49
Рэй
С Тене Янко произошла разительная перемена. Он весь как-то усох, кожа истончилась и посерела, как будто не видела солнца с моего последнего приезда. Мне даже не верится, что при знакомстве он произвел на меня впечатление крупного мужчины.
— Я приехал, чтобы извиниться перед вами, — начинаю я с порога.
Тене вскидывает на меня глаза и делает знак садиться.
— Как поживаете, мистер Янко? Вы нормально себя чувствуете?
— Вполне сносно, — отвечает он.
— Я должен кое-что вам рассказать. Хотелось бы, конечно, чтобы при этом присутствовал и ваш сын, но… В общем, мы нашли Розу Вуд.
— Я же вам говорил, — произносит он тихо.
— Да, говорили. Так что мое предположение о том, что Иво каким-то образом причастен к ее исчезновению, оказалось неверным. Я приношу свои извинения вам и ему. Прошу прощения за страдания, которые я вам причинил.
Тене внимательно разглядывает столешницу. Интересно, он вообще осознал, что я сказал? Отчего такая реакция? Где праведное возмущение, гнев… хоть что-то?
— Вы ее видели? — спрашивает он после паузы.
— Да. Мы ее видели и говорили с ней. Она рассказала нам о том, как сбежала от… от брака с Иво. Она сказала, что вы помогли ей. И она очень благодарна вам за это.
Я внимательно наблюдаю за ним. Его лицо не выражает ровным счетом ничего. Он безучастно смотрит в пол.
— Что ж, хорошо. Делу конец.
— Не совсем. Ее появление на сцене ставит больше вопросов, чем дает ответов, как вы сами должны понимать.
— Что вы имеете в виду? — ровным тоном спрашивает он.
— Она сказала, что у нее никогда не было ребенка.
В конце концов Тене кивает — медленно и коротко.
— Так я и думал. Она так и не смогла принять все, что произошло. Это оказалось ей не под силу.
— Нет. Она не может иметь детей. И никогда не могла. Она — не мать Кристо.
Я говорю ему о датах. О свадебных фотографиях. О свидетелях. Он сидит, все так же не поднимая глаз. Я не вижу выражения его лица.
— Вы попали в аварию в декабре семьдесят девятого. Роза ушла не через несколько недель после рождения Кристо, а за много месяцев до этого. Между этими событиями целый год. Она не его мать.
Тене не шевелится. Не подает никаких признаков того, что он меня слышал.
— Так кто же она? — спрашиваю я.
Нет ответа.
— Почему вы с Иво представили все так, как будто это была Роза?
— Потому что она его мать. Я не понимаю, зачем вы говорите все это.
Меня уже несет.
— Мистер Янко, я знаю, что это невозможно! Вы меня вообще слушаете?! Что произошло в тот год? Иво завел себе подружку? Что с ней случилось? Где она сейчас?
Я против воли повышаю голос и наседаю на него, агрессивно приблизив свое лицо к его.
— Почему такая скрытность?!
Тене приподнимает голову, но в глаза мне по-прежнему не смотрит. Его взгляд устремлен куда-то вдаль, за окно.
— Мать мальчика — Роза.
Я считаю в уме до десяти. Рука против воли сжимается в кулак.
— Мистер Янко, я знаю, что вы знаете! И если вы позабыли, полиция ведет расследование по поводу трупа, который нашли на Черной пустоши. Рано или поздно они установят личность. Они знают, что Иво исчез, и знают о том, что случилось со мной. Если вы что-то скрываете… Если вы защищаете его…
— Мистер Лавелл, я не защищаю моего сына. Он в моей защите не нуждается. Я могу лишь рассказать вам то, что помню.
Его взгляд становится рассеянным, устремленным куда-то в пространство между нами.
Я нетерпеливо подергиваю ногой и предупреждаю:
— Не в моих силах заставить вас отвечать, но полицейские могут оказаться не столь сговорчивыми.
Я так и не дожидаюсь от него обещанного рассказа о том, что он помнит. Он не только не говорит, он не шевелится. И кажется, даже не дышит. Такое впечатление, что он сейчас где-то далеко отсюда, ушел глубоко внутрь себя. Тиканье позолоченных часов становится вдруг оглушительным. Оно сводит меня с ума, спешит напомнить о времени, которое безвозвратно уходит, потраченное совершенно зря; о том, что мы стремительно несемся к концу. Я начинаю тревожиться.
— Мистер Янко… Мистер Янко? Вам нехорошо? Мистер Янко!
Весь мой гнев точно рукой снимает. Я нерешительно касаюсь его плеча, потом трясу его.
— Тене… Вы меня слышите? Тене! Пожалуйста… Вы меня слышите?!
Я вовсе не уверен, что он не прибегнул к этой отчаянной уловке, чтобы не отвечать на мои вопросы, но он неподвижен, как статуя.
Я вскакиваю на ноги, бросаюсь наружу и барабаню в двери других трейлеров. Вскоре Тене уже окружают Сандра, Джей-Джей и Кат, а меня, словно пасту из тюбика, выдавливают на улицу, на солнышко. Я принимаюсь расхаживать из одного конца стоянки в другой. Не знаю, на кого больше сердиться, на Тене или на себя самого. Он прекрасный актер, в этом я не сомневаюсь, но и я тоже сглупил. Выбрал неподходящее время. В моем деле эта ошибка не из тех, которые можно исправить. Или моя вина куда серьезней?
