Никто не кричал: «Курсант Бодрый, на полосу препятствия, марш»! О том, что ему предстоит бежать по «тропе больших и малых подлянок» (по-другому это упражнение и не назовёшь!), Бодрый узнал вчера вечером, когда, истерзанный морально и физически, после спецзанятий пришёл в свой «люкс». На мониторе постоянно включённого компьютера (выключать строжайше запрещено!) «висело» уведомление о расписании завтрашних занятий. В 8 часов значилось преодоление полосы препятствий на участке № 5.

Изуверы! Бежать, прыгать, падать и кувыркаться сразу после завтрака! Кормили в «учебке», как на убой! В первое время Цыганков, он же Бодрый, ел жадно и много, но вскоре понял, что «халявная жрачка» ему выходит боком, в буквальном смысле: у него появилась одышка, и при нарастающих физических нагрузках начинало колоть в правом боку. Бодрый перестал объедаться и стал вставать из-за стола с лёгким чувством голода. Так он продержался неделю. На восьмой день на мониторе пришло очередное послание. «Умеренность во всём – есть в жизни меч и щит»! – писал незримый куратор, присутствие которого он чувствовал ежеминутно. Бодрый расценил это, как похвалу. Он привык к мысли, что все его действия непрерывно контролируются и постоянно оцениваются.

С инструкторами он встречался только на занятиях, которые проводились с каждым курсантом по индивидуальной программе. Ни имён, ни званий (если таковые и были) инструкторов Бодрый не знал. Обращаться следовало ко всем одинаково – «товарищ инструктор». К нему обращались тоже безлико – «товарищ курсант», даже без упоминания оперативного псевдонима. Наименование дисциплин не отличалось разнообразием и обозначалось безлико, как и всё в «учебке» – «Д1», «Д2», … «Д9».

Преодоление полосы препятствий относилось к дисциплине «Д5». В сущности, полосы препятствий, какой её привыкли представлять те, кто служил в армии, не было. Был участок местности с огромным заброшенным заводским корпусом, территория вокруг которого заросла кустарником и изобиловала разнообразными ловушками, начиная от открытых водосточных колодцев и кончая учебными минами. Бодрый выполнял упражнение четвёртый раз и правила запомнил хорошо, но пройти полосу до конца ему ни разу не удалось.

На старте его встретил инструктор, на лице которого была чёрная маска. Инструктор молча протянул ему наушник и конверт с заданием. Бодрый вздохнул, нацепил наушник и с треском разорвал конверт. Задание было, как и в прошлый раз: преодолеть 500 метров простреливаемой территории, умудриться проникнуть в заводской корпус и освободить находившегося в одной и комнат заложника.

– Задание понял! – доложил курсант и вернул конверт инструктору

– Выбирайте оружие и снаряжение, – впервые подал голос инструктор и, посторонившись, пропустил Бодрого к веренице стеллажей с имуществом и вооружением. Никаких ограничений в экипировке не было, можно брать столько, сколько унесёшь с собой, но в этом и была первая «подлянка». Первый раз он обвесился оружием и боезапасом, как Рембо и лишь когда вышел на «тропу», понял, что совершил очередную глупость: бежать было тяжело, пулемёт бил по ногам, а многочисленные гранаты и запасные «магазины» тянули к земле. К тому же инструктор от души «поливал» поверх его головы из «Калашникова». Патроны были боевые, и Бодрый, услышав, как над ним засвистели пули, со страху плюхнулся на живот, больно ударившись грудью об один из висящих на нём «магазинов». Превозмогая боль, он пополз по пыльной траве в направлении зияющего пустыми глазницами окон заводского корпуса. Инструктор то ли утихомирился, то ли менял в автомате «магазин», но стрельба прекратилась. Однако стоило Бодрому немного приподняться, как над головой вновь засвистели пули. Одна из них, ударившись в бетонный столб, с противным визгом срикошетила в его сторону, и Бодрый со всего маху ткнулся лицом в репейник.

«Чего я дурака валяю! – подумал он тогда. – Ну, не застрелит же он меня по-настоящему».

До корпуса оставалось метров двести, и Бодрый, оттолкнувшись от земли двумя руками, резко вскочил и, согнувшись под тяжестью ненужной амуниции, рванул напрямую к серому зданию. Стрельбы не было.

Обернувшись на бегу, он увидел, что инструктор отложил автомат и внимательно наблюдает за ним в бинокль.

«Смотри-смотри! – злорадно подумал он, но мысль развить не успел: под правой ногой что-то ослепительно вспыхнуло. В первое мгновенье ему показалось, что он наступил на молнию, а потом на него обрушились раскаты грома. Это была учебная мина в действии. От неожиданности Бодрый, теряя гранаты и элементы экипировки, полетел через голову и плюхнулся на спину.

