Резидент Максимов сидел в пустой комнате перед тёмным экраном. Наконец экран засветился, и на нём появилось лицо Директора. Максимов знал, что это компьютерная графика, и как выглядит истинное лицо босса, известно немногим. Даже помощники, которые посменно дежурили с ним круглые сутки, не могли утверждать, что знают Директора в лицо. Директор смело использовал грим и различные маски, поэтому каждый раз, заступая на дежурство, они видели другого человека. Выдавал Директора голос – хорошо поставленный раскатистый баритон, который невозможно подделать. Директор знал об этом, и старался говорить тихим бесцветным голосом. Психологи ЗГC считали, что посетитель будет чувствовать себя уверенней, если на экране будет чьё-то лицо, а не чёрный квадрат, способный воспроизводить человеческую речь.

На этот раз с экрана на Максимова смотрел мужчина с волевыми чертами лица, посеребрёнными сединой висками и упрямо сжатым ртом.

– Здравствуйте! – произнёс Директор, и изображение на экране ожило, точно отразив мимику и движение губ.

– Здравия желаю! – ответил Максимов и невольно напрягся.

– Я ознакомился с Вашим планом проведения операции «Рандеву». Довольно рискованно. Вы уверены в успехе?

– Да, Директор! Уверен!

– Вы знаете, что если что-то пойдёт не по плану, Вы можете умереть! Готовы ли Вы к этому?

– Смерть – всего лишь один из элементов защиты информации. Я сам выбрал эту схему, поэтому если потребуют интересы нашего общего дела, я готов умереть! – твёрдым голосом произнёс резидент.

– Ответ достойный! Считайте, что я одобрил Ваш план. Хочу, чтобы Вы довели до сведенья наших оппонентов, что в мелочах мы можем пойти на компромисс, мы не отвергаем предложение о совместной работе, но при условии полной нашей автономности. О легализации ЗГС не может быть и речи, какие бы выгоды нам ни сулили. ЗГС была, есть и навсегда останется совершенно закрытой структурой, живущей и работающей по своим правилам. Официально мы не существуем. Пусть всё так и остаётся!

– Да будет так! – ответил Максимов, что в ЗГС заменяло общепринятую фразу «так точно».

– Удачи! – произнёс Директор, и экран погас.

С минуту Максимов молча смотрел на тёмный квадрат, потом поднялся, глубоко вздохнул и мгновенно преобразился в немощного старика.

Если кто-то и наблюдал за выходом из неприметного двухэтажного особнячка, расположенного на краю Москвы среди запущенного сада, то он бы увидел, как, кряхтя и подволакивая ногу при ходьбе, вышел сутулый пожилой мужчина в старом заношенном пиджаке и неопрятных брюках. На носу у мужчины были очки с толстыми линзами, левая дужка которых перемотана синей изолентой. Мужчина при ходьбе одной рукой опирался на палку, в другой держал потёртую клеёнчатую сумку. Его можно было принять за попрошайку, если бы не колодка орденских планок, которая надёжно оберегала хозяина от нападок хулиганов и навязчивого милицейского внимания. Ну у кого поднимется рука на ветерана!

Мужчина долго брёл узкими улочками, пока не вошёл в один неприметный подъезд. Если бы филёр следил за стариком, то на этом месте он бы след потерял: подъезд был проходным.

Максимов долго плутал по микрорайону, пересаживаясь с одного автобуса на другой, меняя направления движения, потом нырнул в метро и растворился в толпе. На Казанском вокзале Максимов зашёл в туалет, где смыл грим и переоделся. Из туалета резидент вышел не в образе неопрятного старика, а типичного командировочного, у которого в обеих руках целый ворох разноцветных пакетов и сумок. Глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что рядовой инженер после трёхдневной командировки в Москву, накупив подарков, возвращается к себе домой, в Омск или Томск.

Через полчаса резидент на такси подъехал к обшарпанному двухэтажному дому, где по грязной лестнице, помнящей не один десяток кошачьих свадеб, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру под номером шесть. Дверь открыл ничем не примечательный мужчина средних лет. Правую руку он предусмотрительно держал в кармане своего пиджака.

– Я представитель интересующей Вас компании, – сказал резидент. – Руководство компании уполномочило меня вести переговоры.

Мужчина понимающе кивнул и отступил вглубь прихожей. Максимов смело вошёл в квартиру и краем глаза увидел второго незнакомца, который находился в мёртвом пространстве – между стеной и открытой дверью.

