очень-то много. Она говорит, что понятия не имеет, кто из сотрудников школы мог бы похитить Макса.
Шеф полиции кивает:
— У меня к вам просьба: пройдите с одним из моих офицеров в Учебный центр тем маршрутом, каким обычно ходит Макс. Может быть, вспомните какую-нибудь важную деталь. Если вспомните, дайте знать. Кстати, мой офицер попросит у вас контактную информацию и задаст пару вопросов о тех, с кем Макс мог войти в контакт. Вы не против?
— Да, конечно, — говорит миссис Паттерсон. — Можно ли мне уехать домой, когда я отвечу на все эти вопросы? Хотя бы ненадолго? Сеанс физиотерапии и визит к врачу меня немного утомили, я хотела бы отдохнуть. Но если вы предпочитаете, чтобы я оставалась в школе, я могу прилечь на диване в учительской.
— Нет, поезжайте. Если нам что-нибудь понадобится, мы с вами свяжемся. Если Макс к вечеру не появится, нам, вероятно, понадобится поговорить с вами еще раз. Иногда люди не осознают, что владеют важной информацией.
— Я сделаю все, чтобы помочь найти Макса, — говорит миссис Паттерсон.
Она собирается встать с дивана, потом снова садится и спрашивает:
— Вы ведь найдете его?
— Надеюсь, — говорит шеф полиции. — Как я уже говорил, Макс может объявиться в течение часа. Возможно, он сейчас играет у кого-нибудь на заднем дворе. Так что да, я думаю, мы его найдем.
А я знаю, что Макса найду я.
Я поеду домой к миссис Паттерсон.