– Прекратить упражнение! – раздался в наушнике голос инструктора. – Приказываю возвратиться на исходный рубеж.

Бодрый, кряхтя и матерясь, поплёлся к инструктору, по пути собирая потерянное снаряжение.

– Вы убиты, курсант! – ледяным тоном сообщил инструктор. – Как самочувствие?

– Обосраться можно! – чистосердечно признался Бодрый.

– Незачёт, – так же холодно констатировал инструктор и добавил: – В следующий раз, курсант, постарайтесь конкретней отвечать на поставленный вопрос!

– Куда уж конкретней! – проворчал «убитый» и поплёлся в душ.

Второй раз его «снял» снайпер, когда он при помощи штык-ножа разминировал проход и прополз по нему до самого здания. Ободрённый первым успехом, Бодрый уверенно поднялся, вытер со лба пот, улыбнулся – и получил в грудь пулю. Конечно, вместо настоящей пули был шарик с красной краской, но ему было до слёз обидно, когда в наушнике прозвучала знакомая фраза: «Прекратить упражнение! Вернуться на исходный рубеж»!

В третий раз ему удалось добраться до заводского корпуса, и он собирался проникнуть внутрь через неприметную дверь, на которой висела обшарпанная табличка «Запасной выход», когда в наушнике раздался голос инструктора.

– Рекомендую проникнуть в здание через оконный проём на втором этаже, – бесстрастно подсказал спец.

– Ага! Сейчас! Буду я на стене корячиться! – процедил сквозь зубы Бодрый и потянул дверь на себя.

То, что за дверью «растяжка», он понял за секунду до взрыва, когда услышал характерный хлопок. В следующую секунду он, оглушённый взрывом, лежал на спине.

– Что же за жизнь у меня собачья! – с горечью рассуждал он, глядя в голубое бездонное небо и «наслаждаясь» всеми «прелестями» лёгкой контузии. – Лучше бы меня тогда электричка переехала, я бы меньше мучился!

После этого в расписании его занятий появились другие дисциплины, но через неделю его опять погнали на «тропу».

– Гадом буду, если не дойду! – поклялся он сам себе страшной тюремной клятвой и стал выбирать снаряжение. Когда Бодрый вышел на рубеж, у него за спиной висел арбалет с минимальным набором стрел, пояс оттягивала кобура с тяжёлым, но надёжным «Стечкиным», а правая рука сжимала кинжал с длинным тонким лезвием, который можно использовать и как щуп при разминировании, и как холодное оружие в рукопашной. От тяжёлого шлема «сфера» Бодрый отказался, ограничившись маскировочной шапочкой и специальными незапотевающими очками на резиновом ремешке.

Привычно упав на живот, он, как ящерица, быстро и уверенно пополз по пожухлой траве, нанося перед собой короткие удары в дёрн узким клинком кинжала. Мин попадалось мало, и он быстро дополз до бетонной стены серого заводского корпуса, после чего вытянул из чехла арбалет и перевернулся на спину. Первые два выстрела успеха не принесли: стальные крючья на конце капронового шнура, заброшенные в помещение арбалетной стрелой, безрезультатно скребли по бетонному полу и, не найдя зацепки, выпали из окна.

Третья стрела зацепилась за батарею. Бодрый, поплевав на ладони, ухватился за шнур и быстро, как мартышка, забрался в оконный проём. Помещение было пустым, если не считать старых поломанных стульев и парочки выцветших стендов.

Бодрый присел на корточки и замер. Откуда-то из коридора доносились непонятные звуки. Осторожно просунув кинжал в щель между дверным полотном и косяком, он по отражению на клинке убедился, что коридор пуст. Звуки явственно раздавались из кабинета напротив.

Стараясь не наступать на осколки битого стёкла, он на носочках прокрался к двери кабинета. Когда-то в двери этого помещения был замок, но сейчас вместо него зияла дыра, которая позволила рассмотреть, что в кабинете идёт самая настоящая драка. По пыльному паркету катались в обнимку молодой кавказец и белокурая девушка в легкомысленно коротком платье.

В процессе борьбы подол платья задрался вверх, и взору курсанта открылась очаровательная попка, перетянутая розовыми стрингами. Пока парень и девушка с переменным успехом пытались вырвать друг у друга пистолет, Бодрый, у которого шесть месяцев не было женщины, зачаровано глядел на восхитительную белокожую попку.