«Грамотно страхует», – машинально отметил резидент и распахнул полы пиджака.

– Обыскивать будете? – обратился он к незнакомцам.

– Отставить обыск! – прозвучал властный голос.

Максимов обернулся и увидел седовласого, крепко сбитого мужчину в дорогом двубортном костюме, который чем-то напоминал добротный банковский сейф. У незнакомца практически отсутствовала шея, и казалось, что голова покоится на широких плечах.

«Раньше занимался вольной борьбой», – предположил резидент, задержав взгляд на неестественно торчащих ушах незнакомца, хрящи которых были неоднократно переломаны.

– Вряд ли Вы пришли на встречу с оружием, – продолжил бывший борец. – Позвольте представиться: полковник Юдаев, – и, помедлив, добавил: – Игорь Николаевич. Это моё настоящее имя.

– У меня нет ни воинского, ни специального звания, фамилия моя Вам ничего не скажет. Так что можете называть меня Иван Ивановичем, это моё вымышленное имя.

– Я рассчитывал на ответную откровенность. Ну, что ж, пусть будет так, как Вы настаиваете. Давайте пройдём в комнату и побеседуем.

В комнате не было ничего лишнего: диван, стол и четыре стула. На самом столе так же не было ничего: ни графина с водой, ни бумаг, ни пепельницы.

Один из людей Юдаева остался в прихожей, а второй встал возле окна.

«Наверное, в подъезде и под окном дежурят ещё парочка-другая таких же спортивных, но неприметных с виду мужчин, – прикинул Максимов. – Неужели они думают, что я буду выпрыгивать в окно?»

– Судя по тому, что на встречу прибыли Вы, Директор делегировал Вам свои полномочия, – уточнил Юдаев. – Вы ведь не являетесь Директором?

– Я прибыл на встречу вместо Директора, так как мы не получили от вас гарантий безопасности. Свои полномочия Директор мне делегировал в рамках ведения переговоров. Я в курсе предстоящей беседы. Хочу предупредить, что я очень ограничен временем проведения переговоров, поэтому предлагаю преступить к обсуждению Ваших предложений.

– Вы куда-то спешите? – усмехнулся полковник

– Спешу, Игорь Николаевич. Во избежание дальнейших недоразумений хочу сообщить Вам, что перед тем как зайти в квартиру, я принял яд. Если через полчаса я не получу противоядие, я умру от сердечного приступа. Любые попытки ввести мне сейчас какие-либо лекарственные препараты, приведут к летальному исходу.

– Умно! А что, если мы Вас сейчас обыщем, найдём противоядие и с применением силы заставим Вас его принять, а потом вывезем Вас к себе на базу, где Вы нам всё-всё расскажете?

– Я предусмотрел и этот вариант. Противоядия у меня при себе нет. Его мне передаст по окончанию переговоров наш сотрудник, который будет ждать меня в условленном месте.

– С Вами приятно иметь дело, Иван Иванович, чувствуется профессиональная подготовка. Уважаю! Перейдём к делу, предложения наши просты и понятны: ЗГС переходит на легальное положение, в качестве секретной спецслужбы, которая подчиняется только Президенту. Всё руководство ЗГС остаётся на своих местах. Вашему руководству предлагается самому разработать Устав и штатное расписание вашей организации. Президент даёт Вам полную свободу действий: можете сами установить количество штатных сотрудников, их специальные звания, льготы и даже размеры должностных окладов. Взамен Вы предоставляете нам все сведения, включая архивы о проведённых за время существования ЗГС операциях, а также проводимых и планируемых операциях в ближайшее время. Да, номера банковских счетов и имеющиеся у вас материальные средства, разумеется, надо будет передать, скажем, комиссии, которая будет создана на период передачи дел. Дальнейшее финансирование ЗГС будет осуществляться по личному указанию Президента.

– Вы говорите так, будто уже получили наше согласие.

– А разве нет? Иван Иванович, было бы глупо отвергать такое заманчивое предложение. Вам не надо будет скрываться, вести двойную жизнь, риск ваших сотрудников будет хорошо оплачиваться, не забывайте о льготах и социальных гарантиях на случай болезни, увечья или смерти. Семьи погибших сотрудников будут получать достойную пенсию. Курировать вас будет лично Президент, а он своих людей не обижает!

