Книга: Самая прекрасная земля на свете
Назад: Урок Нилу Льюису
Дальше: Одна хорошая мысль

Еще стук

В субботу вечером, когда я легла спать, снова раздался стук. Папа пошел разбираться, но, пока он шел до двери, мальчишки сбежали. К двери он ходил еще четыре раза, но они всякий раз скрывались. Я смотрела в окно. Когда почтовый ящик грохнул в шестой раз, папа вышел на улицу; Нил Льюис, Ли, Гарет и еще какие-то мальчишки стали кружить вокруг него на велосипедах.
Когда папа вернулся, я так и не услышала, чтобы он пошел спать, хотя ждала целую вечность. Мальчишки гремели палками по забору и швыряли камни в окна. Смеялись и выписывали круги на дороге.
— Почему это происходит, Господи? — спросила я; но Бог не ответил.
На следующий день, на собрании, папа переворачивал страницы Писания короткими рывками большого и указательного пальцев. Голова его была блестящей и жаркой, будто в ней скопилось слишком много крови. Дядя Стэн произнес речь о необходимости устраняться от мира. Он сказал, что братья, которые не участвуют в забастовке, достойны всяческой поддержки со стороны общины и еще что мы не должны давать денег на нужды бастующих. Он сказал: «Наш вожатый — Христос, не люди». Мы помолились за благополучие заводских рабочих, и Стэн сказал, нужно, мол, веровать в то, что Бог нам поможет, а бояться нельзя. Страх — это то же, что и вера, сказал он, только он притягивает не хорошие, а дурные вещи. «Испытывая страх, мы как бы молимся за то, за что молиться не следует», — сказал он.
Потом все пошли смотреть на новые брошюры, которые нам прислали из Центрального Отделения.
— Новая инициатива, — сказал Альф. — Воспользуемся ими на следующей неделе.
Дядя Стэн сказал, что мы пойдем проповедовать на главную улицу.
Я потянула его за рукав:
— Можно с вами поговорить?
Взяла его за руку, отвела в сторонку. Потом сказала:
— А я сотворила еще одно чудо. Я хотела наказать одного человека. И произошла совершенно неожиданная вещь.
Дядя Стэн покачал головой. Он сказал:
— Да что ты заладила про чудеса? Я очень рад, что у тебя все ладно в жизни, зайчонок, вот только папа-то твой знает, какие ты разговоры разговариваешь?
Я сказала, что папа мне кое-что сказал, сказал, что все это чепуха, но я подумала, что уж дядя Стэн мне поверит.
— Я тебе верю, Джудит, — сказал он. Лицо его было добрым и усталым одновременно. — Ну, вернее, я думаю, ты думаешь, что что-то такое сотворила.
Я подумала — не сказать ли ему, что со мной говорит Бог. Мне вдруг стало ясно: я больше ни секундочки не могу терпеть того, что об этом никто не знает. И тут произошла странная вещь. Я услышала голос Бога: «Не смей», совершенно отчетливо. И было это как-то непонятно, словно от моего мозга откололся маленький кусочек.
Дядя Стэн нахмурился:
— Эй, ты чего?
— Ничего.
— Точно?
Я закрыла глаза рукой.
— Да, — сказала я и заставила себя ему улыбнуться.
Дядя Стэн сказал:
— Да, кстати, малыш, я тебя еще хотел спросить: у папы-то все в порядке? Тут, знаешь, забастовка и все такое, времена нелегкие. Мы постоянно о нем думаем, но сам он все больше молчит. Как у него дела?
— Нормально, — сказала я. — Просто его раздражает этот стук в дверь.
— Что?
— Какие-то мальчишки стучат в нашу дверь.
Дядя Стэн нахмурился.
— Твой папа ничего об этом не говорил. Дело-то серьезное, или как?
— Не знаю, — сказала я. — Я именно об этом вам и хотела сказать, о том, что я сделала с…
И тут Бог сказал «СТОП!» так громко, что я подскочила.
— Что такое? — спросил Стэн.
И тут я снова подскочила, потому что другой голос произнес:
— Ну, как оно?
Я подняла глаза: это был папа.
Они со Стэном о чем-то заговорили, а я тихонечко отошла. Когда оглянулась, рука дяди Стэна лежала у папы на плече. Я очень надеялась, он не скажет папе, что я говорила с ним о чудесах. А потом я подскочила в третий раз, потому что меня ухватили две пухлые руки и раздался голос:
— А, попалась!
Надо мной ухмылялось лицо с усиками и ртом-черточкой с беловатой слюной в уголках.
— Ты от меня бегаешь!
— Да нет, Джози! Честное слово!
— Гм. — Она посмотрела на меня с подозрением, потом сунула мне в руки пакет. — Подарочек!
— Спасибо.
— Так открой!
— Пончо, — сказала я.
Ракушек и кисточек там было даже больше, чем я предполагала, а цвет оказался совсем оранжевым.
Джози затряслась от смеха.
— Я-то знаю, как ты любишь такие штучки. Я без дела не сижу, то одному что смастерю, то другому, но сделать тебе приятное у меня всегда время найдется. Примерь! Должно быть как раз впору, хотя я на всякий случай сделала его чуть-чуть побольше.
Кисточки опустились до самых стоп.
— Как раз впору, — сказала я.
— Чего ж ты его снимаешь?
— Поберегу на особый случай.
Я оглянулась на папу и дядю Стэна — они все говорили. Вернее, говорил дядя Стэн, а папа смотрел на него с серьезным видом.
— Обязательно надень его в воскресенье.
— Хорошо.
— Эй, выше нос! — сказала Джози. — Тебе что, не нравится?
Я оглянулась на папу и дядю Стэна — они смеялись. В мире вдруг стало светлее.
— Очень нравится, — сказала я. — Очень. Спасибо, Джози.
Назад: Урок Нилу Льюису
Дальше: Одна хорошая мысль