– Да, да! Я помню: надо спасти заложника! – сказал он сам себе, очнувшись от наваждения и, подкравшись, коротким натренированным ударом «вырубил» кавказца. Парень перестал сопротивляться и выронил пистолет. Девушка с облегчением вздохнула, подняла на него глаза и улыбнулась.

– Спасибо, мой герой! – произнесла она, пытаясь левой рукой прикрыть разорванное на груди платье. Бодрый, улыбнувшись в ответ, стыдливо отвёл глаза. В этот момент белокурая красавица правой рукой дотянулась до пистолета и выстрелила спасителю в лицо. Шарик с красной краской ударил в переносицу и забрызгал стёкла незапотевающих очков.

– Твою мать! – прошептал обескураженный курсант.

– Без обид! – сказала девушка-террорист и, похлопав его ладошкой по плечу, исчезла в дверном проёме.

– Курсант! Можете вернуться на исходную позицию, – прорезался в наушнике голос инструктора.

– Надо же так облажаться! – корил себя Бодрый. Горечь поражения скрашивало лишь то, что за все муки и страдания, перенесённые им в ходе четырёх безуспешных попыток спасения заложника, инструктор всё-таки поставил ему зачёт. Однако этот жизненный урок оставил в душе курсанта тяжёлый осадок. После этого случая Бодрый перестал доверять кому-либо. И ещё долго в каждой молодой женщине подсознательно искал черты белокурой девушки-террористки.

Однако процесс обучения был крайне насыщенным, и вскоре Бодрый, перестав заниматься самоедством, переключился на другие задания. Занятий было много, но, по большому счету, на каждом курсанта учили, прежде всего, думать. На первом занятии по огневой подготовке (дисциплина «Д7») инструктор легко, почти играючи, всадил три пули из обыкновенного армейского ПМ в «десятку» грудной мишени и, заметив восхищённый взгляд новенького курсанта, усмехнувшись, сказал:

– Я научу тебя стрелять на звук, на вспышку, на бегу, в падении, и из всех неудобных положений, которые может принять твоё тело. Ты будешь знать наизусть разборку и сборку всего, что стреляет, включая зарубежные образцы. Оружие станет частью твоего тела, продолжением твоей руки, ты будешь чувствовать его не только кожей, но и всеми нервными окончаниями. Но при этом хорошенько запомни: если дело дошло до огневого контакта с противником – ты на грани провала. Главное оружие разведчика не «глок» и «беретта», главное оружие разведчика – его голова. Так что советую не подставлять её под пулю. Пуля ведь, в отличие от тебя – дура!

После этой банальной проповеди инструктор с закрытыми глазами разобрал и собрал ПМ, снарядил «магазин» и, не целясь, с разворота послал в мишень ещё три пули.

– Лихо Вы это…! Как это Вы так, не прицеливались, а все пули кучненько так! – восхитился Бодрый.

– Я прицелился ещё до того, как направил на мишень оружие, – буднично пояснил инструктор. – Ты, курсант, должен взять за основу простое, но важное правило – каждый произведённый тобой выстрел должен означать стопроцентное поражение противника, потому что в жизни гораздо сложней, чем на стрельбище, и второго выстрела может не быть!

К огромному удивлению Бодрого, в числе изучаемых дисциплин были и основы актёрского мастерства (дисциплина «Д6»). Искусству перевоплощения его обучал инструктор, который, в отличие от остальных, не скрывал своего лица, носил старомодный гражданский костюм с галстуком «бабочкой» и просил называть его Мастер. Мастер был сухощавым мужчиной среднего роста, с сильно поредевшей седой шевелюрой и нервным лицом. Бодрого он называл не иначе, как «мой юный друг», а когда бывал им недоволен, то «молодой человек».

– Мой юный друг, запомните: мне не нужно, чтобы Вы обезьянничали! – пояснял слуга Мельпомены. – Когда я говорю, чтобы Вы показали мне капитана дальнего плаванья, это не значит, что Вы должны копировать только его походку. И вообще копировать ничего не надо! Ходить враскорячку может каждый! Где капитан? Я не вижу капитана! Передо мной какой-то пьяный матрос, которого бросает из стороны в сторону, а капитана, простите, как не было, так и нет! Я Вам, молодой человек, не верю! Не верю! Капитан на судне – царь и бог! Это, прежде всего, человек высоких моральных качеств, высококлассный специалист, человек железной воли! От его решений зачастую зависит жизнь всего экипажа, и этот человек знает себе цену. Человек, облечённый таким доверием, не может ходить, сгорбившись и засунув руки в карманы, как Вы мне сейчас пытались показать. Где офицерская выправка, где разворот плеч и высоко поднятый подбородок? Вы же мне пытаетесь играть, а Вы должны быть этим капитаном! Забудьте о штампах. Смотрите! – и Мастер, нервно дёрнув щекой, вышел на середину комнату.