– Игорь Николаевич, Вы же понимаете, что после того, как ЗГС загонят в казённые рамки, она потеряет оперативность, свободу действия, а самое главное – скрытность. Структура обрастёт различными вспомогательными службами, случайными людьми, которые соблазнятся большой зарплатой и различными льготами. Головное управление ЗГС погрязнет в отчётах, планах, бесконечных проверках, ревизиях и аудитах. Пройдёт какое-то время, и ЗГС превратится в огромный бюрократический аппарат, бесполезность которого станет очевидной, и его ликвидируют, так же, как в своё время ликвидировали налоговую полицию. Поэтому мне поручено передать Вам и вашему руководству, что мы можем пойти на кратковременное сотрудничество, по отдельным вопросам, но никогда не согласимся на легализацию нашей организации.

– Это окончательный ответ?

– Окончательный!

– Может, Вы хотя бы доведёте наши предложения до руководства ЗГС, а уже потом будете принимать решение?

– В этом нет необходимости. Ваши предложения нам были известны ещё до встречи с Вами.

После этих слов резидент достал из кармана пиджака сложенный вчетверо листок бумаги и протянул Юдаеву. Полковник, немного помедлив, взял и развернул листок. Его опасения оправдались: это была ксерокопия плана проведения операции «Рандеву», в составлении которого он принимал непосредственное участие.

Возникла затяжная пауза. Максимов, взглянув на часы, поднялся из-за стола.

– Если у Вас нет других предложений, я предлагаю закончить переговоры, тем более что моё время неумолимо близится к концу. С этими словами резидент спокойно вышел из квартиры.

Юдаев не шелохнулся, только один из сотрудников поднёс к губам небольшую рацию.

– Третий, Пятый, приём!

– Третий слушает.

– Пятый на связи. Приём.

– Он выходит из квартиры, берите под наблюдение.

– Первый, я Третий! Объект вижу, иду за ним.

– Пятый, страхуйте Третьего. По всей вероятности, он попытается оторваться от преследования неожиданно.

– Первый, я Пятый. Задание понял, выполняю!

Юдаев встал и подошёл к входной двери.

– Сворачивайтесь! – сказал он подчинённым. – Нам здесь делать больше нечего.

Операция «Рандеву» началась. Каждая из сторон сделала по одному ходу. Пока что это были домашние заготовки: сюрпризы и импровизации были впереди.

Резидент без каких-либо проблем миновал пост из двух сотрудников ФСБ, дежуривших в подъезде, и вышел во двор. Место встречи было оговорено за двенадцать часов, поэтому накануне под видом патрульного милиционера он тщательно облазил все примыкающие ко двору подъезды соседних домов, чердачные помещения и проходные дворы. Под утро он отверг подъезды и чердаки, трезво рассудив, что в ФСБ не дураки служат и попытаются отрезать ему пути отхода. Надо уходить проходным двором, тем более, если перелезть через невысокий кирпичный забор, ограждающий территорию детского садика, то можно срезать путь к месту встречи со связником, который и должен передать противоядие. Резидент тормознул первое попавшееся такси и быстро нырнул в салон.

– Шеф, срочно на Казанский, опаздываю на поезд! – выдал он скороговоркой направление таксисту, прежде чем плюхнулся на сидение. – Давай, милый, выручай! – продолжал скулить Максимов, протягивая таксисту банкноту в сто долларов. Таксист пожал плечами, взял деньги и резко крутанул баранку.

«Возможно, таксист тоже из группы наружного наблюдения. Тем лучше, это немного их успокоит», – решил про себя Максимов, глядя в заднее окно. Когда они выезжали со двора, от соседнего подъезда медленно тронулась замызганная серая «девятка».

«Ну, вот и «хвост»», – удовлетворённо отметил про себя Максимов, и приступил ко второму действию своей импровизированной пьесы.

– Стой! – неожиданно заорал пассажир, так что таксист чуть руль из рук не выпустил. – Поворачивай назад! Я билеты забыл! Поворачивай! С меня ещё сотня «баксов»!

Таксист ругнулся в полголоса и, крутанув руль, пересёк сплошную разделительную черту. Следовавшая за ними серая «девятка» попыталась повторить их манёвр, но не смогла пробиться через поток машин.

– Первый, я Третий! Мы его потеряли! – выдал в эфир пассажир серой «девятки».

– Первый, я Пятый. Всё в порядке, я у него на «хвосте»!