Из трейлера Тене доносятся встревоженные голоса; там о чем-то спорят на повышенных тонах.
Под ложечкой у меня начинает холодеть от страха. Мне не остается ничего иного, кроме как стоять тут и ждать, поскольку Хен по моей настоятельной просьбе привез меня и уехал, а вернуться должен еще не скоро.
Господи, пожалуйста, только бы он не умер.
Несколько минут спустя дверь открывается и показывается Джей-Джей. Один. Он подходит ко мне. Лицо у него озабоченное и настороженное.
— С ним уже все в порядке. Только небольшая слабость. В последнее время он вообще неважно себя чувствует.
— Ох, слава богу. Мне очень жаль, что он плохо себя чувствует. Но теперь ему лучше?
— Да, он может говорить.
Джей-Джей неловко пожимает плечами. Из трейлера выскакивает Кат Смит и решительным шагом направляется к нам. На щеках у нее горят красные пятна, ртутные бусинки глаз смотрят обвиняюще.
— Какой дьявольщины вы ему наговорили?!
— Я приехал сообщить ему, что мы нашли жену Иво.
Глаза у Кат становятся огромными, как блюдца. Я слышу, как за спиной у меня ахает Джей-Джей.
— Ах вот как! Черт побери. Ну что, теперь вы рады? По вашей милости его хватил удар!
Кровь застывает у меня в жилах. Только не это!
— Мне страшно жаль, если это так его потрясло, но я не мог оставить его в неведении.
— Что ж, теперь, когда он по вашей милости едва не отправился на тот свет, вы можете с чистой совестью катиться отсюда к чертовой матери!
Она тычет в мою сторону рукой с зажатой в ней горящей сигаретой. Я пячусь. Она принимается оглядываться по сторонам в поисках моей машины, но, к своему возмущению, таковой не обнаруживает.
— Придется подождать, когда за мной заедет коллега. Мы можем отвезти его в больницу, если нужно…
— Мы сами в состоянии отвезти его в больницу, если будет нужно, спасибо большое. Вы и так уже натворили достаточно дел.
— Ба, он…
Кат отмахивается от внука, как от надоедливой мошки.
— А ты марш в трейлер!
— Но мы…
Она наставляет на него палец:
— В трейлер! Живо! Ну, погоди только, вернется дед…
Джей-Джей бросает на меня отчаянный взгляд, полный вопросов, и плетется к своему трейлеру.
Кат бурчит в мой адрес что-то неразборчивое и, хлопнув дверью, скрывается в трейлере Тене.
Джей-Джей с несчастным видом оборачивается ко мне:
— Не обижайтесь на бабушку. Она расстроена.
— Я ее не виню.
— Да, но в последнее время он постоянно чувствовал себя неважно. Послушайте, почему бы вам не зайти к нам?
— Я вполне могу подождать и здесь, правда.
— Пожалуйста…
Очутившись в трейлере, мы какое-то время неловко стоим лицом к лицу. Джей-Джей, похоже, не очень знает, что делать дальше. Он теребит затертую повязку на руке.
— Когда вы сказали, что нашли Розу… она…
До меня внезапно доходит, что я не завершил фразу.
— Ох, нет, нет. Роза жива. Жива и здорова!
У него отвисает челюсть, на лице отражается работа мысли.
— Вы хотите сказать… с ней все в порядке?
— Да.
Его лицо неудержимо расплывается в улыбке.
— Но это же фантастика! Вот здорово… Я думал, вы принесли плохие новости!
Я тоже улыбаюсь; это заразно.
— Да, это хорошая новость. Должен сказать… — Впервые за все время хотя бы в этом отношении все в порядке. — Такое облегчение знать, что она жива и здорова.
— Где она? Что она делала все это время?
— Она здесь, в нашей стране. Снова вышла замуж…
— Значит, дядя Иво не… ничего не делал.
— В ее исчезновении никто не виноват. Знаешь, так ведь часто бывает. Когда люди исчезают, обычно это происходит потому, что они сами этого хотят.
Джей-Джей застенчиво смотрит на меня.
— Не хотите чаю, мистер Лавелл?
— О, спасибо, не нужно.
— Я все равно собирался пить.
— А, хорошо, если ты как раз собирался заваривать себе, тогда… спасибо.
С облегчением вздохнув, он идет на кухню. Я выглядываю в окно и вижу удаляющуюся машину.
— Наверное, они повезли его в больницу. Вот и хорошо.
Джей-Джей опускает чайные пакетики в кружки.
— Как твоя рука? — интересуюсь я.
— Нормально, только чешется сильно.
— Вот и славно. Это хороший признак.
Он добавляет в чай молоко и вдруг сникает. С минуту помолчав, оборачивается ко мне с несчастным лицом.
— Теперь она захочет забрать Кристо?
— Забрать Кристо?
— Ну, она же, наверное, захочет забрать его? Она ведь его мать… Мы собирались взять его жить к себе, даже дом присматривали, чтобы Кристо отдали нам. Мы с мамой…
Я пребываю в замешательстве, пока до меня не доходит, что он говорит о Розе.
— Нет! Нет. Она не захочет. Ни в коем случае.
— Но она ведь его мама.
— Понимаешь, тут такое дело…
Я колеблюсь. Но ведь скоро они так или иначе узнают правду. И я все рассказываю ему.