Бодрый открыл рот: инструктор у него на глазах из тщедушного старика превращался в продублённого всеми ветрами «морского волка». Он расправил плечи, заложил левую руку за спину, и кажется, стал выше ростом. Движения его стали скупыми и неторопливыми, а на лицо легла печать благородства и непоколебимой уверенности. Упрямо сжатые губы и волевой подбородок, выдавали в нём человека решительного, способного на поступок.

«Морской волк» неторопливо развернулся всем корпусом и, умудрившись с высоты небольшого роста взглянуть на своего подопечного свысока, неожиданно хорошо поставленным командирским голосом гаркнул: «Юнга! Ко мне»! От неожиданности Бодрый резко вскочил и при этом больно ударился коленкой о крышку стола.

– Вольно! – нормальным голосом сказал вышедший из образа Мастер. – Ну что, юноша, понятно?

– Не совсем, – ответил подопечный, потирая ушибленное колено.

– Конечно, Вам, курсант, должно быть непонятно. Вы ведь, молодой человек, никогда не слышали о системе Станиславского. Это я так… машинально спросил! Простите старика!

После этого следовала полуторачасовая лекция о Станиславском, Немировиче-Данченко, и о мучительной, но сладостной каторге по имени «театр». В конце пространного монолога Бодрый понял, что к системе Станиславского он, в своей непутёвой жизни, сам того не ведая, прибегал неоднократно, когда надо было не просто соврать, а соврать убедительно.

– Был у меня на зоне кореш, который мог мгновенно «перекинуться» хоть в Кума, хоть в Хозяина, хоть в Генерального секретаря, – вклинился в диалог Бодрый, улучив момент, когда Мастер, переводя дух, утирал огромным носовым платком раскрасневшееся лицо. – Кликуха у него была занятная – Сашка-Кино. И ведь что интересно: он не обезьянничал, как Вы говорите, а как бы в их шкуру влезал! И до того, подлец, это красиво делал, что его к самодеятельности привлекли. Он потом по УДО, в смысле по условно-досрочному вышел.

– И за что же этот талантливый юноша попал в места не столь отдалённые? – спросил Мастер, несколько удивлённый резким переходом от творчества Станиславского к похождениям уголовника Сашки-Кино.

– Да он на воле лохов по-крупному «разводил», – охотно пояснил бывший заключённый, а ныне курсант Бодрый.

– Чего, чего? – переспросил потрясённый последователь Станиславского.

– Я говорю, что Сашка был «мошенник на доверии»! Ему люди деньги в руки сами совали, потому что верили ему, как родной маме. Рожа у Сашки, надо сказать, была породистая, что у твоего профессора! Образование, правда, неполное – шесть классов, да и те, что Сашка успел в «малолетке» закончить, пока его во «взрослую» зону не перевели, но словами, как циркач, жонглировал. Бывало, слушаешь его и забываешь, что перед тобой не депутат очередного созыва, а твой лагерный кореш!

Талантливый был Санек, хотя о Станиславском понятия имел смутные!

Оперативно-розыскную деятельность (ОРД, дисциплина «Д1») преподавал инструктор, который неуловимо напоминал боксёра, давно повесившего перчатки на гвоздь. Небольшого роста, с хорошо развитым торсом и лёгкой походкой, он производил впечатление человека, уверенно шагающего по жизни, и хотя его лицо было скрыто под маской, Бодрому казалось, что на губах инструктора играет лёгкая саркастическая усмешка. Так усмехаются люди, кое-что повидавшие на своём веку и относящиеся к течению жизни философски.

– Я знаю, курсант, что из Вас готовят оперативника для подразделения силовой защиты или группы зачистки. Это, конечно, не бог весть что, и до «нулевого» допуска Вам, как до Китая ра… простите, пёхом, но всё равно Вы по большому счету оперативник, а значит премудростями ОРД должны овладеть в полном объёме, – сказал при первой встрече старый оперативник и с чувством пожал ему руку.

После рукопожатия Бодрый с трудом разлепил пальцы, и понял, что с выводами насчёт того, что спортивная карьера у инструктора в прошлом, он явно поторопился.

– А что такое «нулевой» допуск? – наивно спросил Бодрый.

– Как-нибудь расскажу, – усмехнулся инструктор. – А сейчас давай учиться без скидок и без дураков!

Инструктор сдержал обещание, и в конце учебного курса, когда его подопечный твёрдо усвоил писаные и неписаные правила оперативной деятельности, поведал ему, что значит «нулевой» допуск, или, точнее, допуск по форме «ноль».