Максимов не мог видеть, как через три машины за ним пристроился неприметный чёрный «Опель». Таксист честно отрабатывал гонорар, и такси летело по проспекту, обгоняя печально известные своей лихостью «маршрутки».

– Тормози! – крикнул Максимов таксисту, когда показался забор детского садика.

– Да я тебя к подъезду подвезу! – предложил разгорячённый гонкой водитель.

– Не надо! Я через забор, так короче! Жди здесь! – крикнул Максимов и лихо перемахнул через забор.

Таксист вышел из машины, достал сигареты, но не закурил. Рядом с ним, подняв облако песка и пыли, тормознул чёрный «Опель», из которого выскочили двое молодых мужчин и так же торопливо перемахнули через забор.

Максимов бегом пересёк безлюдную, ввиду выходного дня территорию детского садика и вторично перемахнул через невысокий кирпичный забор.

Оказавшись на улице, резидент спокойно отряхнул брюки и, перейдя проезжую часть, зашёл в придорожное кафе «Встреча».

– Первый, я Пятый! Он зашёл в кафе «Встреча». Жду указаний! – хрипло выдала рация в руках Юдаева.

– Пятый, я Первый. В кафе не суйся. Оставайтесь на месте. Если выйдет, действуйте по обстановке.

«У него не так много времени, если, конечно, не соврал насчёт яда!» – подумал полковник и вышел в эфир:

– Семёрка! Слышишь меня?

– Семёрка на связи! – ответил женский голос.

– Объект в кафе «Встреча», принимай!

– Первый, я Семёрка. Вас поняла, кафе «Встреча». Выполняю.

Резидент не случайно зашёл в кафе: здесь его должен был ждать связник. Как и было условлено, он сел за третий столик от входа. Столик находился рядом с входом в кухню и располагался крайне неудобно: мимо него постоянно шныряли официанты и желающие посетить туалет. Видимо, на это и рассчитывали разработчики операции, выбирая место, которое должно было быть свободным с определённой степенью вероятности.

«У меня не так много времени», – подумал резидент, глянув мельком на часы. В это время в кафе зашла строго одетая дама, чем-то напоминающая учительницу математики. Женщина села за соседний столик, достала из сумочки какие-то бумаг, калькулятор, надела большие немодные роговые очки, и, в ожидании официанта, углубилась в расчёты.

Вскоре появилась симпатичная официантка с подносом, которая сразу же подошла к столику Максимова.

– Ваш заказ. – улыбнулась официантка и поставила перед резидентом чашку чёрного кофе.

– Я не заказывал…

– Да, я помню, Вы не заказывали чёрный, но у нас кончились сливки. Извините! – ещё раз улыбнулась официантка и еле слышно шепнула, – Пейте!

Потом подошла к девушке в роговых очках и спокойно приняла заказ. Максимов мелкими глотками выпил кофе, которое имело странный лекарственный привкус. Он ещё раз взглянул на часы: времени оставалось крайне мало, а связника не было. Подошла официантка и принесла ему счёт, а девушке кофе и пирожное. Максимов взглянул на счёт и замер: вместо колонки цифр там была крупно написанная от руки фраза «С Вами всё в порядке, теперь уходите»!

«Так вот откуда в кофе странный привкус! – понял резидент. Его переиграли собственные сотрудники! Он представлял, что в кафе ему передадут шприц с противоядием, а оказалось всё гораздо проще: сыпанули порошок в кофе, и все дела. – Не лишено смысла. – мысленно похвалил он коллег. – После встречи со мной связному пришлось бы уходить от слежки, а это хотя и оправданный, но риск. Мои друзья "федералы" ждут, когда я приму противоядие, чтобы после этого попытаться меня взять, а теперь поди, пойми: принял я противоядие или же сижу и продолжаю ждать связника».

Максимов положил на стол пару купюр и вышел из кафе. Через пару минут, допив кофе и торопливо собрав бумаги в сумочку, следом за ним вышла девушка в роговых очках. Максимов направился на автобусную остановку. Теперь предстояли гонки по городу: следовало оторваться от наружного наблюдения.

Он подходил к остановке, когда невидимая рука больно сжала сердце. Максимов попытался вздохнуть, но воздуха не было. Посиневшие губы и неожиданно распухший язык ему не подчинялись.

«Порошок не успел в кровь всосаться. Надо было сделать инъекцию!» – успел подумать резидент и потерял сознание.