– В нашей стране во всех силовых структурах, а также в гражданских организациях, которые имеют отношение к государственным секретам, допуск сотрудника к работе с «секретными» и «совершенно секретными» документами осуществляется при наличии допуска по форме «два». Допуск по форме «один» означает допуск к документам «особой важности». На этом градация допусков в государственных структурах заканчивается. В нашей организации существует ещё и допуск по форме «ноль», который наделяет сотрудника особыми полномочиями, и даёт ему право на самостоятельную оперативно-розыскную деятельность, – вполголоса пояснял бывалый опер. – Такой допуск имеют только резиденты, а они, как тебе известно, подчиняются только Директору или его Заместителю по оперативной работе. Скажу тебе, курсант, без преувеличения: работа резидента – это «высший пилотаж»! – уважительно произнёс инструктор, и Бодрому показалось, что за всё время общения у него впервые исчезла с губ саркастическая усмешка.

Занятия по психологии (дисциплина «Д9») Бодрый ждал с особым трепетом. Да и было отчего трепетать сердцу молодого мужчины: инструктором по этой дисциплине была Линза. Так как они были знакомы, Линза не скрывала лицо под маской, и Бодрый с нескрываемым удовольствием любовался ею. Занятия с ней напоминали беседу двух старых приятелей, в ходе которой Линза делала существенный упор на умение прогнозировать поведение человека в различной обстановке, а если надо, то и манипулировать самим человеком.

Время пролетало незаметно, и Бодрый, вернувшись после занятий в свой «люкс», с надеждой всматривался в окошко дисплея, вновь выискивая в расписание занятий аббревиатуру «Д9». Встреча с Линзой была для него маленьким праздником среди бесконечной череды учебных буден, но однажды в конце занятия Линза положила ладонь поверх его руки и неожиданно произнесла:

– Это наша последняя встреча! С завтрашнего дня у тебя будет новый инструктор.

– Почему? – глупо спросил Бодрый, чувствуя в животе неприятный холодок.

– Потому что я уезжаю, – просто ответила она. – Со временем ты узнаешь, что люди нашей с тобой профессии редко засиживаются на одном месте.

– Уезжаешь…? Куда?

– Ах, Бодрый! Чему я тебя учила? Ты ведь знаешь, что…

– Что на этот вопрос ты не ответишь!

– Правильно! Не отвечу, и задавать такой вопрос будущему оперативнику непрофессионально. У тебя будет хороший инструктор, обещаю, что он тебе понравится.

– Я его уже ненавижу!

– Это пройдёт. А мы с тобой ещё увидимся, только чувствую, нескоро и в непростой обстановке.

На прощанье Линза взлохматила ему рукой волосы и покинула комнату.

На следующее занятие по психологии пришла дородная женщина-инструктор, которая перешагнула сорокалетний рубеж. Весёлая, шумная, в цветастом платье и румянцем во всю щёку, она, казалось, заполнила собой весь кабинет, и Бодрый не заметил, как она вовлекла его в «свою орбиту», обрушив на него целый водопад вопросов. Бодрый не успевал ответить на первый вопрос, как инструктор, не дослушав, задавала вопрос совершенно из другой области и, заметив его смущение, заразительно смеялась, довольная произведённым эффектом.

– Можете называть меня Ириной Николаевной! – представилась она и тут же задала очередной вопрос: – Скажите, курсант, что Вы будете делать, чтобы познакомиться с девушкой?

– Какой девушкой?

– Ну, скажем, милой, но не красавицей, лет этак двадцать пять, двадцать семь, образование пусть будет высшее, то есть не дура, имеющая определённый опыт в общении с противоположным полом, но бездетная и вниманием мужчин не избалованная.

– А как я узнаю, что у неё высшее образование и вниманием мужчин она не избалована? – удивился Бодрый.

– Элементарно, Ватсон! – рассмеялась Ирина Михайловна. – Посмотрите на её причёску, платье, макияж, наличие или отсутствие маникюра, ширину бёдер… в конце концов, на безымянный палец правой руки.

В ответ Бодрый набычился и упорно молчал.

– Понятно, курсант, – вздохнула Ирина Михайловна. – Судя по всему, это Вы не избалованы вниманием противоположного пола. Вот уж не думала, что мне придётся делиться с вами женскими секретами. Ну да ладно! Начнём с азов. Вы когда-нибудь слышали о дедуктивном методе Шерлока Холмса? Напоминаю: это когда великий сыщик, призвав на помощь внимание, логику и весь свой опыт, по незначительным деталям и неприметным мелочам восстанавливал всю картину преступления. Помните, что он сказал Ватсону, когда тот купил себе врачебную практику?

– Не помню.

– Он сказал, что Ватсону повезло, и он купил гораздо лучшую медицинскую практику, чем его знакомый доктор.

– И как он это узнал?

– По степени стёртости ступеней! Если доктор хороший и пользуется среди пациентов отличной репутацией, то круг его пациентов будет постоянно расширяться, а значит, к нему на приём будет ходить всё больше и больше людей. Следовательно, ступени перед его домом будут более истёртыми, чем перед домом врача, не обладающего отличной репутацией.

– Понятно. А если в доме раньше был не кабинет врача, а например – пивная?

– Чудесно, курсант! Я вижу, Вы начали мыслить логически. Ваша версия насчёт пивной могла иметь логическое продолжение, но только в России. Шерлок Холмс, как Вы помните, жил в Лондоне, то есть в столице Англии. А англичане очень дорожат своими традициями, и никогда, слышите, никогда не устроят паб на месте больницы, равно как и не поместят больницу на месте бывшего паба. Это у нас в России могут устроить на месте храма бассейн, а потом возвести на месте бассейна храм.

Теперь вернёмся к нашей воображаемой девушке. Предположим, что она является носителем секретной информации, и Вам необходимо войти к ней в доверие, потом влюбить её в себя и в перерыве между сексуальными утехами выведать нужную вам информацию.

– Я что, должен с ней спать?

– Боже мой! С кем приходится работать! Только не говорите, что Вы девственник и на Вашем счету нет пары-тройки загубленных девичьих сердец. Можете не спать, можете играть с ней в шахматы или заниматься вышиванием гладью – это Ваше дело, но необходимую Вам информацию Вы из неё должны выудить. Во всём мире агенты всех разведок предпочитают старый проверенный способ – постель. Это же классика! Запомните, если женщина легла с Вами в постель – это значит, что она подсознательно видит в Вас отца своего будущего ребёнка, а значит, она Вам доверяет. И нет в мире такой женщины, которая бы не открыла свою душу, лёжа на плече любимого мужчины. Но для этого Вы должны сделать так, чтобы она заинтересовалась Вами. Как это сделать?

– Я должен понравиться ей.

– Правильно, но как это сделать, если Вы не Ален Делон? К тому же учтите, что вкусы у женщин разнятся, и если для одной Ален Делон – предел девичьих мечтаний, то для другой девушки этот тип мужчины может быть неприемлем. Запомните, курсант, чтобы не действовать методом проб и ошибок, надо собрать как можно больше информации и составить психологический портрет. После чего осторожно приступать непосредственно к процедуре знакомства, но об этом позже.

Вернёмся к началу разговора: Вы спрашивали, как определить её матримониальный статус, уровень образования, наличие детей и опыт в общение с противоположным полом? Всё это Вы должны определять быстро, за тот период времени, пока Ваш взгляд скользит от завитушек на причёске до каблучков.

Самый простой способ узнать, замужем ли женщина – посмотреть на её безымянный палец, но не перепутайте! Это в России замужние женщины носят обручальное кольцо на правой руке, в Америке и Западной Европе, наоборот, на левой. О многом говорят руки женщины. Глядя на руки, Вы сразу поймёте – занимается ли женщина тяжёлым физически трудом, или не поднимает ничего тяжелей тюбика с губной помадой. Если девушка одета со вкусом, но у неё отсутствует маникюр, значит, он ей мешает, либо в работе – врач, косметолог, массажист, скульптор и т. д., либо она занимается исключительно домашним хозяйством и воспитанием детей. Посмотрите на ширину бёдер: если женщина рожала, то бёдра будут заметно шире, чем у бездетной женщины. Обратите внимание, что и как держит женщина в руках.

Если она бережно прижимает к себе пакет с детскими вещами или недорогими продуктами, то перед Вами, скорее всего, добропорядочная жена и заботливая мать. Это довольно сложный типаж. Такие женщины не помышляют об измене. Они ещё не замучены бытом и в целом довольны жизнью. Работать с ними сложно, но интересно.

Если женщина одета безлико, маникюр и макияж отсутствуют напрочь, она судорожно сжимает ручки многочисленных сумок или пакетов, то перед нами мать-одиночка или разведённая женщина, которая, невзирая на молодой возраст, поставила на своей личной жизни жирный крест и живёт ради детей. Здесь необходима длительная и вдумчивая реанимация.

Такая женщина не верит ни в благородного рыцаря, ни в Санта Клауса, ни в лотерейный выигрыш.