Русские люди всегда были сердобольными, даже москвичи, поэтому возле упавшего мужчины сразу собралась толпа. Несколько человек звонили по сотовым телефонам в Службу скорой помощи, случайно оказавшаяся на остановке женщина-врач, взялась делать непрямой массаж сердца. «Скорая помощь» приехала на удивление быстро. Выскочившая из машины женщина в белом халате внимательно выслушала свою коллегу и крикнула в приоткрытую дверь автомобиля: «Готовьте дефибриллятор! Боюсь, не довезём»!

Когда чёрный «Опель» подъехал к автобусной остановке, карета «Скорой помощи» была далеко. В то время, когда пассажир чёрного «Опеля» что-то виновато говорил в рацию, внутри реанимобиля врач делала Максимову внутривенный укол. Это была вторая составляющая противоядия. Через пару минут щёки резидента порозовели, и он открыл глаза.

– Лежите тихо, не двигайтесь. Это Вам сейчас вредно, – строгим тоном произнесла врач. – Запомните всё, что я Вам сейчас скажу. С Вами всё в порядке: противоядие подействовало, но в организме много токсинов. В течение недели постельный режим, как можно больше пить жидкости, лучше что-то мочегонное. Только никакого пива и крепкого алкоголя! Иначе сердце может не справиться.

Они долго кружили по городу, потом подъехали к неприметной пятиэтажке, адрес которой резидент шепнул склонившейся над ним докторше.

Максимов, отказавшись от помощи медиков, самостоятельно зашёл в подъезд и поднялся на площадку четвёртого этажа. Из окна подъезда он проследил отъезд машины «Скорой помощи», после чего по сотовому телефону вызвал такси, на котором уехал на другой конец Москвы. Там он пересел в другое такси и поехал в противоположном направлении. Эту операцию он проделал ещё пару раз, после чего нырнул в метро, где растворился в толпе спешивших по делам пассажиров.

Машину «Скорой помощи» нашли к вечеру этого суматошного дня. Она находилась там, где ей и полагалось быть – на станции «Скорой помощи». Подвыпившие сотрудники бригады «Скорой помощи» никак не могли взять в толк, чего от них хотят встревоженные сотрудники ФСБ. Все они показали, что ни на какой вызов не выезжали. Это было одно из тех редких дежурств, когда телефон у диспетчера молчал, и медики могли позволить себе расслабиться. К тому же у молоденькой фельдшера Щербаковой был день рождения. Поэтому бригада в полном составе, закрывшись в комнате отдыха, активно поглощала спиртное и аппетитно закусывала чебуреками домашней выпечки, готовить которые Щербакова была большая мастерица. Куда подевалась половина суточной нормы бензина, и как на спидометре появились лишние пару десятков километров, никто объяснить не смог.

Владелец придорожной забегаловки «Встреча» – армянин с русской фамилией Потапов, нервно теребил свой большой кавказский нос и сбивчиво объяснял сотрудникам ФСБ, что новую официантку Наташу он принял на работу два дня назад. Девушка с ходу согласилась на небольшую зарплату и неудобный график работы. Ни адреса, ни фамилии Наташи Потапов не знал. Бедный армянин, вконец измученный длительным воздержанием, был так обрадован появлением красивой и бесстыжей официантки, которая откровенно выставляла напоказ свою налитую грудь, что не потребовал у неё трудовую книжку. Несмотря на краткий срок работы в кафе, Наташа зарекомендовала себя очень чистоплотной девушкой. Видимо, поэтому эксперты, облазив всё кафе, не нашли ни одного отпечатка её маленьких пальчиков.

Глава Юго-Западного административного округа находился в лёгком замешательстве. Утром позвонил его заместитель Олег Кочубеев, и сообщил, что с ним случился сердечный приступ. Кочубеев с женой был в разводе, поэтому жил один, и чтобы как-то скрасить одиночество, всё время проводил на работе. Заместитель сознательно взял на себя основную часть работы, оставив начальнику только совещания «в верхах» да редкие выезды на торжественное открытие новых объектов соцкультбыта.

– Надорвался, бедняга! – фальшиво пожалел Глава зама и с тоской поглядел на кипу документов, которые он раньше, не читая, смело адресовал Кочубееву. Теперь свою работу предстояло делать самому.

– И до каких пор мы будем «вкалывать» по средам? – в шутку произнёс он фразу из любимого анекдота. – Незаменимых не бывает! – уже более уверенно произнёс вслух Глава административного округа и, пододвинув к себе стопку документов, уверенно переадресовал их второму заместителю.