Разбитые мечты о семейном гнёздышке, унизительная процедура развода и, как следствие, тяжёлое материальное положение, «наградили» её тяжёлой психической травмой. Поэтому надо потратить много времени и сил, чтобы женщина вновь поверила в бескорыстность и искренность отношений между мужчиной и женщиной. Строя любовные взаимоотношения с такой женщиной не следует забывать о её детях. Некоторые мужчины пренебрегают детьми в силу их малолетнего возраста, а зря! Женщина никогда не поверит в чистоту Ваших помыслов, если увидит, что дети Вас сторонятся. Пусть это звучит цинично, но прежде чем Вас полюбит женщина, Вас должны полюбить её дети!

Девушка одетая дорого, но безвкусно, с высокомерным выражением лица, скорее всего содержанка. Она носит всё, что ей дарит любовник, не заботясь о вкусе. Эти женщины практичны до мозга костей, но при этом не знают истинной природы вещей. Как правило, они малообразованны, и действовать с ними надо решительно, на грани фола. Пусть Вас не отпугивает её строгий заносчивый вид! Такие женщины легко идут на контакт, как только почуют выгоду.

Девушка с короткой стрижкой, в недорогих джинсах и чешской бижутерии, вероятней всего обладает малым достатком, и в повседневной жизни исповедует принцип «ничто так не украшает женщину, как скромность». Из таких девушек получаются верные жены и заботливые мамаши. Предел их мечтаний – заботливый муж, парочка здоровых разнополых детей и трёхкомнатная квартира в центре. Здесь уместен классический вариант ухаживания: конфетно-букетный период, щедро сдобренный немудрёными комплиментами и посещением недорогих ресторанов, незаметно, как бы сам собой, перейдёт в интимную фазу взаимоотношений.

Строго, но со вкусом одетая дама, перешагнувшая тридцатилетний рубеж, с тщательно подобранными украшениями из белого золота и ухоженными руками, может относиться к разряду женщин-руководителей среднего уровня, например, начальник отдела или профсоюзный лидер. У таких женщин редко бывает удачный брак, личная жизнь или совсем отсутствует, или в результате многочисленных проблем находится в состоянии коллапса, поэтому они целиком посвящают себя работе. Женщина такого типа идёт на контакт с мужчиной очень осторожно, боясь вновь потерпеть фиаско. Такая женщина в общении с мужчиной ищет не материальных благ, и не сексуальных утех, а прежде всего стабильность. Она больше всего ценит в партнёре постоянство, умение быть сильным и решительным. Женщина-руководитель не может всегда оставаться лидером, она устала быть сильной, ей хочется побыть слабой и опереться на плечо своего мужчины, почувствовать себя любимой и желанной. Ухаживать за такой женщиной надо тонко, без кавалерийского наскока, но настойчиво. Здесь необходим романтический флёр: чтение любовной лирики должно чередоваться с «безумными», с точки зрения нормальной женщины, поступками. Например, купить у цветочницы целую корзину роз и на виду у всего ресторана бросить цветы ей под ноги или неожиданно прилететь следом за ней в далёкий сибирский городок, куда её послали в недельную командировку, чтобы вместе отметить День Святого Валентина. Вся эта любовная лирика должна быть умело и тонко приправлена ненавязчивой заботой: «Отдохни, любимая! Сегодня вечером я сам приготовлю твои любимые суши. Надеюсь, ты не против копчёного угря»?

Но одно, курсант, Вы должны запомнить твёрдо: кем бы ни была женщина – студенткой, матерью-одиночкой, бизнес-леди, записной красавицей или вульгарной содержанкой, – каждая из них ждёт своего принца на белом коне. Запомните, каждая, невзирая ни на возраст, ни на социальный статус. Дальше дело за малым: Вы должны убедить женщину, что Вы и есть тот самый долгожданный принц.

– И конь в одном лице! – пробормотал Бодрый.

– После составления психологического портрета можете приступать непосредственно к процедуре знакомства, – продолжила Ирина Николаевна, пропустив добавление обучаемого мимо ушей. – Осторожно! Женщины остро чувствуют фальшь, поэтому всё должно быть естественно.

– По системе Станиславского, – вклинился в монолог Бодрый.

– И даже лучше! – улыбнулась Ирина Михайловна. – Вы должны свято верить в то, что знакомитесь с этой женщиной не по заданию Центра, а потому, что она Вам очень и очень нравится. Когда женщина поверит, что Вы в неё влюблены, она простит Вам любую ошибку и оплошность. Мало ли глупостей делают влюблённые мужчины! Я регулярно получаю из Центра выдержки из отчётов о работе бывших подопечных. Это необходимо для внесения коррекции в учебные планы, а также для «работы над ошибками». Обучение проходит более результативно, когда мы разбираем ситуацию на примере чужих ошибок.

Вот один из последних примеров.

Один из моих учеников, чтобы войти в доверие к крупному учёному-ядерщику, решил завести роман с его единственной дочкой. Тридцатилетняя особа была типичным «ботаником», и по-настоящему её интересовали только две вещи: здоровье папы-академика и работа над кандидатской диссертацией. Мой бывший ученик, ободрённый тем, что дочь академика не избалована мужским вниманием, решил не тратить драгоценное время на длительное ухаживание, а обставить всё по-гусарски. Пробормотал что-то вроде: «Я старый солдат и не знаю слов любви…», – после чего полез под юбку. Девушка сначала ошалела от такого напора, а потом поправила очки и напрямую спросила: «Вы меня сразу насиловать будете, или сначала в кино пригласите»?

Согласитесь, это было полное фиаско! Рассчитывать, что после такой любовной прелюдии девушка будет умильно тереться щекой о Ваше плечо и при этом выбалтывать нужную Вам информацию, просто глупо! Женщину сначала надо чем-то «зацепить»; хотя бы ненадолго, но остаться в её памяти. Допустим, Вы зашли за «объектом» в кафе. Как обратить на себя внимание и при этом не вызвать негативную реакцию со стороны «объекта».

– Действительно как?

– Есть много вариантов. Например, Вы легонько касаетесь её плечом, ровно настолько, чтобы она почувствовала лёгкий толчок, и виновато улыбнувшись, говорите: «Извините, я такой неуклюжий»! При этом тембр голоса должен быть мягким, а смотреть Вы должны прямо ей в глаза. Если не можете смотреть в глаза, смотрите в переносицу или чуть выше. При этом у человека создаётся впечатление, что собеседник смотрит ему прямо в зрачки. Запомнили? Толкнули, улыбнулись, посмотрели в глаза, извинились и отошли. Всё! Больше ничего не надо. Будьте уверены: Вас запомнили. Можете садиться за соседний столик и спокойно пить кофе. При этом можно напустить на себя задумчивый вид и пусть на Вашем лице время от времени блуждает лёгкая улыбка, как будто Вы вспоминаете что-то приятное, но известное только Вам одному. Поверьте моему опыту, женщину это точно заинтригует. На следующий день «случайно» окажитесь рядом с ней в переполненном вагоне метро и уступите ей место. Если не получится вариант с метро, столкнитесь с ней на выходе из магазина. У женщин всегда руки заняты сумками, поэтому откройте перед ней дверь, пропустите вперёд, и при этом улыбнитесь, как старой знакомой. Поверьте, когда следующий раз она споткнётся или подвернёт ногу и при этом неожиданно почувствует, что её локоть заботливо поддерживает ваша ладонь, она не сможет промолчать и произнесёт что-то вроде: «Это опять Вы»? Вот здесь, молодой человек, нельзя дать маху. Ни у неё, ни у Вас нет времени на долгие разговоры, поэтому Вы должны сказать что-нибудь такое, что «застрянет» у неё в памяти, вызовет желание продолжить диалог. Опасайтесь пошлостей или банальностей типа «А может это судьба»? Так можно всё испортить. Скажите, например…

– Такой уж у меня дар: оказываться в нужное время в нужном месте! – перебил её Бодрый.

– Неплохо, курсант, – удивилась Ирина Михайловна. – Сам придумал или слышал где-то?

– Слышал где-то, – уклончиво ответил Бодрый. Это было любимое выражение начальника оперчасти (по лагерному – Кума) майора Чернова, который действительно появлялся там, где его ждали меньше всего и в самый неподходящий для зыков момент. После такого визита штрафной изолятор пополнялся новыми сидельцами, а майор уходил проявлять свой дар дальше – в промзону или в комнату свиданий.

– Скажите, Ирина Михайловна, а почему Вы не скрываете от меня своё лицо? – неожиданно для себя спросил инструктора Бодрый.

– Это не по теме занятий, курсант, – усмехнулась она и без нужды поправила подол своего цветастого платья, – но я отвечу. Вы никогда не встретите меня ни на Тверской, ни на Невском, ни в кино, ни в супермаркете. Я никогда не покидаю территорию учебного центра.

– Почему?

– Потому что тот мир для меня не существует! – сказала, как отрезала.

Было в её голосе что-то такое, отчего желание вести дальнейшие расспросы у Бодрого сразу пропало.

– Рассмотрим следующую ситуацию: Вам надо проникнуть в незнакомую квартиру. Причём не ворваться, и не воровским способом, а сделать так, чтобы хозяева квартиры сами пригласили Вас на чашку чая. На всё про всё времени у Вас ровно час. Итак, ваши действия, курсант!

…Занятия продолжались, как ни в чём не бывало.